Изнасилование — способ ведения войны в Восточном Конго. Журналист, бежавший из Конго, — о своей жизни в России
ФОТОМАТЕРИАЛЫ СОДЕРЖАТ СЦЕНЫ НАСИЛИЯ И НЕ РЕКОМЕНДУЮТСЯ К ПРОСМОТРУ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ И ЛЮДЯМ С НЕУСТОЙЧИВОЙ ПСИХИКОЙ!
Точнее, после вмешательства всемогущего модератора - уже не содержат... :(
Сегодня еще живо воспоминание о землетрясении на Гаити. Более 300 тысяч погибших, миллионы оставшиеся без крова и крыши над головой. Голод и мародерство. Но международное сообщество протянуло руку помощи пострадавшим. Спасатели из разных стран, концерты знаменитых артистов, гуманитарная помощь... Тысячи репортажей и передач по всему миру. А нам хочется сегодня рассказать о стране, в которой Апокалипсис наступил уже давно! Но про нее редко говорят, еще реже показывают по телевизору... Между тем, число погибающих там не идет не в какое сравнение с Гаити!
В этой стране уже много десятилетий жители не знают что такое мир. Здесь можно лишиться жизни за пригоршню патронов, канистру питьевой воды, кусок мяса (зачастую, твоего собственного!). Просто за то, что у тебя есть вещь, приглянувшаяся человеку, который имеет оружие. Или за то, что твой цвет кожи чуть темнее или говоришь ты на немного другом языке...Тут, в девственных джунглях и на просторах саванн, мародерство, грабеж и убийство - образ жизни! Страна, в которой первой (а часто и последней!) игрушкой ребенка становятся патроны и автомат Калашникова! Страна, в которой изнасилованная женщина радуется, что осталась жива... Страна контрастов, где богатейшие дворцы столицы соседствуют с палатками беженцев, уходящих от боевых действий. Где горнодобывающие компании Запада, зарабатывают миллиарды, а местное население умирает с голода...
Мы расскажем вам о сердце Черного континента - о Демократической республике Конго!
Немного истории. До 1960 года Конго была бельгийской колонией, 30 июня 1960 года получила независимость под именем Республика Конго. С 1971 переименована в Заир. В 1965 году к власти пришел Жозеф-Дезире Мобуту. Под прикрытием лозунгов национализма и борьбы с влиянием мзунгу (белых людей), он провел частичную национализацию, расправился со своими оппонентами. Но коммунистического рая "по африкански" не получилось. Правление Мобуту вошло в историю как одно из самых коррумпированных в двадцатом веке. Процветало взяточничество и казнокрадство. У самого президента было несколько дворцов в Киншасе и других городах страны, целый автопарк «Мерседесов» и личный капитал в швейцарских банках, который к 1984 году составлял приблизительно 5 миллиардов долларов (на тот момент эта сумма была сравнима с внешним долгом страны). Как и многие другие диктаторы, Мобуту был при жизни возведён в статус практически полубога. Его называли «отцом народа», «спасителем нации». Его портреты висели в большинстве общественных учреждений; члены парламента и правительства носили значки с портретом президента. В заставке вечерних новостей Мобуту каждый день появлялся сидящим на небесах. На каждой банкноте также был изображён президент.
В честь Мобуту было переименовано озеро Альберт (1973), с XIX века носившее имя мужа королевы Виктории. Лишь часть акватории этого озера принадлежала Заиру; в Уганде использовалось старое название, однако в СССР переименование было признано, и во всех справочниках и картах значилось озеро Мобуту-Сесе-Секо. После свержения Мобуту в 1996 году было восстановлено прежнее название. Впрочем, сегодня стало известно что Жозеф-Дезире Мобуту имел тесные "дружеские" контакты с ЦРУ США, которые продолжались даже после того, как по окончании "холодной войны" США объявили его персоной нон грата.
Во время холодной войны Мобуту вёл скорее прозападную внешнюю политику, в частности, поддерживая антикоммунистических повстанцев Анголы (УНИТА). Однако нельзя сказать, что отношения Заира с социалистическими странами были враждебными: Мобуту был другом румынского диктатора Николае Чаушеску, установил хорошие отношения с Китаем и Северной Кореей, а Советскому Союзу позволил построить в Киншасе посольство.
Всё это привело к тому, что экономическая и социальная инфраструктуры страны были почти полностью разрушены. Заработная плата задерживалась на месяцы, количество голодающих и безработных достигло небывалых размеров, на высоком уровне находилась инфляция. Единственной профессией, гарантировавшей стабильный высокий заработок, была профессия военного: армия была опорой режима.
В 1975 году в Заире начался экономический кризис, в 1989 году был объявлен дефолт: государство оказалось не в состоянии выплатить внешний долг. При Мобуту были введены социальные пособия многодетным семьям, инвалидам и т. д., но из-за высокой инфляции эти пособия быстро обесценились.
В середине 1990-х годов в соседней Руанде начался массовый геноцид, и несколько сотен тысяч человек бежали в Заир. Мобуту отправил в восточные районы страны правительственные войска, чтобы изгнать оттуда беженцев, а заодно и народность тутси (в 1996 году этому народу было приказано покинуть страну). Эти действия вызвали массовое недовольство в стране, и в октябре 1996 тутси подняли восстание против режима Мобуту. Вместе с другими повстанцами они объединились в Альянс Демократических Сил за Освобождение Конго. Возглавил организацию Лоран Кабила, поддержку оказывали правительства Уганды и Руанды.
Правительственные войска ничего не могли противопоставить повстанцам, и в мае 1997 года войска оппозиции вошли в Киншасу. Мобуту бежал из страны, снова переименованной в Демократическую Республику Конго.
Это было начало, так называемой Великой африканской войны ,
в которой участвовало более двадцати вооружённых групп, представлявших девять государств Африки. Начались кровавые столкновения с массовыми убийствами мирных жителей и расправами над военнопленными. Широкое распространение получили групповые изнасилования, причем как женщин так и мужчин. В руках у боевиков самое современное оружие, но не забыты и ужасающие древние культы. Воины ленду пожирают сердца, печень и легкие убитых врагов: согласно старинному поверью, это делает мужчину неуязвимым для пуль врага и придает ему дополнительные магические силы. Свидетельства о каннибализме в ходе гражданской войны в Конго появляются постоянно...
В 2003году ООН начало операцию «Артемида» – высадку международного миротворческого контингента в Демократической Республике Конго. Французские десантники заняли аэропорт города Буниа – центра охваченной гражданской войной провинции Итури на востоке страны. Решение об отправке миротворцев в Итури было принято Советом Безопасности ООН. Основные силы из стран ЕС. Общее число миротворцев – около 1400 человек, большая часть из них – 750 солдат – французы. Французы и станут командовать контингентом во франкофонной стране. Кроме того, будут солдаты из Бельгии (бывшей метрополии), Великобритании, Швеции и Ирландии, Пакистана и Индии. Немцы уклонились от посылки солдат, но взяли на себя все авиаперевозки и медицинскую помощь. В Итури и раньше были размещены силы ООН – 750 солдат из соседней Уганды. Однако их возможности были крайне ограничены – мандат практически запрещал им применять оружие. Нынешние миротворцы располагают тяжелой техникой и имеют право стрелять, «чтобы защитить себя и мирное население».
Надо сказать - местные жители не очень рады "миротворцам", да и есть почему...
Пример - расследование БиБиСи обнаружило свидетельства того, что пакистанские миротворцы ООН на востоке ДРК были вовлечены в незаконную торговлю золотом с вооруженной группировкой FNI и обеспечивали боевиков оружием для охраны рудников. А индийские миротворцы, дислоцированные в окрестностях города Гома, заключали прямые сделки с военизированными группировками, ответственными за геноцид местных племен... В частности, они занимались торговлей наркотиками и золотом.
Ниже мы хотим представить фотоматериалы о жизни в стране случившегося Апокалипсиса.
Впрочем, в городах есть и вполне приличные кварталы, но туда НЕ всем можно...
А это лагеря беженцев и деревни, за пределами...
Смерть от своих рук, когда уже нет сил жить...
Беженцы, уходящие из зон боевых действий.
В сельской местности местные жители вынуждены организовывать отряды самообороны/милиции, их называют Май-май...
А это солдат вооруженного формирования, охраняющий по найму деревенское поле с бататом.
Это уже регулярная правительственная армия.
Расслабляться в буше не стоит. Даже батат солдат готовит, не выпуская автомат...
В правительственных частях конголезской армии почти каждый третий солдат - женщина.
Многие воюют вместе со своими детьми...
Да и дети тоже воюют.
Этот патруль правительственных войск был недостаточно осторожен и внимателен... Ни оружия, ни обуви...
Впрочем, трупами в мире после Апокалипсиса, кого то удивить сложно. Они везде. В городе и буше, на дорогах и в реках... взрослые и дети...
Много и очень много... Но мертвым еще везет, хуже тем кто получив серьезное ранение, или болезнь остался жить...
Это ранения, оставленные пангой - широким и тяжелым ножом, местным вариантом мачете.
Последствия обычного сифилиса.
Говорят, что так влияет на африканцев последствие длительного радиационного облучения на урановых рудниках.
Малолетний марадер...
Будущий мародер, в руках как раз кустарно изготовленная панга, следы от которой на теле вы могли увидеть выше...
Как раз такие, на этот раз пангой воспользовались как разделочным ножом...
Но иногда мародеров слишком много, неизбежные ссоры за еду, кому сегодня достанется "жаркое":
Многие трупы, обгоревшие в пожарищах, после боев с повстанцами, симбу, просто марадерами и бандитами, зачастую не досчитываются некоторых частей тела. Обратите внимание, у женского обгоревшего трупа отсутствуют обе ступни - скорее всего были отрезаны еще до пожара. Рука и часть грудины - после.
А это уже целый караван, отбитый правительственным подразделением у симбу... Их должны были съесть.
Впрочем, мародерством и грабежом местного населения занимаются не только симбу и повстанцы но и регулярные армейские части. Как свои, так и пришедшие на территорию ДРК из Руанды, Анголы, и тд. А так же частные армии, состоящие из наемников. Среди них есть и много европейцев...
Это генерал Лора́н Нку́нда, один из руководителей повстанцев тутси (ватутси). Был арестован в 2009 году.
В деревне тутси.
Его бойцы.
Армия Руанды, воюющая со всеми...
Ангольские товарищи, воюющие как на стороне правительства - "УНИТА", так и на стороне повстанцев...
Это бойцы французского "Иностранного легиона" патрулирующие деревенский рынок. Головные уборы они не носят из особого "кастового" шика...
"Белый легион" обучается владению калашниковым. Бойцы из Executive Outcomes - корпорации со штаб-квартирой в Претории, которая специализируется на вербовке и сдаче внаем ветеранов, имеющих опыт боевых действий в Африке.
Но нет разницы для многострадального народа Конго, откуда пришли убийцы. Все равно все заканчивается так...
Внизу, в долине - деревня.
**********************************************
ИЗОБРАЖЕНИЯ УДАЛЕНЫ МОДЕРАТОРОМ
Вот так живут люди в мире СЛУЧИВШЕГОСЯ АПОКАЛИПСИСА!
Растят детей и надеются на лучшее...
Хакуна матата, мзунгу?!!!
Все без проблем, белый человек!!!
Комментарии закрыты
КомментарииЧего то я там симпатий к капитализму и демократии не сильно увидел... :))))
________________________________________________________________
зверь самый лютый жалости не чужд, я чужд, так значит я не зверь...
06.03.2010 21:12, Алпен-Ист
Вполне возможно не заметить манипулятивных приёмов в цитируемых источниках и передать их дальше.
06.03.2010 16:43, Гость
Единственный режим про котором неграм хорошо жилось в африке - это апартеид. Никаких межклановых войн, детей солдат и т.п. ЮАР и Родезия были истинными жемчужинами Африки, именно они кормили весь континет.
P.S. У коренных жителей Африки, то бишь негров, плохо развиты доли головного мозга, которые отвечают за различные функции, в том числе и долгосрочное планирование. Отсюда и все беды...
21.03.2010 10:22, Сергей
(заинтересовано) А наёмники там на самом деле добрые? Их методы сильно отличаются от методов обычных банд?
06.03.2010 16:47, аквест
Бред чистеишей воды! Коего еще поискать нада! Все люди кроме цвета кожи и разреза глаз абсолютно ничем не отличаються.
06.03.2010 20:08, Лесник
Не ведись - явный же троллинг!:)
_______________________________________________________________
Зверь самый лютый жалости не чужд, я чужд, так значит я не зверь...
07.03.2010 18:17, Гость
Нет, не троллинг. Я тролей сам не люблю, просто выразил мнение. Причём оно вполне научно обосновано. Подобных работ и статистических исследований довольного много, но наше толлерантное общество предпочитает этого не замечать. Пускай даже если отбросить науку и посмотреть на столь недавнию историю ЮАР и Зимбабве, выводы напрашиваются вполне очевидные.
Анна Авузяк, 31 год,
мастер по пошиву одежды,
волонтер, г. Гома, провинция Северное Киву, Конго
«Опасно ли в Африке? Зависит от того, чего вы боитесь»
«Моя Планета» задает вопросы русскоговорящим жителям разных стран мира. Мы уже узнали, как живется им в , и . В этом материале Анна из украинского города Хмельницкий рассказывает о стране румбы — Конго.
В Конго я отправилась потому , что здесь уже два года работает по контракту мой любимый. Мы решили, что лучше жить вместе, чем порознь. До этого полтора года встречались в Европе, иногда я приезжала в Конго погостить на месяц.
Когда я попала сюда впервые, то сказала себе, что ни за что не перееду жить в эту дикую страну. Как видите, сдержала слово!
Есть две страны Конго. Одна так и называется. Я живу во второй — Демократической Республике Конго, которая раньше была Заиром. В первом Конго я не была, но ходят слухи, что там спокойнее и комфортнее.
Опасно ли в Африке? Зависит от того, чего вы боитесь. Вулкана? Извержения научились предсказывать за несколько дней. Диких животных? Они давно не бегают по африканским улицам, а в национальных парках вас и близко к ним не подпустят. Заболеваний? Многие из них эффективно лечатся в европейских клиниках. Главное — иметь голову на плечах и соблюдать меры предосторожности.
Обязательная прививка для Центральной Африки одна — от желтой лихорадки. Остальные — рекомендованные: от гепатита А и B, брюшного тифа, бешенства. Вы сами решаете, делать их или нет.
Я живу в Конго почти год с минимальным набором прививок. Однако в наших краях довольно прохладно, а многие заболевания распространяются в основном в жарком климате.
В Конго практически отсутствует медицина . Каждый раз, приезжая в Европу, я прохожу полное медицинское обследование и покупаю тонну медикаментов. Только здоровье и отсутствие детей позволяют мне жить в этой стране. Я встречала здесь молодых родителей, но сама бы не рискнула приехать сюда с малышами.
Пейте воду только из запечатанных бутылок и проверенных питьевых источников, избегайте напитков со льдом. Всегда мойте руки перед едой и не ешьте свежие овощи и фрукты, если вы их сами не вымыли
Главная мера предосторожности для туристов — иметь под рукой таблетки от малярии. И дело не в профилактике во время путешествия, а в том, что инкубационный период этого заболевания — до 21 дня. Заболеть можно уже на родине. Противомалярийные лекарства не продаются на каждом шагу. Стандартные таблетки поддержат вас первое время.
Вторая заповедь туриста — пейте воду только из запечатанных бутылок и проверенных питьевых источников, избегайте напитков со льдом. Всегда мойте руки перед едой и не ешьте свежие овощи и фрукты, если вы их сами не вымыли.
Самое непредсказуемое в Африке — не болезни, а африканцы: восстания и конфликты вспыхивают без причины за минуту. Здесь всегда будет что-то происходить не так. Чего волноваться о том, что от тебя не зависит? Просто расслабьтесь.
Местное население удивляется людям с белой кожей. Искренне. У меня есть личный водитель. Я часто оставляю его дома и хожу пешком, показывая тем самым, что экспаты — тоже люди, а не небожители.
В Африке мне не хватает свободы передвижения и общественных пространств. В Конго люди точно не беспокоятся об озеленении: на всю Гому — один крохотный сквер между двумя шумными дорогами.
Самое непредсказуемое в Африке — не болезни, а африканцы: восстания и конфликты вспыхивают без причины за минуту. Здесь всегда будет что-то происходить не так
Быть гуманитарным работником сейчас модно, и Гома переполнена вчерашними выпускниками хороших европейских вузов. Но если не говоришь свободно на французском (Конго — бывшая французская колония. — Прим. ред.) или у тебя нет опыта работы в гуманитарных организациях — хорошую позицию отыскать непросто.
Французский — одна из причин , почему я все еще работаю удаленно в интернете, а здесь тружусь волонтером. Работу волонтера в Конго я нашла самостоятельно.
Что пригодилось мне из «прошлой» жизни? В Киеве я была совладелицей ателье и теперь развиваю стандарты пошива здесь. Язык приходится доучивать на месте, подхватывая слова еще и на суахили: на нем местные изъясняются на рынках и в жилых кварталах.
Мы любим поговорить по душам с дамами из ателье . От них я узнаю о настоящем Конго, о котором не пишут в новостях. Наши разговоры стоило бы записать не только для себя, но и для истории страны.
Моя главная коллега по ателье — маман Аннет : она даже на работу носит вечерние платья, никогда не бывает в плохом настроении, постоянно со всеми шутит и очень любит сладкое печенье!
Веселье в Конго — это прежде всего танцы! Вы знали, что отсюда родом румба — в Латинскую Америку ее привезли африканские рабы? Правда, румба здесь танцуется гораздо быстрее. Но как же красиво, когда вся танцплощадка двигается в такт! Это, пожалуй, еще один из моментов, которые хочется записать на пленку.
Недавно я читала лекцию о шитье для студентов местного университета. Меня впервые слушал кто-то затаив дыхание и задавал много толковых вопросов. Студенты сами помогают друг другу: проводят музыкальные классы или спортивные уроки для бездомных детей.
Зачем тащиться на край света , чтобы делать добро там? Перефразируя известную поговорку: «Где очутился — там и пригодился». Я также разрабатываю туристический проект в этом регионе с украинской командой, потому что, помимо проблем, здесь сколько всего красивого!
Сложно представить, что где-то разрабатывают искусственный интеллект, в то время как в Конго пигмеи все еще могут напасть на людей с копьями и отравленными стрелами.
Окна моей бывшей киевской квартиры выходили на одну из центральных улиц города со старыми домами, украшенными лепниной. Здесь же, с террасы моего дома, видно озеро Киву. Вечерами я любуюсь розоватым свечением в открытом кратере вулкана Ньирагонго (одно из Великих Африканских озер и действующий вулкан в 20 км от него в горах на границе с Руандой. — Прим. ред.). Мне нравятся оба варианта, но в последнее время я комфортнее чувствую себя ближе к природе.
Похожа ли Африка на другую планету? И да и нет. С одной стороны, сложно представить, что где-то разрабатывают искусственный интеллект, в то время как в Конго пигмеи все еще могут напасть на людей с копьями и отравленными стрелами.
С другой стороны, я еще никогда так явно не осознавала, что в каких-то смыслах мы совершенно одинаковые, нас волнуют одни и те же проблемы.
Только ступив на просторы африканского континента, я четко осознала: когда-нибудь обязательно буду здесь жить. Эти бескрайние, живописные просторы, потрясающие, улыбчивые люди и удивительная, первозданная природа очаровали меня с первых же секунд. Подобное я видела только в журналах «Вокруг света». Как можно было не влюбиться?
Как-то так должна бы начинаться моя романтическая история с Африкой. Но нет. Скорее наоборот – когда я в первый раз оказалась в Демократической Республике Конго, то получила гипотермический шок при подъеме на вулкан и психологический от уровня жизни и круглых животов детей, рядом с которыми я однажды, будучи жутко голодной, так и не решилась съесть свой припрятанный бутерброд. Мое впечатление было одним-единственным. Никогда больше. Где моя уютная Украина (в которой, в общем-то, все не так уж и плохо!), стильные кафе и любимое дело – ателье Soulmates? Спасибо, Африка, нас и здесь неплохо кормят.
Но судьба – занятная шутница, и оказалось, что контракт моего мужчины продлевают еще на два года с повышением в должности. Так что, поразмыслив пару месяцев, я сообщила родителям о сумасбродном решении: пожить в Демократической Республике Конго полгода, «а там посмотрим». К моему счастью, всего пару человек из моей родни знают, где находится Конго, что стран с таким названием вообще две, и я еду в ту, которая раньше была Заиром. А про локальный конфликт и гуманитарную катастрофу в Северном Киву, где я сейчас живу, вообще никто не слыхал. Так что все обошлось без обмороков и драматических сцен. Самой забавной оказалась реакция парня из туристической фирмы, в которую я обратилась за визой. Он медленно поднял взгляд на мое розовое пальто, рассмотрел его внимательно и спросил: «Девушка, вы вообще понимаете, куда собираетесь?» Я закивала и заулыбалась своей самой оптимистично-лучезарной улыбкой. Он вздохнул: «Ладно, там украинцы в контингенте ООН, вертолетчики. Кто-нибудь вас да эвакуирует».
С визой в Конго вообще отдельная история. Неразвитым африканским странам зарабатывать особо не на чем, они пытаются делать деньги на визах. К тому же ближайшее консульство ДРК находится в Москве, а подготовкой документов для такой экзотической страны в Украине занимается одно-единственное агентство. Так что мой главный совет начинающим путешественникам по африканским странам: выбирать туристические направления с развитой инфраструктурой. В той же Кении прямо в аэропорту за 100 долларов вы получите трехмесячный пропуск на три страны, тогда как в Конго даже обычная одноразовая виза будет стоить дороже. Не говоря уже об экскурсиях, отелях и еде.
Благо, я приблизительно знала, чего ожидать от этой страны, и заранее запаслась всем необходимым. Быть девочкой в Африке – задача непростая. Мне пришлось везти с собой полугодовой запас косметики и шампуней, лаков для ногтей и акварельной бумаги, красок и блокнотов.
В следующий приезд закуплю в Украине семена рукколы, базилика и розмарина. И обязательно гречку – тут ее днем с огнем не отыщешь. Разве что у тех самых вертолетчиков из Украины. Эти ребята для себя даже баню умудрились оборудовать.
В ДР Конго говорят на французском и семи национальных языках (в моем регионе это суахили), но английский из местного населения здесь не знает практически никто. Нужно было найти занятие, которое помогало бы практиковать мои базовые сильвупле. Но уехать на край земли, чтобы заниматься какой-нибудь бумажной работой в офисе или фрилансить дома – это не самый увлекательный вариант. Так что, услышав о нескольких организациях, у которых есть проекты по обучению женщин закрою и шитью, я разыскала через знакомых нужные контакты и отправилась напролом – предлагать себя в качестве волонтера.
Если ты готов работать почти бесплатно, то можно легко заниматься тысячей дел своей мечты. За три месяца мне удалось организовать с коллегами детский карнавал для местной ребятни, стать соавтором новой коллекции одежды локального конголезского бренда и поруководить модным показом из-за кулис (всегда хотела оказаться на месте человека, который кричит моделям: «Ну-ка, переодевайся быстрее, скоро твой выход!»).
Да, мой французский по-прежнему очень далек от совершенства, но теперь я могу выразить практически любую из своих мыслей, а когда не знаю какого-то слова – объясняю его жестами. Иногда это выглядит очень смешно, но какая разница, если тебя понимают? Надеюсь, с таким опытом скоро можно будет стучать в дверь к большим благотворительным организациям и претендовать на официальную работу.
Но если в этот момент вы уже просматриваете на skyscanner стоимость билетов до африканских стран – погодите еще пару минут. Самое интересное – впереди.
Все мои знакомые экспаты единодушны во мнении: в Африке всегда одно и то же – сегодня ты обожаешь этот континент, а завтра тебе искренне хочется, чтобы кто-нибудь сбросил на него атомную бомбу. Потому-то ООН и отправляет своих работников в принудительный отпуск каждые три месяца. Дольше здесь могут выдержать только те, кто в Конго родился. Остальные начинают бросаться на людей.
Начнем с того, что каждый день я получаю минимум 20 предложений отдать мои деньги и личные вещи: очки, часы, вот эту симпатичную кофточку с птичками. «Дай мне, у тебя же много таких» – железный аргумент. И если на работе в ателье я еще могу отшутиться (хотя после этого местные швеи в шутку будут еще неделю называть меня эгоисткой), то когда на твою машину на перекрестке бросается голодный ребенок с криком: «Отдай мне свой бутерброд!», надо иметь достаточно неплохую нервную систему, чтобы спокойно на это реагировать. Одна моя американская коллега научила меня принципу «не давать ничего бесплатно». Хочешь газировку? Присмотри за машиной, пока я в магазине, или сбегай купи одну бутылку мне и получишь деньги на вторую. Нравится моя рубашка? Вот ткань, сшей мне другую вместо нее. Это не идеальный вариант, но надо же как-то менять местных, которые привыкли, что вот уже 20 лет к ним приезжают белые и раздают все бесплатно. Настолько бесплатно, что я лично видела, как миротворцы разбрасывали деньги из окон машины.
Второе. Одно из правил конголезцев – брать все, что плохо лежит. Нужно просто привыкнуть к тому, что ты будешь регулярно недосчитываться сдачи, сладостей и других мелочей. Это обидно, но давайте объективно: ты без этой конфеты можешь обойтись, а ребенок, который ее украл, возможно, еще месяц не попробует ничего сладкого. Приходится мириться.
И третье, самое сложное. Жизненные истории. Я, пожалуй, никогда не смогу слушать их без дрожи в коленках. Восточное Конго – мировая столица изнасилований. И это не метафора. Этот ужас пережила здесь каждая десятая женщина (а может, и пятая, далеко не все об этом заявляют). Я лично знаю двух парней, которые были рождены после изнасилования. Одного из них семья пыталась заморить голодом. Я сталкиваюсь с этими женщинами, этими ребятами, детьми, которые за всю жизнь видели только войну, каждый день. Они улыбаются, шутят и спрашивают, как у меня дела. Я тоже им улыбаюсь, но не могу избавиться от их историй. Честное слово, не могу.
Для всех медиа восточный Конго – что-то сродни Сирии и Афганистану. Мне регулярно пишут с вопросами: а как там вообще люди живут и работают, не убивают ли их каждый день? Да, Гома, конечно, не Сингапур, но, если у тебя есть голова на плечах, тут можно существовать вполне спокойно. Не стоит, конечно, оставлять на столике кафе свой айфон без присмотра, держать на улице в руках кошелек и ходить с открытой сумкой, но в светлое время суток на небольшие расстояния можно вполне передвигаться пешком. А вечером пить пиво в местных барах, где ты – единственный белый. Правда, потом тебе приходится возвращаться в дом за колючей проволокой, который будут стеречь несколько охранников. Но даже к этому со временем привыкаешь. Как привыкаешь к тому факту, что возле твоей кровати всегда стоит собранный рюкзак с запасом воды, еды, одежды и денег на три дня. Так, на всякий случай.
Для русского человека сегодня эта небольшая страна экваториальной Африки что-то вроде другой планеты - далекая и непонятная. И почти полное отсутствие информации в открытых источниках. Хотя еще каких-нибудь 20 лет назад объем нашей помощи этой стране исчисляется сотнями миллионов Сотни специалистов различных направлений из СССР работали там по контракту. Потом был период почти полного информационного забвения. Уже перед выездом, в посольстве Республики Конго в Москве, советник посла сказал мне, что я первый российский журналист, который официально аккредитован МИДом РК за последние 10 лет. И им очень приятно, что российские средства массовой информации проявили интерес к тому, что происходит сегодня в Республике Конго после гражданской войны. Дипломатический протокол был соблюден.
Идея поехать в Конго родилась почти год назад. Она вертелась в голове и не давала покоя. Привлекало отсутствие информации, удаленность, изолированность и отсутствие туристических направлений в эту удивительную страну. Страна загадок и парадоксов. Страна, где начали активно пользоваться Интернетом и где еще почитают колдунов. Страна, где в небольших забегаловках маленьких и богом забытых провинциальных городках можно купить бутылку «Кока-Колы» и вяленое мясо обезьяны. В этой стране проживают племена самых низкорослых людей на планете – пигмеев. Их с трудом, но еще можно обнаружить в непроходимых джунглях на севере, северо-востоке и на северо-западе страны.
Попытка найти хоть каких-нибудь российских туроператоров, способных организовать тур в этот дальний уголок Африканского континента не увенчались успехом. С получением визы помогло российское посольство в Браззавиле, которое сразу откликнулось на мою просьбу помочь с оформлением приглашения в эту страну. В итоге после выправления всех официальных бумаг, составления писем с обоснованием цели визита, согласованием маршрута передвижения по стране, конголезская виза стоимостью 150 Евро стояла у меня в паспорте. Сам процесс рассмотрения и получения визы занял сутки. Впереди были 4 часа перелета до Парижа и еще семь с половиной часов из Парижа до Браззавиля – столицы Республики Конго. Российские авиакомпании в эту страну не летают. Регулярные рейсы выполняет только лишь авиакомпания “Air France” через Париж. Рейс Париж-Браззавиль выполняется три раза в неделю. Как правило, до Браззавиля самолет заполняется почти на 90 процентов. Обратно картина совершенно другая – почти две трети пассажирских кресел были пусты. Но так бывает не всегда. Билет в оба конца экономическим классом обойдется вам в 1600-1700 долларов США. После прилета в Браззавиль билет обратно лучше сразу подтвердить в агентстве "Air France". В противном случае вы рискуете просто не улететь.
Семь часов перелета до Браззавиля пролетели почти незаметно. К услугам пассажиров было несколько каналов видеофильмов, разбитых на жанры, новости, детский канал, а также десяток компьютерных игр. У каждого пассажира, включая экономический класс, свой индивидуальный экран. По желанию можно было переключиться на карту маршрута движения самолета или камеру внешнего обзора за бортом.
Внизу менялся ландшафт. Синева Средиземного моря очень быстро сменилась на безжизненные желто-белые пески бескрайней Сахары. Уже на подлете к Браззавилю, на горизонте появились два огромных грозовых фронта, похожих на гигантские грибы, из которых то и дело вырывались проблески молний. Небо было затянуто плотным белесым слоем облаков. В 18-40 по местному времени самолет коснулся полосы международного аэропорта «Майа-Майа» Браззавиля.
Справка. Республика Конго (РК) – государство, расположенное в западной части Экваториальной Африки. Граничит на западе с Габоном, на севере с Камеруном и ЦАР, на юго-востоке с Анголой (провинция Кабинда), на востоке с Демократической Республикой Конго (бывший Заир). На юго-западе омывается Атлантическим океаном. С конца XIX века – колония Франции. Независимость обрела 15 августа 1960 года. Столица – Браззавиль. Крупнейший город после столицы порт Пуэнт-Нуар.
На летном поле наш аэробус был не единственным воздушным судном. Неподалеку стояла пара небольших самолетов авиакомпаний из соседних с Конго стран. Было уже темно (темнеет на экваторе рано). Как только вышел из самолета на трап, в лицо ударил горячий, влажный и тяжелый воздух тропического вечера. Дышать стало заметно тяжелее. Ндаа! Вот он экватор!
Всех пассажиров посадили в два автобуса и повезли в здание аэровокзала, представляющее собой длинную двухэтажную коробку, требующую ремонта. Граждане Республики Конго направились к отдельному выходу, все остальные к другому. Процедура прохождения таможни прошла относительно быстро. Офицер таможни внимательно посмотрел паспорт и визу, спросив цель визита в страну на французском языке. Я попытался ответить по-английски, но он меня не понял. Спросил, не собираюсь ли я просить вид на жительство в Конго? Я ответил отрицательно. Потом по-русски сказал ему, что я из России. Он заулыбался, поставил печать прилета и добавил «Здравствуйте товарищ-друг». Теперь заулыбался я. Многие служащие в Конго старше сорока лет знают русский язык. Следующий пункт контроля пассажиров – санитарный. Необходимо предъявить международный санитарный сертификат о прививках против желтой лихорадки.
Наконец все формальности пройдены. Из толпы появляется шустрый парень, хватает мои сумки и меня за руку и тащит к стойке получения багажа. На удивление, багаж уже крутится на ленте транспортера. Мой неожиданный помощник взваливает на себя и тридцатикилограммовый рюкзак, пытаясь сохранить улыбку на лице. Пытаюсь включить сотовый телефон. Но МТС «ловить» упорно не хочет. Понимаю что связи с «большой землей» не будет. На выходе меня встречает сотрудник посольства РФ в Республике Конго Георгий Чепик и представитель Росзарубежцентра в РК, директор Российского центра науки и культуры Василий Чечин.
Нам надо поторопиться, - говорит Василий. После завтра начинается региональная встреча в верхах по вопросам сохранения и рационального использования лесов бассейна Реки Конго участием президентов нескольких африканских государств и президента Франции Жака Ширака. Все они съезжаются в Браззавиль. С гостиницами может быть напряженка.
Вещи грузим в джип с дипломатическим номером. Носильщик получает свои деньги и так же незаметно растворяется в толпе похожих друг на друга африканцев. Выезжаем за пределы аэропорта. Обращаю внимание, что город не освещен.
С электричеством у нас проблемы, поясняет Георгий. Часто выключают. Поэтому в отелях, ресторанах и госучреждениях есть дизельные генераторы. Если очень нужна связь с Москвой, советую приобрести симкарту местной телефонной компании. Минута разговора с Москвой стоит 3 доллара. Так что особо не разговоришься.
Свет фар редких встречных машин резали сумрак тропической ночи. Ехать недалеко. Аэропорт в черте города.
Справка. Официальный язык – французский. Широко распространены национальные языки – лингала на севере страны, монокутуба – на юге. Денежная единица – франк КФА (1 доллар США равен 500-520 фр. КФА). Процветает черный рынок. С рук обменный курс гораздо выгоднее, чем в банках.
В полной темноте подъезжаем к двухэтажному зданию с облупленными стенами. Поднялись на второй этаж. На подоконнике стоял огарок свечи, освещая длинный узкий и темный коридор. Из темной ниши как приведения появились двое африканцев. После непродолжительного диалога по-французски Василия с двумя молодыми людьми мы спускаемся вниз к машине.
- Мест нет, все уже продано.
- Так вы же забронировали?
- Это Африка, старик. Привыкнешь. Поехали в другой отель.
Пока ищем отель, Георгий коротко рассказывает о стране:
- Всего в стране проживает около трех с половиной миллионов человек. 60% населения живет в городах. Только в Браззавиле – 950 тыс. человек. В Пуэнт-Нуаре около 530 тыс. В этих двух городах сконцентрировано 90% всего городского населения страны. На севере страны, на территории тропических лесов плотность населения менее 0,5 человек на 1 кв. км. В стране насчитывается более 80 племен и национальных групп. Больше всего преобладают народности этнической группы банту – племена конго, батеке и мбоши. В пограничных с Габоном районах проживают племена габонской группы, на границе с ЦАР – суданской. Знаменитые пигмеи (дети леса) составляют не более одного процента населения. Сейчас найти пигмеев, которые бы еще не соприкоснулись с цивилизацией очень трудно. Непросто, но достаточно быстрыми темпами идет процесс ассимиляции пигмеев с банту. В этом, прежде всего, заслуга лесных компаний, которые активно вырубают лес. А лес - это среда обитания пигмеев. Исчезает дичь и пигмеи вынуждены выходить в поселки и деревни. Те же лесные компании создают для пигмеев рабочие места, что заставляет их отказываться от привычного образа жизни. Правительством страны также реализуется программа по приобщению пигмеев к цивилизованной жизни. Многие из них даже служат в конголезской армии. В Конго много выходцев из западноафриканских стран. Иностранцев неафриканского происхождения насчитывается несколько тысяч человек. Как правило, это французы и ливанцы. Грамотность среди взрослого населения составляет 60%.
Отелей в Браззавиле оказалось много. Мне пояснили, что в обычное время проблемы с ночлегом в столице РК, в отличие от второго по величине города Пуэнт-Нуара, не существует. Есть пара отелей, претендующих на звание фешенебельных, с комнатами стоимостью 100 тыс. франков за ночь (200 долларов). Но как мне пояснил Василий, в таких отелях те же комнаты и та же мебель что и отелях за 40 тыс. франков. Только везде все номера были выкуплены. Ни одного свободного места. Портье ссылались на грядущий саммит. После часа поисков по ночному городу, наконец, в небольшом отельчике нашлась комната, но только на одну ночь стоимостью 40 тыс. франков (около 80 долларов). Комната была чистая, с кондиционером, который работал и даже с горячей и холодной водой. Договариваемся через час встретиться на входе. Поедем ужинать.
Вода и кондиционер немного приводит в чувство. Час пролетает незаметно. Все снова в сборе. Василий рекомендует один китайский ресторанчик. По дороге разговор продолжается.
Кстати влияние китайцев в стране очень велико, - поясняет он. Точнее присутствие. Много китайских ресторанчиков, магазинчиков и торговых лавочек, в которых продается традиционный товарный китайский набор. Много дешевых и не совсем качественных китайских товаров. В Браззавиле единственный супермаркет, который уцелел во время гражданской войны. Управляет им ливанец. В этом магазине можно взять привычные для нас продукты хорошего качества. В основном, французские. Вообще сегодня французское влияние очень велико. Самое большое посольство в Браззавиле и культурный центр – конечно же, французские. На рынке цены высокие. Например, полуторалитровая бутылка питьевой воды стоит 500 франков КФА (1 доллар). Пучок моркови – 2 доллара. Один ананас – 4-5 долларов.
А почему все так дорого. Население ведь не богатое. И потом, в Африке ананас должен быть просто даром, - спрашиваю я. Парадокс.
Ничего удивительного. Браззавиль испытывает большие трудности со снабжением, говорит Георгий. Экономике страны был нанесен огромный ущерб в ходе гражданской войны. Была разрушена промышленность. Процесс восстановления идет очень медленно. Над экономикой довлеет огромный внешний долг, который на начало декабря 2004 года составил около 9 млрд. долларов США (222% от ВВП). Современная экономика Конго имеет ярко выраженную сырьевую направленность. На континентальном шельфе идет активная добыча нефти. А это 95% экспортных поступлений и половина бюджетных. И еще лес. Экспорт древесины составляет 2% от общего объема экспортных доходов. Сейчас темно и не видно города. Браззавиль город контрастов. В основном работы по его послевоенному восстановлению завершены. Однако в столице до сих пор попадаются здания разрушенные войной. Сгоревшие, со следами пуль и снарядов в полуразрушенных со следами пожарищ стенах. В этом я убедился позже, на следующий день, когда Василий мне организовал экскурсию по городу. Рядом соседствуют отремонтированные здания государственных учреждений и банков, дипломатических представительств, страховых фирм и руины, разрушенные жестокими боями. Огромные параболические телевизионные тарелки зажиточных конголезцев на фоне сгоревшего некогда фешенебельного отеля - картина в духе сюрреализма.
Все товары и продукты, продолжил Георгий, доставляются в столицу из порта Пуэнт-Нуара самолетом или железной дорогой, проходящей через районы департамента Пул, где послевоенный мирный процесс пока не завершен, и в этой связи поезда, зачастую, подвергаются грабежам со стороны бывших членов "незаконных вооруженных формирований". Автотрасса, которая связывала Браззавиль и Пуэнт-Нуар, за годы войны прекратила свое существование. Вот поэтому товары такие дорогие. По официальным данным более 70% населения Конго живет за чертой бедности, на средства, не превышающие один доллар в день, т.е. большинство людей недоедают. Как мне рассказали сами конголезцы, основной продукт питания в стране маниока и бананы. Кстати забавно, но факт. Если конголезскому ребенку дать полную чашку вареного риса, он ее, конечно же, съест. Однако если после этого спросишь его, наелся ли он, то последует отрицательный ответ. Но, съев кусочек маниоки, тот всегда скажет, что сыт. Маниока для конголезца основа пищевого рациона, впитанная с молоком матери. В Конго это больше чем традиция.
Сельское хозяйство в Конго развито слабо. На немногочисленных плантациях выращивают экспортные культуры (сахарный тростник, масличная пальма, табак, арахис, кофе и какао). Мясо в основном импортное. Животноводство не развито. Даже в районе Браззавиля, не говоря уже о конголезской глубинке, люди промышляют охотой на газелей, крокодилов, обезьян и другую дичь, а также занимаются рыболовством. В ресторанчике мы оказались единственными и официанты китайцы очень старались услужить нам. Сидя за столиком, за бутылкой холодной «Кока-Колы» и какой-то китайской стряпни мы продолжаем разговор.
Традиции животноводства отсутствуют. Как рассказал мне один из конголезских собеседников, был забавный случай, в СССР отобрали 400 племенных буренок и отправили в Конго, развивать животноводство. Построили коровники, огородили пастбища. Через пару лет съемочная группа советского телевидения приехала в Конго снять репортаж о том, как конголезцы развивают животноводство и сколько буренок размножили. Поехали на место. Вскоре перед телекамерами предстала следующая картина: на пастбище паслись несколько тощих коров. Конголезцы встретили съемочную группу улыбками. На вопрос, а где же племенное стадо, разводили руками, они были уверены, что русские привезут им еще коров. Традиции животноводства исторически в Конго отсутствуют, однако в советских ведомствах того времени этого не учли.
Но времена бесплатной материальной помощи канули в Лету вместе с развалом СССР. Но конголезцы до сих пор помнят советскую сайру, тушенку и сгущенку. Они с большим сожалением говорят о тех временах, когда СССР оказывал помощь, присылая в страну специалистов, технику и оборудование, автомобили, стройматериалы, продукты и вооружение. Сегодня российские компании могли бы продавать в эту страну многие товары, начиная от гвоздей и алюминиевых кастрюль до продукции машиностроения. Но, кажется, у российского бизнеса интерес к Африке пока не пробудился. Сами конголезцы народ доброжелательный и общительный и к русским относятся уважительно.
Ночь не принесла прохлады. Было также душно. Напротив виднелись очертания полуразрушенного здания, в стене которого зияла огромная дыра от снаряда, когда-то пробившего его насквозь. Для начала информации было достаточно и ее надо было переварить. Завтра день распланирован по минутам. Обзорная экскурсия по городу с посещением центрального рынка «Пото-Пото», во второй половине надо заехать с Георгием в МИД и забрать аккредитацию. Потом посещение Российского культурного центра и несколько встреч. А утром следующего дня вылет в северную провинцию страны, город Весо – центр крупнейшей лесодобывающей провинции Конго.
Меня предупредили, что могут быть сложности с передвижением по городу, т.к. центральные улицы могут быть перекрыты, в связи с приездом президентов. И еще категорически нельзя снимать воинские части и солдат, полицейских, а также государственные учреждения.
А если я нарушу запрет, - спросил я.
Не советую. Могут и стрельнуть, если ты им не понравишься. Или камеру разобьют. Самый мягкий вариант – засветка пленки. Так что не ищи приключений на свою голову. Да и держи свои документы с аккредитацией при себе постоянно. Может понадобиться в любую минуту.
На следующее утро в комнату постучались. Посмотрел на часы. 9 утра. В дверях стоял африканец лет сорока пяти. И на чистом русском языке сказал: «Доброе утро, Андрей. Меня зовут Роже. Я работаю с месье Василием. Машина уже ждет Вас. Через полчаса мы должны быть в РКЦ. Успеете собраться?».
У меня в голове почему-то не сходился образ утреннего гостя и чистого русского языка. Видимо удивление было так явно написано на моем лице, что Роже пояснил, что он учился и жил в Москве и прекрасно знает язык и понимает русский менталитет.
На улице уже было жарко. Термометр показывал +34 С. На улицах бурлила, кипела, клокотала и сигналила автомобильными гудками городская африканская суета. Сегодня мне город уже не казался таким мрачным, как накануне вечером. Я сразу обратил внимание на огромное количество зелено-белых автомобилей, снующих по городским улицам. Почти все машины были японского производства.
Это у нас такие такси. Это хороший бизнес, - говорит Роже. Поездка по городу на такси в один конец обойдется вам в 700 франков КФА. Если дальше и дольше надо торговаться.
Мы ехали в российский культурный центр по залитым солнцем городским улицам. Там нас уже ждал Василий.
Недалеко есть один отель. Там должны быть свободные места.
Пока ехали до отеля, Василий рассказывает:
Во время гражданской войны РЦНК был почти полностью разграблен и разрушен. Сегодня мы почти все восстановили. У нас до сих пор сохранилась неплохая библиотека русских книг. Постоянно проводим какие-нибудь мероприятия: Дни России, выставки, семинары и т.д. Сейчас часть помещений РКЦ приходится сдавать в аренду под школу, для конголезских детей. Выживаем, как можем. До сегодняшнего для мы сохранили систему отбора студентов и направляем молодых конголезцев учиться в Россию. А поскольку обучение платное, то таким образом приносим нашей стране реальные деньги. И немалые.
Кстати в Браззавиле, проживает много наших бывших соотечественников, - продолжает Василий. Это специалисты приехавшие работать сюда по частным контрактам русские, украинцы, армяне, белорусы. Граждане некогда одной мощной державы. Кроме того, в стране постоянно проживают около 100 российских женщин, большинство из которых еще в советское время вышли замуж за конголезцев и остались в стране. У некоторых есть свой бизнес. Как правило, это рестораны и кафе. Такие относительно неплохо устроены. Другой части наших граждан повезло меньше. Проходят годы, люди стареют, не находя, применения своим знаниям в чужой для них стране. Ломаются судьбы, люди просто банально спиваются. Но для всех этих людей, Российский культурный центр является чем-то вроде душевной отдушиной. Двери нашего центра для них открыты постоянно. Мы как можем, поддерживаем их. Но существуют даты, когда почти все наши соотечественники собираются вместе в РЦНК. Это новогодняя елка и 8 марта.
В отеле под звучным названием «Eclips» что в переводе означает «затмение» действительно были свободные места. В меню небольшого ресторанчика при отеле даже значился «Нгоки», т.е. крокодил. В номере был телевизор, холодильник, кондиционер, и горячая и холодная вода. Персонал нас уверил, что свет есть круглосуточно, так как дизель не выключают даже ночью. Комната стоила 25 тыс. франков КФА в день. Только окна выходят на высокий бетонный забор с колючей проволокой. Но это было уже не принципиально. Главное, проблем с ночевкой не будет. Все, остановился в нем.
Среди ночи я проснулся от страшно грохота. Мебель подпрыгивала, стекла дребезжали так, что вот-вот готовы были вывалиться вместе с рамами. Оказалось, что в 10 метрах от моей комнаты, за забором, проходит железная дорога, и тяжело груженые составы регулярно между часом ночи и двумя проходят под моими окнами.
Позвонил Георгий. До встречи в МИДе оставалось два часа. А пока принято решение ехать в «Пото-Пото» - городской рынок и большой район, где как меня уверял Василий, я увижу настоящую городскую жизнь без прикрас и могу сделать хорошие фотографии. Потом можно заехать на рынок сувениров и посмотреть изделия из слоновой кости.
Рынок и район «Пото-Пото» оказался сетью прямых и не заасфальтированных улиц с рядами лавчонок и одноэтажных домов, где кипела городская жизнь. Улицы были заполнены людьми. Торговля шла на каждом углу. Люди, одетые в пестрые одежды, машины, постоянно сигналящие, женщины с зонтиками от солнца, мужчины с большими поклажами на голове, одежда, фрукты, еда, безделушки, уголь, - все перемешалось и представляло один большой хаос. Появление белого человека с фотоаппаратом, вызывало легкое оживление. Кто-то прятал свои лица, не желая фотографироваться, кто-то наоборот старался позировать, пуская в ход всю свою изощренную фантазию жестов. Появился торговец питьевой водой. Воду здесь продают в целлофановых пакетах. Покупая такой пакет, вы просто прокусываете маленькую дырочку в нем, и высасываете воду. Все просто и без особых затей. Попутно Роже покупает мне местный тропический фрукт, размером с яблоко, с плотной жесткой кожурой цвета баклажан. Разломив кожуру, обнаруживаем белые дольки, похожие на чесночную головку. Они сочные и сладкие. Роже говорит, что фрукт называется «мангустин» и встречается только в Конго.
Группа молодых девушек что-то выкрикивают мне, активно жестикулируя. Роже переводит дословно: «Эй, француз, забери нас в Париж». Ну вот, меня приняли за француза. А впрочем, какая разница. Зато сказано было с душой.
Разводы в Конго – обычное явление. В стране не существует понятия алиментов.
Делаю еще несколько снимков маленькой девочки с множеством затейливых косичек. Она почему-то не улыбается. В последний момент она обнажает свои белоснежные зубки. Какой-то паренек лезет в кадр. И это снято. Появляется большой грузовик, с горкой заполненный какими-то тюками, мешками, канистрами и еще Бог весть чем. Поверх всего этого сидят люди. Много людей. Пытаюсь снять эту картину. Люди в грузовике не довольны моими действиями. В мою сторону летят камни. Василий нервничает. Запрыгиваю в машину и через несколько секунд мы исчезаем в облаке пыли. Уже в машине с «чувством глубокого удовлетворения» замечаю, что снял несколько катушек.
Увидев белых направляющихся к рядам сувениров, торговцы заметно оживились. Выбор был традиционен: деревянные маски, статуэтки африканских божков, животных, птиц, натюрморты из деревянных фруктов, изделия из слоновой кости. Цены самые разные. Можно торговаться и сбрасывать сразу половину заявленной цены. Встречаются очень качественные поделки из пород деревьев, произрастающих только в Конго. Например, очень необычно смотрятся изделия из эбенового дерева, серого цвета. Изделия из слоновой кости стоят дорого. За статуэтку высотой 25-30 см запрашивают 500-600 долларов.
Еще вчера вечером Георгий предупреждал, что лучше воздержаться от покупок изделий из слоновой кости, поскольку могут быть серьезные проблемы на таможне и при пересадке в Париже. Торговля слоновой костью запрещена международной конвенцией, и за ее перевозку владелец безделушки может не отделаться крупным штрафом. Вежливо отказываемся, но делаем несколько снимков. Ловлю себя на странной мысли. Когда-то белые колонизаторы за дешевые бусы, зеркальца и всякие безделушки покупали рабов и земли. Сегодня ситуация обратная. Теперь богатые белые люди платят африканцам долларами и евро за куски обработанного дерева, привозя его в цивилизованный мир и с гордостью показывая их своим друзьям чуть ли ни как дорогие трофеи. Белые люди теперь называют это искусством. Это престижно и модно, а оттого дорого. Парадоксы истории, знаете ли.
По дороге в МИД, проезжаем отремонтированное здание офисного центра – высоченная «свечка» называемая ласково «кукурузой» за необычность формы и схожесть с кукурузным початком, Базилику Св. Анны – здание необычной архитектурой и уже нефункционирующий зоопарк, у ворот которого стоит памятник… раненному слону. Все это местные достопримечательности.
Справка. Более половины населения придерживается традиционных африканских верований. Христиан около 1 миллиона человек, из которых 60% - католики, 25% - протестанты, 15% - приверженцы различных афро-христианских сект, 6% - исповедуют ислам и другие религии.
Через пару часов в МИДе встречаемся с Георгием и забираем аккредитацию. Очень многие чиновники учились в Москве и говорят по-русски. Они приятно удивлены русскому журналисту, посетившему их страну.
Кстати Российское посольство в Браззавиле первое трехэтажное каменное здание в городе. Оно было построено в 1888 году масонами. С колониальных времен, комментирует Георгий, на одном из корпусов сохранилась дата постройки и знак масонской ложи - три звезды, видимо причине совпадения символики сохраненные в советский период. Вам думаю, будет интересно побывать на порогах реки Конго на южной окраине Браззавиля. Пороги представляют собой первую ступень каскада водопадов Ливингстона. Это зрелище стоит посмотреть. В них вся мощь реки Конго, ее неукротимый нрав. Будет интересно. Посмотрите мойку машин по-конголезски, когда десятки машин загоняются в реку и водители омывают своих железных коней от красной африканской пыли. На другом берегу Демократическая Республика Конго (бывший Заир) и ее столица - Киншаса.
Так проходит еще один день. Ночью уже знакомые железнодорожные составы продолжают сотрясать номер в моей гостинице. Но к грохоту начинаешь привыкать. Удивляет обилие телевизионных каналов. Телевизор показывает 3-4 французских канала и канал европейских новостей. Остальные 10-15 каналов африканские в основном из ДРК. На большинстве из них бесконечные интервью с местными политическими лидерами и африканская национальная музыка в режиме «нон-стоп». Есть религиозные каналы, где проповедники религиозных сект несут «доброе и вечное» в народные массы. Ближе к полуночи внезапно гаснет свет. В кране нет воды. Дизельный электрогенератор почему-то не включают. Но все это можно вынести. Трудно без кондиционера. Уже через час в номере становится душно.
Утром Василий заезжает в гостиницу. Едем в российское посольство за Георгием и в аэропорт. Мы летим на север страны в департамент Санга, город Весо – крупный областной центр лесодобычи. Лететь часа два. В аэропорту к нам присоединяется Жюстен Кимпалу - начальник отдела сохранения и изучения местных языков Управления национальной истории и культуры Министерства культуры, искусства и туризма Республики Конго и тоже бывший наш студент. Мсье Кимпалу – прекрасно говорит по-русски, по-французски и на лингала. Он оказался прекрасным собеседником. В Весо нас ждал префект – естественно бывший студент МГУ им. М.В. Ломоносова.
Относительно легко проходим все формальности и регистрируем билет. На билет нам наклеивают какую-то марку. Отдаю за эту марку 1000 франков КФА.
Тебя ждет еще один сюрприз, - говорит Георгий. Сейчас увидишь. Выходим на летное поле и направляемся … к нашему самолету «АН-24». Около трапа слышим русскую речь. Оборачиваюсь. Оказалось, что практически все внутренние авиаперевозки по стране осуществляются русскими экипажами и на самолетах российского, точнее еще советского производства. Знакомимся. Наши пилоты интересуются, как это меня угораздило забраться в такую даль. Объясняю цель своего приезда. Прошу разрешения у пилотов сфотографировать их на фоне самолета. Согласие получено, но особого энтузиазма мое предложение у экипажа не вызвало. И еще они попросили не писать в статье их имена.
Быстрая посадка в самолет и быстрый взлет. Быстро набираем высоту. Из кабины к нам выходит командир.
Ну, как тут у вас, все нормально?, - спрашивает он. Мы утвердительно киваем головой. Снова завязывается разговор.
Как долго вы здесь работаете?, - спрашиваю я.
Лично я, уже четвертый месяц, ребята по семь месяцев. 8-10 месяцев работаем, потом короткий отпуск домой.
А что в России пилоты не нужны?
России, по-моему, уже никто не нужен. Мы здесь не от хорошей жизни. Хотя зарабатываем неплохо. Живем всем экипажем на отдельной вилле, со всеми удобствами. Правда, двое из нас уже успели переболеть малярией. Меня Бог миловал. Пока.
Командир желает нам мягкой посадки и исчезает в кабине пилотов. Под нами проплывает тропический лес. Джунгли уходят за горизонт. Даже с высоты видны огромные деревья.
Самолет начинает снижаться. Внезапно, среди деревьев появляется взлетно-посадочная полоса аэродрома. Еще через несколько минут самолет подруливаем к зданию местного аэропорта. Правда, зданием это сооружение назвать можно лишь условно. Крыши нет, под ногами земля. Территория разбита на секции бетонными плитами. У входа маячил африканец с автоматом «Калашникова». Неподалеку валялся старый самолетный двигатель. Это и есть аэровокзал.
Нас уже встречает помощник префекта на видавшей виды старой «Тайоте», на которой едем в местную гостиницу. Весо представляет собой поселок с рядами одноэтажных домов, расположенный по обе стороны центральной не заасфальтированной улицы. На этом фоне выделяется здание мэрии, дом префекта и церковь. Много праздно слоняющийся молодежи. Располагаемся в крошечной гостинице с уютным внутренним двориком. Свет только с 20-00 до 24-00, когда включают генератор. Вода еле-еле течет из крана. Только холодная. Впрочем, горячая и не нужна. За день вода нагревается, что становится теплой. Дискомфорта не ощущается. Не успеваем расположиться, как появляется еще один помощник префекта и сообщает нам, что нас ждет Нгубели Николя – префект департамента Санга.
Надо соблюсти дипломатический протокол. Что и сделано. Беседа длилась не долго, около 40 минут. Префект рассказал нам о городе, о деятельности лесных компаний, мы узнали, что когда существовал СССР преподаватели русского языка, литературы, истории, физики приезжали в Весо и обучали местное население. Удивительно, в какую даль далекую несли наши специалисты зерно просвещения. Но это была большая политика.
Поскорее хотелось походить по городу, окунуться в его атмосферу, посмотреть на людей. На местном рынке идет бойкая продажа живности – антилоп, крокодилов, птиц-носорогов, и рыбы из местной реки. Рядом продают маниок и сахарный тростник. Напротив рынка на импровизированной поле дети играют в футбол. По дороге промчался мотоцикл, с табличкой на переднем крыле «МОТО-ТАКСИ», растворившись в облаке пыли. Вот она, африканская провинция. Жизнь течет медленно и сонно. В таких городках тебя не покидает чувство, что время остановилось хотя я знаю, что впечатление это обманчивое.
В общей сложности, в Весо мы пробудем дня два. Конечная цель нашей поездки – загадочный и интересный народ африканских экваториальных лесов – пигмеи. Но это уже совсем другая история.
Возвращались в Браззавиль тем же самолетом с тем же экипажем. Увидев нас, ребята улыбались. Разговаривали как старые знакомые. Обменялись адресами. На душе было спокойно и тепло. Все же наши, свои.
После Весо, Браззавиль показался центром цивилизации. Командировка заканчивалась. В последний вечер, сидя в полупустом ресторанчике, который принадлежал нашей, соотечественнице Людмиле, мы перебирали в памяти наши приключения в этой удивительной стране. Ловлю себя на мысли, что к климату привык. Бытовые неудобства отошли на второй план. Остались только яркие впечатления об этой удивительной и такой непонятной для нас, европейцев страны, с ее парадоксами, тайнами, противоречиями, обычаями и самобытной культурой.
За помощь и содействие в организации поездки выражаю благодарность
1. Чрезвычайному и полномочному посолу Российской Федерации в Республике Конго Цвигуну Михаилу Семеновичу,
2. Чрезвычайному и полномочному посолу Республики Конго в Российской Федерации Жан-Пьеру Луйебо.
3. Советнику посольства России в Республике Конго Чепику Георгию Юрьевичу,
4. Представителю Росзарубежцентра в РК, директору Российского центра науки и культуры Василий Чечину.
5. Префекту Весо департамента Санга Нгубели Николя.
6. Начальнику отдела сохранения и изучения местных языков Управления национальной истории и культуры Министерства культуры, искусства и туризма Республики Конго – Жюстену Кимпалу.
Было успешное ателье в Киеве, она училась в Институте моды в Париже и жила в центре столицы, но затем переехала в Конго вслед за своим парнем-гуманитарным сотрудником. Теперь она живет в 16 км от действующего вулкана, шьет вместе с африканками из цветастых тканей, помогает местным детям на уроках труда и изучает людей и природу. ZIMA Анна рассказала, как прошла путь от неприятия и страха до адаптации и любви.
Как все началось
Я украинка, и последние 15 лет прожила в Киеве. Изменения в моей жизни начались после встречи с моим парнем — бельгийцем. Он гуманитарный работник, и уже более пяти лет помогает людям в горячих точках по всему миру. И когда его пригласили на очередной контракт в Демократическую Республику Конго, я восприняла это как временное – нужно подождать полгода-год, а затем он вернется в комфортную для жизни страну. Но через полтора года визитов в Конго и встреч на «нейтральной территории» я задумалась. А что если попробовать изменить свою жизнь и пожить в Африке. Сработало то самое «когда, если не сейчас».
Я стала искать возможности для волонтерства и поняла, что в Конго есть множество занятий, в которых я могу себя попробовать. В первую очередь, меня интересовало шитье. В Киеве у нас с подругой было свое ателье. В Конго, я знала, все женщины очень любят индпошив – все свои цветастые платья они придумывают сами и заказывают у портных. Оказалось, что в городе Гома, где я сейчас живу, есть много локальных, негосударственных организаций и религиозных общин, у которых есть похожие проекты.
Сейчас я живу в Конго уже больше года. За это время я сотрудничала с организацией, которая предоставляет возможность работать с местными малообеспеченными женщинами. Вместе с ними мы шили прихватки, кухонные фартуки, которые потом продавались в Калифорнии. Еще я успела посотрудничать с местным дизайнером.
Она как раз выпускала новую коллекцию, я отшила для нее несколько моделей и помогла организовать показ. Основная работа этой девушки — в ООН, но в свободное время она творит, это ее настоящая страсть! В перерыве между всем этим я работала в местной школе учителем труда, вместе с детьми мы оформляли школу и делали украшения к рождественским праздникам. Теперь же я привожу туристов и показываю им нетипичную Африку — Конго, Уганду и Руанду.
Поскольку я волонтер, то не получаю денег. Помогаю местным безвозмездно, а деньги зарабатываю удаленно, на фрилансе. В Конго я стараюсь ввязываться во все инициативы: так в местном университете я читала лекцию по колористике про принты, цвета, здесь все это очень актуально.
Виза
На Украине нет посольства Конго – нужно ехать либо в Москву, либо в Варшаву, либо платить большие деньги туристическому агентству, чтобы тебе открыли визу. Кроме того, открывают ее неохотно. Из-за этого мне дважды приходилось переносить перелет, когда я уже была готова жить тут. Пришлось позвонить в посольство и сказать «Я забираю завтра паспорт», после чего визу выдали на следующий день. И в Конго все так решается!
Недавно я пропустила день, когда мне нужно было обновить визу (я делаю это каждые три месяца, так как до сих пор считаюсь туристом). Был канун Рождества – время, когда у всех иностранцев в Конго начинаются проблемы, потому что на них хотят подзаработать. Внезапно службе миграции не понравилось то приглашение, по которому я приехала в страну еще год назад. Мне объявили, что я здесь нелегально работаю. Мне пришлось оплатить полную стоимость трехмесячной визы и странное разрешение на работу, которого не существует в реестре государственных документов.
Стоит сказать, что в неразвитых странах Африки все визы стоят достаточно дорого. Конго не исключение: единоразовый въезд на месяц – $160, трехмесячная виза – $350. Зато теперь какое-то время я могу спокойно ездить с туристами по стране.
Первое впечатление
Это был настоящий шок и осознание того, что я никогда не смогу здесь жить. Человек, привыкший путешествовать по уютной Европе, приходит в ужас от того, какие тут грязные улицы, нищета, электричество по часам, отсутствие нормальной проточной воды.
Да, в моем доме есть вода, но это вода, набранная из озера, ее здесь же дезинфицирует сотрудник организации, который просто засыпает хлор. Еще все экспаты, которые сюда приезжают, изначально очень беспокоятся за свою безопасность.
Двадцать лет в Конго идет гражданская война, в городах безопасно, но все же здесь горячая точка, где действует самая большая миссия ООН. Ты боишься выходить из машины, ты боишься выходить из дома, ты живешь за колючей проволокой и большим железным забором.
Как можно жить, если ты не можешь выйти из дома, чтобы просто прогуляться, думала я. Теперь-то я знаю, что это можно, и я это делаю, но тогда я была к этому не готова. Плюс другой менталитет – здесь с тобой постоянно разговаривают, что-то просят, к такому темпу общения тоже нужно адаптироваться.
Качество жизни
Вы не найдете здесь продуктов, которые привыкли не глядя покупать в супермаркетах. Скажем, в Конго сложно купить морепродукты, так как ближайший океан далеко. Поскольку нет постоянного напряжения, все, что хранится в холодильнике – в холодильнике не хранится. Самое органическое местное мясо — это козлятина.
Вся Африка ест коз, но европейцы не имеют такой привычки, так как это достаточно жесткое мясо. Впрочем, и говядину, и курицу тут тоже можно отыскать. Зато на каждом шагу продаются фрукты и овощи, вполне неплохого качества, но иногда слишком дорогие. Все дело в том, что с колониальных времен тут почти нет полей и больших ферм, несмотря на плодородность земли. Все выращивают овощи и фрукты кто во что горазд, «как выросло». Поэтому выглядят они так себе — у нас бы на рынке такие никто не купил. Зато без химикатов!
Школ в Конго много, они делятся на государственные, за которые нужно платить, и частные, за которые нужно платить еще больше. Бесплатных школ нет вообще, даже начальных. В государственных оплата – $15 за 3 месяца.
В среднем, в семье от пяти детей, зарабатывают родители не сотни долларов, соответственно в школу отправляют обычно старших ребят, а они потом учат младших. Я работала в частной школе, где образование стоит $300 в месяц, то есть, для местной элиты. У них есть 20% бесплатных мест, которые раздают талантливым ученикам.
В государственных школах образование на низком уровне. Например, французским я владею получше, чем некоторые местные учителя. И даже в частных школах может быть красивое здание и автобусы, но малообразованные преподаватели.
Город Гома, где мы живем, считается крупным городом в Конго. С начала войны сюда активно стали вливаться международные деньги и место из деревни превратилось в большой город. В это же время появились и местные университеты с пока еще слабым преподавательским составом, по уровню напоминающие скорее наши ПТУ и колледжи.
Высшее образование могут позволить себе люди среднего класса, которых здесь немного. Более богатые отправляют детей за границу, хотя бы в соседнюю Уганду. Для местных большое значение для успеха имеет знание английского, потому что с ним они могут уехать в соседние англоговорящие страны.
Бедняки же торгуют на рынке, зачастую странными вещами, например, углем. Здесь вообще распространенная практика жечь лес, а уголь от него везти на рынок. Везти они его могут километров пятнадцать в гору каждое утро. Молодежь еще переводит грузы на специальном самокате, который остался только в этом регионе, чукуду. Так можно заработать пару долларов в день. И это еще мы говорим про город! Конго громаден, и есть еще джунгли, куда не ступала нога человека. В них живут пигмеи, до сих пор охотящиеся с отравленными стрелами.
Болезни
В Конго есть риск подхватить несколько серьезных заболеваний, но практически от всех них есть вакцины. Тебя не пустят сюда без прививки от желтой лихорадки, рекомендуют также вакцины от гепатита А и В, брюшного тифа, бешенства, холеры.
От малярии прививок не существует, поэтому все путешественники едут с коробочкой таблеток, которые нужно принимать каждый день и еще 21 день после возвращения домой. В таблетках есть и минус – они не гарантируют стопроцентную защиту и могут искажать результаты анализов. Существует и такое страшное понятие, как малярия мозга, от которой можно умереть или остаться инвалидом, а непросто чувствовать жар и бредить. Эти таблетки могут защитить хотя бы от нее.
Я за год и мой мужчина за два года ни разу не переболели малярией. К счастью, мы живем на высоте 1,5 тыс. метров, здесь холодно и не слишком много комаров. У меня есть знакомые бельгийцы, которые родились и выросли в Киншасе (столице Конго), но они никогда не принимали эти таблетки, не делают этого и другие жители. При этом, у меня есть знакомые, которые болели малярией много раз. Да, это страшно, но излечимо. Поэтому каждый сам принимает решение о профилактике.
Вулкан Ньирагонго
Всего в 16 км от нашего города находится действующий вулкан. По всей Гоме развешены флажки-предупреждения об опасности – зеленого, желтого и красного цвета. Зеленый — вулкан не активен, все спокойно, желтый – вулкан активен, но риска извержения пока нет, красный – извержение и срочная эвакуация.
За время жизни здесь я ни разу не видела зеленого флажка, только желтый. Однажды приехали вулканологи с Сицилии, провели исследования и сказали, что желтый сменился на оранжевый. Все экспаты, работающие здесь, начали паниковать и собирать вещи, но местные, которые наблюдали уже несколько извержений за свою жизнь, отнеслись к заявлениям спокойно.
Вулкан Ньирагонго открытый и оттуда не разлетаются камни и ядовитый газ, а просто растекается лава. Это какая-то быстрая лава, которая двигается со скоростью 80 км/ч, соответственно, эвакуироваться нужно оперативно. Последнее извержение было в 2012 году, тогда все быстро уехали и погибли только местные, которые решили остаться в церквях и молиться. Сейчас извержение предсказывают за три-четыре дня, так что можно даже спокойно успеть собрать вещи.
Местные жители
Есть вещи, к которым в Конго сложно привыкнуть: например, то, что люди очень рано встают и ложатся спать. День у них начинается в четыре утра. Все потому, что солнце в шесть встает и в шесть садится, нужно по максимуму использовать световой день, электричества ведь нет. В пять утра конголезцы уже любят присылать смски с пожеланием доброго дня, а в шесть спокойно решать рабочие вопросы. Еще я как-то жаловалась на погоду, но тут у людей нет понятия плохих погодных условий. Дождь – это хорошо, значит, что-то вырастет, говорят они.
Из европейских черт местные переняли любовь к сумасшедшей бюрократии и жесткой иерархии. Но опять-таки, это что-то такое племенное. Если человек начальник, то ты должен поклоняться ему беспрекословно. Еще тут очень уважительно относятся к пожилым людям. Ты получаешь дополнительный бонус, если ты мужчина. Если женщина занимает высокий пост (обычно это происходит в каких-то европейских организациях), то с ней неохотно делятся информацией – сексизм процветает.
А вот еще одна традиция, на этот раз что-то восточное: если человек сделал какую-то ошибку, прямо на нее указать ты не можешь. Таким образом, ты даешь ему возможность сохранить лицо. В Европе привыкли беречь время других людей и сразу переходить к сути дела, здесь же ты приступаешь к главному часа через полтора.
Фраза «акуна матата» на самом деле значит не ‘don’t worry’, как говорили в «Короле Льве», а «никаких переговоров».
Я нашла сленговое слово «терки», которое даже больше подходит к этой привычке все с удовольствием обсуждать. Если что-то случается и если ничего не случается – «матата». У них до сих пор нет телевизоров, но есть радио, а все происходящее обсуждается на лавочке у дома.
Меня очень удивил один экспонат в Музее африканского искусства. Местный экскурсовод рассказала, что раньше в Конго, когда жена уличила мужа в неверности, она приносила ему еду в специальном сосуде, но с перевернутой крышкой. Это значит, что она подозревает его в измене. Если мужчина исправляется сам, то они так никогда и не затрагивают эту тему.
Вообще скандалы в Конго это какая-то очень крайняя мера, от экспатов не принимают никакой агрессии и конфликтности. Тут все очень легко перевести в шутку. Тебя будут уважать значительно больше, если ты говоришь на суахили и всегда сохраняешь хорошее расположение духа.
Животные
В дикой природе Конго осталось не так уж много животных, потому что их всех съели. Конго — очень бедная страна, которая находится в тяжелой ситуации. В какой-то момент местные охотились тут вообще на все. Поэтому даже змей встретить не так уж просто.
В основном, животных можно увидеть в национальном парке Вирунга, например, уникальных черных горилл. Это мое самое яркое впечатление в Конго. Я была не большим ценителем человекоподобных обезьян, но, когда ты вживую видишь их мимику, жесты, общение между собой, встречаешь альфа-самца шимпанзе с двумя «телохранителями» по бокам, то понимаешь, насколько это все похоже на человека.
В Конго есть несколько крупных центров по спасению человекоподобных обезьян, кроме того, это одно из немногих мест, где они еще живут в дикой природе. Недавно открыли еще одну крупную часть парка, раньше ее контролировали вооруженные группы. Там живут слоны, буйволы, антилопы, бегемоты, львы, гиены.
Из детских сказок о бегемотах мы знаем, что у них «болят животики», и вообще они хорошие, неповоротливые звери, но тут они вторые главные убийцы людей после малярийного комара.
Они кровожадные, несмотря на то, что травоядные, и часто убивают местных рыбаков. Но, в то же время, было печально наблюдать, когда мы в парке светили фонариками на бегемота, а он в панике убегал, потому что думал, что мы хотим его убить. Здесь на это животное очень часто охотятся. А вот львы – милахи! В Уганде наблюдала историю, как сытый довольный лев пришел на дорогу и улегся кверху ногами как домашний кот. Когда машины пытались проехать, он лениво рычал и валялся дальше. Местным пришлось подъехать и посигналить льву прямо в морду, тогда он немного отошел с их пути и лег рядом в кусты.
Чему научил меня Конго
Меньше потреблять. Когда у тебя ограничение на багаж при перелете, а очень хочется привезти из дома еще килограмм гречки, которой тут нет, и всяких вкусностей придачу, то покупать десять платьев становится незачем.
Прелесть Конго в том, что тут всегда одинаковая температура, тебе не нужно столько одежды и обуви, сколько хочется в европейском городе. Нет возможностей спонтанного шопинга, и ты отучаешься от привычки получать удовольствие от таких покупок. Ты предпочтешь вырастить и приготовить что-то самостоятельно, а не бесконечно есть в ресторанах, где средняя цена блюда начинается от $12.
Можно прожить и с тем, что электричество есть в полном объеме только с семи утра до восьми вечера, и нет невыполнимых вещей, которые не могут подождать до завтра.
Ограничения учат получать удовольствие от того, что у тебя уже есть. Ты смотришь, как живут конголезцы, и чем довольствуются, и осознаешь, что те излишества, что казались тебе необходимыми, не нужны. Когда я приезжаю к родителям, и чувствую, что начинаю жаловаться и что-то требовать, для меня это звоночек, что пора возвращаться в Конго.
Фото из личного архива Анны Авузяк
