Рассказ гоголя мертвые души краткое содержание. Краткий пересказ – «Мёртвые души» Гоголь Н.В. (Очень кратко)

Предлагаемая история, как станет ясно из дальнейшего, произошла несколько вскоре после «достославного изгнания французов». В губернский город NN приезжает коллежский советник Павел Иванович Чичиков (он не стар и не слишком молод, не толст и не тонок, внешности скорее приятной и несколько округлой) и поселяется в гостинице. Он делает множество вопросов трактирному слуге - как относительно владельца и доходов трактира, так и обличающие в нем основательность: о городских чиновниках, наиболее значительных помещиках, расспрашивает о состоянии края и не было ль «каких болезней в их губернии, повальных горячек» и прочих подобных напастей.

Отправившись с визитами, приезжий обнаруживает необыкновенную деятельность (посетив всех, от губернатора до инспектора врачебной управы) и обходительность, ибо умеет сказать приятное каждому. О себе он говорит как-то туманно (что «испытал много на веку своём, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его», а теперь ищет места для жительства). На домашней вечеринке у губернатора ему удаётся снискать всеобщее расположение и между прочим свести знакомство с помещиками Маниловым и Собакевичем. В последующие дни он обедает у полицмейстера (где знакомится с помещиком Ноздревым), посещает председателя палаты и вице-губернатора, откупщика и прокурора, - и отправляется в поместье Манилова (чему, однако, предшествует изрядное авторское отступление, где, оправдываясь любовью к обстоятельности, автор детально аттестует Петрушку, слугу приезжего: его страсть к «процессу самого чтения» и способность носить с собой особенный запах, «отзывавшийся несколько жилым покоем»).

Проехав, против обещанного, не пятнадцать, а все тридцать вёрст, Чичиков попадает в Маниловку, в объятия ласкового хозяина. Дом Манилова, стоящий на юру в окружении нескольких разбросанных по-английски клумб и беседки с надписью «Храм уединённого размышления», мог бы характеризовать хозяина, который был «ни то ни се», не отягчён никакими страстями, лишь излишне приторен. После признаний Манилова, что визит Чичикова «майский день, именины сердца», и обеда в обществе хозяйки и двух сыновей, Фемистоклюса и Алкида, Чичиков обнаруживает причину своего приезда: он желал бы приобрести крестьян, которые умерли, но ещё не заявлены таковыми в ревизской справке, оформив все законным образом, как бы и на живых («закон - я немею перед законом»). Первый испуг и недоумение сменяются совершенным расположением любезного хозяина, и, свершив сделку, Чичиков отбывает к Собакевичу, а Манилов предаётся мечтам о жизни Чичикова по соседству чрез реку, о возведении посему моста, о доме с таким бельведером, что оттуда видна Москва, и о дружбе их, прознав о которой государь пожаловал бы их генералами. Кучер Чичикова Селифан, немало обласканный дворовыми людьми Манилова, в беседах с конями своими пропускает нужный поворот и, при шуме начавшегося ливня, опрокидывает барина в грязь. В темноте они находят ночлег у Настасьи Петровны Коробочки, несколько боязливой помещицы, у коей поутру Чичиков также принимается торговать мёртвых душ. Объяснив, что сам теперь станет платить за них подать, прокляв бестолковость старухи, обещавшись купить и пеньки и свиного сала, но в другой уж раз, Чичиков покупает у ней души за пятнадцать рублей, получает подробный их список (в коем особенно поражён Петром Савельевым Неуважай-Корыто) и, откушавши пресного пирога с яйцом, блинков, пирожков и прочего, отбывает, оставя хозяйку в большом беспокойстве относительно того, не слишком ли она продешевила.

Выехав на столбовую дорогу к трактиру, Чичиков останавливается закусить, кое предприятие автор снабжает пространным рассуждением о свойствах аппетита господ средней руки. Здесь встречает его Ноздрев, возвращающийся с ярмарки в бричке зятя своего Мижуева, ибо своих коней и даже цепочку с часами - все проиграл. Живописуя прелести ярмарки, питейные качества драгунских офицеров, некоего Кувшинникова, большого любителя «попользоваться насчёт клубнички» и, наконец, предъявляя щенка, «настоящего мордаша», Ноздрев увозит Чичикова (думающего разживиться и здесь) к себе, забрав и упирающегося зятя. Описав Ноздрева, «в некотором отношении исторического человека» (ибо всюду, где он, не обходилось без истории), его владения, непритязательность обеда с обилием, впрочем, напитков сомнительного качества, автор отправляет осовевшего зятя к жене (Ноздрев напутствует его бранью и словом «фетюк»), а Чичикова принуждает обратиться к своему предмету; но ни выпросить, ни купить душ ему не удаётся: Ноздрев предлагает выменять их, взять в придачу к жеребцу или сделать ставкою в карточной игре, наконец бранится, ссорится, и они расстаются на ночь. С утра возобновляются уговоры, и, согласившись играть в шашки, Чичиков замечает, что Ноздрев бессовестно плутует. Чичикову, коего хозяин с дворнею покушается уже побить, удаётся бежать ввиду появления капитана-исправника, объявляющего, что Ноздрев находится под судом. На дороге коляска Чичикова сталкивается с неким экипажем, и, покуда набежавшие зеваки разводят спутавшихся коней, Чичиков любуется шестнадцатилетнею барышней, предаётся рассуждениям на её счёт и мечтам о семейной жизни. Посещение Собакевича в его крепком, как он сам, поместье сопровождается основательным обедом, обсуждением городских чиновников, кои, по убеждению хозяина, все мошенники (один прокурор порядочный человек, «да и тот, если сказать правду, свинья»), и венчается интересующей гостя сделкой. Ничуть не испугавшись странностью предмета, Собакевич торгуется, характеризует выгодные качества каждого крепостного, снабжает Чичикова подробным списком и вынуждает его дать задаточек.

Путь Чичикова к соседнему помещику Плюшкину, упомянутому Собакевичем, прерывается беседою с мужиком, давшим Плюшкину меткое, но не слишком печатное прозвание, и лиричным размышлением автора о прежней своей любви к незнакомым местам и явившемуся ныне равнодушию. Плюшкина, эту «прореху на человечестве», Чичиков поначалу принимает за ключницу или нищего, место коему на паперти. Важнейшей чертой его является удивительная скаредность, и даже старую подошву сапога несёт он в кучу, наваленную в господских покоях. Показав выгодность своего предложения (а именно, что подати за умерших и беглых крестьян он возьмёт на себя), Чичиков полностью успевает в своём предприятии и, отказавшись от чая с сухарём, снабжённый письмом к председателю палаты, отбывает в самом весёлом расположении духа.

Покуда Чичиков спит в гостинице, автор с печалью размышляет о низости живописуемых им предметов. Меж тем довольный Чичиков, проснувшись, сочиняет купчие крепости, изучает списки приобретённых крестьян, размышляет над предполагаемыми судьбами их и наконец отправляется в гражданскую палату, дабы уж скорее заключить дело. Встреченный у ворот гостиницы Манилов сопровождает его. Затем следует описание присутственного места, первых мытарств Чичикова и взятки некоему кувшинному рылу, покуда не вступает он в апартаменты председателя, где обретает уж кстати и Собакевича. Председатель соглашается быть поверенным Плюшкина, а заодно ускоряет и прочие сделки. Обсуждается приобретение Чичикова, с землёю или на вывод купил он крестьян и в какие места. Выяснив, что на вывод и в Херсонскую губернию, обсудив свойства проданных мужиков (тут председатель вспомнил, что каретник Михеев как будто умер, но Собакевич заверил, что тот преживехонький и «стал здоровее прежнего»), завершают шампанским, отправляются к полицмейстеру, «отцу и благотворителю в городе» (привычки коего тут же излагаются), где пьют за здоровье нового херсонского помещика, приходят в совершенное возбуждение, принуждают Чичикова остаться и покушаются женить его.

Покупки Чичикова делают в городе фурор, проносится слух, что он миллионщик. Дамы без ума от него. Несколько раз подбираясь описать дам, автор робеет и отступает. Накануне бала у губернатора Чичиков получает даже любовное послание, впрочем неподписанное. Употребив по обыкновению немало времени на туалет и оставшись доволен результатом, Чичиков отправляется на бал, где переходит из одних объятий в другие. Дамы, среди которых он пытается отыскать отправительницу письма, даже ссорятся, оспаривая его внимание. Но когда к нему подходит губернаторша, он забывает все, ибо её сопровождает дочь («Институтка, только что выпущена»), шестнадцатилетняя блондинка, с чьим экипажем он столкнулся на дороге. Он теряет расположение дам, ибо затевает разговор с увлекательной блондинкой, скандально пренебрегая остальными. В довершение неприятностей является Ноздрев и громогласно вопрошает, много ли Чичиков наторговал мёртвых. И хотя Ноздрев очевидно пьян и смущённое общество понемногу отвлекается, Чичикову не задаётся ни вист, ни последующий ужин, и он уезжает расстроенный.

Об эту пору в город въезжает тарантас с помещицей Коробочкой, возрастающее беспокойство которой вынудило её приехать, дабы все же узнать, в какой цене мёртвые души. Наутро эта новость становится достоянием некой приятной дамы, и она спешит рассказать её другой, приятной во всех отношениях, история обрастает удивительными подробностями (Чичиков, вооружённый до зубов, в глухую полночь врывается к Коробочке, требует душ, которые умерли, наводит ужасного страху - «вся деревня сбежалась, ребенки плачут, все кричат»). Ее приятельница заключает из того, что мёртвые души только прикрытие, а Чичиков хочет увезти губернаторскую дочку. Обсудив подробности этого предприятия, несомненное участие в нем Ноздрева и качества губернаторской дочки, обе дамы посвящают во все прокурора и отправляются бунтовать город.

В короткое время город бурлит, к тому добавляется новость о назначении нового генерал-губернатора, а также сведения о полученных бумагах: о делателе фальшивых ассигнаций, объявившемся в губернии, и об убежавшем от законного преследования разбойнике. Пытаясь понять, кто же таков Чичиков, вспоминают, что аттестовался он очень туманно и даже говорил о покушавшихся на жизнь его. Заявление почтмейстера, что Чичиков, по его мнению, капитан Копейкин, ополчившийся на несправедливости мира и ставший разбойником, отвергается, поскольку из презанимательного почтмейстерова рассказа следует, что капитану недостаёт руки и ноги, а Чичиков целый. Возникает предположение, не переодетый ли Чичиков Наполеон, и многие начинают находить известное сходство, особенно в профиль. Расспросы Коробочки, Манилова и Собакевича не дают результатов, а Ноздрев лишь умножает смятение, объявив, что Чичиков точно шпион, делатель фальшивых ассигнаций и имел несомненное намерение увезти губернаторскую дочку, в чем Ноздрев взялся ему помочь (каждая из версий сопровождалась детальными подробностями вплоть до имени попа, взявшегося за венчание). Все эти толки чрезвычайно действуют на прокурора, с ним случается удар, и он умирает.

Сам Чичиков, сидя в гостинице с лёгкою простудой, удивлён, что никто из чиновников не навещает его. Наконец отправившись с визитами, он обнаруживает, что у губернатора его не принимают, а в других местах испуганно сторонятся. Ноздрев, посетив его в гостинице, среди общего произведённого им шума отчасти проясняет ситуацию, объявив, что согласен споспешествовать похищению губернаторской дочки. На следующий день Чичиков спешно выезжает, но остановлен похоронной процессией и принуждён лицезреть весь свет чиновничества, протекающий за гробом прокурора Бричка выезжает из города, и открывшиеся просторы по обеим её сторонам навевают автору печальные и отрадные мысли о России, дороге, а затем только печальные об избранном им герое. Заключив, что добродетельному герою пора и отдых дать, а, напротив, припрячь подлеца, автор излагает историю жизни Павла Ивановича, его детство, обучение в классах, где уже проявил он ум практический, его отношения с товарищами и учителем, его службу потом в казённой палате, какой-то комиссии для построения казённого здания, где впервые он дал волю некоторым своим слабостям, его последующий уход на другие, не столь хлебные места, переход в службу по таможне, где, являя честность и неподкупность почти неестественные, он сделал большие деньги на сговоре с контрабандистами, прогорел, но увернулся от уголовного суда, хоть и принуждён был выйти в отставку. Он стал поверенным и во время хлопот о залоге крестьян сложил в голове план, принялся объезжать пространства Руси, с тем чтоб, накупив мёртвых душ и заложив их в казну как живые, получить денег, купить, быть может, деревеньку и обеспечить грядущее потомство.

Вновь посетовав на свойства натуры героя своего и отчасти оправдав его, приискав ему имя «хозяина, приобретателя», автор отвлекается на понукаемый бег лошадей, на сходство летящей тройки с несущейся Русью и звоном колокольчика завершает первый том.

Том второй

Открывается описанием природы, составляющей поместье Андрея Ивановича Тентетникова, коего автор именует «коптитель неба». За рассказом о бестолковости его времяпровождения следует история жизни, окрылённой надеждами в самом начале, омрачённой мелочностью службы и неприятностями впоследствии; он выходит в отставку, намереваясь усовершенствовать имение, читает книги, заботится о мужике, но без опыта, иногда просто человеческого, это не даёт ожидаемых результатов, мужик бездельничает, Тентетников опускает руки. Он обрывает знакомства с соседями, оскорбившись обращением генерала Бетрищева, перестаёт к нему ездить, хоть и не может забыть его дочери Улиньки. Словом, не имея того, кто бы сказал ему бодрящее «вперёд!», он совершенно закисает.

К нему-то и приезжает Чичиков, извинившись поломкой в экипаже, любознательностью и желанием засвидетельствовать почтение. Снискав расположение хозяина удивительной способностью своей приспособиться к любому, Чичиков, пожив у него немного, отправляется к генералу, которому плетёт историю о вздорном дядюшке и, по обыкновению своему, выпрашивает мёртвых. На хохочущем генерале поэма даёт сбой, и мы обнаруживаем Чичикова направляющимся к полковнику Кошкареву. Против ожидания он попадает к Петру Петровичу Петуху, которого застаёт поначалу совершенно нагишом, увлечённого охотою на осетра. У Петуха, не имея чем разжиться, ибо имение заложено, он только страшно объедается, знакомится со скучающим помещиком Платоновым и, подбив его на совместное путешествие по Руси, отправляется к Константину Федоровичу Костанжогло, женатому на платоновской сестре. Тот рассказывает о способах хозяйствования, которыми он в десятки раз увеличил доход с имения, и Чичиков страшно воодушевляется.

Весьма стремительно он навещает полковника Кошкарева, поделившего свою деревеньку на комитеты, экспедиции и департаменты и устроившего совершенное бумагопроизводство в заложенном, как выясняется, имении. Вернувшись, он слушает проклятья желчного Костанжогло фабрикам и мануфактурам, развращающим мужика, вздорному желанию мужика просвещать и соседу Хлобуеву, запустившему изрядное поместье и теперь спускающему его за бесценок. Испытав умиление и даже тягу к честному труду, выслушав рассказ об откупщике Муразове, безукоризненным путём нажившем сорок миллионов, Чичиков назавтра, в сопровождении Костанжогло и Платонова, едет к Хлобуеву, наблюдает беспорядки и беспутство его хозяйства в соседстве с гувернанткою для детей, по моде одетой женой и другими следами нелепого роскошества. Заняв денег у Костанжогло и Платонова, он даёт задаток за имение, предполагая его купить, и едет в платоновское поместье, где знакомится с братом Василием, дельно управляющим хозяйством. Затем он вдруг является у соседа их Леницына, явно плута, снискивает его симпатию умением своим искусно пощекотать ребёнка и получает мёртвых душ.

После множества изъятий в рукописи Чичиков обнаруживается уже в городе на ярмарке, где покупает ткань столь милого ему брусничного цвета с искрой. Он сталкивается с Хлобуевым, которому, как видно, подгадил, то ли лишив, то ли почти лишив его наследства путём какого-то подлога. Упустивший его Хлобуев уводится Муразовым, который убеждает Хлобуева в необходимости работать и определяет ему сбирать средства на церковь. Меж тем обнаруживаются доносы на Чичикова и по поводу подлога, и по поводу мёртвых душ. Портной приносит новый фрак. Вдруг является жандарм, влекущий нарядного Чичикова к генерал-губернатору, «гневному, как сам гнев». Здесь становятся явны все его злодеяния, и он, лобызающий генеральский сапог, ввергается в узилище. В тёмном чулане, рвущего волосы и фалды фрака, оплакивающего утрату шкатулки с бумагами, находит Чичикова Муразов, простыми добродетельными словами пробуждает в нем желание жить честно и отправляется смягчить генерал-губернатора. В то время чиновники, желающие напакостить мудрому своему начальству и получить мзду от Чичикова, доставляют ему шкатулку, похищают важную свидетельницу и пишут множество доносов с целью вовсе запутать дело. В самой губернии открываются беспорядки, сильно заботящие генерал-губернатора. Однако Муразов умеет нащупать чувствительные струны его души и подать ему верные советы, коими генерал-губернатор, отпустив Чичикова, собирается уж воспользоваться, как «рукопись обрывается».

Краткое содержание

ТОМ 1 Глава 1

В ворота гостиницы губернского города NN въезжает бричка, в которой находится Павел Иванович Чичиков. Он «не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод». У дверей кабака стоят два мужика и, глядя на колесо экипажа, рассуждают: «Доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?» Трактирный слуга встречает Чичикова. Постоялец оглядывает свою комнату, куда кучер Селифан и лакей Петрушка вносят «его пожитки». Пока слуги возились, «господин отправился в общую залу», где заказал обед, во время которого расспросил слугу о городе и его порядках, «не пропустил ни одного значительного чиновника», «расспросил обо всех значительных помещиках», «расспросил внимательно о состоянии края». После обеда Чичиков отдыхал у себя в комнате, а затем «он написал на лоскутке бумажки, по просьбе трактирного слуги, чин, имя и фамилию для сообщения куда следует, в полицию», следующее: «Коллежский советник Павел Иванович Чичиков, помещик, по своим надобностям».

Чичиков отправился осмотреть город и «нашел, что город никак не уступал другим губернским городам». В тексте автор дает описание провинциального города. Во время прогулки Чичиков срывает со столба афишу и, вернувшись в гостиницу, читает ее, «прищуря немного правый глаз».

На следующий день Чичиков наносит визиты всем городским сановникам: посещает губернатора, затем вице-губернатора, прокурора, председателя палаты, полицеймейстера, откупщика, начальника над казенными фабриками, инспектора врачебной управы и городского архитектора. В разговорах с чиновниками Чичиков «искусно умел польстить каждому», за что чиновники приглашали его «кто на обед, кто на бостончик, кто на чашку чаю». О проезжающем узнают крайне мало, так как говорил он о себе «какими-то общими местами, с заметною скромностью», ссылаясь на то, что «он незначащий червь мира сего и недостоин того, чтобы много о нем заботились».

На губернаторской вечеринке, где «все было залито светом» и гости напоминали мух, которые влетели в комнату, «чтобы только показать себя, пройтись взад и вперед по сахарной куче», губернатор представляет Чичикова губернаторше. На балу проезжающий занят размышлениями о мужчинах, которые, как и везде, «были двух родов», тонкие и толстые «или такие же, как Чичиков». Чичиков знакомится с «весьма обходительным и учтивым помещиком Маниловым и несколько неуклюжим на взгляд Собакевичем», от которых узнает, в каком состоянии находятся их имения и сколько у кого крестьян. Манилов, «имевший глаза сладкие, как сахар, и щуривший их всякий раз, когда смеялся», приглашает Чичикова к себе в усадьбу, так как находится от гостя «без памяти». Такое же приглашение Павел Иванович получает и от Собакевича.

Будучи на другой день в гостях у полицеймейстера, Чичиков знакомится с помещиком Ноздревым, «разбитным малым», который ему после трех-четырех слов начал говорить «ты». На следующий день Чичиков провел вечер у председателя палаты, принимавшего гостей своих в халате. После этого был у вице-губернатора, на обеде у откупщика, у прокурора. В гостиницу он возвращался лишь для того, «чтобы заснуть». Он готов поддержать разговор на любую тему. Городские чиновники были довольны тем, что их посетил столь «порядочный человек». «Губернатор об нем изъяснился, что он благонамеренный человек; прокурор — что он дельный человек; жандармский полковник говорил, что он ученый человек; председатель палаты — что он знающий и почтенный человек; полицеймейстер — что он почтенный и любезный человек», а по мнению Собакевича, Чичиков был и вовсе «преприятным человеком».

Чичиков находится в городе более недели. Он решает посетить Манилова и Собакевича и потому своим слугам, кучеру Селифану и лакею Петрушке, отдает распоряжения. Последний должен остаться в гостинице и присматривать за вещами. Петрушка «все читал с равным вниманием», так как предпочитал «процесс самого чтения, что" вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово», спал не раздеваясь и «носил всегда с собою ка- кой-то свой особенный воздух». Что же касается кучера, то он «был совершенно другой человек».

Чичиков направляется к Манилову. Долгие поиски усадьбы помещика. Описание усадьбы. Гостя радостно встречает Манилов. «На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства. Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами. В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: «Какой приятный и добрый человек!» В следующую затем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Черт знает что такое!» — и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную. От него не дождешься никакого живого или хоть даже заносчивого слова, какое можешь услышать почти от всякого, если коснешься задирающего его предмета». Манилова нельзя назвать хозяином, так как его «хозяйство шло как-то само собою». В голове у него было множество идей, но «все эти прожекты так и оканчивались только одними словами». В течение двух лет он читает книжку, заложенную закладкой на четырнадцатой странице. В гостиной стоит прекрасная мебель, обтянутая дорогой шелковой материей, но два кресла, на которых не хватило материи, обтянуты рогожею. В некоторых комнатах мебель отсутствовала вовсе. «Ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тремя античными грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале, хотя этого не замечал ни хозяин, ни хозяйка, ни слуги».

Жена Манилова соответствует своему мужу. В доме нет порядка. «Манилова воспитана хорошо». Свое воспитание она получила в пансионе, где «три главные предмета составляют основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый для счастия семейственной жизни, фортепьяно, для доставления приятных минут супругу, и, наконец, собственно хозяйственная часть: вязание кошельков и других сюрпризов».

За обедом присутствуют сыновья Маниловых: Фепистоклюс и Алкид, которые находятся в том возрасте, «когда сажают уже детей за стол, но еще Не. высоких стульях». Рядом с детьми находился их учитель, который следил за разговаривающими и старался проявлять те же эмоции, что и они, так как «хотел заплатить этим хозяину за хорошее обращение». Его лицо приняло серьезный вид, когда один из сыновей Манилова укусил брата за ухо, а второй готов был разрыдаться, но сдержался и сквозь слезы, перемазавшись жиром, стал грызть баранью кость. За обедом идет разговор «об удовольствии спокойной жизни».

После обеда Чичиков и Манилов ведут деловой разговор в кабинете хозяина. «Комната была, точно, не без приятности: стены были выкрашены какой-то голубенькой краской вроде серенькой, четыре стула, одно кресло, стол, на котором лежала книжка с заложенною закладкою… несколько исписанных бумаг, но больше всего было табаку. Он был в разных видах: в картузах и в табачнице, и, наконец, насыпан был просто кучею на столе. На обоих окнах тоже помещены были горки выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми рядками. Заметно было, что это иногда доставляло хозяину препровождение времени». Гость интересуется: «Как давно вы изволили подавать ревизскую сказку?» Появляется приказчик, который сообщает, что крестьяне умирали, но их не считали. Чичиков просит его сделать «подробный реестрик всех поименно». Манилов интересуется, зачем это Чичикову, и слышит в ответ «такие странные и необыкновенные вещи, каких еще никогда не слыхали человеческие уши». Чичиков предлагает купить мертвые души, которые «значились бы по ревизии как живые». После этого оба сидели, «вперя друг в друга глаза, как те портреты, которые вешались в старину один против другого по обеим сторонам зеркала». Чичиков обещает, что закон будет соблюден, так как он «немеет перед законом». Со слов Чичикова, «подобное предприятие, или негоция, никак не будет несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России», а «казна получит даже выгоды, ибо получит законные пошлины». Манилов отдает мертвые души Чичикову «безынтересно». Гость благодарит хозяина и спешит в. дорогу. Он прощается с семейством Манилова и, спросив, как проехать к Собакевичу, уезжает. Манилов предается мечтаниям, представляя, как жи- эет он с другом по соседству, как они вместе занимаются благоустройством местности, проводят вечера за чаем, в приятных беседах, и доходит в мыслях до того, что государь за крепкую дружбу жалует ему и Чичикову по генеральскому чину.

Чичиков направляется к Собакевичу и попадает под дождь, его кучер сбивается с дороги. «Темнота была такая, хоть глаз выколи». Услышав собачий лай, Чичиков велит кучеру погонять лошадей. Бричка ударяется оглоблями в забор, Селифан направляется отыскивать ворота. Хриплый бабий голос сообщает, что они оказались в имении Настасьи Петровны Коробочки. Чичиков останавливается в доме помещицы на ночлег. Его ведут в комнату, которая «была обвешана старенькими полосатыми обоями; картины с какими-то птицами; между окон старинные маленькие зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок; стенные часы с нарисованными цветами на циферблате… невмочь было ничего заметить». Хозяйка имения, «женщина пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов. В один мешочек отбирают все целковики, в другой полтиннички, в третий четвертачки, хотя с виду и кажется, будто бы в комоде ничего нет, кроме белья, да ночных кофточек, да нитяных моточков, да распоротого салопа». Хозяйка говорит, что уже поздно и ничего нельзя приготовить. На вопрос, далеко ли от ее имения до имения Собакевича, та отвечает, что и не слышала о таком помещике.

Утром за чаем Чичиков расспрашивает у Коробочки о мертвых душах, которые хочет купить у нее. Боясь продешевить и не понимая, зачем гостю «товар такой странный», она предлагает ему купить у нее мед или пеньку. Чичиков продолжает настаивать на покупке мертвых душ. Мысленно он называет старуху «дубинноголовой», так как никак не может убедить ее в том, что для нее же это выгодное предприятие. Лишь после того, как он сообщает о том, что ведет казенные подряды (что является неправдой), хозяйка соглашается совершить купчую крепость. Чичиков интересуется, нет ли у нее кого знакомого в городе, чтобы она могла уполномочить его на «совершение крепости и всего, что следует». Сам сочиняет доверенное письмо к себе. Хозяйка хочет задобрить важного чиновника. В шкатулке, где хранит Чичиков свои бумаги, много отделений и потайной ящик для денег. Коробочка восторгается его шкатулкой. Гость просит хозяйку дома, чтобы она приготовила «маленький списочек мужиков». Та ему сообщает, что не ведет никаких записей и знает почти всех наизусть. У мужиков Коробочки странные фамилии. «Особенно поразил его какой-то Петр Савельев Неуважай-Корыто, так что он не мог не сказать: «Экой длинный!» Другой имел прицепленный к имени «Коровий кирпич», иной оказался просто: Колесо Иван». После этого хозяйка угощает гостя пресным пирогом с яйцом и блинами. Чичиков уезжает. Коробочка отправляет с бричкой девчонку лет одиннадцати, которая «не знает, где право, где лево», чтобы та проводила гостей. Когда стал виден трактир, девчонку отпустили домой, дав ей медный грош за услугу.

Проголодавшись, Чичиков останавливается в трактире, который «был что-то вроде русской избы, несколько в большем размере». Войти его приглашает старуха, у которой за трапезой Чичиков спрашивает о том, сама ли она держит трактир. В разговоре пытается выяснить, какие поблизости живут помещики. Подъезжает бричка Ноздрева, а затем появляется и сам помещик, который приехал со своим зятем Мижуевым. «Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми как снег зубами и черными как смоль бакенбардами. Свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось, так и прыскало с лица его». Чичиков узнает, что Ноздрев проиграл на ярмарке свои деньги и деньги своего зятя Мижуева, который находится тут же, а также «убухал четырех рысаков, — все спустил». На нем не было ни цепочки, ни часов. Чичикову показалось, что «один бакенбард был у него меньше и не так густ, как другой». Ноздрев уверяет, что «ярмарка была отличнейшая», что он выпил семнадцать бутылок шампанского, на что его попутчик возразил, что и десяти бутылок не выпить. Услышав, что Чичиков направляется к Собакевичу, Ноздрев смеется и называет этого помещика «жидомором». Он настойчиво приглашает к себе Чичикова, обещая вкусное угощение, а затем просит Порфирия принести из брички щенка, чтобы показать его Чичикову. Ноздрев предлагает Чичикову сперва заехать к нему, а потом уж к Собакевичу. Тот, подумав, соглашается. В трактире за водку, которую выпил Ноздрев, платит его зять. Таких людей, как Ноздрев, немало. «Они называются разбитными малыми, слывут еще в детстве и в школе за хороших товарищей и при всем том бывают весьма больно поколачиваемы. В их лицах всегда видно что-то открытое, прямое, удалое. Они скоро знакомятся, и "не успеешь оглянуться, как они уже говорят тебе «ты». Дружбу заведут, кажется, навек; но всегда почти так случается, что подружившийся подерется с ними того же вечера на дружеской пирушке. Они всегда говоруны, кутилы, лихачи, народ видный. Ноздрев в тридцать пять лет был таков же совершенно, каким был в восемнадцать и двадцать: охотник погулять. Женитьба его ничуть не переменила, тем более что жена скоро отправилась на тот свет, оставивши двух ребятишек, которые решительно ему были не нужны… Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории… Чем кто ближе с ним сходился, тому он скорее всех насаливал: распускал небылицу, глупее которой трудно выдумать, расстраивал свадьбу, торговую сделку и вовсе не почитал себя вашим неприятелем… Ноздрев во многих отношениях был многосторонний человек, то есть человек на все руки». Он любил «менять все что ни есть на все что хотите». Такие Нозд- ревы «везде между нами».

В своем имении Ноздрев показывает Чичикову «решительно все». Сначала они направились в конюшню, где Чичиков видел двух кобыл, одну серую в яблоках, другую каурую, а также неказистого гнедого жеребца, который, по словам хозяина, стоил ему десять тысяч, в чем родственник его тут же усомнился. Ноздрев показал своему гостю волчонка на привязи, которого кормят сырым мясом. Показав пруд, Ноздрев похвастался, что рыба в нем водится невероятных размеров. Во дворе Чичинов увидел «всяких собак, и густопсовых, и чистопсовых, всех возможных цветов и мастей». Затем осмотрели слепую крымскую суку. Направились осматривать водяную мельницу, кузницу, дойдя полем до границ имения, а затем вернулись в дом. В кабинете висели лишь сабли и два ружья. Гостю показали турецкие кинжалы, на одном из которых стояло клеймо мастера Савелия Сибирякова, а потом шарманку, трубки. Чичиков остался недоволен обедом, которому в этом доме не уделялось большого внимания, так как «кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось». Подавались различные вина, пить которые Чичиков опасался.

После того как Мижуев уезжает домой, Чичиков просит, чтобы Ноздрев перевел на его имя мертвые души, которые еще не вычеркнуты из ревизии, и объясняет, что они ему нужны для удачной женитьбы, так как для родителей невесты крайне важно, каким количеством крестьян он обладает. Ноздрев не верит Чичикову. Он готов подарить ему мертвые души, но Чичиков должен купить у него за это жеребца, кобылу, собаку, шарманку и т. д. На это Чичиков отвечает отказом. Ноздрев предлагает сыграть с ним в карты. Чичиков и сам не рад, что связался с Ноздревым, который стал оскорблять его. Держа обиду на Чичикова, Ноздрев дает распоряжение кучеру, чтобы тот не давал его лошадям овса, а лишь накормил сеном. Поужинав, Ноздрев ведет Чичикова в боковую комнату, не пожелав доброй ночи. Ночь была для гостя неприятной, так как «маленькие пребойкие насекомые» кусали его. На следующее утро Чичиков спешит уехать. Ноздрев предлагает Чичикову сыграть с ним в шашки, обещая, что если тот выиграет, то он отдаст ему мертвые души. Во время игры Ноздрев явно жульничает. Заподозрив это, Чичиков прекращает игру, обвиняя Ноздрева в плутовстве. Тот готов ударить гостя по лицу, но не делает этого, а зовет слуг и приказывает избить обидчика. Появляется капитан-исправник, который «по случаю нанесения помещику Максимову личной обиды розгами в пьяном виде» арестовывает Ноздрева. Воспользовавшись данными обстоятельствами, Чичиков спешит уехать и приказывает своему кучеру «погонять лошадей во весь дух».

Чичиков с ужасом думал о Ноздреве. Его кучер также остался недоволен, называя помещика «скверным барином». Казалось, что и кони думали «невыгодно» о Ноздреве. Вскоре бричка Чичикова по вине кучера сталкивается с другой бричкой, в которой находятся пожилая дама и шестнадцатилетняя красавица. Деревенские мужики разнимают лошадей, а затем поднимают брички. После столкновения Чичиков думает о молодой незнакомке, про себя называя ее «славной бабешкой». «Из нее все можно сделать, она может быть чудо, а может выйти и дрянь, и выдет дрянь! Вот пусть-ка только за нее примутся теперь маменьки и тетушки». Ему интересно, кто родители этой девушки и состоятельны ли они. «Ведь если, положим, этой девушке да придать тысячонок двести приданого, из нее бы мог выйти очень, очень лакомый кусочек. Это бы могло составить, так сказать, счастье порядочного человека».

Описание имения Собакевича. Дом у помещика бйл «вроде тех, как у нас строят для военных поселений и немецких колонистов. Было заметно, что при постройке его зодчий беспрестанно боролся со вкусом хозяина. Зодчий был педант и хотел симметрии, хозяин — удобства… Помещик, казалось, хлопотал много о прочности». Все сделано основательно, «без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке». Чичикову хозяин напоминает «средней величины медведя». «Для довершения сходства фрак на нем был совершенно медвежьего цвета, рукава длинны, панталоны длинны, ступнями ступал он и вкривь и вкось и наступал беспрестанно на чужие ноги. Цвет лица имел каленый, горячий, какой бывает на медном пятаке. Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: напильников, буравчиков и прочего, но просто рубила со своего плеча: хватила топором раз — вышел нос, хватила в другой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: “живет!”». Хозяина зовут Михайлом Семеновичем. В гостиной на стенах картины с изображением греческих полководцев, у окна клетка с дроздом. Собакевич знакомит гостя с женой, Феодулией Ивановной. В комнате, куда хозяин приводит гостя, «все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья — все было самого тяжелого и беспокойного свойства, — словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: “и я тоже Собакевич!” или: “и я тоже очень похож на Собакевича!”» О чиновниках Собакевич отзывается прямолинейно: председатель палаты — «он только что масон, а такой дурак, какого свет не производил», губернатор — «первый разбойник в мире, дайте ему только нож да выпустите его на большую дорогу — зарежет, за копейку зарежет! Он да еще вице-губернатор — это Гога и Магога!», полицеймейстер — «мошенник», прокурор — хотя и «порядочный человек», но при этом, «если сказать правду, свинья».

За обильным обедом Собакевич рассказывает о Плюшкине как о чрезвычайно скупом человеке, живущем с ним по соседству и владеющем восемьюстами крестьянами.

После сытного обеда Чичиков решается поговорить с хозяином о своем деле. Собакевич долго слушает его. «Казалось, в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного кощея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности». Собакевича не удивляет, что Чичиков скупает мертвые души. Он готов продать их «по сто рублей за штуку», характеризуя каждого крестьянина как мастера своего дела: каретника Михеева, плотника Пробку Степана, кирпичника Милушкина, сапожника Максима Телятникова. Чичиков замечает, что качества крестьян не так важны, поскольку души мертвые. Собакевич намекает, «что такого рода покупки… не всегда позволительны…». После долгих торгов за мертвую душу цена составляет три рубля. Собакевич пишет список крестьян и просит задаток. В ответ на это Чичиков хочет, чтобы тот дал ему расписку в получении денег. Каждый боится, что может быть обманут. Собакевич предлагает по дешевке купить «женского полу», но Чичиков отказывается. Чичиков направляется к Плюшкину, которого крестьяне кличут «заплатанным», прибавляя к этому слову существительное «очень удачное, но неупотребительное в светском разговоре». «Выражается сильно русский народ! И если наградит кого словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света. И как уж потом ни хитри и ни облагораживай свое прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наемную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во все свое воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица».

Лирическое отступление о путешествиях. Автор замечает, что в пору юности ему «было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту», так как «любопытного много открывал в нем детский любопытный взгляд». «Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно, мне не смешно, и то, что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность!»

Оказавшись в имении Плюшкина, «особенную ветхость заметил он на всех деревенских строениях». Взору Чичикова предстал господский дом. «Каким-то дряхлым инвалидом глядел сей странный замок, длинный, длинный непомерно. Местами был он в один этаж, местами в два; на темной крыше, не везде надежно защищавшей его старость, торчали два бельведера, один против другого, оба уже пошатнувшиеся, лишенные когда-то покрывавшей их краски. Стены дома ощеливали местами нагую штукатурную решетку и, как видно, много потерпели от всяких непогод, дождей, вихрей и осенних перемен. Из окон только два были открыты, прочие были заставлены ставнями или даже забиты досками. Эти два окна, с своей стороны, были тоже подслеповаты; на одном из них темнел наклеенный треугольник из синей сахарной бумаги». Чичиков видит какую-то фигуру и долго не может распознать, какого она пола: «мужик это или баба». «Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот, на голове колпак, какой носят деревенские дворовые бабы, только один голос показался ему несколько сиплым для женщины». Чичиков решил, что перед ним ключница, потом, приглядевшись, «увидел, что это был скорее ключник…».

Ключник ведет Чичикова в дом, который поражает его «представшим беспорядком». «Казалось, как будто в доме происходило мытье полов и сюда на время нагромоздили всю мебель. На одном столе стоял даже сломанный стул, и рядом с ним часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил паутину. Тут же стоял прислоненный боком к стене шкаф с старинным серебром, графинчиками и китайским фарфором. На бюро, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины…»

Чичиков поинтересовался, где же хозяин, и был удивлен, когда ключник сказал, что это он и есть. Чичиков видел всяких людей, но такого лицезрел впервые в жизни. «Лицо его не представляло ничего особенного; оно было почти такое же, как у многих худощавых стариков, один подбородок только выступал очень далеко вперед, так что он должен был всякий раз закрывать его платком, чтобы не заплевать; маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши, когда, высунувши из темных нор остренькие морды, насторожа уши и моргая усом, они высматривают, не затаился ли где кот или шалун мальчишка, и нюхают подозрительно самый воздух. Гораздо замечательнее был наряд его: никакими средствами и стараньями нельзя бы докопаться, из чего состряпан был его халат: рукава и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть, какая идет на сапоги; назади вместо двух болтались четыре полы, из которых охлопьями лезла хлопчатая бумага». У Плюшкина была «тысяча с лишком душ». Несмотря на то, что у него на рабочем дворе «гибель» всяких припасов, которые невозможно употребить за всю жизнь, Плюшкину кажется и этого мало, а потому он отправляется по деревне и подбирает то, что находит, складывая все в кучу в углу комнаты.

Некогда богатый помещик Степан Плюшкин жил иначе. Он был экономным хозяином, к которому сосед заезжал, чтобы «учиться у него хозяйству и мудрой скупости». Плюшкин имел жену, двух дочерей и сына, кроме того в доме жили учитель-француз и наставница двух девиц. Рано овдовел и потому «стал беспокойнее и, как все вдовцы, подозрительнее и скупее». Свою старшую дочь он проклял после того, как она, сбежав с офицером кавалерийского полка, обвенчалась с ним. Сын определился в военные, а младшая дочь умерла. «Одинокая жизнь дала сытную пищу скупости, которая, как известно, имеет волчий голод и чем более пожирает, тем становится ненасытнее; человеческие чувства, которые и без того не были в нем глубоки, мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачивалось в этой изношенной развалине». Из-за скупости он ни с кем не мог сторговаться. «Сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались в чистый навоз, мука в подвалах превратилась в камень, к сукнам, холстам и домашним материям страшно было притронуться: они обращались в пыль». Плюшкин скопил свое состояние по мелочам, подбирая чужие вещи, кем-то забытые случайно. Большим оброком от крепостных крестьян он не пользуется. Для всей дворни у него лишь пара сапог, крестьяне ходят босиком. Плюшкин со своей экономией «обратился наконец в какую-то прореху на человечестве». Дважды к Плюшкину приезжала его дочь, надеясь что-то получить от отца, но оба раза уезжала ни с чем.

Чичиков сообщает Плюшкину, какова цель его визита. Плюшкин соглашается продать ему мертвых крестьян, а также предлагает купить и беглых. Торгуется за каждую копейку. Ассигнации, полученные от Чичикова, Плюшкин прячет в ящик, в котором они пролежат до смерти хозяина. Отказываясь от чая и угощений, Чичиков, к радости Плюшкина, возвращается в гостиницу. Плюшкин следит, чтобы сухарь из кулича был убран в кладовую. Всю дорогу Чичиков был в хорошем настроении. В гостинице его встречает Петрушка.

Лирическое отступление, в котором Гоголь размышляет о двух типах писателей, один из которых «…из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения…», а другой изобличает «…всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров…».

Чичиков проснулся и почувствовал, что хорошо выспался. После оформления купчих крепостей он стал владельцем четырехсот мертвых душ. Глянув на себя в зеркало, Чичиков «произвел по комнате два прыжка, пришлепнув себя весьма ловко пяткой ноги», «перед шкатулкой потер руки с таким же удовольствием, как потирает их выехавший на следствие неподкупный земский суд», и принялся сочинять, писать и переписывать крепости, «чтоб не платить ничего подьячим». Он размышляет, кем при жизни были купленные им крестьяне. Выясняет, что Собакевич обманул его, вписав в список Елизавету Воробей, вычеркивает ее.

На улице Чичиков встречает Манилова, с которым они идут совершать купчую. Для того чтобы ускорить дела, в канцелярии Чичиков незаметно дает взятку чиновнику, чье имя Иван Антонович Кувшинное Рыло, который накрывает ассигнацию книгой. У начальника находится Собакевич. Чичиков, ссылаясь на то обстоятельство, что ему необходимо в срочном порядке уехать, просит в течение одного дня совершить купчую. Передает председателю письмо Плюшкина с просьбой, чтобы тот был поверенным в его деле. Председатель соглашается быть поверенным. Появляются свидетели, составляются необходимые документы. Чичиков платит в казну половину пошлины, так как «другую половину отнесли каким-то непонятным образом на счет другого просителя».

Все отправляются на обед к полицеймейстеру, который находился «на своем месте и должность свою постигнул в совершенству». Купцы говорили о нем, что «Алексей Иванович “хоть оно и возьмет, но зато уж никак тебя не выдаст”». Во время обеда Собакевич съедает большого осетра, которым полицеймейстер захотел удивить присутствующих, но не успел. Тостов за столом было сказано множество. Собравшиеся решают женить Чичикова, на что тот замечает, что «была бы невеста». В хорошем расположении на прокурорских дрожках Чичиков едет в гостиницу, где отдает Селифану «хозяйственные приказания». Петрушка снимает сапоги с барина и укладывает его спать.

Петрушка и Селифан направляются «к дому, бывшему насупротив гостиницы», из которого выходят через час, «взявшись за руки, сохраняя совершенное молчание, оказывая друг другу большое внимание и предостерегая взаимно от всяких углов». В гостинице вскоре все засыпают, лишь в окне приехавшего из Рязани поручика горит свет.

Покупки Чичикова не оставляют в покое обитателей города. Ходят разные разговоры о том, каких крестьян купил Чичиков и каково им будет на новом месте, какой нужен управитель в хозяйстве, а также высказывается предположение, что во время переселения среди крестьян может возникнуть бунт, и даются советы Чичикову относиться к крестьянам с «военной жестокостью» либо заняться «благодетельным просвещением». Для благополучной доставки крестьян на место Чичикову предлагают конвой, от которого Чичиков отказывается наотрез, так как, по его словам, купленные крестьяне обладают «отменно смирным характером». Жители города Чичикова «полюбили еще душевнее», называя его «миллионщиком». В тексте следует описание жителей города N.

Дамы в восторге от Чичикова. Однажды, вернувшись домой, он нашел на столе письмо, которое начиналось словами: «Нет, я должна к тебе писать!» Далее шло признание в искренних чувствах и говорилось, что на балу, который состоится на следующий день, Чичиков должен будет узнать ту, которая открылась ему. Чичикова приглашают на бал к губернатору. Час он сидит перед зеркалом, принимая значительные позы и выражения лица. Находясь на балу, пытается выяснить, кто отправил ему любовное послание. Чичиков знакомится с дочерью губернатора. Ею оказывается та шестнадцатилетняя красавица, которую он видел, когда столкнулись две брички. «Нельзя сказать наверное, точно ли пробудилось в нашем герое чувство любви, — даже сомнительно, чтобы господа такого рода, то есть не так чтобы толстые, однако ж и не то чтобы тонкие, способны были к любви; но при всем том здесь было что-то такое странное, что- то в таком роде, чего он сам не мог себе объяснить: ему показалось, как сам он потом сознавался, что весь бал, со всем своим говором и шумом, стал на несколько минут как будто где-то вдали». Присутствующие на балу дамы обиделись на Чичикова за то, что он не уделял им никакого внимания. «В произнесенных им невзначай каких- то сухих и обыкновенных словах нашли колкие намеки». Дамы стали шептаться о нем «самым неблагоприятным образом». Он не может увлечь девушку светским разговором, как это умеют сделать военные, а потому вызывает у нее скуку. Появившийся на балу Ноздрев при губернаторе рассказывает, как Чичиков пытался купить у него мертвые души. Услышанному верится с трудом, однако дамы подхватывают новость. Чичиков пробует отвлечься, присел сыграть в вист, но игра не пошла. Даже за столом, несмотря на то что Ноздрева за скандальное поведение удалили, он чувствует себя неуютно, рассуждая сам с собою о балах. «Но странен человек: его огорчало сильно нерасположенье тех самых, которых он не уважал и насчет которых отзывался резко, понося их суетность и наряды».

В город приезжает Коробочка, чтобы узнать, не продешевила ли она, продав Чичикову мертвые души.

По городу ползут сплетни. Мужчины города интересуются покупкой мертвых душ, а дамы обсуждают, каким образом Чичиков собирается похитить губернаторскую дочку. К уже имеющимся сплетням добавляются новые. С «мертвыми душами» связывают два происшествия: первое стряслось с «какими-то сольвычегодскими купцами, приехавшими в город на ярмарку и задавшими после торгов приятелям своим устьсысольским купцам пирушку», завершившуюся дракой, в результате которой «сольвычегодские уходили насмерть устьсысольских» и их «похоронили, как угоревших»; другое событие состояло в следующем: «казенные крестьяне сельца Вшивая-спесь, соединившись с таковыми же крестьянами сельца Боровки, Задирайлово тож, снесли с лица земли будто бы земскую полицию в лице заседателя, какого-то Дробяжкина», который «приглядывался на баб и деревенских девок». Губернатор получил две бумаги, одна из которых содержала информацию о «делателе фальшивых ассигнаций, скрывающемся под разными именами», а в другой сообщалось об «убежавшем от законного преследования разбойнике», которого следует задержать. Это обстоятельство вовсе запутало жителей города. Чиновники решают расспросить помещиков, у которых Чичиков покупал мертвые души. Таким же расспросам подвергают слуг Чичикова. Наступает момент, когда нужно во всем разобраться: «такой ли человек, которого нужно задержать и схватить, как неблагонамеренного, или же он такой человек, который может сам схватить и задержать их всех, как неблагонамеренных». Чиновники решают собраться у полицеймейстера.

Чиновники города собираются у полицеймейстера на совете, в котором «заметно было отсутствие той необходимой вещи, которую в простонародье называют толком». Автор рассуждает об особенностях проведения совещаний или благотворительных собраний.

По мнению почтмейстера, Чичиков не кто иной, как капитан Копейкин, и почтмейстер рассказывает его историю.

ПОВЕСТЬ О КАПИТАНЕ КОПЕЙКИНЕ

Вместе с ранеными после кампании 1812 года был прислан капитан Копейкин, которому оторвало руку и ногу. Он вернулся домой, но отец сказал ему, что ему нечем кормить его, а потому Копейкин вынужден ехать в Петербург к государю, чтобы узнать, «не будет ли какой монаршей милости». Кое-как добрался он до столицы, где «приютился в ревельском трактире за рубль в сутки». Ему посоветовали обратиться в высшую комиссию. Поскольку государя «в то время не было еще в столице», он идет к начальнику комиссии, которого четыре часа ожидает в приемной. Когда вышел вельможа, собравшиеся в приемной притихли. У каждого он спрашивает, с каким делом к нему пожаловал. Выслушав Копейкина, пообещал сделать все возможное и предложил зайти на днях. Капитан зашел в трактир, где выпил водки, пообедал в «Лондоне», отправился в театр — «кутнул». Засмотревшись на англичанку, решил было последовать за ней, но отложил до тех времен, когда получит «пенсион». После следующего визита к вельможе выясняется, что без специального разрешения царя тот помочь не сможет. Деньги у Копейкина на исходе, а вельможа его больше принимать не хочет. Прорвавшись к генералу, инвалид пытается добиться решения своей судьбы, но тщетно. Генерал высылает Копейкина за казенный счет из столицы. Поскольку капитан не добился решения своей проблемы, он решил, что сам позаботится о себе. Куда отправился Копейкин, неизвестно, но в рязанских лесах появилась шайка разбойников.

Полицеймейстер в недоумении прервал рассказ, так как у Чичикова целы рука и нога. После этого почтмейстер, хлопнув себя по лбу, при всех называет себя «телятиной». По новой версии Чичиков — переодетый Наполеон. После долгих бесед и раздумий снова расспрашивают Ноздрева о Чичикове, и тот лжет, что продал мертвых душ Чичикову на несколько тысяч рублей, что они вместе учились в школе, где Чичикова называли «фискалом», что Чичиков печатает фальшивые ассигнации, что на самом деле Чичиков хотел увезти дочку губернатора и что он, Ноздрев, помогал ему в этом, а деревня, где должны были молодые венчаться, «именно деревня Трухмачевка», что за венчание — «семьдесят пять рублей». Наслушавшись россказней Ноздрева, «остались чиновники еще в худшем положении, чем были прежде».

От страха умирает прокурор. Чичиков получил легкую простуду — «флюс и небольшое воспаление в горле», а потому не выходит из дому. Он не может понять, почему никто не навестил его во время болезни, не справился о его здоровье. Спустя три дня он выходит «на свежий воздух». Очутившись перед губернаторским подъездом, слышит от швейцара, что «не приказано принимать». Председатель палаты наговорил ему такую «дрянь», что им обоим стало совестно. Чичиков замечает, что его нигде не принимают, а если принимают, то довольно странным образом. Когда вечером он возвращается к себе в гостиницу, появляется Ноздрев и рассказывает Чичикову о том, кем его считают горожане, добавив ко всему, что по вине Чичикова скончался прокурор. Услышав, что его подозревают в намерении увезти губернаторскую дочку, Чичиков приходит в недоумение. Опасаясь, что из этой истории ему не удастся выбраться подобру-поздорову, Чичиков приказывает собираться в дорогу: Селифан должен все подготовить к шести, а Петрушке сказано выдвигать из- под кровати чемодан.

На следующее утро Чичиков по ряду обстоятельств не смог выехать из города: проспал, не заложили бричку, кони не подкованы, колесо и двух станций не проедет. Он ругает Селифана, который не поставил его в известность ранее обо всех недоделках. Пришлось долго провозиться с кузнецами. Лишь к вечеру ему удается отправиться в путь. Из-за погребальной процессии вынуждены были остановиться. Когда Чичиков узнает, кого хоронят, «он тот же час спрятался в угол, закрыл себя кожею и задернул занавески». Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал его экипаж, но он «принялся рассматривать робко сквозь стеклышка, находившиеся в кожаных занавесках», за провожающими покойника. За гробом следуют чиновники города, рассуждая о новом генерал-губернаторе. Чичиков думает, что, «говорят, значит счастие, если встретишь покойника». Наконец он покидает город. Лирическое отступление о Руси. «Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросано и неприютно в тебе… Русь! чего же ты хочешь от меня? какая непостижимая связь таится между нами?»

Автор восклицает: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! И как чудна она сама, эта дорога…» Далее идут рассуждения о герое литературного произведения и о происхождении Чичикова. Автор говорит, что читателю он не понравился, так как «добродетельный человек все-таки не взят в герои». Целью автора было «наконец припрячь и подлеца».

Родился Чичиков в дворянской семье и внешне не похож на своих родителей. «Жизнь при начале взглянула на него как-то кисло-неприютно, сквозь какое-то мутное, занесенное снегом окошко: ни друга, ни товарища в детстве!» Отец отвез его в город к родственнице, «дряблой старушонке», которая «потрепала мальчика по щеке и полюбовалась его полнотою». Здесь он должен был ходить в классы городского училища. При расставании родитель посоветовал сыну, чтобы тот угождал учителям и начальству, общался лишь с богатыми товарищами, ни с кем не делился, вел себя таким образом, чтобы его угощали, берег копейку, которая в жизни может все сделать. Слова отца «заронились глубоко ему в душу». Мальчик не отличался способностями, а «больше прилежанием и опрятностью». Товарищи его угощали, и он припрятывал угощения, а потом продавал их тем, кто его угощал. К полтине, полученной от отца, сделал «приращения, показав оборотливость почти необыкновенную: слепил из воску снегиря, выкрасил его и продал очень выгодно». Продавал богатым товарищам «съестное» во время занятий, показывал за деньги дрессированную мышь, которая «становилась на задние лапки, ложилась и вставала по приказу». Скопив пять рублей, «он мешочек зашил и стал копить в другой». «Чичиков вдруг постигнул дух начальника и в чем должно состоять поведение», а потому «был он на отличном счету и при выпуске получил полное удостоверение во всех науках, аттестат и книгу с золотыми буквами за примерное прилежание и благонадежное поведение». Когда отец умирает, Чичиков продает «ветхий дворишко с ничтожной землицей за тысячу рублей». Из училища выгоняют учителя, который считал Павлушу лучшим учеником. Бывшие ученики собирают для него деньги, но только Чичиков отказался ему помочь, на что учитель замечает со слезами: «Эх, Павлуша! вот как переменяется человек! ведь какой был благонравный, ничего буйного, шелк! Надул, сильно надул…»

Чичиков жил мыслями о «жизни во всех довольствах, со всякими достатками», а потому берег копейку. Он определяется на службу в казенную палату, где оказывается полной противоположностью чиновникам. Чичиков угождает начальнику, ухаживает за его некрасивой дочерью, вскоре переезжает к нему в дом, становится женихом, добивается продвижения по служебной лестнице: вместо старого повытчика «сам сел повытчиком на одно открывшееся вакантное место». После этого он переезжает на новую квартиру, и о свадьбе «дело замялось». Чичиков становится «человеком заметным». На службе берет взятки, входит в комиссию для построения казенного строения, но «не шло казенное здание выше фундамента». С приходом нового начальника Чичиков вынужден начать карьеру заново. Поступает на службу на таможню, «эта служба давно составляла тайный предмет его помышлений». У него проявляется талант к обыскам и досмотрам. За свою бескорыстную службу он был замечен начальством, получил чин и повышение. Представляя проект о поимке контрабандистов, получает от них много денег. Чичиков ссорится с чиновником, называя его поповичем, а тот, обидевшись, посылает на него тайный донос, а потому «тайные сношения с контрабандистами сделались явными». Чичикова и товарища, с которым он делился, отдают под суд, имущество конфискуют. Чичиков весь в раздумьях о том, почему именно на него «обрушилась беда».

Заботясь о «своих потомках», Чичиков начинает работать в должности поверенного. Дело, которое ему было поручено, заключалось в следующем: «похлопотать о заложении в опекунский совет нескольких сот крестьян». И вот тут Чичикова «осенила вдохновеннейшая мысль»: «да накупи и всех этих, которые вымерли, пока еще не подавали новых ревизских сказок, приобрети их, положим, тысячу, да, положим, опекунский совет даст по двести рублей на душу: вот уж двести тысяч капиталу!»

Автор, размышляя об отношении читателей к герою, говорит, что неизвестно, как сложится дальнейшая судьба Чичикова, куда заедет его бричка. «Справедливее всего назвать его: хозяин, приобретатель. Приобретение — вина его; из-за него произвелись дела, которым свет даст название не очень чистых». Автор рассуждает о страстях человеческих. Опасаясь, что на него могут посыпаться обвинения со стороны патриотов, он рассказывает о Кифе Мокиевиче и о Мокии Кифовиче, отце и сыне, которые «жили в одном отдаленном». Отец семейством не занимался, а больше обращался «в умозрительную сторону», например к вопросу о рождении зверей. «В то время, когда отец занимался рожденьем зверя, двадцатилетняя плечистая натура» сына его «так и порывалась развернуться». Сына боятся все в округе, так как он крушит все, что ему попадается под руки, а отец не желает ни во что вмешиваться: «Уж если он и останется собакой, так пусть же не от меня об этом узнают, пусть не я выдал его».

Автор упрекает читателей: «Вы боитесь глубоко устремленного взора, вы страшитесь сами устремить на что-нибудь глубокий взор, вы любите скользнуть по всему не думающими глазами». Возможно, что каждый может отыскать в себе «какую-нибудь часть Чичикова».

Чичиков проснулся и прикрикнул на Селифана. «Лошади расшевелились и понесли, как пух, легонькую бричку». Чичиков улыбался, так как ему нравилась быстрая езда. «И какой же русский не любит быстрой езды?» Лирическое отступление о птице-тройке. «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?.. Русь, куда ж несешься ты?»

Мертвые души. Поэма, написанная Николаем Васильевичем Гоголем в 1841 году, имела грандиозный замысел. Это должно было быть произведение в трех частях. Первый том должен был познакомить читателей с настоящим русским человеком, обладающим множеством «даров и богатств» и, в то же время, огромным количеством недостатком. Именно этот, первый дом и дошел до современного читателя в полном объеме. Поскольку рукопись второго тома была сожжена великим русским писателем незадолго до смерти – сохранились лишь некоторые главы.

Поэма «Мертвые души» - это история Чичикова, который скупал мертвых крепостных крестьян, с целью прокрутить аферу, которая принесет ему огромную сумму денег. Повествуя о похождениях господина Чичикова, автор размышляет над проблемами социального и философского характера. Само название поэмы «Мертвые души» имеет несколько значений.

«Мертвые души» - это в первую очередь мертвые крестьяне, которых покупает Чичиков, следуя от помещика к помещику. Но ситуация, когда продажа и купля человека, становится повседневным делом, делает и живых крепостных «мертвыми», они товар в руках властных господ. Постепенно понятие «мертвые души» трансформируется, приобретая новое значение. Читателю становится ясно, что мертвые души, это сами помещики, люди, погрязшие в своих страстях к мелкому, «мелкие обыватели». И хотя все 5 помещиков, которых посетил главный герой, на первый взгляд, не похожи друг на друга, их кое-что объединяет – никчемность, пустота.

«Мертвые души» краткое содержание

1-6 главы

1 глава поэмы – это экспозиция. Читатель знакомится с господином Чичиковым, который прибывает в город. Герой останавливается в трактире, а затем наносит визиты всем имеющимся чиновникам. В ходе таких визитов Чичиков знакомится с некоторыми помещиками: Маниловым, Собакевичем, Ноздревым. Он узнает, сколько каждый помещик содержит душ, далеко ли находятся их имения.

2-6 главы – путешествие Чичикова по помещикам. Главный герой побывал в 5 имениях, встретился с пятью помещиками: Маниловым, Собакевичем, Ноздревым, Коробочкой и Плюшкиным. Проехав 30 верст, вместо обещанных 15, Чичиков приезжает к Манилову. Усадьба его находится на юру, среди английских клумб. Хозяин имения очень любезен, а как оказывается, через несколько минут, слишком любезен, слишком приторен. Он не вдается в дела имения, а живет иллюзиями, мечтами, целыми днями предаваясь размышлениям о несбыточных идеях. Чичиков обедает с Маниловыми, а затем сообщает хозяину, что хочет купить у него мертвых крепостных, которые числятся живыми. Манилов начала пугается, но затем, расчувствовавшись, с радостью соглашается. Чичиков отбывает к Собакевичу.

Кучер Селифан пропускает поворот, отчего путники попадают не к Собакевичу, а к Настасье Петровне Коробочке. Коробочка – пожилая помещица, она очень домовитая. В ее доме ничего не пропадает, а у крестьян крепкие избы. Она долго не соглашается отдавать мертвых крепостных Чичикову, все раздумывает, не продешевит ли она, не пригодятся ли они ей. В итоге, заплатив за каждую «мертвую душу» по пятнадцать рублей Чичиков отправляется дальше.

На столбовой дороге герой останавливается перекусить в трактире. Здесь он встречает следующего помещика – Ноздрева. Тот, возвращается вместе с зятем с ярмарки – своих коней Ноздрев проиграл. Где не появлялся Ноздрев, везде с ним случалась история, он этакий удалец-хулиган. Помещик увозит Чичикова к себе домой, где герой пытается уговорить Ноздрева продать ему мертвых крестьян. Ноздрев не тат-то прост: он ввязывает Чичикова в игру шашки, где ставкой становятся так желанные Чичикову «мертвые души». По ходу игры становится ясно, что Ноздрев неприкрыто жульничает. Когда дело почти доходит до драки, скупщика мертвых спасает внезапный визит капитана-исправника, который сообщает, что Ноздрев находится под судом. Чичикову удается бежать. На дороге экипаж путешественника случайно сталкивается с незнакомым экипажем. Пока средства для передвижения приводят в порядок, Чичиков любуется молодой особой приятной внешности и размышляет о приятностях семейной жизни.

Собакевич, следующий помещик, основательно кормит путника обедом, заодно обсуждая всех городских чиновников. Все они, по словам, Собакевича, самые низкие люди, жулики и свиньи. Узнав о том, что, вернее кого, хочет купить Чичиков, Собакевич ничуть не удивляется. Он торгуется и просит Чичикова оставить задаток.

Путешествие Чичикова завершается посещением последнего помещика – Плюшкина. Автор называет его «прорехой человечества». Чичиков, увидев Плюшкина, думает, что это ключница или слуга. Хозяин имения одет в лохмотья, непонятные тряпки. В его доме ничего не выкидывается, а наоборот, даже подошва от ботинка будет принесена в дом. В помещении горками сложен хлам, Плюшкин предлагает Чичикову выпить напиток, который он сам повторно профильтровал от грязи. Рассказав о явной выгоде продажи мертвых душ и заключив удачную сделку, Чичиков возвращается в город.

7-10 главы

Главы показывают другой слой общества – чиновничество. Чичиков, подготовив все списки крестьян, отправляется в палату, где его уже ждут Манилов и Собакевич. Председатель палаты помогает оформить все документы, подписывает купчую за Плюшкина. Чичиков сообщает чиновникам, что отправит всех крестьян в Херсонскую губернию. После оформления документов, все присутствующие отправляются в соседнюю комнату, где едят и выпивают за новоявленного помещика и его будущую счастливицу жену.

В трактир Чичиков возвращается разморенный и сильно уставший. Уже на следующий день в городе стали ходить слухи, что Чичиков миллионщик. Дамы стали сходить с ума, герою даже пришло письмо с амурными стихами от неизвестной. А главное, его приглашают на губернаторский бал. На балу Чичиков пользует умопомрачительным успехом. Он переходит от одних объятий в другие, от одной беседы к другой. Женщины не сводят с него глаз. Но Чичикова заинтересовала только одна девушка – шестнадцатилетняя блондинка, с который когда-то он столкнулся на дороге.

Она оказалась дочкой губернатора. Но такое отличное положение дел портит Ноздрев: пьяный, во всеуслышание он спрашивает у нового Херсонского помещика, сколько он наторговал мертвых душ. Общество не воспринимает слова пьяного всерьез, но Чичиков заметно расстраивается, не поддерживает беседу, делает ошибку в карточной игре. На следующий день в город приезжает Коробочка узнать, почем нынче мертвые души. Ее приезд дает благородную почву для сплетен, которые разделяют город на две партии: мужскую и женскую.

Мужская партия пытается выяснить, зачем Чичиков скупал мертвые души, а женская считает, что Чичиков хочет украсть губернаторскую дочь. Чиновники, рассуждая о Чичикову, путаются в загадках. Одни считают, что он делатель фальшивых ассигнаций, другие, что он – капитан Копейкин. Масла в огонь подливает и Ноздрев, который подтверждает каждую догадку придуманными подробностями. После этих разбирательств, потрясенный прокурор приходит домой и умирает.

В это время Чичиков, болеет и не понимает, почему его никто не навещает. К счастью, Ноздрев посещает его и рассказывает, кем теперь является Чичиков в глазах жителей города. Герой решает срочно уезжать, но при выезде из города сталкивается с похоронной процессией. Особое место занимает 11 глава, автор рассказывает биографию Павла Ивановича Чичикова. О его детстве, учебе, карьере, службе. Чичиков был бедным, но обладал практичным умом, что и помогло сложить в его голове план, как накупить мертвых крестьян, а потом, выручив деньги, обеспечить себе спокойной будущее.

Название произведения: Мертвые души
Николай Васильевич Гоголь
Год написания: 1835
Жанр произведения: прозаическая поэма
Главные герои: Павел Иванович Чичиков - дворянин, Манилов - помещик, Коробочка Настасья Петровна - помещица, Ноздрев - помещик, Собакевич Михаил Семёнович - помещик.

Сюжет

Вывод (мое мнение)

Глава первая

"В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в которой ездят холостяки." В бричке сидел господин приятной наружности, не слишком толст, но и не слишком тонок, не красавец, но и не дурен собой, нельзя сказать, чтобы он был стар, но и слишком молодым он тоже не был. Бричка подъехала к гостинице. Это было очень длинное двухэтажное здание с нижним неоштукатуренным этажом и верхним, выкрашенным вечной желтой краской. Внизу были лавочки, в одном из окон помещался сбитенщик с самоваром из красной меди. Гостя встретили и повели показывать его "покой", обычный для гостиниц такого рода, "где за два рубля в сутки проезжающие получают... комнату с тараканами, выглядывающими отовсюду, как чернослив..." Вслед за господином появляются его слуги - кучер Селифан, низенький человек в тулупчике, и лакей Петрушка, малый лет тридцати, с несколько крупными губами и носом.

Во время обеда гость задает трактирному слуге различные вопросы, начиная с того, кому раньше принадлежал этот трактир, и большой ли мошенник новый хозяин, заканчивая подробностями иного рода. Он подробно расспросил слугу о том, кто в городе председатель палаты, кто прокурор, не пропустил ни одного мало-мальски значительного лица, а также интересовался местными помещиками. От внимания приезжего не ускользнули и вопросы, касающиеся состояния дел в крае: не было ли болезней, эпидемий и иных бедствий. Пообедав, господин написал по просьбе трактирного слуги на листке бумаги свое имя и звание для уведомления полиции: "Коллежский советник Павел Иванович Чичиков". Сам же Павел Иванович отправился осмотреть уездный город и был удовлетворен, поскольку тот ничуть не уступал другим губернским городам. Те же заведения, что и везде, те же магазины, тот же парк с тоненькими деревьями, которые еще плохо принялись, но о котором писала местная газета, что "наш город украсился садом из ветвистых деревьев". Чичиков подробно расспросил будочника о том, как лучше пройти к собору, к присутственным местам, к губернатору. Затем он возвратился в свой номер в гостинице и, поужинав, улегся спать.

На следующий день Павел Иванович отправился наносить визиты городским чиновникам: губернатору, вице-губернатору, председателю палаты, полицмейстеру и другим власть предержащим. Он нанес визит даже инспектору врачебной управы и городскому архитектору. Долго думал, кому бы еще засвидетельствовать свое почтение, но больше значительных лиц в городе не осталось. И везде Чичиков очень умело вел себя, каждому смог очень тонко польстить, следствием чего последовало приглашение от каждого чиновника к более короткому знакомству в домашней обстановке. О себе же коллежский советник избегал много говорить и довольствовался общими фразами.

Глава вторая

Пробыв более недели в городе, Павел Иванович решил, наконец, нанести визиты Манилову и Собакевичу. Едва только Чичиков выехал за город в сопровождении Селифана и Петрушки, появилась обычная картина: кочки, плохие дороги, обгорелые стволы сосен, деревенские дома, покрытые серыми крышами, зевающие мужики, бабы с толстыми лицами, и прочее.

Манилов, приглашая Чичикова к себе, сообщил ему, что его деревня находится в пятнадцати верстах от города, но уже минула и шестнадцатая верста, а деревни никакой не было. Павел Иванович был человек сообразительный, и вспомнил, если тебя приглашают в дом за пятнадцать верст, стало быть, ехать придется все тридцать.

Но вот и деревня Маниловка. Немногих гостей могла она заманить к себе. Господский дом стоял на юру, открытый всем ветрам; возвышенность, на которой он стоял, была покрыта дерном. Две-три клумбы с акацией, пять-шесть жиденьких берез, деревянная беседка и пруд довершали эту картину. Чичиков принялся считать и насчитал более двухсот крестьянских изб. На крыльце господского дома уже давно стоял его хозяин и, приставив руку к глазам, пытался разглядеть подъезжающего в экипаже человека. По мере приближения брички лицо Манилова менялось: глаза становились все веселее, а улыбка – все шире. Он очень обрадовался появлению Чичикова и повел его к себе.

Что же за человек был Манилов? Охарактеризовать его достаточно сложно. Он был, как говорится, ни то ни се - ни в городе Богдан, ни в селе Селифан. Манилов был человек приятный, но в эту приятность было положено чересчур много сахару. Когда разговор с ним только начинался, в первое мгновение собеседник думал: "Какой приятный и добрый человек!", но уже через минуту хотелось сказать: "Черт знает что такое!" Домом Манилов не занимался, хозяйством тоже, даже никогда не ездил на поля. Большей частью он думал, размышлял. О чем? – никому не ведомо. Когда приказчик приходил к нему с предложениями по ведению хозяйства, мол, сделать надо бы вот это и это, Манилов обычно отвечал: "Да, недурно". Если же к барину приходил мужик и просил отлучиться, чтобы заработать оброк, то Манилов тут же отпускал его. Ему даже в голову не приходило, что мужик отправляется пьянствовать. Иногда он придумывал разные проекты, например, мечтал построить через пруд каменный мост, на котором бы стояли лавки, в лавках сидели купцы и продавали разные товары. В доме у него стояла прекрасная мебель, но два кресла не были обтянуты шелком, и хозяин два года уже говорил гостям, что они не закончены. В одной комнате мебели вовсе не было. На столе рядом со щегольским стоял хромой и засаленный подсвечник, но этого не замечал никто. Женой своей Манилов был очень доволен, потому что она была ему «под стать». В продолжение достаточно долгой уже совместной жизни супруги оба ничем не занимались, кроме как запечатлевали друг на друге продолжительные поцелуи. Много вопросов могло возникнуть у здравомыслящего гостя: почему пусто в кладовой и так много и бестолково готовится на кухне? Почему ключница ворует, а слуги вечно пьяны и нечистоплотны? Почему дворня спит или откровенно бездельничает? Но это все вопросы низкого свойства, а хозяйка дома воспитана хорошо и никогда до них не опустится. За обедом Манилов и гость говорили друг другу комплименты, а также различные приятные вещи о городских чиновниках. Дети Манилова, Алкид и Фемистоклюс, демонстрировали свои познания в географии.

После обеда состоялся разговор непосредственно о деле. Павел Иванович сообщает Манилову, что хочет купить у того души, которые согласно последней ревизской сказке числятся как живые, а на самом деле давно уже умерли. Манилов в недоумении, но Чичикову удается его уговорить на сделку. Поскольку хозяин – человек, старающийся быть приятным, то совершение купчей крепости он берет на себя. Для регистрации купчей Чичиков и Манилов договариваются встретиться в городе, и Павел Иванович, наконец, покидает этот дом. Манилов садится в кресло и, покуривая трубку, обдумывает события сегодняшнего дня, радуется, что судьба свела его с таким приятным человеком. Но странная просьба Чичикова продать ему мертвых душ прервала его прежние мечтания. Мысли об этой просьбе никак не варились в его голове, и поэтому он долго сидел на крыльце и курил трубку до самого ужина.

Глава третья

Чичиков тем временем ехал по столбовой дороге, надеясь на то, что вскорости Селифан привезет его в имение Собакевича. Селифан же был нетрезв и, поэтому, не следил за дорогой. С неба закапали первые капли, а вскоре зарядил настоящий долгий проливной дождь. Бричка Чичикова окончательно сбилась с пути, стемнело, и уже неясно было, что делать, как послышался собачий лай. Вскоре Селифан уже стучал в ворота дома некой помещицы, которая пустила их переночевать.

Изнутри комнаты помещичьего домика были оклеены старенькими уже обоями, на стенах висели картины с какими-то птицами и огромные зеркала. За каждое такое зеркало была заткнута или старая колода карт, или чулок, или письмо. Хозяйка оказалась женщиной пожилых лет, одной из тех матушек-помещиц, которые все время плачутся на неурожаи и отсутствие денег, а сами понемногу откладывают денежки в узелочки и в мешочки.

Чичиков остается ночевать. Проснувшись, он разглядывает в окошко хозяйство помещицы и деревню, в которой оказался. Окно выходит на курятник и забор. За забором тянутся пространные грядки с овощами. Все посадки на огороде продуманы, кое-где растут несколько яблонь для защиты от птиц, от них же понатыканы чучела с растопыренными руками, на одном из этих пугал был чепец самой хозяйки. Внешний вид крестьянских домов показывал "довольство их обитателей". Тес на крышах был везде новый, нигде не было видно покосившихся ворот, а кое-где Чичиков увидел и стоявшую новую запасную телегу.

Настасья Петровна Коробочка (так звали помещицу) пригласила его позавтракать. С ней Чичиков вел себя в разговоре уже намного свободнее. Он изложил свою просьбу относительно покупки мертвых душ, но уже вскоре пожалел об этом, поскольку его просьба вызвала недоумение хозяйки. Затем Коробочка стала предлагать в придачу к мертвым душам пеньку, лен и прочее, вплоть до птичьих перьев. Наконец-то согласие было достигнуто, но старуха все время боялась, что продешевила. Для нее мертвые души оказались таким же товаром, как и все производимое в хозяйстве. Потом Чичиков был накормлен пирогами, пышками и шанежками, и с него было взято обещание, купить по осени также свиное сало и птичьи перья. Павел Иванович поторопился уехать из этого дома – очень уж трудна была Настасья Петровна в разговоре. Помещица дала ему девчонку в провожатые, и та показала, как выехать на столбовую дорогу. Отпустив девчонку, Чичиков решил заехать в трактир, стоявший на пути.

Глава четвертая

Так же, как и гостиница, это был обычный трактир для всех уездных дорог. Путешественнику был подан традиционный поросенок с хреном, и, как обычно, гость расспросил хозяйку обо всем на свете – начиная с того, как давно она содержит трактир, и заканчивая вопросами о состоянии живущих поблизости помещиков. Во время разговора с хозяйкой послышался стук колес подъехавшего экипажа. Из него вышли двое мужчин: белокурый, высокого роста, и, пониже его, чернявый. Вначале в трактире появился белокурый, вслед за ним вошел, снимая картуз, его спутник. Это был молодец среднего роста, очень недурно сложенный, с полными румяными щеками, с белыми, как снег зубами, черными, как смоль бакенбардами и весь свежий, как кровь с молоком. Чичиков узнал в нем своего нового знакомца Ноздрева.

Тип этого человека наверняка известен всем. Люди такого рода в школе слывут хорошими товарищами, но при этом бывают часто поколачиваемы. Лицо у них чистое, открытое, не успеешь познакомиться, как уже через некоторое время они говорят тебе "ты". Дружбу заведут, казалось бы, навсегда, но бывает так, что уже через некоторое время дерутся с новым приятелем на пирушке. Они всегда говоруны, кутилы, лихачи и, при всем при этом, отчаянные лгуны.

К тридцати годам жизнь нисколько не переменила Ноздрева, он остался таким, каким был и в восемнадцать, и в двадцать лет. Никак на него не повлияла и женитьба, тем более что жена вскоре отправилась на тот свет, оставив мужу двух ребятишек, которые ему были совершенно не нужны. Ноздрев имел страсть к карточной игре, но, будучи нечист на руку и нечестен в игре, часто доводил своих партнеров до рукоприкладства, из двух бакенбард оставшись с одной, жидкой. Впрочем, через некоторое время он встречался с людьми, которые его тузили, как ни в чем не бывало. И приятели его, как ни странно, тоже вели себя так, как будто ничего не было. Ноздрев был человек исторический, т.е. он везде и всегда попадал в истории. С ним ни за что нельзя было сходиться на короткую ногу и тем более открывать душу – он в нее и нагадит, и такую небылицу сочинит про доверившегося ему человека, что трудно будет доказать обратное. Этого же человека он, спустя какое-то время, брал при встрече дружески за петлицу и говорил: "Ведь ты такой подлец, никогда ко мне не заедешь". Еще одной страстью Ноздрева была мена – ее предметом становилось все что угодно, от лошади до самых мелких вещей. Ноздрев приглашает Чичикова к себе в деревню, и тот соглашается. В ожидании обеда Ноздрев, в сопровождении зятя, устраивает своему гостю экскурсию по деревне, при этом хвастается направо и налево всем подряд. Его необыкновенный жеребец, за которого он заплатил якобы десять тысяч, на деле не стоит и тысячи, поле, завершающее его владения, оказывается болотом, а на турецком кинжале, который в ожидании обеда рассматривают гости, почему-то надпись "Мастер Савелий Сибиряков". Обед оставляет желать лучшего – что-то не сварилось, а что-то и пригорело. Повар, видимо, руководствовался вдохновением и клал первое, что попадалось под руку. Про вина и говорить было нечего - от рябиновки несло сивухой, а мадера оказалась разбавленной ромом.

После обеда Чичиков все же решился изложить Ноздреву просьбу относительно покупки мертвых душ. Закончилось это тем, что Чичиков и Ноздрев совершенно разругались, после чего гость отправился спать. Спал он отвратительно, пробуждение и встреча с хозяином на следующее утро были такими же неприятными. Чичиков ругал уже себя за то, что он доверился Ноздреву. Теперь Павлу Ивановичу предлагалось сыграть в шашки на мертвые души: в случае выигрыша Чичикову души достались бы бесплатно. Партия в шашки сопровождалась жульничеством Ноздрева и едва не закончилась дракой. Судьба уберегла Чичикова от такого поворота событий – к Ноздреву приехал капитан-исправник, чтобы сообщить скандалисту, что он находится под судом до окончания следствия, потому что в пьяном виде нанес оскорбление помещику Максимову. Чичиков, не дожидаясь конца разговора, выбежал на крыльцо и велел Селифану гнать лошадей во весь опор.

Глава пятая

В размышлениях обо всем происшедшем Чичиков ехал в своем экипаже по дороге. Столкновение с другой коляской несколько встряхнуло его – в ней сидела прелестная молоденькая девушка с сопровождающей ее пожилой женщиной. После того, как они разъехались, Чичиков еще долго думал о встреченной незнакомке. Наконец показалась деревня Собакевича. Мысли путешественника обратились к своему постоянному предмету.

Деревня была довольно велика, ее окружали два леса: сосновый и березовый. Посредине виднелся господский дом: деревянный, с мезонином, красной крышей и серыми, можно даже сказать дикими, стенами. Видно было, что при его постройке вкус архитектора постоянно боролся со вкусом хозяина. Зодчий хотел красоты и симметрии, а хозяин удобства. На одной стороне окна были заколочены, а вместо них проверчено одно окно, видимо, понадобившееся для чулана. Фронтон приходился не на середину дома, поскольку хозяин велел убрать одну колонну, коих получилось не четыре, а три. Во всем чувствовались хлопоты хозяина о прочности его строений. На конюшни, сараи и кухни были употреблены очень прочные бревна, крестьянские избы были срублены тоже прочно, крепко и очень аккуратно. Даже колодец был обделан очень крепким дубом. Подъезжая к крыльцу, Чичиков заметил выглянувшие в окно лица. Лакей вышел его встречать.

При взгляде на Собакевича сразу напрашивалось: медведь! совершенный медведь! И точно, облик его был похож на облик медведя. Человек большой, крепкий, он всегда ступал вкривь и вкось, из-за чего постоянно наступал кому-то на ноги. Даже фрак на нем был медвежьего цвета. В довершение всего хозяина звали Михаилом Семеновичем. Шеей он почти не ворочал, голову держал скорее вниз, чем вверх, и редко смотрел на своего собеседника, а если ему и удавалось это сделать, то взгляд приходился на угол печки или на дверь. Поскольку Собакевич сам был человек здоровый и крепкий, то он хотел, чтобы его окружали такие же крепкие предметы. У него и мебель была тяжелая и пузатая, и на стенах висели портреты крепких здоровяков. Даже дрозд в клетке был очень похож на Собакевича. Словом, казалось, что каждый предмет в доме говорил: "И я тоже похож на Собакевича".

Перед обедом Чичиков пытался завязать разговор, лестно отозвавшись о местных чиновниках. Собакевич отвечал, что "это все мошенники. Там весь город такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет". Случайно Чичиков узнает о соседе Собакевича – некоем Плюшкине, имеющем восемьсот крестьян, которые мрут, как мухи.

После сытного и обильного обеда Собакевич и Чичиков отдыхают. Чичиков решается изложить свою просьбу относительно покупки мертвых душ. Собакевич ничему не удивляется и внимательно выслушивает своего гостя, который беседу начал издалека, подводя постепенно к предмету разговора. Собакевич понимает, что мертвые души Чичикову для чего-то нужны, поэтому торг начинается с баснословной цены – ста рублей за штуку. Михайло Семенович рассказывает о достоинствах умерших крестьян так, как будто крестьяне живые. Чичиков в недоумении: какой может быть разговор о достоинствах умерших крестьян? В конце концов, сошлись на двух рублях с полтиной за одну душу. Собакевич получает задаток, они с Чичиковым договариваются о встрече в городе для совершения сделки, и Павел Иванович уезжает. Доехав до конца деревни, Чичиков подозвал мужика и спросил, как проехать к Плюшкину, который плохо кормит людей (иначе спросить было нельзя, потому как крестьянин не знал фамилию соседского барина). "А, заплатанной, заплатанной!" - вскричал крестьянин и указал дорогу.

Глава шестая

Чичиков усмехался всю дорогу, вспоминая характеристику Плюшкина, и вскоре сам не заметил, как въехал в обширное село, с множеством изб и улиц. Вернул его к действительности толчок, произведенный бревенчатой мостовой. Бревна эти были похожи на фортепьянные клавиши – то поднимались вверх, то опускались вниз. Ездок, который не оберегал себя или подобно Чичикову не обративший внимания на эту особенность мостовой, рисковал получить либо шишку на лоб, либо синяк, а что еще хуже, откусить кончик собственного языка. Путешественник заметил на всех строениях отпечаток какой-то особенной ветхости: бревна были старые, многие крыши сквозили, подобно решету, а иные вообще остались только с коньком наверху и с бревнами, похожими на ребра. Окна были либо вовсе без стекол, либо заткнуты тряпкой или зипуном; в иных избах, если и были балкончики под крышами, то они уже давно почернели. Между избами тянулись огромные клади хлеба, запущенные, цвета старого кирпича, местами заросшие кустарником и прочей дрянью. Из-за этих кладей и изб виднелись две церквушки, тоже запущенные и полуразрушенные. В одном месте избы заканчивались, и начинался какой-то огороженный ветхим забором пустырь. На нем дряхлым инвалидом выглядел господский дом. Дом этот был длинный, местами в два этажа, местами в один; облупившийся, видевший много всяких непогод. Все окна были либо закрыты ставнями наглухо, либо совсем заколочены досками, и только два из них были открыты. Но и они были подслеповаты: на одно из окон был приклеен синий треугольник от сахарной бумаги. Оживлял эту картину только дикий и великолепный в своем запустении сад. Когда Чичиков подъехал к господскому дому, то увидел, что вблизи картина еще печальнее. Деревянные ворота и ограду уже покрыла зеленая плесень. По характеру строений было видно, что когда-то здесь хозяйство велось обширно и продуманно, но сейчас все вокруг было пусто, и ничто не оживляло картину всеобщего запустения. Все движение состояло из приехавшего на телеге мужика. Павел Иванович заметил какую-то фигуру в совершенно непонятном одеянии, которая тут же начала спорить с мужиком. Чичиков долго пытался определить, какого пола эта фигура – мужик или баба. Одето это существо было в нечто, похожее на женский капот, на голове – колпак, который носили дворовые бабы. Чичикова смутил только сиплый голос, который бабе принадлежать не мог. Существо ругало приехавшего мужика последними словами; на поясе у него была связка ключей. По этим двум признакам Чичиков решил, что перед ним ключница, и решил рассмотреть ее поближе. Фигура в свою очередь очень пристально рассматривала приезжего. Видно было, что приезд гостя здесь в диковинку. Человек внимательно рассмотрел Чичикова, затем взгляд его перекинулся на Петрушку и Селифана, и даже лошадь не была оставлена без внимания.

Выяснилось, что вот это существо, то ли баба, то ли мужик, и есть местный барин. Чичиков был ошарашен. Лицо чичиковского собеседника было похоже на лица многих стариков, и только маленькие глазки бегали постоянно в надежде что-нибудь найти, а вот наряд был из ряда вон выдающийся: халат был совершенно засален, из него лезла клочьями хлопчатая бумага. На шее у помещика было повязано нечто среднее между чулком и набрюшником. Если бы Павел Иванович встретил его где-нибудь около церкви, то непременно подал бы ему милостыню. Но ведь перед Чичиковым стоял не нищий, а барин, у которого была тысяча душ, и вряд ли нашлись бы у кого-нибудь другого такие огромные запасы провизии, столько всякого добра, посуды, никогда не употреблявшейся, сколько было у Плюшкина. Всего этого хватило бы на два имения, даже таких огромных, как это. Плюшкину всего этого казалось мало – каждый день он ходил по улицам своей деревни, собирая разные мелочи, от гвоздя до перышка, и складывая их в кучу у себя в комнате.

А ведь было время, когда имение процветало! У Плюшкина была славная семья: жена, две дочери, сын. У сына был учитель француз, у дочерей - гувернантка. Дом славился хлебосольством, и друзья с удовольствием съезжались к хозяину пообедать, послушать умные речи и поучиться ведению домашнего хозяйства. Но добрая хозяйка умерла, к главе семейства перешла часть ключей, соответственно, и забот. Он стал беспокойнее, подозрительнее и скупее, как и все вдовцы. На старшую дочь Александру Степановну он не мог положиться, и не зря: она вскоре обвенчалась тайком со штабс-ротмистром и убежала с ним, зная, что отец не любит офицеров. Отец проклял ее, но преследовать не стал. Мадам, ходившая за дочерьми, была уволена, поскольку оказалась не безгрешной в похищении старшей, учитель-француз тоже был отпущен. Сын определился в полк на службу, не получив от отца ни копейки на обмундирование. Младшая дочь умерла, и одинокая жизнь Плюшкина дала сытную пищу скупости. Плюшкин становился все более и более несговорчив в отношениях с покупщиками, которые торговались-торговались с ним, да и бросили это дело. Сено и хлеб гнили в амбарах, к материи страшно было прикоснуться – она превращалась в пыль, мука в подвалах давно стала камнем. А ведь оброк оставался прежним! И все приносимое становилось "гнилью и прорехой", да и сам Плюшкин постепенно превращался в "прореху на человечестве". Приезжала как-то старшая дочь с внуками, в надежде получить что-нибудь, но он не дал ей ни копейки. Сын уже давно проигрался в карты, просил у отца денег, но и ему тот отказал. Все больше и больше Плюшкин обращался к своим баночкам, гвоздикам и перышкам, забывая, сколько добра у него в кладовых, но, помня, что в шкафу у него стоит графинчик с недопитой наливкой, и надо сделать отметку на нем, чтобы наливку никто тайком не выпил.

Чичиков какое-то время не знал, какую причину придумать для своего приезда. Потом сказал, что он наслышан об умении Плюшкина руководить имением в строгой экономии, поэтому решил к нему заехать, познакомиться поближе и засвидетельствовать свое почтение. Помещик сообщил в ответ на расспросы Павла Ивановича, что у него сто двадцать мертвых душ. В ответ на предложение Чичикова купить их, Плюшкин подумал, что гость, очевидно, глуп, но не мог скрыть своей радости и даже велел поставить самовар. Чичиков получил список на сто двадцать мертвых душ и договорился о совершении купчей крепости. Плюшкин пожаловался на наличие еще и семидесяти беглых, которые Чичиков тоже купил по тридцать две копейки за душу. Полученные деньги он спрятал в один из многочисленных ящичков. От наливки, очищенной от мух, и пряника, который когда-то привозила Александра Степановна, Чичиков отказался и поспешил в гостиницу. Там он заснул сном счастливца, не ведающего ни геморроя, ни блох.

Глава седьмая

На следующий день Чичиков проснулся в отличном расположении духа, подготовил все списки крестьян для совершения купчей крепости и отправился в палату, где его уже ожидали Манилов и Собакевич. Были оформлены все необходимые документы, а председатель палаты подписал купчую за Плюшкина, которого тот просил в письме быть своим поверенным в делах. На вопросы председателя и чиновников палаты, что же дальше новоявленный помещик собирается делать с купленными крестьянами, Чичиков ответил, что они определены на вывод в Херсонскую губернию. Покупку необходимо было отметить, и в соседней комнате гостей уже ожидал прилично накрытый стол с винами и закусками, из которых выделялся огромный осетр. Собакевич немедленно пристроился к этому произведению кулинарного искусства и не оставил от него ничего. Тосты следовали один за другим, один из них был за будущую жену новоявленного херсонского помещика. Тост этот сорвал приятную улыбку с уст Павла Ивановича. Долго еще гости отпускали комплименты человеку приятному во всех отношениях и уговаривали его хоть на две недели остаться в городе. Итогом обильного застолья было то, что Чичиков приехал в гостиницу в совершенно разморенном состоянии, будучи в мыслях уже херсонским помещиком. Все улеглись спать: и Селифан с Петрушкой, подняв храп невиданной густоты, и Чичиков, отвечавший им из комнаты тонким носовым свистом.

Глава восьмая

Покупки Чичикова сделались предметом номер один всех разговоров, происходящих в городе. Все рассуждали о том, что вывезти такое количество крестьян в одночасье на земли в Херсон достаточно трудно, и давали свои советы по предотвращению могущих возникнуть бунтов. На это Чичиков отвечал, что купленные им крестьяне спокойного нрава, и конвой для сопровождения их на новые земли не понадобится. Все эти разговоры, впрочем, пошли Павлу Ивановичу на пользу, поскольку сложилось мнение, что он миллионщик, и жители города, еще до всех этих слухов полюбившие Чичикова, после слухов о миллионах полюбили его еще больше. Особенно усердствовали дамы. Купцы с удивлением обнаружили, что некоторые ткани, привезенные ими в город и не продававшиеся по причине высокой цены, были раскуплены нарасхват. В гостиницу к Чичикову пришло анонимное письмо с признанием в любви и амурными стихами. Но самым замечательным из всей почты, приходившей в эти дни в номер Павла Ивановича, было приглашение на бал к губернатору. Долго новоявленный помещик собирался, долго занимался туалетом своим, и даже сделал балетный антраша, отчего задрожал комод, и с него упала щетка.

Появление Чичикова на балу произвело необыкновенный фурор. Чичиков переходил из объятий в объятия, поддерживал то одну беседу, то другую, постоянно раскланивался и в итоге совершенно всех очаровал. Его обступили дамы, разодетые и надушенные, и Чичиков старался угадать среди них сочинительницу письма. Так закружился он, что забыл выполнить самый главный долг вежливости – подойти к хозяйке бала и засвидетельствовать свое почтение. Чуть позже в растерянности он подошел к губернаторше, и обомлел. Она стояла не одна, а с молоденькой хорошенькой блондинкой, ехавшей в том самом экипаже, с которым столкнулся экипаж Чичикова на дороге. Губернаторша представила Павлу Ивановичу свою дочь, только что выпущенную из института. Все происходящее куда-то отдалилось и потеряло для Чичикова интерес. Он был даже настолько неучтив по отношению к дамскому обществу, что удалился от всех и отправился посмотреть, куда пошла губернаторша со своей дочерью. Губернские дамы этого не простили. Одна из них тут же задела блондинку своим платьем, а шарфом распорядилась так, что он махнул ей прямо по лицу. В это же время в адрес Чичикова раздалось весьма едкое замечание, и ему были даже приписываемы сатирические стихи, написанные кем-то в насмешку над губернским обществом. И тут судьба приготовила Павлу Ивановичу Чичикову пренеприятную неожиданность: на балу появился Ноздрев. Он шел под руку с прокурором, который не знал, как избавиться от своего спутника.

"А! Херсонский помещик! Много ли мертвых наторговал?" - кричал Ноздрев, идя навстречу Чичикову. И рассказал всем, как тот торговал у него, Ноздрева, мертвых душ. Чичиков не знал, куда ему деться. Все пришли в замешательство, а Ноздрев продолжал свою полупьяную речь, после чего полез к Чичикову с поцелуями. Этот номер у него не прошел, его так оттолкнули, что он полетел на землю, все от него отступились и не слушали более, но слова о покупке мертвых душ были произнесены громко и сопровождены таким громким смехом, что привлекли всеобщее внимание. Это происшествие настолько расстроило Павла Ивановича, что он в продолжение бала уже не чувствовал себя так уверенно, совершил ряд ошибок в карточной игре, не сумел поддержать беседу там, где в другое время чувствовал себя как рыба в воде. Не дождавшись конца ужина, Чичиков вернулся в гостиничный номер. А на другом конце города меж тем готовилось событие, которое грозило усугубить неприятности героя. В город на своей колымаге приехала коллежская секретарша Коробочка.

Глава девятая

Утром следующего дня две дамы – просто приятная и приятная во всех отношениях – обсуждали последние новости. Дама, которая была просто приятной, рассказала новость: Чичиков, вооруженный с головы до ног, явился к помещице Коробочке и велел продать ему души, которые уже умерли. Хозяйка, дама приятная во всех отношениях, сказала, что ее муж слышал об этом от Ноздрева. Стало быть, в этой новости что-то есть. И обе дамы стали строить предположения, что бы могла значить эта покупка мертвых душ. В итоге пришли к выводу, что Чичиков хочет похитить губернаторскую дочку, и соучастником этого является не кто иной, как Ноздрев. В то время как обе дамы решали такое удачное объяснение событий, в гостиную вошел прокурор, которому тут же все было рассказано. Оставив прокурора совершенно сбитым с толку, обе дамы отправились бунтовать город, каждая в свою сторону. В течение короткого времени город был взбудоражен. В другое время при других обстоятельствах на эту историю, быть может, никто и не обратил бы внимания, но город уже давно не получал подпитки для сплетен. А тут такое!.. Образовалось две партии – женская и мужская. Женская партия занялась исключительно похищением губернаторской дочки, а мужская – мертвыми душами. Дело дошло до того, что все сплетни были доставлены в собственные уши губернаторши. Она, как первая в городе дама и как мать, учинила блондинке допрос с пристрастием, а та рыдала и не могла понять, в чем ее обвиняют. Швейцару было строго-настрого приказано Чичикова на порог не пускать. А тут как на грех всплыло несколько темных историй, в которые Чичиков вполне вписывался. Что же такое Павел Иванович Чичиков? Никто не мог ответить на этот вопрос наверняка: ни городские чиновники, ни помещики, у которых он торговал души, ни слуги Селифан и Петрушка. Для того чтобы потолковать об этом предмете, все решили собраться у полицмейстера.

Глава десятая

Собравшись у полицмейстера, чиновники долго обсуждали, кто же такой Чичиков, но так и не пришли к единому мнению. Один говорил, что делатель фальшивых ассигнаций, а потом сам же и прибавлял "а может, и не делатель". Второй предполагал, что Чичиков, скорее всего, чиновник генерал-губернаторской канцелярии, и тут же добавлял " а впрочем, черт его знает, на лбу ведь не прочтешь". Предположение о том, что он переодетый разбойник, отмели все. И вдруг почтмейстера осенило: "Это, господа! не кто иной, как капитан Копейкин!" И, поскольку никто не знал, кто же такой капитан Копейкин, почтмейстер начал рассказывать "Повесть о капитане Копейкине".

"После кампании двенадцатого года, – стал рассказывать почтмейстер, – был прислан с ранеными некто капитан Копейкин. То ли под Красным, то ли под Лейпцигом ему оторвало руку и ногу, и он превратился в безнадежного инвалида. А тогда еще не было распоряжений насчет раненых, и инвалидный капитал был заведен намного позже. Стало быть, Копейкину надо было каким-то образом работать, чтобы прокормиться, да еще, к сожалению, оставшаяся у него рука была левая. Решил Копейкин в Петербург податься, монаршей милости испросить. Кровь, мол, проливал, инвалидом остался... И вот он в Петербурге. Копейкин попытался снять квартиру, но это оказалось необыкновенно дорого. В конце концов, остановился в трактире за рубль в сутки. Видит Копейкин, что заживаться нечего. Расспросил, где находится комиссия, в которую ему следует обращаться, и отправился на прием. Долго ждал, часа четыре. В это время народу в приемную набилось, как бобов на тарелке. И все больше генералитет, чиновники четвертого или пятого класса.

Наконец, вошел вельможа. Дошла очередь и до капитана Копейкина. Вельможа интересуется: "Зачем вы здесь? Какое ваше дело?" Копейкин собрался с духом и отвечает: "Так, мол, и так, ваше превосходительство, проливал кровь, руки и ноги лишился, работать не могу, осмелюсь просить монаршей милости". Министр, видя такое положение, отвечает: "Хорошо, понаведайтесь на днях". Копейкин вышел с аудиенции в полном восторге, он решил, что через несколько дней все решится, и ему будет назначен пенсион.

Через три-четыре дня он снова является к министру. Тот снова его признал, но теперь заявил, что участь Копейкина не решена, поскольку надо ждать приезда государя в столицу. А у капитана деньги уже кончились давно. Он решил взять канцелярию министра штурмом. Министра это чрезвычайно рассердило. Он вызвал фельдъегеря, и Копейкин был выдворен из столицы за казенный счет. Куда именно привезли капитана, история об этом умалчивает, но только месяца через два в рязанских лесах появилась шайка разбойников, и атаманом у них был не кто иной, как..." Полицмейстер в ответ на этот рассказ возразил, что у Копейкина не было ни ноги, ни руки, а у Чичикова все на месте. Прочие тоже отвергли эту версию, но пришли к выводу, что Чичиков очень похож на Наполеона.

Посплетничав еще, чиновники решили пригласить Ноздрева. Они почему-то подумали, что, раз Ноздрев первым огласил эту историю с мертвыми душами, то может что-то знать наверняка. Ноздрев, прибыв, сразу записал господина Чичикова в шпионы, делатели фальшивых бумаг и похитители губернаторской дочки одновременно.

Все эти толки и слухи так подействовали на прокурора, что он, придя домой, умер. Чичиков ничего этого не знал, сидя в номере с простудой и флюсом, и очень удивлялся, почему к нему никто не едет, ведь еще несколько дней назад под окном его номера постоянно были чьи-нибудь дрожки. Почувствовав себя лучше, он решил нанести визиты чиновникам. Тут выяснилось, что у губернатора его велели не принимать, и остальные чиновники избегают встреч и бесед с ним. Объяснение происходящему Чичиков получил вечером в гостинице, когда к нему с визитом заявился Ноздрев. Тут Чичиков и узнал, что он делатель фальшивых ассигнаций и несостоявшийся похититель губернаторской дочки. А также он – причина смерти прокурора и приезда нового генерал-губернатора. Будучи очень сильно испуганным, Чичиков поскорее выпроводил Ноздрева, велел Селифану и Петрушке собирать вещи и готовиться завтра чуть свет к отъезду.

Глава одиннадцатая

Уехать быстро не удалось. Селифан пришел и сообщил, что надо подковать лошадей. Наконец все было готово, бричка выехала из города. По дороге им встретилась похоронная процессия, и Чичиков решил, что это к счастью.

А теперь несколько слов о самом Павле Ивановиче. В детстве жизнь на него взглянула кисло и неприютно. Родители Чичикова были дворяне. Мать Павла Ивановича рано умерла, отец все время болел. Он заставлял маленького Павлушу учиться и часто наказывал. Когда мальчик подрос, отец отвез его в город, поразивший мальчика своим великолепием. Павлуша был сдан на руки родственнице для того, чтобы у нее остаться и ходить в классы городского училища. Отец на второй день уехал, оставив сыну вместо денег наставление: "Учись, Павлуша, не дури и не повесничай, а больше всего угождай учителям и начальникам. С товарищами не водись, а если уж будешь водиться, то с теми, которые побогаче. Никогда никого не угощай, а делай так, чтобы угощали тебя. А пуще всего береги копейку". И добавил к своим наставлениям полтину медью.

Павлуша хорошо запомнил эти советы. Из отцовских денег он не только не взял ни гроша, а, напротив, через год уже сделал к этой полтине приращения. Мальчик не обнаружил способностей и склонностей в учебе, отличался более всего прилежанием и опрятностью и обнаружил в себе практический ум. Он не только никогда не угощал товарищей, но делал так, что их угощение он им же продавал. Однажды Павлуша слепил из воска снегиря и продал его потом очень выгодно. Затем он два месяца дрессировал мышь, которую потом тоже выгодно продал. Учитель Павлуши ценил своих учеников не за знания, а за примерное поведение. Чичиков был образцом такового. В результате он закончил училище, получив аттестат и в награду за примерное прилежание и благонадежное поведение книгу с золотыми буквами.

Когда училище было окончено, умер отец Чичикова. В наследство Павлуше остались четыре сюртука, две фуфайки и незначительная сумма денег. Ветхий домишко Чичиков продал за тысячу рублей, единственную семью крепостных перевел в город. В это время учителя, любителя тишины и благонравного поведения, выгнали из гимназии, он начал пить. Все бывшие ученики помогали ему, чем могли. Один Чичиков отговорился неимением денег, дав пятак серебра, тут же выброшенный товарищами. Учитель долго плакал, узнав об этом.

После училища Чичиков с жаром занялся службой, поскольку хотел жить богато, иметь красивый дом, экипажи. Но и в захолустье нужна протекция, поэтому местечко ему досталось захудалое, с жалованием тридцать или сорок рублей в год. Но Чичиков работал денно и нощно, при этом на фоне неряшливых чиновников палаты всегда выглядел безукоризненно. Начальником его был престарелый повытчик, человек неприступный, с полным отсутствием всяких эмоций на лице. Пытаясь подобраться с разных сторон, Чичиков, наконец, обнаружил слабое место своего начальника – у него была зрелая дочь с некрасивым, рябым лицом. Сначала он вставал супротив нее в церкви, потом был зван на чай, а вскоре уже считался в доме начальника женихом. В палате образовалось вскоре вакантное место повытчика, на которое и определился Чичиков. Как только это свершилось, сундук со своими вещами Чичиков тайно отослал из дома предполагаемого тестя, сбежал сам и перестал звать повытчика папенькой. При этом он не переставал ласково улыбаться бывшему начальнику при встрече и приглашать в гости, а тот каждый раз только крутил головой и говорил, что его мастерски надули.

Это был самый трудный для Павла Ивановича порог, который он успешно преодолел. На следующем хлебном местечке он успешно развернул борьбу с взятками, при этом на деле оказался сам крупным взяточником. Следующим делом Чичикова было участие в комиссии по постройке какого-то казенного весьма капитального строения, в которой Павел Иванович был одним из деятельнейших членов. Шесть лет строительство здания не двигалось дальше фундамента: то грунт мешал, то климат. В это время в других концах города у каждого члена комиссии появилось по красивому зданию гражданской архитектуры – наверное, там грунт был получше. Чичиков стал позволять себе излишества в виде материи на сюртуке, которой ни у кого не было, тонких голландских рубашек, да пары отличных рысаков, не говоря уже о прочих мелочах. Вскоре судьба переменилась к Павлу Ивановичу. На место прежнего начальника был прислан новый, человек военный, страшный гонитель всяческой неправды и злоупотреблений. Карьера Чичикова в этом городе закончилась, а дома гражданской архитектуры были переданы в казну. Павел Иванович переехал в другой город для того, чтобы начать все сначала. В короткое время он вынужден был переменить две-три низменные должности в неприемлемом для него окружении. Начавший уже некогда округляться, Чичиков даже похудел, но преодолел все неприятности и определился на таможню. Его давняя мечта сбылась, и он принялся за свою новую службу с необыкновенным рвением. По выражению начальства, это был черт, а не человек: он отыскивал контрабанду в тех местах, куда никому бы не пришло в голову забраться, и куда дозволяется забираться одним таможенным чиновникам. Это была гроза и отчаяние для всех. Честность и неподкупность его были почти неестественны. Такое служебное рвение не могло остаться незамеченным для начальства, и вскоре Чичикова повысили в должности, а затем он представил начальству проект, как изловить всех контрабандистов. Проект этот был принят, и Павел Иванович получил в этой области неограниченную власть. В то время "образовалось сильное общество контрабандистов", которое хотело подкупить Чичикова, но он ответил подосланным: "Еще не время".

Как только Чичиков получил в свои руки неограниченную власть, то сразу дал этому обществу знать: "Пора". И вот в пору службы Чичикова на таможне случилась история об остроумном путешествии испанских баранов через границу, когда под двойными тулупчиками те пронесли на миллионы брабантских кружев. Говорят, состояние Чичикова, после трех-четырех таких походов, составило около пятисот тысяч, а его подельников – около четырехсот тысяч рублей. Однако Чичиков в пьяном разговоре поссорился с другим чиновником, который тоже участвовал в этих махинациях. В результате ссоры все тайные сношения с контрабандистами стали явными. Чиновников взяли под суд, имущество конфисковали. В результате у Чичикова из пятисот тысяч осталось тысчонок десяток, которые частично пришлось потратить для того, чтобы отвертеться от уголовного суда. Вновь он начал жизнь с карьерных низов. Будучи поверенным в делах, заслужив предварительно полное расположение хозяев, занимался он как-то закладом нескольких сот крестьян в опекунский совет. И тут ему подсказали, что, несмотря на то, что половина крестьян вымерла, по ревизской сказке-то они числятся живыми!.. Стало быть, беспокоиться ему не о чем, и деньги будут, независимо от того, живы эти крестьяне или отдали богу душу. И тут Чичикова осенило. Вот где поле для деятельности! Да накупи он мертвых крестьян, которые по ревизской сказке все еще числятся живыми, приобрети он их хотя бы тысячу, да опекунский совет даст за каждого рублей по двести - вот вам и двести тысяч капиталу!.. Правда, без земли их купить нельзя, поэтому следует объявить, что крестьяне покупаются на вывод, например, в Херсонскую губернию.

И вот приступил он к исполнению задуманного. Заглянул в те места государства, которые более всего пострадали от несчастных случаев, неурожаев и смертностей, словом те, в которых можно было накупить потребного Чичикову люда.

"Итак, вот весь налицо герой наш... Кто же он относительно качеств нравственных? Подлец? Почему же подлец? Теперь у нас подлецов не бывает, есть люди благонамеренные, приятные... Справедливее всего назвать его: хозяин, приобретатель... А кто из вас не гласно, а в тишине, один, углубит внутрь собственной души сей тяжелый запрос: "А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?" Да как бы не так!".

Тем временем бричка Чичикова несется дальше. "Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?.. Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонная тройка несешься?.. Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства".