Если враг твой голоден, накорми его. Если враг твой голоден, накорми его Рассуждение о любви к врагам

29.01.2017 Трудами братии монастыря 7 675

У апостола Павла есть следующие слова из послания к Коринфянам: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем [надобно] судить духовно. Но духовный судит обо всём, а о нем судить никто не может. Ибо кто познал ум Господень, чтобы [мог] судить его? А мы имеем ум Христов» (1 Кор. 2:14-16).

Как важно человеку приобрести ум Христов, сознание Христа, желанный плод ревностного исполнения христианином Евангельских заповедей. Это нужно, чтобы правильно судить обо всём происходящем в нас самих и в других людях, в окружающем нас мире. Если мы, в своей жизни идём в этом направлении, мы по-настоящему следуем за Христом, Который сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6), а не обольщаемся, ошибочно следуя воли своего падшего разума, человеческой моде, культуре, или какой-либо высокой идее.
"Только во Христе человек приобретает для себя вечную жизнь"

В сегодняшнем Евангелии есть слова Спасителя: «ныне пришло спасение дому сему, потому что и он (мытарь Закхей – тот, кого иудеи считали грешником, язычником, не достойным даже общения с ним), сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19:10). Как трудно человеку, не имеющему сознание Христово, а лучше сказать, сердце Христово, вместить любовь Божью! Мы часто сами от своего ума, от своего внутреннего страстного устроения, ставим границы Божией любви, разделяя людей на достойных и не достойных к ним милости. Забывая о том, что для Бога весь человеческий род, весь Адам, находится в состоянии грехопадения и погибели, отчуждения от истины и спасения. Каждый из нас носит в себе страсти, греховные язвы и болезни душевные, требующие Божиего врачевания и исцеления. «Верно и всякого принятия достойно слово, – смиренно пишет о себе святой апостол Павел, бывший некогда гонителем первых христиан, – что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый» (1 Тим.1:15).

В этой земной жизни, с началом собственного своего появления на свет из небытия, каждый человек призван Богом к главной цели своей жизни – к встрече со Христом. К встрече, которая может изменить его жизнь, к встрече, которая может изменить многое в этом мире, в судьбах других людей. Это встреча может стать источником радости и счастья не только для него самого, но и для многих других окружающих его людей.

Что же может помочь человеку осуществить его встречу со Христом? В нашем Евангельском эпизоде, к сожалению, эту помощь оказало человеку лишь бездушное дерево. «И вот, некто, именем Закхей, – говорится в Евангелии, – начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом, и, забежав вперед, влез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме» (Лк. 19:2-5).

А что же люди находившиеся рядом с Закхеем? Что они сделали для того, чтобы он увидел Христа? Помогли ли они ему? Нет. Мало того, что они сознательно стали высокой глухой стеной, разделявшей Закхея со Христом, заставившим Закхея взобраться на дерево. К этому всему они добавили ропот и осуждение уже по отношению к действиям Христа, тем самым полностью открыв своё внутреннее состояние души, свою чёрствость, немилосердие и несострадательность к грешнику, к своему обидчику. «Все, видя то, – сказано в Евангелии, – начали роптать, и говорили, что Он (Христос) зашел к грешному человеку» (Лк. 19:7).

Факт остаётся фактом: в эпизоде с Закхеем бездушное дерево проявило к грешнику больше гуманности, чем сродный и единый с ним по естеству человек. Естество дерева сделалось опорой, помощью человеку, устремляющемуся к Богу, ищущему с Ним встречи. Люди же стали препятствием, помехой своему ближнему. Можно сказать, что в этом эпизоде люди и дерево поменялись своими природными качествами. Люди с душою стали бездушными, а дерево приняло на себя роль ближнего, сострадающего и помогающего человеку прийти к встрече с Богом. Разумный человек через послушание греху стал не разумен в своих действиях и, идя против своего ближнего, одновременно, идёт против своего Творца, наделившего его разумом и душою. Неразумное же и бездушное по природе дерево невольно исполнило волю Своего Создателя, послужив Ему в спасении человека.

В Священном Писании часто присутствуют сравнения людей с деревьями. К примеру, отрывок из Евангелия от Марка, где Христос исцеляет слепого. «Приходит (Христос) в Вифсаиду; и приводят к Нему слепого – говорится в Евангелии, – и просят, чтобы (Он) прикоснулся к нему. Он, взяв слепого за руку, вывел его вон из селения и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки и спросил его: видит ли что? Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья. Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно.» (Мк. 8:22-26. Интересное духовное откровение дано было этому человеку Спасителем, прежде его исцеления от чувственной слепоты. Вряд ли воплощенному Богу-Слову понадобилось бы два раза прикасаться к слепцу для исцеления, если бы в этом не было скрытого смысла. Прикоснувшись к нему первый раз, Христос позволил слепцу взглянуть на окружающий мир иным зрением – не чувственным, а духовным. Оно единственное, которое даёт человеку истинное познание об окружающем мире. В этом духовном созерцании он увидел всех людей как бы в одном общем для них естестве без примеси внешних красок, разнообразия форм, деятельности и того, что делает этот мир людей столь многоликим, часто противоречивым для нас в обычной жизни и несовместимым в единстве. «Вижу проходящих людей, как деревья» (Мк. 22:24), – сказал слепец. Для него в этот момент они стали как один вид, один род, не имеющие различия друг с другом по своей природе, имеющие одни и те же физические свойства, созданные одним Творцом, одинаково нуждающиеся в Его промысле и заботе, растущие на одной земле, питающиеся общими для них влагой и солнечным светом. И как показано было в следующей Евангельской притче, Божественный замысел, однажды открывший им бытие в этом мире и Божие попечение о них, обязывает их в ответ за этот дар приносить достойные плоды своему Творцу. «И сказал сию притчу (Господь): некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, - не принесет ли плода; если же нет, то в следующий [год] срубишь ее» (Лк. 13:6-9).

Человеку необходимо получить истинное познание об окружающем его мире, одновременно с этим ему нужно найти и иной способ для этого познания. Нужно постараться познать этот мир не через призму своих эгоистических потребностей, похотей, или корыстных интересов, сталкивающих людей друг с другом, где человек в своём негативном отношении к другому человеку противопоставляет себя ему, отделяет себя от него как от чужого и враждебного ему. Совершая это либо по расовому или национальному признаку, либо по социальному положению, либо по идейным соображениям, либо просто как животное по инстинкту выживания в этой жизни и так далее. Действуя таким образом, человек свои внешние принципы, ставит выше Божественного замысла о человеке, идёт против Логоса (или смысла) собственной природы, вложенного Богом в каждого из нас с начала сотворения человека. Нужно стараться смотреть на этот мир так, как это описывает святой апостол Павел: «Совлекшись ветхого человека, с делами его, и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос. Итак, облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего [облекитесь] в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол. 3:9-15). Ведь если люди не будут противиться собственному логосу, божественным заповедям, тогда они легко ещё здесь на земле приходят в своём общем жизненном устремлении к вечному единению в любви с Богом и друг с другом.

Сознание Христа или ум Христов, о чём говорилось в начале проповеди, не разделяет людей, он представляет весь человеческий род как одно целое и единое по своей природе, призванное во Христе войти в вечное блаженство с Богом. Человек так создан по своей природе, что если он разрывает внутри своей души узы любви с подобными себе через свою ненависть, обиды, осуждения и тому подобное, то он автоматически теряет и свою связь с Богом. Он теряет свой внутренний мир, создавая в себе собственный ад ещё здесь на земле, с которым и уходит в вечность, если не покается. «И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, – пишет апостол Павел, – … ибо вы служите Господу Христу. А кто неправо поступит, тот получит по своей неправде, [у Него] нет лицеприятия» (Кол. 3:23-25).

Люди часто ропщут на Бога, что умножается в мире зло. Они жалуются на свою тяжёлую жизнь, на скорби, на человеческую несправедливость в мире, как будто один только Бог ответственен за всё происходящее вокруг. Но вот, сегодняшний Евангельский отрывок нам приоткрывает другую действительность. Оказывается, что люди просто-напросто не умеют прощать обиды, не умеют забывать зло, не умеют любить, прикрывая своё неумение человеческой моралью или справедливостью, или даже своей религиозностью. Поэтому зло в мире умножается, поэтому злых людей становится больше, поэтому зло непобедимо. Оно как вирус в нашем сознании, игнорируя божественные заповеди, черпает силу и размножается в человеческих законах и принципах. Мы забываем, или скорее, не желаем, как говорил преподобный Серафим Саровский, исполнять то, что от нас требует христианская мораль: «Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие угли. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12:20-21).

В сегодняшнем Евангелии Господь показал нам пример того, как надо пробираться к человеческим сердцам, как надо бороться со злом, чтобы умножалось в нашем мире добро. Для этого нужно в каждом грешнике постараться увидеть образ Божий, подобную своей повреждённую грехом душу, не разделяя людей на достойных или недостойных, на своих или чужих. Своим добрым расположением к человеку мы открываем его душу благодати, которая преображает человека, развязывая его узы греха, наполняя человека иной радостью, иным смыслом жизни, иными интересами. Так и случилось с Закхеем. Его встреча со Христом, которой хотела помешать человеческая злоба, справедливое презрительное отношение к грешнику, своему обидчику, стала началом для Закхея новой жизни, в которой он перестал угнетать и причинять скорбь другим людям, загладил свою вину перед всеми пострадавшими от него. «Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19:10-11).

Подражая Христу, также поступали и святые в своей жизни, побеждая зло добром. В житие преподобного Макария Великого описан следующий случай: «Однажды преподобный Макарий пошел из скита к Нитрийской горе с одним из своих учеников. Когда они уже приближались к горе, преподобный сказал своему ученику:

Пойди немного впереди меня.

Ученик пошел впереди преподобного и встретил языческого жреца, поспешно идущего ему навстречу и несшего большое бревно. Увидав его, инок закричал:

Слышишь ли, слышишь ли, ты, демон! Куда ты идешь?

Жрец остановился и сильно побил инока, так, что он едва остался жив. Схватив, затем, брошенное было, бревно, жрец убежал. Спустя немного ему встретился преподобный Макарий, который сказал ему:

Спасайся, трудолюбец, спасайся.

Удивленный такими словами преподобного, жрец остановился и спросил его: - Что хорошего ты усмотрел во мне, что приветствуешь меня такими словами? - Я вижу, что ты трудишься, – отвечал преподобный. Тогда жрец сказал:

Умилился я, отче, от твоих слов, ибо я вижу чрез это, что ты человек Божий. Вот пред тобою встретился со мной другой инок, который бранил меня, и я исколотил его до смерти.

И с этими словами жрец припал к ногам преподобного, обнимая их и говоря:

Не оставлю я тебя, отче, до тех пор, пока ты не обратишь меня в христианство и не сделаешь иноком.

И он пошел вместе со святым Макарием. Пройдя немного, они подошли к тому месту, где лежал избитый жрецом инок и нашли его едва живым. Взяв его, они принесли его в церковь, находящуюся на Нитрийской горе. Проживающие там отцы, увидя вместе с преподобным Макарием языческого жреца, весьма изумились. Потом, окрестив его, они сделали его иноком, и ради него множество язычников обратилось в христианство. Авва же Макарий дал по сему случаю такое наставление:

Злое слово, – говорил он, – и добрых делает злыми, доброе же слово и злых соделывает добрыми».

Если в нас не хватает сил любить ближних, открывать их души Богу, то, по крайней мере, не будем их осуждать, потому что и мы грешники. Если мы не можем стать духовным древом, той опорой, на которую могут взобраться больные, ищущие Бога души, то по крайней мере, в толпе людской не будем стоять стеной, презирая тех, кто мал духовным ростом, закрывая от них Бога, а уступим им своё место, не оценивая их достоинство, но всегда почитая себя ниже других, помня всегда слова Спасителя: «ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 14:11)». Аминь.

иеромонах Игнатий (Смирнов)

«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (, ).

«Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» ().

«Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло; но всегда ищите добра и друг другу и всем» ().

«Иисус же говорил (о распинателях): Отче! прости им, ибо не знают, что делают» ().

Святой Златоуст об этом

И побиваемый камнями, (первомученик) Стефан молился о убивающих его «и, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего» ().

Любовь к врагам и оказанное им благодеяние в день Страшного Суда будет заступлением и великим искуплением грехов (Беседа 4 на Книгу Бытия, гл. 1).

Любовь к врагам отверзает двери надежды, чтобы к Богу прийти (Там же).

Ничто так Бога не умилостивляет, как любовь к врагам и благотворение творящим напасть (Беседа 85 на евангелиста Иоанна, гл. 18).

Молиться Богу против врагов закону Божию противно (На псалом 4).

Враги, принявшие от нас благодеяния, в день Суда нам будут помощниками (Беседа 3 о Давиде и Сауле).

Не столько пользы приносят нам похвалой друзья, сколько поношением враги (Там же).

Любить врагов, благодетельствовать им и о спасении их молиться – великое есть искупление грехов (Беседа 4 на Книгу Бытия, гл. 1).

Рассуждение о любви к врагам

Причины, почему должно врагов любить

Первая. Враг наш истинный один – , который и людей учит, чтобы нас гнали, и так по большей части он причина злострадания нашего, а не люди; он нас чрез людей гонит и мучает, и его надо ненавидеть, а людям соболезновать, что его слушают.

Вторая. Враги гонят или поносят нас не без попущения Божия, они как бич, которым наказывает нас, как показывает история о святом Давиде.

Третья. Враги, гонящие, злословящие и поносящие, более делают нам добра, чем зла; ибо хотя телу и причиняют страдание, но душе пользу приносят. Также они смиряют нас, гордость, и тщеславие, и самомнение наше низлагают, приводят нас в познание самих себя и немощи нашей.

Четвертая. Так грехи наши очищаются, когда с благодарением терпим гонение их (врагов).

Пятая. Часто бывает, что сатана, сам собою будучи не в силах искусить человека, через людей покушается искушать и отвести от терпения и любви Христовой, как читаем в святых книгах, и это признак христианина подвизающегося и в благодати Божией находящегося.

Шестая. Враги нас приводят к терпению – добродетели, которой без бед научиться невозможно, – и делают нас искусными в звании христианском: они скорбью нас искушают, «а искушение , – по апостолу, – производит терпение» ().

Тринадцатая. Этой добродетелью Богу Отцу Небесному уподобляемся, Который «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (), Который злость нашу благостью побеждает и терпит нас.

Четырнадцатая. Обещание великое дано за любовь к врагам, быть сыном Божиим: «да будете сынами Отца вашего Небесного» (). Если бы монарх земной обещал взять тебя себе в сына, все бы ты исполнил с охотой, что бы он тебе ни повелел. Христос Сын Божий обещает тебя сыном Божиим сделать за любовь к врагам, как же тебе не любить их?

Пятнадцатая. Высокая добродетель – любовь к врагам; ибо так человек самого себя побеждает, над самим собой торжествует. Так, духом смирения гордость попирается, благостыня и кротость злобу гонит; так дух злобы поднебесный со всем своим злобным полчищем посрамляется. Об этом «радость бывает на небесах у Ангелов Божиих» (); на эту добродетель Христос Сын Божий благоприятно с небес взирает и на побеждающего прекрасный ниспосылает венец.

Если скажет кто: «Как мне того любить, кто со мной враждует и зло мне причиняет?», – ему отвечаю:

Первое. Ненавидь вражду, а не человека; истребляй ненависть его, которая любовью и терпением истребляется.

Второе. Думай о нем не как о враге твоем, но помышляй, что он брат твой, создание Божие, человек, по образу Божию созданный, Кровью Сына Божия искупленный, к тому же блаженству вечному призванный; подстрекаемый, а не сам по себе гонит тебя; и так на того врага вину возлагай.

Третье. Не рассуждай о том, что он тебе делает, но рассуждай, что тебе с ним должно делать, и что закон Христов велит, и как бы с ним помириться.

Четвертое. Молись Тому, Который велел любить врагов, чтобы дал тебе духа любви и кротости – злобу природную побеждать.

Пятое. Вспоминай вышеприведенные причины, когда злоба подстрекает тебя к ненависти и мщению.

Каким образом любить ближнего

Об этом говорит апостол: «Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною» (). должна быть в сердце, а не на языке, и делом должно показывать ее, а не словом только: иначе лицемерная любовь будет. Кто в сердце имеет любовь, тот, видя нужду брата, помогает ему.

Рассуждение о любви вообще

Свойство любви в том, что она любящего соединяет с любимым. Так Бог, поскольку любит человека, соединился с человеком, и человеком стал, и все немощи, болезни, бедствия человеческие на Себя взял, чтобы таким образом в благополучие человека привести. Так человек, когда Бога любит, с Богом соединен, Божественным, а не плотским, Духом Божиим преисполнен, Духом Божиим водится; и поскольку любящим Духом Божиим преисполнен, то тем же Духом и ближнему плоды любви показывает. Бывает кроток, долготерпелив, благ, милосерд, милостив, сострадателен, с плачущими плачет, с болезнующими болезнует, со скорбящими скорбит, с радующимися радуется, с бедными бедствует; словом, считает ближнего благополучие своим благополучием, а ближнего злополучие – своим злополучием. От чего следует, что недостаткам и бедствиям ближнего всеусердно и всяким образом старается помогать, и таким образом, как бы самого себя ближнему уделяет, и воедино с ним соединяется. О, если бы такая в нас любовь была, то непременно были бы мы как один дом, или одна семья Небесного Отца, честная, благоцветущая, спокойная, мирная, об Отце своем радующаяся, и Его увеселяющая, и на земле небесное бы проводили житие. Чего, как себе, так и всем усердно желаю.

Второй. В будущем веке вечная печаль и мучение: тогда человек увидит свой срам, и мерзость свою, и сам себе станет мерзок, самого себя будет ненавидеть, и возжелает в ничто обратиться, или умереть, но не сможет, – такое состояние и называется вечной .

Свт. Иоанн Златоуст

Аще убо алчет враг твой, ухлеби его: аще ли жаждет, напой его. Сие бо творя,

Павел, говорят, отклоняя от гнева и убеждая быть кроткими и добрыми к ближним, еще более раздражает их и располагает к гневу. В самом деле, в словах: «если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его », содержится заповедь прекрасная, исполненная любомудрия и полезная как для делающего, так и для получающего это; но следующие затем слова приводят в великое недоумение и, по-видимому, не согласны с мыслью, выраженною в первых. В чем же это? В том, что он говорит: «делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья». Этими словами, говорят, он причиняет вред и делающему и получающему благодеяние, обжигая голову последнего и налагая на нее горячих угольев. В самом деле, может ли быть столько добра от напитания и напоения, сколько зла от наложения кучи угольев? Таким образом, и получающему благодеяние, говорят, он делает зло, подвергая его большему наказанию, а с другой стороны и оказывающему благодеяние причиняет вред, потому что и последний какую может получить пользу от благодеяния врагам, если будет делать это в надежде навлечь на них наказание? Кто питает и поит врага для того, чтобы собрать горячие уголья на голову его, тот не может быть человеколюбивым и добрым, но бесчеловечен и жесток, – посредством малого благодеяния причиняя невыразимое мучение. Что, в самом деле, может быть жесточе питающего для того, чтобы собрать горячие уголья на голову питаемого? Таково возражение. Теперь надобно предложить и разрешение, чтобы ты из того самого, что, по-видимому, унижает слова заповеди, ясно увидел всю мудрость законодателя. Какое же это разрешение?

Хорошо знал этот великий и доблестный муж, что тяжелое и трудное дело – скоро примириться с врагом, тяжелое и трудное не по своему свойству, но по нашему нерадению. Притом он заповедал не только примириться, но и напитать, что гораздо тяжелее первого: если некоторые, только видя своих оскорбителей, ожесточаются, то как они решились бы напитать их алчущих? Но что я говорю: видя? Если кто напомнит об них и произнесет одно только имя их, то растравляет рану в душе нашей и усиливает раздражение. Поэтому-то Павел, зная все это и желая неудобоисполнимое и трудное сделать удобным и легким, и расположить того, кто не хочет даже видеть своего врага, сделаться его благодетелем, прибавил «горящие уголья» , чтобы он, побуждаясь надеждою наказания, решился на благодеяние оскорбившему его. Как рыбак, закрыв уду со всех сторон приманкою, бросает ее рыбам, чтобы они, прибегая к обычной пище, удобнее были пойманы и удержаны, так точно и Павел, желая расположить обиженного делать благодеяние обидевшему, предлагает не пустую уду любомудрия, но, закрыв ее горячими угольями, как бы некоторою приманкою, надеждою наказания склоняет оскорбленного к благодеянию оскорбителю; а когда тот уже склонился, то удерживает его и не допускает удалиться, так как самое свойство дела привязывает его к врагу, и как бы так говорит ему: если ты не желаешь по благочестию напитать обидчика, то напитай по крайней мере в надежде наказания. Он знает, что, если тот приступит к такому благодеянию, то будет начат и продолжится путь к примирению. Никто, ведь никто не может иметь врагом того, которого он питает и поит, хотя бы вначале он и делал это в надежде наказания. Время в своем течении ослабляет и силу гнева. И как рыбак, если бы бросил пустую уду, не поймал бы рыбы, но, закрыв ее, незаметным образом внедряет уду в уста приближающегося животного, так и Павел, если бы не предложил надежду наказания, не убедил бы обиженных приступить к благодеянию обидевшим. Поэтому желая тех самых, которые уклоняются, негодуют и раздражаются при одном взгляде на врагов, склонить к величайшим благодеяниям для них, он предложил «горящие уголья» – не для того, чтобы подвергнуть тех неизбежному наказанию, но чтобы, убедив обиженных надеждою наказания оказывать благодеяния врагам, убедить их с течением времени оставить и весь свой гнев.

Так он утешил оскорбленного; посмотри же, как он примиряет и оскорбившего с обиженным. И во-первых – самым способом благодеяния, потому что никто не может быть так низок и бесчувственен, чтобы, получая питье и пищу, не захотел быть рабом и другом того, кто делает это для него; а во-вторых – страхом наказания. По-видимому, к питающему обращает он слова: «делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья» ; но преимущественно они направлены против оскорбителя, чтобы по страху наказания он не остался навсегда врагом, но, зная, что пища и питие весьма много могут повредить ему, если он останется постоянно при своей вражде, прекратил бы гнев. Таким образом, он в состоянии будет погасить горячие уголья. Так наказание и предстоящее мучение располагает оскорбленного благотворить оскорбившему, и оскорбителя устрашает, исправляет и заставляет примириться с тем, кто питает и поит его. Следовательно, двойными узами он соединяет обоих их между собою, – узами благодеяния и наказания.

Трудно начать и сделать приступ к примирению; а когда он сделан каким бы то ни было образом, тогда все последующее будет легко и удобно. Хотя бы оскорбленный сначала питал своего врага в надежде наказания ему, но, чрез самое питание сделавшись его другом, он может отвергнуть желание наказания, потому что сделавшись другом, он уже не станет питать примирившегося с ним в таком ожидании. Также и обидчик, видя, что обиженный вознамерился питать и поить его, поэтому самому и по страху предстоящего ему наказания, оставит всякую вражду, хотя бы он был тысячекратно жесток, как железо и адамант, стыдясь благорасположенности питающего и опасаясь предстоящего ему наказания, если и по принятии пищи он останется врагом.

Беседа против непришедших в собрание.

Свт. Феофан Затворник

Слова сии взяты из притчей Премудрого (см.: Притч. 25, 22 - 23) и указывают единственный благословенный способ отмщения - благотворение тем, которые сделали и делают нам что-либо неприятное и худое. То же самое заповедал и Спаситель, говоря: добро творите ненавидящим вас (Мф. 5, 44) . Это одно отмщение приводит в чувство, и притом очень сильное, того, кто оказывает нам неприязнь. Уподобительное выражение: углие огненное собираеши на главу его - означает не злое что, а выражает сокрушение, в какое приходит злотворец по случаю сделанного зла тому, кто ему делает добро на место зла. Сие углие огненное , собираемое на главу его благотворением, погашает или испаряет огнь неприязни, горящий в сердце его, и водворяет мир. Тому, кто добро творит ненавидящему его, это умиротворение и надобно иметь в мысли при сем, а не то скорбное состояние, в какое поставлен будет тем ненавидящий его: ибо тут все же будет проскользать чувство отмщения, которое не дивно, что помешает и благотворному действию благотворения. Может быть, впрочем, в словах Апостола содержится и угроза ненавидящему, - что если он не исправится, то добро, ему сделанное, вместо его зла, увеличит наказание, которое Бог пошлет ему, отмщая за обиженного: так что слова сии, с одной стороны, поощряют обиженного, с другой - обуздывают страхом обидчика. Такая мысль видна у всех наших толковников. Святой Златоуст видит здесь некоторую поблажку или уступку чувству отмщения. Чувство сие, сливаясь с правом самозащищения, бывает так неотвязчиво, что будто уже и возможности нет отстать от желания видеть обидчика терпящим что-либо неприятное. Апостол будто и не поперечит сему, обнадеживая, что обидчику еще более достанется от Бога, если будешь благотворить ему. Но не с тою целию говорит он так, чтоб оправдать сие чувство, а чтоб, утолив его несколько, проложить путь к охотному приятию следующего за сим правила: не побежден бывай от зла (Рим. 12:21) . Вот что именно говорит святой Златоуст: «что я говорю, продолжает Апостол, надобно жить в мире со врагом? Я повелеваю благодетельствовать ему. Накорми его и напой, сказано. Поелику же заповедь сия весьма трудна и велика, то присовокуплено: сие бо творя, углие огненное собираеши на главу его . Апостол сказал сие для того, чтобы обидчика обуздать страхом, а обиженного поощрить надеждою воздаяния (возмездия врагу от Бога). Ибо когда обиженный ослабевает в духе, не столько поддерживают его собственные блага, сколько казнь оскорбившего его. Всего приятнее для человека видеть врага наказанным. А чего человек желает, то Апостол и дает ему прежде. Когда же яд извлечен, предлагает ему увещания более возвышенные, говоря: не побежден бывай от зла (Рим. 12:21) . Апостол знал, что враг, хотя бы он был зверь, будучи накормлен, не останется врагом и что обиженный, сколько бы он ни был мстителен, накормив и напоив врага, не станет уже желать мщения. Посему, будучи уверен в окончании дела, не только угрожает, но делается щедрым на самые наказания. Не говорит, что навлечешь мщение (то есть Божие), но: углие огненное собираеши на главу его . Апостол дает свою заповедь, говоря: не побежден бывай злом, но побеждай благим злое (Рим. 12:21) . Чрез сие же скрытным образом внушает, что не с таким намерением должно благодетельствовать врагу (чтоб, то есть, угли собирать на главу его). Ибо помнить обиду - значит: уже быть побеждаему злом. И хотя сначала Апостол не сказал сего, потому что сие было еще неблаговременно; впрочем, как скоро утолил гнев слушателя, немедленно присовокупил: побеждай благим злое » (Рим. 12:21) .

Вот слова блаженного Феодорита: «указав Судию и объявив праведное Его определение (ибо сие означают слова: Мне отмщение, Аз воздам ), Апостол повелевает мужественно переносить наносимые обиды, обидчикам воздавать не обидами и неприязненным доставлять потребное для них. Ибо сие соплетает венцы любомудрым, а обидчикам увеличивает наказания. Впрочем, надобно знать, что не для того надлежит услуживать неприязненным, чтобы понесли они большие наказания. Ибо божественный Апостол привел слова сии с намерением угасить раздражение в обиженном, а не на то покушаясь, чтобы добром увеличить зло». Вот слова Амвросиаста: «не предоставлять только Богу отмщение заповедует Апостол, но и оказывать благодеяния врагам; чтобы показать, что мы не делами своими наделали себе врагов, когда, для укрощения их враждебности, стараемся победить их услугами им. Если они ожесточатся во враждебности своей, по нечестию ума своего, то наши им услуги послужат к большему им наказанию; а может быть, будучи тронуты усердностию наших услуг, они оживут благорасположением к нам, как иногда разгораются замершие уголья. Итак, желая сделать нас совершенными и научить не только самим себе, но и другим стяжевать жизнь вечную, Господь чрез Соломона не только запрещает отмщать врагам нашим, но убеждает благорасположением к ним и делами, тому соответственными, возвращать их к дружбе». Вот слова блаженного Фотия у Экумения: «не с тем благотвори обидевшему, чтобы большее навлечь на него наказание. Это в утешение тебе некое сказано, что, насыщая и напаяя его, углие огненное собираешь на главу его , а не затем, чтобы с этим именно чувством и добро ему сделать. Пусть Бог по тому случаю, что ты благотворишь врагу, больше прогневается на него, в отмщение за тебя, и огнь искушений и озлоблений, устроенных им для ближнего, обратит на главу его: но ты не с той целию благотвори ему, чтоб увидеть его подверженным такой беде, иначе ты окажешься побежденным от зла. И будет, что тот ничего более не постраждет, что следовало ему пострадать, а ты потеряешь мзду, быв побежденным от зла. И еще более того, - если Бог увидит в тебе такое намерение, то и отмщать за тебя не станет. Ибо за доброго и кроткого, когда его обижают, Он отмщает, а не за того, кто сам за себя отмщает гневом и зложелательным расположением, чрез доброе дело благотворения злоумышляя против оскорбившего его и желая видеть его разорившимся. Итак, благотвори, чтобы победить благим злое и быть сыном Отца Небесного, как сказал Господь».

Толкование послания апостола Павла к Римлянам.

Прп. Ефрем Сирин

Прп. Исидор Пелусиот

Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья

Не знаешь ты, кажется, что новое любомудрие возвышеннее древнего совета, данного младенцам. Ибо правило, для тебя удивительное: аще алчет враг твой, ухлеби его; аще ли жаждет, напой его , - предписывает не что-либо крайне великое и отважное, но даже желаемое. Дойти человеку до такой крайности, чтобы возыметь нужду в сострадании врага, как я полагаю, тяжелее всякого бедствия и всякого наказания. Так признавали это многие, говоря: «не приму подаяния от врагов моих». Итак, если для тех, кто это делает сие согласно с их желанием, а для терпящих служит наказанием, то чему удивляешься? И особливо, когда это не простое благодеяние, но обращающееся в великое мучение. Сие бо творя углие огненное собираеши на главу его (Прит. 25:23) .

Итак, если дело само по себе обращается в наказание, да и делается оно с тем, чтобы прилагать новое мучение (не заслуживают внимания те, которые слова приточника объясняют так: «согреешь в нем владычественный ум и заставишь его воспрянуть»; ибо тогда Приточник не сказал бы о крайности голода, но повелел бы пользоваться сим во всякое время), то я со своей стороны удивляюсь не тем, которые так поступают, но тем, которые, видя врагов в благоденствии, не негодуют на них, но хвалят их и молятся о них, как предписывает новое любомудрие, говоря: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих вам напасть и изгонящия вы (Мф. 5:44) . Ибо там смиряет нужда, а здесь испытывается одно сердечное расположение. Если же и Апостол употребил древний совет, то для всякого явно, что слово его было к несовершенным.

Творения. Том II.

Прп. Максим Исповедник

Что означает загадочное речение из Притчей: Если голоден враг твой, накорми его, если жаждет,напои его. Ведь, делая это, ты соберешь горящие угли на голову его (Притч. 25, 21 -22: LXX)?

Врагом нашей души является наше тело, которое всегда сражается с нами, поднимая мятеж страстей. Если мудрование плоти, мучимое совестью, голодает , то есть простирается к спасению, или жаждет Божественного знания, то должно накормить его посредством воздержания и трудов и напоить изучением Божественных речений. Таким образом на его голову , то есть на ум, собираются горящие угли - Божественные и духовные помышления.

Вопросы и затруднения.

Блаж. Августин

Апостол говорит: Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья (Мф. 5:44) . И многим может показаться, что он противоречит тому, чему учит Господь: любить врагов наших и молиться за гонящих нас; или даже тому, что сам апостол говорит выше: Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте и никому не воздавайте злом за зло. Что же это за любовь, когда [врага] кормят и поят, чтобы собрать ему на голову горящие уголья, если «горящие уголья» в этом месте обозначают тяжелое наказание? Потому сказанное следует понимать так, что мы подтолкнем того, кто приносит нам вред, к раскаянию тем, что сделаем ему добро. Эти горящие уголья служат для разжигания, то есть для терзания, духа его, который подобен голове души, в которой все зло выжигается, когда человек обращается к лучшему через раскаяние. Эти уголья подобны тем, что упоминаются в Псалмах: Что даст тебе и что прибавит тебе язык лукавый? Изощренные стрелы сильного, с горящими углями дроковыми (Пс. 119:3-4) .

Некоторые темы из Послания к Римлянам.

Блаж. Иероним Стридонский

Кто сам за себя мстит, не заслуживает мщения Господня за него.

Книга третья против сочинений Руфина.

Так поступая, ты соберешь врагу на голову горящие угли, но не в проклятие и осуждение, как думают многие, а в исправление и покаяние, чтобы выжечь в нем холодность и чтобы он, побежденный благодеяниями, перестал бы быть врагом любви.

Беседы против пелагиан.

Если враг твой причинит тебе зло, а ты сделаешь ему добро, то соберешь горящие угли на голову его; иначе говоря, очистишь его от пороков и выжжешь в нем зло, дабы обратить его к покаянию.

Трактат на Псалмы.

Блаж. Феофилакт Болгарский

Здесь требует от вас высшей степени любомудрия. Что я говорю, рассуждает, должно жить в мире? Я повелеваю даже благодетельствовать. Сказал: ты соберешь ему на голову горящие уголья , снисходя малодушию оскорбляемых; ибо всего приятнее для человека видеть врага наказанным. Как бы так говорит: ты желаешь отомстить ему? Благотвори ему; в таком случае ты отомстишь ему гораздо сильнее. Поэтому и сказал: соберешь ему на голову горящие уголья , обозначая этим сильное наказание. В этом смысле и выше сказал: дайте место гневу Божию (Рим. 12:19) .

Толкования на послание к Римлянам.

Ориген

Именно это и Господь предписывает в Евангелиях (см. Мф. 5:42). На первый взгляд, смысл этих слов, в соответствии со сказанным выше, заключается в том, чтобы не только не воздавать своим врагам и обидчикам злом за зло, но оказывать им добро. Тем самым мы собираем на них кару суда Божиего: поистине справедливо будет покарать их, если пред Богом будет заявлено, что они причиняли зло тем, от кого получали добро. Но посмотрим, не содержится ли в этой заповеди какого-нибудь более глубокого смысла. Так, Иеремия тоже говорит грешнице, дочери вавилонской: «Есть у тебя горящие уголья; сядь рядом, они будут тебе в помощь» (Ориген ошибочно приписал Иеремии слова Исайи; прим. ред.). Быть может, и здесь эти горящие уголья, которые мы собираем на голову врага, собираются ему в помощь. Ибо может случиться, что свирепый и варварский дух врага, увидев нашу доброту, человечность, любовь и милосердие, почувствует угрызения совести и раскается в содеянном; и от того зажжется в нем некий огонь, который будет мучить и жечь его совесть за совершенное им.

«Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою: ибо, [делая сие], ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе» (). Что в этом отрывке означает собирать горящие угли?

Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою:
ибо, [делая сие], ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе.

Одна из версий, высказанная некогда раннехристианским писателем Хризостомом (Chrysostome ), гласит, что делая доброе дело врагу, мы тем самым усугубляем его вину и, соответственно, наказание, которое он получит. Как параллельный, разъясняющий, стих приводится : «Да покроет головы окружающих меня зло собственных уст их. Да падут на них горящие угли; да будут они повержены в огонь, в пропасти, так, чтобы не встали» (см. статью « »). Угли в этих отрывках немного разные: в это גחלים (gechalim) — угли, жар; в это גחלים באשׁ (gechalim ba’esh) — раскалённые угли (букв. угли с огнём), но это не особенно влияет на смысл. Что более важно — эта версия несовместима с контекстом Писания в целом, поскольку в таком случае мотивом благодеяния врагу является мстительность , но не любовь.

Отношение к врагам в Библии освещено достаточно хорошо, чтобы мы избежали ошибки в толковании отрывка :

Не радуйся, когда упадет враг твой, и да не веселится сердце твое, когда он споткнется.
Иначе, увидит Господь, и неугодно будет это в очах Его, и Он отвратит от него гнев Свой.

Если найдешь вола врага твоего, или осла его заблудившегося, приведи его к нему;
если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его; развьючь вместе с ним.

Как мы видим, помощь врагу предполагает, что он получит от нас какое-то благо — помощь и поддержку; в то же время неудачи врагов не должны радовать нас. Версию Хризостома, таким образом, необходимо отбросить.

Что же тогда означают угли, собираемые на голову врага?

Возможно такое объяснение: получив от нас помощь, наш враг устыдится; угли (а точнее, тлеющие угольки, жар) здесь являются метафорой стыда. Библеисты Кайл и Делич (Keil & Delitzsch ), однако, отказываются принять эту версию, поскольку, по их мнению, когда человеку стыдно, у него «горят» щёки — тогда как угли на голове должны быть метафорой раскаяния, которое следует за осознанием своей вины.

Пресвитерианский комментатор Библии Альберт Барнс (Barnes) объединяет версию Кайла и Делича с отвергаемой ими «версией стыда»: он полагает, что разгадку нам подсказывает отрывок («И приведет Аарон тельца в жертву за грех за себя, и очистит себя и дом свой, и заколет тельца в жертву за грех за себя; и возьмет горящих угольев полную кадильницу с жертвенника, который пред лицем Господним, и благовонного мелко истолченного курения полные горсти, и внесет за завесу»), где горящие угли призваны вознести благовонный запах к Богу. Так же, по мнению Барнса, происходит и здесь: жгучий стыд превращается в молитву, покаяние и благодарность Богу.

Теолог-методист Адам Кларк (Clarke ) в своих комментариях указывает на ещё одно возможное объяснение: угли, говорит он, нужны для того, чтобы растопить человека, сделав его добрее; метафора, по его мнению, отсылает нас к тому, как на углях плавят руду, получая чистый от примеси металл.

Версии, согласно которым горящие угли в означают стыд, покаяние, их комбинацию (некий фактор, ведущий к тому, что человек смягчается), — имеют между собой нечто общее, а именно идею, что наш добрый поступок приводит к благотворным изменениям в сердце нашего врага.

Нельзя не добавить к этому, что отрывок цитирует апостол Павел в послании к Римлянам, помещая эти стихи в красноречивый контекст:

18 Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми.

19 Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь.

20 Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья.

Когда меня призвали в армию, была еще война в 1944 году. Мне тогда было 17 лет, 18-й пошел. Когда меня отец провожал, он говорит: «Сынок, если ты не примешь присягу, тебя расстреляют. Война! Господи, помоги!»

Случилось так, как говорил отец. Это было в Беларуси. Наша часть стояла в Поречье недалеко от Пинска, там есть местечко Яново. Когда вопрос коснулся присяги, меня вызвал командир части, майор Рымша, заместитель у него был капитан Федоренко.

Стою я у них в кабинете. Майор достал два пистолета и говорит: «Вот видишь, одним пистолетом в этот глаз, а другим в другой и мозги у тебя вылетят на стенку. Мы знаем о том, что ты сектант, да еще отказываешься от присяги, не желаешь брать оружие, не хочешь убивать. Сейчас в военное время я тебя могу расстрелять прямо тут. Понимаешь?» «Понимаю».

Он положил один пистолет, а второй держит. Думаю: «Неужели он будет все-таки стрелять? Ну, если мне положен расстрел, то должен суд какой-то быть». Но во время войны не всегда это было. Там беспощадно могли расстрелять тебя в любую минуту.

И все-таки он выстрелил. Когда пуля ударяет, я знаю, как от пули падают. Развернула она меня, и я плашмя упал на пол. А он стоит с пистолетом. Думаю: будет он еще стрелять, добивать, или нет? У меня из горла кровь пошла. Когда он увидел это, то вышел. А я все-таки встал, разделся и говорю дневальному солдату, который там стоял: «Посмотри, где пуля вошла?» «Нигде нету ничего, у тебя на лице кровь, а пуля попала в руку». Руку поднял: «А там где-нибудь есть?» Он говорит: «Нигде нет». Я ему говорю: «Как это пуля попала в руку, а из горла кровь течет?» Однако меня все-таки отвезли в госпиталь.

Я знаю, что Бог не только управляет ветром, бурей и всем в мире, Он и пулей управляет. Потом я узнал, что пуля коснулась кости, отрекошетила и четыре миллиметра до сердца не дошла. Когда рентген сделали, было видно: пробила легкие, потому у меня кровь пошла горлом.

И вот, получилось так, что я целый год ходил с этой пулей. Год прошел и мне говорят: «Тебе надо делать операцию, чтобы достать пулю».

Со спины мне резали, доставали пулю. Операцию делали без наркоза. Это можно себе представить, без наркоза разрезать спину? Двое, кто там стоял, крючками за ребра зацепили, раздвигали их, а хирург копался в легких, доставал эту пулю. Мне на спину тазик поставили и я чувствовал, как медсестра шприцем кровь выбирала и в тазик сливала, чтобы можно было хирургу работать. Не передать, конечно, какая тяжелая операция была. В конце операции я сознание стал терять, уже ничего не вижу, все мутно...

Операция закончилась, я семь дней лежал на животе, нельзя было ни поворачиваться, ни двигаться. На восьмой день в 9 часов утра мне сняли швы, а в 10 часов я уже был в тюрьме. Все-таки они оформляли мои документы, чтобы посадить. Прошло несколько дней; рана гноится, перевязки никакой, из легких кровь идет, одежда прилипает. Отдерешь ее, а что там, мне же не видно.

И дальше происходит вот что. Открывается дверь в камеру, и вводят этого майора Рымшу, который в меня стрелял. И капитан Федоренко тоже с ним. Я не поверил своим глазам. Майор смотрит на меня, а я на него смотрю и думаю: «Убийца. Это враг мой, вот настоящий враг». Это не передать, тяжело вспоминать. Говорю: «Товарищ майор, проходите, - я как раз с краю лежал, подвинулся, - тут место есть, вот здесь ляжете». Они оба легли рядом со мной. Спрашиваю майора: «За что же ты попал? Ты так усердно служил своему господину и вдруг ты оказался со мной рядом, на нарах?» Он говорит: «Я не знаю». «А я тебе скажу: у Бога есть закон урожая, что человек посеет, то и пожнет». А он говорит: «Как это понять?» Спрашиваю: «По какому делу тебя обвиняют?» «Я иду по 57 статье, как изменник родины». «Так тебе расстрел». Он говорит: «Я знаю». «Ты стрелял в меня, а теперь будут стрелять в тебя. У Бога есть закон урожая. Что посеешь, то и пожнешь». Он мне в ответ: «Но ведь ты-то живой». Я говорю: «Да, я живой». А он говорит: «Ты знаешь, почему ты живой? Ты помнишь, когда я выстрелил, ты упал, у тебя из горла кровь пошла. Я посмотрел на тебя и думаю: зачем я убил этого мальчишку? - Я вспомнил, что он сразу вышел тогда из кабинета. Он продолжал: - Я сказал, чтобы они отвезли тебя в госпиталь».

Помню, тогда подумал: стрелять не стал, и в госпиталь отвезли. Там меня откачивали. Оба легкие залиты кровью, дышать нечем, сил никаких нет, но Бог дал - живым остался. А когда прилетал медицинский генерал, захотел на меня посмотреть и сказал: «Это уникальное ранение, слепое пулевое ранение грудной клетки». И говорит: «Сынок, ты не должен жить». «Нет, товарищ генерал, наоборот, я должен жить». «С таким ранением не живут, это смертельная рана». А я говорю ему: «Жив Бог и жива душа моя». Он посмотрел на меня и ничего не сказал. От такого ранения человек жить не должен. Майор говорит: «Как удивительно все-таки, почему-то ты живой?» Отвечаю: «Да, вот живой. А мне еще удивительнее, почему ты попал в камеру».

Я смотрю, они вместе с капитаном так сидят на нарах. Говорю: «Вы давно не ели?» «Уже двое суток, пока этапом шли, пока нас везли, есть не давали». А у меня была паечка, еще там мне солдаты передали передачку. Достал ее: «Давайте поешьте». И вот здесь вспомнил слово: «Если враг твой голоден, накорми его», убийцу своего накорми. Это не простое дело. Может показаться – что тут особенного? Попробуй! Он, ну самый настоящий убийца. Я им кипяточку принес, кружку дал, чтобы они с хлебом запивали кипяток. Смотрю на майора, капитан ел молча, а у майора слезы катятся...

Ну вот, они поели, он мне говорит: «Но меня-то все-таки расстреляют». Я говорю: «Знаешь, товарищ майор, тебя не расстреляют». Он говорит: «Почему?» «Если расстрелять, тебя бы сразу отвезли на Лубянку и там бы с тобой закончили. Но почему-то ты попал в камеру со мной! Я, когда увидел, что ты вошел в камеру, понял, что это план Божий. Мой убийца стоит передо мной, это никакая не случайность. И вот, я прощаю тебя во имя Господа и попрошу Бога, чтобы Он тебя помиловал». Он говорит: «Это не поможет». «Поможет». «Я, - говорит, - когда в тебя выстрелил, увидел, что у тебя из горла кровь пошла, вспомнил слова матери. У меня мать православная, она все время говорила мне: сынок, будь честным. А я посмотрел, как я нечестно с тобою поступил, выбежал тогда. И вот, эта моя нечестность мне покоя не давала, больше года прошло, а у меня все время перед глазами стояло, как ты упал и горлом кровь пошла и слова матери: «Сынок, будь честным».

Это его настолько мучило, что он не находил покоя: «У тебя же мать есть». Я говорю: «Конечно, есть мать». «Ведь ты не должен был остаться в живых, такое смертельное ранение, я тебя, считай, убил». «Да, ты убийца, но Слово Божие говорит: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, молитесь за обижающих». Вот это как раз то, что у нас с тобой на сегодняшний день и происходит».

Ему труднее было, чем мне. Насколько ему было тяжелее! Он мучился.

Несколько дней они были со мной в камере. И в эти дни произошло такое, что сохрани Бог и помилуй видеть это.

В камере было битком набито уголовных преступников. Встают четыре молодых парня, хватают одного, заломили ему руки назад, один ему полотенцем рот завязал, потащили его к параше. Нагнули его и начали кусочком лезвия перерезать ему горло, даже не бритвой, а уголком лезвия. Двое его держат, один за полотенце, другой - за руки, а четвертый ему режет… Можете себе представить, наклонили, чтобы кровь стекала в парашу, чтобы на полу ее не было. Никто не вступился. И майор видел все это. Я ему тогда сказал: «Ты знаешь, майор, если бы я сказал им, что ты в меня вот так стрелял, ты бы сейчас на очереди был. Вот твоя доля». Он говорит: «Я понял это сразу». Когда его зарезали, вся кровь сошла, судороги кончились, ему горло завязали этим же полотенцем и бросили под нары.

А вечером проверка. Мы все встали около нар, стоим. Корпусной считает, а в камере нас было 73 человека. Одного не хватает. Еще раз пересчитал. Не хватает. Опять пересчитал. Не хватает. Может быть, кто спит под нарами? Видит ноги там. За ноги вытащили. Ну и что тут? Человека зарезали. Спрашивает: «Кто?» Но кто тут скажет, кто? А я как раз с краю был. Он на меня: «Кто?» Я молчу. Он меня на коридор. «Скажешь, кто!» На допрос повели: «Кто?» «Не скажу, кто». «Скажешь!» «Нет». «Скажешь! Мы тебя замучаем и ты скажешь». «Не скажу, знаете, почему? Потому что человека этого уже не вернешь, а еще сколько людей погибнет? Их расстреляют, или еще что-то с ними сделают, и я буду в этом виновен, не скажу». «В изолятор! А там скажешь».

В изоляторе через день давали 300 граммов хлеба и кружку воды. Сидеть можно было на чурбане, отпиленном от бревна, он стоял посредине. Это была особо жестокая тюрьма, Пинская, ее сейчас уже нет, разрушили. Сидеть нужно было на этом чурбане с 6 утра до 12 ночи, руки должны лежать на коленках и смотреть нужно только на «волчок», или на «кормушку», в одну сторону. В 12 ночи отбой. А после отбоя спать на «гробу». Там «гроб» такой стоял цементный около стенки, специально сделали, чтобы мучить людей. Спать до 6 утра, а в 6 утра вставать и опять садиться на этот чурбан и сидеть до 12 ночи. Все тело начинало ломить, невмоготу было, а нельзя ни наклониться, ни походить. Только сидеть и смотреть на этот «волчок».

На какие-то сутки я уже не выдержал, на коленку рукой облокотился и сижу. Надзиратель увидел это нарушение карцерного режима. Командует: «Надеть на него рубашку!» Кто знает, что это такое? Рубашка такая брезентовая, у неё рукава метра по четыре, а может и больше, длинные такие. Когда надевают, руки перекрещивают. Одним рукавом в одну сторону обмотают, другим в другую, по три человека начинают тянуть. Врач стоит, смотрит на секундную стрелку, чтобы лишнее не перетянули, потому что сердце остановится, если зажмут.

Вот такую рубашку мне надели. Сознание я потерял, меня бросили на пол, рубашку сняли, водой холодной облили и ушли. Сколько я лежал, не знаю, потом очнулся и пополз на этот «гроб», чтоб хоть полежать немножко не на полу, по нему черви ползают, букашки какие-то там везде, да и по «гробу» ползают. Сырость такая, грязь. Я после так и не мог уже встать с этого «гроба», так и лежал, хоть мне и говорили: садись на пень. Но у меня уже сил больше не было, я не мог сидеть. В конце концов меня отправили обратно в камеру.

Когда я пришел в камеру, вид у меня был, конечно, невзрачный, говорили, какой-то зеленый. Майор говорит: «И все это я виноват. Ты сюда бы не попал и вот опять тебе такие муки, а что еще будет впереди?» Я отвечаю: «Знаешь, что будет впереди? В Слове Божием написано, что временные наши страдания ничего не стоят по сравнению с той славой, которая откроется». «А, ты фанатик, какая слава? Терпеть такие мучения! О чем ты говоришь?» «Я говорю о том, что написано в Слове. Жив Господь и жива душа моя! Победа за Богом будет, потому что наш Господь живой, и мы живы будем». Вот такой прошли мы дорогой.

Так вот, я предлагаю сегодня такую совершить молитву: простить всех, кто на кого что имеет. Простить всех врагов. Помог бы нам в этом Бог!