Гемфри Дэви.Биография. Великие ученые. Гемфри Дэви Значение букв в имени Дэви

(1778-1829) выдающийся английский химик и физик

Гемфри Дэви родился в маленьком городке Пензансе на юго-западе Англии. Его отец был резчиком по дереву и зарабатывал мало - семья с трудом сводила концы с концами. Мать, Грация Миллет, была приемной дочерью местного врача Тонкина. Школьные учителя, у которых учился Гемфри, в один голос твердили о выдающихся способностях мальчика и советовали отправить его учиться дальше. Гемфри вовсе не хотелось расставаться со скалистыми берегами Корнуолла, но решение отца было твердым.

Внезапная его смерть нарушила все планы. Дэви вынужден был прекратить химические опыты, которыми он так увлекался последнее время: денег, что присылала мать, не хватало даже на еду. Его химическая лаборатория, устроенная в большом сундуке, была заперта на замок.

Прокормить одной пятерых детей вдове Дэви было очень тяжело. Продав ферму, она переехала поближе к своему приемному отцу. Посоветовавшись с мистером Тонкином, она решила определить юношу работать в аптеку к Джону Борлей-зу, который считался хорошим врачом с большой практикой.

Наука как магнит притягивала Гемфри и побуждала работать в лаборатории Борлейза с полной отдачей. Юноша мечтал стать врачом и много читал о медицине.

Но однажды, копаясь в библиотеке, он обнаружил учебник химии Лавуазье, потом «Химический словарь», потом еще и еще... Познакомившись с трудами великих ученых-химиков, молодой Дэви понял, что химия - его истинное призвание.

Итак, Г.Дэви в 1795-1798 гг. - ученик аптекаря, с 1798 г. - руководитель лаборатории в Пневматическом институте, около Бристоля, с 1802 г. - профессор Королевского института в Лондоне, в 1807-1812 гг. - непременный секретарь Лондонского королевского общества.

Исследования, которые проводил Дэви, были очень разнообразны и относятся к неорганической химии и электрохимии.

В 1799 г. ученый открыл опьяняющее и обезболивающее действие гемиазота (закиси азота) и определил его состав. Произошло это довольно случайно. Однажды во время проведения опытов с закисью азота в лаборатории разбилась склянка с исследуемым газом. Дэви почувствовал состояние сильного опьянения и пришел в чрезмерное веселье, после чего этот газ и был назван «веселящим газом». Дэви заметил, что при вдыхании большого количества гемиоксида азота он действует как наркотик. Случайно было установлено и анестезирующее (обезболивающее) свойство закиси азота, когда у Дэви нестерпимо разболелся зуб. Он попробовал подышать «веселящим газом» и вдруг обнаружил, что боль прошла.

Прочитав работу Николсона и Карлайла «Разложение воды электрическим током гальванического элемента», Дэви увлекся этой проблемой и стал исследовать действие электрического тока на различные свойства вещества. Он изучил электролиз воды и подтвердил факт разложения ее на водород и кислород. Как всегда, при изучении газообразных веществ Дэви испытал действие водорода и метана на себе. При вдыхании метана он потерял сознание и, наверное, умер бы, если бы лаборант, заметив неладное, вовремя не перекрыл поступление газа. Ученый медленно пришел в сознание, но затем долго и тяжело болел. Дэви писал: «Выздоравливаю после девятинедельной горячки, весьма опасной и с желчными припадками».

Едва почувствовав себя лучше, окрыленный своими достижениями и всеобщим признанием, ученый снова развернул свои обширные работы. Путем электролиза расплавленных солей и щелочей в 1807 г. Дэви получил металлы калий, натрий, барий, кальций, а в 1808 г. - амальгаму стронция и магния. При получении калия из расплава гидроксида калия снова произошло несчастье. Во время опыта вдруг раздался взрыв, осколки стекла и капли калия попали Дэви в лицо. Прошло несколько месяцев, раны на лице давно зарубцевались, однако правым глазом он больше не видел.

1812 год стал счастливым для Г.Дэви. В этом году он, в тридцать четыре года, был удостоен титула лорда за научные заслуги перед Англией. Его избранницей стала Джейн Эйприс - молодая вдова, дочь богатого купца и дальняя родственница Вальтера Скотта. Джейн была «светской львицей» эдинбургского общества. Эта женщина была очень честолюбива, горда и заносчива, к тому же безумно любила титулы. Настоящий характер ее, к сожалению, Гемфри Дэви узнал только через три года после их свадьбы. Именно в этот период все его болезни обострились. Видимо, не последнюю роль в этом сыграл и семейный разлад.

В1820 г. Лондонское королевское общество избрало Гемфри Дэви своим президентом. Майкл Фарадей, его ученик, отмечал с грустью, что в последние годы жизни учитель стал тщеславнее и у него появилась зависть к успехам своего ученика.

Дэви трудился с неисчерпаемой энергией, но перенапряжение и старые болезни все чаще давали о себе знать. В 1826 г. его поразил первый апоплексический удар (кровоизлияние в мозг и частичный паралич тела), который надолго приковал его к постели. Ситуация осложнилась тем, что жена ученого подолгу не бывала дома, предпочитая развлекаться в окружении толпы поклонников. Несмотря ни на что, Дэви очень любил жену и всячески ей потакал.

Несколько раз он ездил лечиться в Италию, потом в Швейцарию, но поездки эти мало что изменили в состоянии его здоровья.

В 1826 г., чувствуя свою близкую кончину, Дэви уходит с поста президента Лондонского королевского общества.

В начале 1827 г. он вместе с братом уезжает из Лондона в Европу. Через год болезни с еще большей силой напомнили о себе. Дэви в это время жил на загородной вилле недалеко от Женевы. Жена никогда не сопровождала своего мужа в этих поездках. В середине мая она, однако, приехала в Женеву, туда же прибыл и брат Дэви, Джон.

В1829 г. на пути в Англию ученого поразил второй апоплексический удар, жизненные силы медленно, но верно покидали его. Гемфри Дэви умер на пятьдесят первом году жизни.

Прах выдающегося сына Великобритании был похоронен в Вестминстерском аббатстве.

Гемфри учился в грамматической школе близи Пензанса. В 1795 г., через год после смерти отца, Гэмфри был принят в качестве ассистента и аптечного помощника к местному хирургу Дж. Бингану Борлэйзу (J. Binghan Borlase). Он готовил мази, взвешивал порошки, помогал при перевязках, мечтая выучиться врачебному ремеслу и стать доктором.
Чрезвычайно прилежный и любознательный Дэви жадно прислушивался к разговорам своего шефа с местными коллегами и заезжими коммерсантами-аптекарями о перспективах развития «пневматической медицины», основы которой были положены работами английского учёного Джозефа Пристли (Priestley J., 1733-1804). Шум вокруг этой новой моды в медицине был уже порядочный, если судить по оппозиции, которая довольно громко высказывалась. Так, например, Ян Ингенхаус (Jan Ingenhoucz), придворный врач австрийского имперского двора, открыто предостерегал врачебный мир от опасностей чрезмерного увлечения газами как «жизненным эликсиром». Но ещё более категорические отрицательные взгляды высказал авторитетный американский врач, химик Митчелл (Lantham Mitchell), который ссылаясь на проделанные им опыты на животных с открытой Пристли закисью азота, заявил, что этот газ является опасным ядом, от которого его животные чуть не погибли. Митчелл в своих предостережениях шёл еще дальше, высказывая мысль, что некоторые газы сами по себе и есть главная причина эпидемических заболеваний. Митчелл был для всех признанным авторитетом, и его суждения в общественном сознании являлись чуть ли не истиной в последней инстанции. Однако на юного Дэви подобные приговоры произвели обратное действие и зародили в нём мысль приготовить закись азота, и на самом себе испробовать её действие.
По ночам, когда хозяин Борлэйз уходил, Дэви перечитывал «Химический справочник» Никольсона, «Руководство по элементарной химии» Лавуазье и «Эксперименты и наблюдения» Пристли, а также постепенно подготавливал оборудование и препараты для приготовления закиси азота. Когда всё было готово, и газ был получен, Дэви начал свои героические опыты. Вдыхание закиси азота произвело на него столь необыкновенное действие, вызывая чрезвычайно приятные ощущения и весёлое настроение, что Дэви, скрывая опыты от своего шефа, стал повторять их почти ежедневно, всё более и более убеждаясь не только в отсутствии отравляющего действия, но и в неизменном опьяняющем эффекте закиси азота и вызываемых им весёлых галлюцинациях.
Дэви был начинающим поэтом, и он не утерпел, чтобы не описать в стихах свои ощущения при действии закиси азота. Но для нас гораздо интереснее не его юношеские вирши, теряющие прелесть стихотворной формы при переводе прозой, а точные записи из его знаменитой книги, вышедшей в 1800 г., когда он уже был сотрудником «Медицинского пневматического института». Здесь мы находим первое в мире прямое указание на обезболивающее действие ингаляции закиси азота . Вот цитата из книги Дэви «Исследования химические и философские, касающиеся главным образом закиси азота, или дефлогистированного воздуха и его вдыхания»:

«При прорезывании одного злосчастного зуба, называемого dentes sapientiae, я испытывал острое воспаление десны, сопровождающееся большой болью, которая одинаково мешала как отдыху, так и сознательной работе. Однажды, когда воспаление было чрезвычайно чувствительно, я вдохнул три большие дозы закиси азота. Боль совершенно исчезла после первых четырёх или пяти вдохов и неприятные ощущения на несколько минут сменились чувством удовольствия. Когда прежнее состояние сознания возвратилось, вместе с ним вернулось и состояние в органе, и мне даже показалось, что боль была сильнее после опыта, чем раньше».

Увлекательные опыты с закисью азота и сопровождающее их состояние наркозного опьянения испортили взаимоотношения Дэви с его шефом, который вначале не мог понять причины небывалых раньше приступов безудержного смеха и возбуждения своего ученика. Случалось, что приезжавшие пациенты, встретившись с невменяемым, по их мнению, лекарским помощником, уезжали с недовольством и практика Борлэйза стала падать. Когда хозяин выяснил в конец причину частой одержимости Дэви, то, усмотрев в опытах с закисью азота причину своего врачебного неблагополучия, он запретил Дэви продолжать исследования в его доме.
Дэви переселился к своему приёмному отцу, доктору Тонкину. Здесь он вновь собрал кое-какую стеклянную посуду и оборудование, наладил производство газов и возобновил свои опыты. Именно тут, у Тонкина, он дал закиси азота название «веселящий газ» .
Но однажды ночью семейство Тонкинов было разбужено сильным взрывом. Вбежав в комнату Дэви, они застали его растерянного, с виноватым видом, среди разбросанного взрывом оборудования. Последовало категорическое запрещение продолжать эти затеи, угрожающие взорвать весь дом. Вторично поискам Дэви наступил конец.
Но в это время в Пензанс случайно приехал доктор Дэвис Гидди (Davies Giddy, позднее Gilbert), впоследствии ставший президентом Королевского Общества (1827-30 гг.). Он услышал о «таинственных газах» и о взрыве в доме Тонкинов и пожелал познакомиться с этим «неисправимым юношей». Гидди сразу же усмотрел в юном Дэви многообещающего пытливого исследователя и рекомендовал его своему другу - доктору Томасу Беддо (Beddoes, Thomas, 1760-1808), директору «Пневматического института» в Клифтоне, под Бристолем.

Приехав в Клифтон, Дэви получил максимум того, о чём мог мечтать: замечательную лабораторию, прекрасные условия жизни и работы, и прекрасного руководителя, увлечённого мечтами об исследованиях газов и их действии на организм человека при вдыхании.
Томасу Беддо, возглавлявшему созданный им «Пневматический институт», в это время было сорок лет. Это был чрезвычайно образованный, разносторонний учёный, собравший вокруг себя группу энтузиастов новой идеи - пневматической медицины. Сам он был известным химиком, философом, поэтом и искренне увлекался идеями служения на благо человечества. Он получил образование в Лондоне, Эдинбурге и Париже, был дружен с Лавуазье. Дополнительный курс химии он прошел в Оксфорде. Беддо увлекался психологическими анализами, изучал природу снов и впечатления раннего детства, предвосхищая тем самым будущие работы Зигмунда Фрейда.
Идеи Беддо о лечением ингаляциями газов различных болезней встретили весьма горячий отклик и всяческую помощь. Достаточно сказать, что известный поэт Томас Веджвудд предоставил тысячу фунтов стерлингов в его распоряжение, а известный изобретатель, создатель первой паровой машины, Джеймс Уатт (Watt, J,1736-1819)снабжал его лаборатории необходимым оборудованием.
«Пневматический институт» был оборудован и снабжён первоклассным по тем временам оборудованием и лабораториями, при нём находилась больница на 10 коек и поликлиническое отделение. Ко времени приезда Дэви в институте уже широко проводились испытания ингаляций кислорода, водорода, азота и некоторых недавно открытых углеводородов. Фактически, это был настоящий научный центр, в котором изучались свойства различных газов и их влияние на организм человека. Можно смело сказать, что Томас Беддо и его сотрудники были пионерами и предшественниками современной респираторной терапии. В «Пневматическом институте», во многом благодаря Джеймсу Уатту, создавались и испытывались первые ингаляторы, спирометры, баллоны сжатого газа и т.д. Именно в «Пневматическом институте» впервые был применён с лечебной целью кислород; разработаны основы аэрозольной терапии; впервые была измерена общая ёмкость лёгких методом разведения водорода (Дэви).
Намерения Дэви заняться закисью азота были встречены Беддо с одобрением. Дэви повторил свои опыты, проведенные в Пензансе, изготовил хорошие газометры, хотя дважды чуть не погиб от ингаляций недостаточно очищенного газа. В конце концов, 11 апреля 1799 г. ему удалось наладить получение химически чистой закиси азота.

Первая демонстрация ингаляции больших доз закиси азота была проведена Дэви в присутствии Беддо и младшего ассистента Кинглэка. Успех был полный: вдыхая три-четыре кварты из приготовленного, непроницаемого шёлкового мешка, Дэви не испытал никакого дурного действия. К опытам присоединились и другие. Первым из принявших ингаляцию был известный поэт Сэмуель Тейлор Колеридж. Сам Дэви подробно записал свои галлюцинации на этом сеансе:

Опыты стали ставить шире. Слухи и рассказы привлекли множество больных в «Пневматический институт», главным образом, страдающих астмой. Многие из них после ингаляций считали себя совершенно излечёнными и «заново родившимися».
Несомненно было то, что теория американца Митчелла о роли газов как причине «заразных поветрий» была категорически опровергнута опытами Дэви, и это дало ему право выступить с критической журнальной статьёй. Вскоре, в 1800 г., была издана и цитированная выше книга «Исследования химические и философские, касающиеся главным образом закиси азота, или дефлогистированного воздуха и его вдыхания».
Авторитет и слава Гемфри Дэви быстро росли. В это время усилиями Бенджамина Томпсона (графа Румфорда), британского натуралиста Джозефа Бэнкса, английского химика и физика Генри Кавендиша было организовано общество натуралистов, названное Королевским институтом . Общество помещалось в Альбемарле и было оборудовано прекрасными собственными лабораториями. Королевский институт сразу же установил традицию приглашать для публичных лекций о своих исследованиях известных химиков и физиков. В 1801 г. Дэви был приглашён в Королевский институт прочитать доклад о закиси азота. Успех был полный. Последовавшие за лекцией опыты ингаляции вызвали большой интерес у публики. Многие члены общества пожелали испытать газ на себе. Все неудержимо смеялись: одни под действием закиси азота, другие, глядя на них, особенно, когда некий мистер Ундервуд так разохотился вдыхать, что мундштук пришлось отнимать у него силой.

Лекции и демонстрации Дэви захватили и лондонское общество, где по словам современника, «…люди первого ранга и таланта, из литературного общества и науки, практики и теоретики, «синие чулки» и великосветские дамы, старые и молодые - все жадно наполняли аудиторию». Поздравления, приглашения и подарки сыпались на лектора. Его общество привлекало всех, и каждый гордился знакомством с ним.
Эксперименты Дэви с закисью азота над собой, а также бесчисленные факты наличия непосредственного болеутоляющего эффекта у многих больных в институте Беддо породили у Дэви мысль, что газовый наркоз может быть использован и для хирургических операций (!!!) . И эту крупную идею он совершенно чётко выразил в своей книге «Medical Vapours» : «…так как закись азота при интенсивном действии способна уничтожать физическую боль, она может быть с успехом использована при хирургических операциях, в которых не имеет места большая потеря крови».
И это прозвучало за сорок лет до того, когда в США Хорас Уэллс (Horace Wells, 1815-1848), совершенно не читавший работ Дэви, самостоятельно начал проводить наркозы закисью азота. Уэллс воспользовался не научными данными английского учёного-химика, а теми увеселительными «газовыми потехами», которыми развлекалась американская провинциальная публика, перенявшая эту забаву из модных английских салонов, где подобные развлечения становились уже предметами весёлых, а порой и злобных карикатур и насмешек.
Возможно открытие Дэви осталось в тени в связи с постепенным охлаждением общественности к «пневматической медицине». Не будучи сам врачом и приобретя лишь самые примитивные лечебные представления и навыки от своего бывшего шефа, провинциального лекаря Борлэйза, он, разумеется, совершенно эмпирически пробовал лечебное действие газов при различных болезнях. Да и новый его шеф, Томас Беддо, тоже находился в плену многих заблуждений. Это обстоятельство и должно было послужить причиной того, что терапевтические успехи «пневматической медицины» вскоре оказались несостоятельными, а сама идея и дело, так горячо лелеемые Беддо и Дэви, начали встречать всё большую и большую оппозицию со стороны медицинского сословия.
Многочисленные профессиональные врачи всё чаще стали публиковать данные о том, что применение ингаляций вызывает расстройства пульса и приступы головокружения. Через некоторое время «пневматическая медицина» была объявлена шарлатанством и запрещена. Томас Беддо был вынужден отказаться от своего детища и превратить институт в обычную маленькую больницу. А в 1808 г. в полном разочаровании он писал Дэви: «Привет от доктора Беддо, - одного из тех, кто рассыпался за пределы Avena fatha, и из чего не выросло ни стебля, ни цвета, ни плода».
Однако сам Дэви, в своё время получивший имя и признание за эксперименты с закисью азота, стоял уже на пороге тех работ и открытий, которые сделали его одним из величайших химиков мира.

В 1801 г. Дэви был приглашён в качестве лектора в только что основанный Королевский институт. Его тщательно подготовленные и интересные лекции способствовали популяризации химии и существенно подняли престиж самого института. В 1802 г., в 23-летнем возрасте, Гемфри Дэви становится профессором химии.

В его первоначальные обязанности в Королевском институте входило также изучение процесса дубления кожи. Он выделил дубильный экстракт из тропических растений, который был эффективнее и дешевле обычного экстракта дуба, а опубликованный Дэви доклад по этой проблеме надолго стал настольной книгой кожевников.
В 1803 г. Гемфри Дэви стал членом Лондонского Королевского общества и почетным членом Дублинского общества. В этом же году он выступил с первой серией ежегодных лекций по сельскому хозяйству. В последствии эти циклы лекций постепенно вылились в книгу «Элементы агрохимии» (1813), ставшей единственной систематической работой по этой теме на долгие годы.
За свой исследования в области гальванической химии, работы по процессу дубления кожи и анализу минералов (первый систематический курс по геологии в Англии) Дэви получил медаль Copley в 1805 г.
В 1807 г. он был избран секретарем Лондонского Королевского общества, а с 1820 г. стал его президентом.

Гемфри Дэви вошел в историю как основатель новой науки электрохимии и автор открытия многих новых веществ и химических элементов. В первые годы XIX века Дэви увлекся изучением действия электрического тока на различные вещества, в том числе на расплавленные соли и щелочи.
Он предположил, что с помощью электролиза можно разложить любые химические субстанции на элементы. Эта точка зрения была выражена в 1806 в его лекции «О некоторых химических силах электричества» (On Some Chemical Agencies of Electricity ), за которую, несмотря на то, что Англия и Франция находились в состоянии войны, он получил Наполеоновскую премию от Французского Института (1807 г.). Впоследствии Наполеон наградил Дэви орденом Почётного легиона.
Тридцатилетний ученый сумел в течение двух лет получить в свободном виде шесть ранее неизвестных металлов: калий, натрий, барий, кальций, магний и стронций. Это стало одним из самых выдающихся событий в истории открытия новых химических элементов, особенно если учесть, что щелочи в то время считались простыми веществами (из химиков того времени лишь Лавуазье сомневался в этом).
Однажды во время опытов с неизвестными металлами произошло несчастье: расплавленный калий попал в воду, произошел взрыв, в результате которого Дэви жестоко пострадал. Неосторожность обернулась для него потерей правого глаза и глубокими шрамами на лице.
Дэви пытался разложить электролизом многие природные соединения, в том числе и глинозем. Он был уверен, что и в этом веществе содержится неведомый металл. Ученый писал: «Если бы мне посчастливилось получить металлическое вещество, которое я ищу, я бы предложил для него название - алюминий» . Ему удалось получить сплав алюминия с железом, а чистый алюминий был выделен лишь в 1825 году, когда Дэви уже прекратил свои эксперименты, датским физиком Х.К. Эрстедом.
По свойствам ртутной амальгамы Дэви подтвердил гипотезу Ампера о существовании сложной группы аммония. Исследования Дэви над хлором и хлорной кислотой исправили понятия Лавуазье о кислотах, и этим было положено начало водородной теории кислот. Дэви также была установлена аналогия в свойствах хлора и йода. Он открыл фосген и твёрдый фтористый водород. А в 1818 году Дэви получил в чистом виде еще один щелочной металл - литий.
Научные интересы Гемфри Дэви были весьма разносторонними. Так, в 1815 году он сконструировал безопасную лампу для углекопов с металлической сеткой, которая спасла жизнь многим шахтерам. Эту работу он провёл по просьбе Общества по предотвращению несчастных случаев в угольных шахтах. За изобретение безопасной лампы и проведенные в связи с этим исследования процессов пламени он получил золотую и серебряную медаль Румфорда от Королевского общества.

Основной принцип устройства лампы безопасности состоит в том, что пламя в лампе закрывалось специальной ячеистой металлической сеткой с определённым количеством ячеек на квадратный дюйм (625 ячеек на квадратный дюйм, толщина сетки -1/70 дюйма). Дэви не оформлял патента на это изобретение. Самой большой наградой для него являлось то, что он своим изобретением безопасной лампы спас жизни многим шахтерам. В 1816 г. Дэви писал по этому поводу: «Нет, мой дорогой друг, моей единственной целью было человеколюбие, и если я имел успех, я уже считаю себя щедро вознагражденным».
В 1812 году, в возрасте тридцати четырех лет, Дэви был удостоен титула лорда за свои научные заслуги (8 апреля), после чего он прочел прощальную лекцию членам Королевского института (9 апреля) , и вскоре женился на леди Джейн Эйприс (11 апреля), богатой вдове, родственнице знаменитого писателя Вальтера Скотта. Однако этот брак не был счастливым. В это же время он возвращается к увлечению своей юности - поэзии, и входит в кружок английских поэтов-романтиков так называемой «озёрной школы».

В 1818 г., после того, как Дэви за свои заслуги был пожалован в баронеты, он отправляется в Италию, где исследует вулканические реакции, а также безуспешно пытается найти способ развернуть знаменитые геркуланумские рукописные свитки, хранившиеся в Неаполе, и прилежно изучает химию красок, употреблявшихся в живописи.
В 1820 г. он становится президентом Королевского общества и находится на этом почётном посту до 1827 г.
В 1823-25 гг. Дэви в сотрудничестве с известным политиком и писателем Джоном Вильсоном Крокером (John Wilson Croker) учреждает Athenaeum Club , в котором становится попечителем. Совместно с колониальным губернатором Томасом Стэмфордом Раффлзом (Sir Thomas Stamford Raffles) учреждает Зоологическое общество и разрабатывает план зоологических садов в Regent"s Park (Лондон), открытых в 1828 г.
В начале 1827 года Дэви, чувствуя недомогание, уезжает из Лондона на лечение во Францию и Италию вместе с братом. Жена не сочла нужным сопровождать больного мужа. В связи с плохим состоянием здоровья Дэви был вынужден сложить с себя обязанности президента Королевского общества. Интересно, что на этом посту Дэви сменил его бывший покровитель, так много сделавший для него - доктор Дэвис Гидди (Davies Giddy, позднее Gilbert).
Врачи считали, что основной причиной болезни Дэви были вредные условия работы в химической лаборатории и частые эксперименты с газами на самом себе.
Будучи вынужденным отказаться от дел и спорта, Дэви, не умеющий сидеть, сложа руки, снова взялся за писательский труд. Его последняя книга, посвященная рыболовству (в манере Izaak Walton), содержала также и собственные рисунки Дэви в качестве иллюстраций.
После короткого, последнего, визита в Англию, он вернулся в Италию, поселившись в Риме в феврале 1829 г., со слов самого Дэви, словно «руина среди руин». Несмотря на то, что он был частично парализован после нескольких нарушений мозгового кровообращения, он продолжал работать.
В 1829 году, 29 мая, в Женеве, на обратном пути в Англию, Дэви снова поразил апоплексический удар, от которого он и умер на 51-м году жизни. Рядом с ним был только его брат. Дэви похоронили в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, где покоится прах выдающихся сынов Англии.

Надо быть внимательнее к тому, что рассказывают детям бабушки. Это будит детскую фантазию. Сказки и легенды, сказания и былины включают потаённые механизмы и пробуждается фантазия и исчезают преграды и ты можешь всё…

Голова бабушки Гемфри Дэви была буквально набита чудесными сказаниями и легендами. Особенно увлекался Деви рассказами о привидениях. От бабушки унаследовал он свои поэтические наклонности, и, может быть, храня детские впечатления, он на всю жизнь остался немного суеверным.

Отец был резчиком по дереву, зарабатывал мало, и поэтому его семья с трудом сводила концы с концами. В 1794 году отец умер, и Гемфри переехал жить к Тонкину, отцу своей матери. Он учился в школе, мечтал об университете. Как он сам позже написал, «Я считаю счастьем, что, будучи ребенком, был предоставлен в значительной степени самому себе. Никакого плана учебы не было, и мне нравилась праздность в школе мистера Гаритона. Может быть, этим обстоятельствам я обязан своим талантом и его особенному применению».

Вскоре он стал учеником аптекаря, начал интересоваться химией. Гэмфри был принят в качестве ассистента и аптечного помощника к местному хирургу Дж. Бингану Борлэйзу Он готовил мази, взвешивал порошки, помогал при перевязках, мечтая выучиться врачебному ремеслу и стать доктором.

Чрезвычайно прилежный и любознательный Дэви жадно прислушивался к разговорам своего шефа с местными коллегами и заезжими коммерсантами-аптекарями о перспективах развития «пневматической медицины», основы которой были положены работами английского учёного Джозефа Пристли. Шум вокруг этой новой моды в медицине был уже порядочный. Всеобщее увлечение газами как «жизненным эликсиром» овладело умами. Дж. Пристли только что открыл закись азота. Он заявил, что этот газ является опасным ядом, от которого его животные чуть не погибли. Некто Митчелл в своих предостережениях шёл еще дальше, высказывая мысль, что некоторые газы есть главная причина эпидемических заболеваний. На юного Дэви подобные утверждения производили обратное действие и зародили в нём мысль приготовить закись азота, и на самом себе испробовать её действие.

Ему 17 лет. Он в соответствии с намеченным планом самообразования, который во многом превосходил программу высшей школы того времени, усиленно штудирует вполне серьёзную научную литературу. Под рукой аптечного помощника есть реактивы, есть оборудование. Чего ещё желать юному исследователю? Он готовит нужное количество закиси азота и ставит эксперименты на себе!! И опыт показывает, что знаменитые химики ошибались. Животные не могли рассказать о своих ощущениях, а он мог!! Вдыхание закиси азота произвело на него необыкновенное действие, вызывая чрезвычайно приятные ощущения и весёлое настроение. Дэви скрывал опыты от своего шефа, повторял их почти ежедневно, всё более и более убеждаясь не только в отсутствии отравляющего действия, но и в неизменном опьяняющем эффекте закиси азота и вызываемых им весёлых галлюцинациях.

Однажды звук громкого взрыва взбудоражил весь дом — у Дэви не получился очередной эксперимент.

Слухи о необычном юноше дошли до сэра Джильберта (будущего президента Королевского Общества), который часто бывал в Пензансе. Талантливому математику после беседы с Гемфри стало ясно, что он имеет дело с уже сформировавшимся очень перспективным молодым учёными. 21 -летний Дэви получает место в Пневматическом институте. В Англии все буквально помешались на лечении всех болезней ингаляциями газов.
Эксперименты Дэви с закисью азота произвели ошеломляющее впечатление на коллег, а спустя короткое время и на широкую общественность.

В 1801 г. Дэви был приглашён в Королевский институт прочитать доклад о закиси азота. Успех был оглушительный. Дэви оказался ко всему ещё и замечательным лектором, способным заинтересовать и увлечь публику рассказом о своих химических экспериментах и не только о них. Последовавшие за лекцией опыты ингаляции вызвали большой интерес у публики. Многие члены общества пожелали испытать газ на себе. Все неудержимо смеялись: одни под действием закиси азота, другие, глядя на них.

Лекции и демонстрации Дэви захватили и лондонское общество, где по словам современника, «…люди первого ранга и таланта, из литературного общества и науки, практики и теоретики, „синие чулки“ и великосветские дамы, старые и молодые — все жадно наполняли аудиторию». Поздравления, приглашения и подарки сыпались на лектора. Его общество привлекало всех, и каждый гордился знакомством с ним.

Эксперименты Дэви с закисью азота над собой, а также бесчисленные факты наличия непосредственного болеутоляющего эффекта у многих больных породили у Дэви мысль, что газовый наркоз может быть использован и для хирургических операций!

Через некоторое время «пневматическая медицина» была объявлена шарлатанством и запрещена. Открытие Дэви, что называется, ушло в народ — оно стало развлечением.

Спустя 40 лет в США дантист Хорас Уэллс (1815-1848), совершенно не знакомы с работами Дэви, самостоятельно начал проводить наркозы закисью азота. Уэллс воспользовался не научными данными английского учёного-химика. Его надоумили увеселительные «газовые потехи», которыми развлекалась американская провинциальная публика, перенявшая эту забаву из модных английских салонов.

Уэллс решил испробовать обезболивающее действие закиси азота прежде всего на самом себе, и обратился к другому дантисту, Джону Риггсу, с просьбой, чтобы тот удалил у него один здоровый зуб. После того, как Уэллс очнулся после наркоза, он с крайним энтузиазмом воскликнул: «Наступила новая эра в экстракции зубов!». Он уверял всех присутствующих, что не почувствовал ни малейшей боли, и что в процессе самой ингаляции он испытывал замечательно приятные ощущения. Он настолько уверовал в это чудо-средство, что решил при большом стечении коллег-дантистов под наркозом совершить показательное удаление зуба. К сожалению, публичная демонстрация применения анестезии, которую Уэллс предпринял в Бостоне, закончилась неудачно — больной застонал. Коллеги высмеяли Уэллса и он покончил жизнь самоубийством.

Душераздирающую историю того, как гениальное открытие Дэви пробивало себе дорогу в жизнь можно продолжать, но что же сам Дэви, которому это открытие сделало имя и открыло двери в любые дома? Веселящий газ оказался лишь небольшим эпизодом его фантастической научной деятельности.

Справка:
Закись азота (химическая формула N2O) можно назвать самым безопасным средством для наркоза, так как его применения почти не даёт осложнений. Сегодня оно иногда используется для улучшения технических характеристик двигателей внутреннего сгорания. Вещество, содержащее закись азота, и горючее впрыскиваются во впускной (всасывающий) коллектор двигателя. Снижает температуру всасываемого в двигатель воздуха, обеспечивая плотный поступающий заряд смеси. Увеличивает содержание кислорода в поступающем заряде (воздух содержит лишь 22% кислорода по весу). Повышает скорость (интенсивность) сгорания в цилиндрах двигателя.

Токсикоманы по сей день употребляют это вещество в основном с использованием воздушных шариков.

23-летний молодой человек становится профессором только что основанного Королевского института. В число обязанностей Гемфри входило изучение проблем дубления кож. Он выделил дубильный экстракт из тропических растений, который был эффективнее и дешевле обычного экстракта дуба, а опубликованный Дэви доклад по этой проблеме надолго стал настольной книгой кожевников.

Еще в сентябре 1800 года Гемфри Деви, основательно ознакомившись со всем, что имело отношение к гальванизму и Вольтову столбу, пишет свою первую статью по электрохимии. В октябре того же года, в письме к своему покровителю Джильберту, он высказал мнение, что гальванизм — явление целиком химическое, связанное с окислением металлических поверхностей. За полгода Деви опубликовал еще шесть статей на взволновавшую его тему. Примеры подобной продуктивности в то время были редки.

Деви пришел к твердому убеждению, что можно разложить любое химическое соединение — дело только в силе Вольтова столба.
С кафедры Королевского института на весь мир прозвучали вдохновенные слова Гемфри Деви о том, что может сделать электричество в изменениях и превращениях материи руками человека.

21 октября 1806 года на испанском побережье Атлантического океана, у мыса Трафальгар, произошло морское сражение между английским и французским флотами. В битве погиб национальный герой Англии Нельсон и три тысячи офицеров и матросов английского флота. Флот Наполеона потерял семь тысяч человек. Ценой огромных потерь Англия вторично одержала морскую победу над Францией.

Испанские берега стали свидетелями морской трагедии, закончившейся гибелью многих тысяч людей. Жестокая буря, разыгравшаяся вслед за сражением, докончила то, что не успели сделать пушки военных кораблей.

В этот напряженный момент французская Академия присуждает Гемфри Деви награду в три тысячи франков за лекцию по электрохимии. Нетрудно представить себе действительное значение работ Деви, если, несмотря на острейшую ненависть правящих клик Франции ко всему английскому, французская Академия все же присудила англичанину Деви почетную премию. Невероятно, но факт.

Дэви создаёт новую научную дисциплину — электрохимию.
Тридцатилетний ученый сумел в течение двух лет получить в свободном виде шесть ранее неизвестных металлов: калий, натрий, барий, кальций, магний и стронций.

Это стало одним из самых выдающихся событий в истории открытия новых химических элементов. Щелочи в то время считались простыми веществами (лишь Лавуазье сомневался в этом). Лаборатория Королевского института превратилась как бы в фабрику, в которой Деви постепенно открывал все новые химические элементы, удивляя и потрясая мир.

Однажды во время опытов с неизвестными металлами произошло несчастье: расплавленный калий попал в воду, произошел взрыв, в результате которого Дэви жестоко пострадал. Неосторожность обернулась для него потерей правого глаза и глубокими шрамами на лице.

Дэви пытался разложить электролизом многие природные соединения, в том числе и глинозем. Какое-то невероятное научное чутьё. Он был уверен, что и в этом веществе содержится неведомый металл. Ученый писал: «Если бы мне посчастливилось получить металлическое вещество, которое я ищу, я бы предложил для него название — алюминий». Ему удалось получить сплав алюминия с железом, но чистый алюминий был выделен лишь в 1825 году.

Исследования Дэви над хлором и хлорной кислотой исправили понятия Лавуазье о кислотах, и этим было положено начало водородной теории кислот. Деви решил удостовериться, прав ли был Лавуазье, выводя свой закон, по которому все кислоты, в том числе и соляная, содержат в себе кислород, но сколько ни пытался король экспериментаторов Деви выделить из соляной кислоты кислород, ничего не получалось. Деви, однако, не побоялся поколебать авторитеты трех таких великих людей, как Лавуазье, Шееле и Бертолле. Он пошел один против всех общепризнанных основоположников химии и победил. Окисленная соляная кислота никакого кислорода не содержала. Она содержала хлор, получивший имя, данное ему Деви, хлорин (chlorine, желто-зеленый). Название это до сих пор сохранилось в английском языке, в остальных же странах ее называют хлор.

Непременным участником состава любой кислоты является не кислород, а водород. В соляной кислоте кислорода нет, водород же имеется в любых кислотах. Выдвинутая Деви водородная теория кислот имела для науки не меньшее значение, чем установление им элементарной природы хлора.

Дэви также была установлена аналогия в свойствах хлора и йода. Он открыл фосген и твёрдый фтористый водород. А в 1818 году Дэви получил в чистом виде еще один щелочной металл — литий.

Научные интересы Гемфри Дэви были весьма разносторонними. Так, в 1815 году он сконструировал безопасную лампу для углекопов с металлической сеткой, которая спасла жизнь многим шахтерам.

Эту работу он провёл по просьбе Общества по предотвращению несчастных случаев в угольных шахтах. За изобретение безопасной лампы и проведенные в связи с этим исследования процессов пламени он получил золотую и серебряную медаль Румфорда от Королевского общества. «Два великих события потрясли Англию в 1816году: победа Веллингтона над Наполеоном и победа Деви над рудничным газом, — писали современники. Изобретение Деви испытывалось на покинутой из-за насыщенности газом шахте. Как всегда, испытания своих изобретений он производил лично.

Гемфри Деви предложили взять патент на его изобретение, он смог бы ежегодно получать громадный доход от продажи права на производство безопасных ламп. Но последовал твердый отказ. Деви заявил, что единственное его желание -всегда служить человечеству, и «лучшим вознаграждением за мои работы будет сознание того, что я сделал добро мне подобным». Он не хотел своим патентом ставить препоны быстрому распространению важного изобретения, сохраняющего жизни многих сотен тысяч подземных рабочих. Вскоре лампочка Деви стала необходимейшим предметом шахтерского снаряжения на каменноугольных шахтах всего мира. Она позволила широко развиваться английской угольной промышленности. Общему ликованию всех, сколько-нибудь связанных с добычей угля, не было пределов. В угольных районах Деви стал наиболее популярным человеком Англии.

В беседе с друзьями Деви как то заявил: «Самым великим моим открытием было открытие Фарадея». Этими словами он определил свое отношение к своему новому гениальному ученику.

В 1812 году Дэви в возрасте 34 лет за научные работы был удостоен титула лорда. Он женился на молодой состоятельной вдове Джейн Эйприс, дальней родственнице Вальтера Скотта. Высокомерная дама хотела видеть в ученике и помощнике мужа, юном Фарадее, своего лакея. Фарадей противился, это приводило к конфликтам, интригам вокруг молодого человека и Фарадей был вынужден покинуть негостеприимную семью своего кумира.

В начале 1827 года Гэмфри уехал из Лондона на лечение в Европу вместе с братом: леди Джейн не сочла нужным сопровождать больного мужа. 29 мая, в 1829 году на пути в Англию Дэви поразил второй удар, от которого он и умер на пятьдесят первом году жизни в Женеве. Похоронен в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, на месте захоронения выдающихся людей Англии.

В его честь Лондонское Королевское общество учредило награду для учёных — медаль Дэви.

1807 г. Дэви

В 1807 году, 6 ноября, английский химик Хэмфри Дэви открыл новый элемент - потассий - калий . Открытие он впервые сделал путем разложения едкого кали электричеством. Дэви писал:

«щелочь та в течение нескольких минут поддерживалась в состоянии яркокрасного каления и полной подвижности. Ложечка находилась в соединении с сильно заряженной положительной стороной батареи из 100 пластин в 6 дюймов, соединение же с отрицательной стороной осуществлялось с помощью платиновой проволоки. При этом разложении наблюдался ряд блестящих явлений. Кали оказалось очень хорошим проводником, и до тех пор, пока цепь не была разомкнута, у отрицательной проволоки был виден чрезвычайно интенсивный свет и колонна пламени, которая, по-видимому, находилась в связи с выделением горючего вещества и подымалась над точкой соприкосновения проволоки с кали. Когда порядок соединения был обращен так, что платиновая ложечка была сделана отрицательной, яркое и постоянное свечение возникло у противоположной точки; явлений воспламенения вокруг нее не наблюдалось, но шарики (это металлический калий), напоминающие пузырьки газа, поднимались в кали и вспыхивали при соприкосновении с воздухом. Платина, как и можно было ожидать, была заметно разъедена, и особенно сильно после соединения ее с отрицательным полюсом. Щелочь в этих опытах оставалась сухой, и представлялось вероятным, что горючее вещество происходило вследствие ее разложения.». .

В 1807 году англичанин Дэви с помощью электрического разложения открыл металлический натрий , в 1808 году он открывает магний, стронций, барий, кальций - 30-летний Дэви за 2 года стал величайшим химиком и первооткрывателем современности.

РЕДЖИНА МИНГОТТИ (1728-1807) Реджина (Регина) Минготти родилась в 1728 году. Ее родители были немцами. Отец служил в качестве офицера австрийской армии. Когда по делам службы он отправился в Неаполь, вместе с ним поехала и беременная жена. Во время путешествия она благополучно

ОСИП ПЕТРОВ (1807-1878) «Художник этот может быть одним из создателей русской оперы. Только благодаря таким певцам, как он, наша опера могла занять высокое место с достоинством выдержать конкуренцию же с итальянской оперой». Так определил В.В. Стасов место Осипа Афанасьевича

ФРАНСУА СЕРБЕ /1807-1866/ Серве часто называли «Паганини виолончели». Это неудивительно, ведь знаменитый виолончелист совершил в 30-е-40-е годы XIX столетия поистине реформу виолончельной игры. В искусстве Серве виолончель «потеряла тот степенный, важный, спокойный и, сказать