Лидия Вележева: «Не баловать внучку у меня не получается. Лидия Вележева. Домашняя пантера. Интервью журналу "Viva"

На канале «Россия 1» вышел сериал «Березка» о легендарном одноименном хореографическом ансамбле, которому в этом году исполняется 70 лет. Главную роль – руководителя «Березки» Надежды Надеждиной – сыграла Лидия Вележева.

– Лидия, давненько вас не видно на экране. Плохие предложения были?

– Предложений было много, но выбор я всегда оставляю за собой. Зачастую режиссеры видят меня женщиной властной, агрессивной и сильной. И стараются эксплуатировать этот образ. Зритель, наверное, думает, что я такая и есть. А я – разная. И играть одно и то же мне неинтересно. Как любая другая женщина, могу быть и ранимой, и в то же время, как тигрица, способна защитить свой дом, когда появляется угроза извне. Жизнь закалила мой характер. Но интересные работы у меня есть. Уже совсем скоро выйдут кинокартины, например «Вечная жизнь». И вот сериал «Березка».

– Вы ведь сами в детстве занимались народными танцами.

– Да, но это была художественная самодеятельность. В школе занималась, а после пятого класса записалась уже в студию народного танца в доме культуры. Когда я училась в восьмом классе, меня приглашали в профессиональный танцевальный ансамбль – отказалась, поскольку давно уже было решено, что стану актрисой. Но при этом танец в моей жизни присутствовал всегда: и в театральном училище, и в спектаклях. Были и сольные номера, «вертушку» делала. Сейчас в репетиционном зале ансамбля «Березка» попыталась повторить элемент, и голова закружилась, не смогла.

Кстати, когда я готовилась к этой роли, узнала, что племянницей Надеждиной была мой педагог в Театральном училище имени Щукина Людмила Ставская, которая учила меня актерскому мастерству. Вот такой поворот судьбы! И во время съемок я в голове все время держала ее образ.

Надеждина, руководившая ансамблем «Березка» более тридцати лет, была человеком уникальным. Коллектив существовал, что называется, в ежовых рукавицах, но при этом она очень любила своих артистов, как родных детей. В образе Надеждиной я старалась показать не только властную руководительницу, но и женщину.

– Лидия, кстати, а вы сами смогли бы руководить коллективом? Сегодня многие артисты возглавляют т­еатры.

– Не могу сказать определенно, никто не знает своего потенциала. Вопрос в другом: а нужно ли мне это? Сегодня я хочу быть актрисой. Хочется еще поиграть в кино и на сцене.

– Ваш партнер в «Березке» – артист Алексей Серебряков, который сыграл сотрудника КГБ. Недавно его многие осудили за высказывания о стране…

– Да, да, я читала... Понимаете, мы же не знаем ничего о причинах, подтолкнувших человека выступить так резко. И стоит ли в таком случае сразу же предавать артиста анафеме?!

– Алексей говорил о хамстве, о коррупции. Разве он не прав?

– Коррупция вообще-то проблема мировая. То, что мы в авангарде этого списка – сомнительно. Хотя и не в конце, это точно.

Давайте попробуем сначала искоренить коррупцию на бытовом уровне! Перестанем давать взятки врачам, учителям, полицейским и далее по списку. Начнем завтра же с себя. Воспитаем наших детей неравнодушными. А то что же получается – человек упал, ему плохо, а сотни людей прошли мимо. И кто виноват? Государство?

Почему взяточников много? Да потому, что мы сами благоприятные условия для них и создаем. Кто-то свыкается, а кто-то не хочет больше терпеть. И предпочитает путь эмиграции. Это выбор каждого человека.

– Вы давно уже состоите в партии «Единая Россия». Зачем вам это?

– Понимаете, я – человек коллективный, мне с детства нравится защищать слабых. Мой предыдущий директор театра Тартаковский Исидор Михайлович не раз говорил: ты почему для себя ничего не просишь? Не прошу. А вот за других попросить готова. Приходят люди: ветераны, женщины с детьми, пенсионеры. Все со своими проблемами. Естественно, что у артистов-общественников рычагов влияния намного больше, чем у рядовых партийцев. Тут известность помогает.

До недавнего времени я была еще и членом Общественной палаты. Тоже многое удалось. Сегодня общественной работой занимаюсь меньше, сосредоточена в основном на съемках. Впрочем, я понимаю подтекст вашего вопроса. Отвечаю: я – не политик.

– Ну мы же смотрим ТВ и невольно «участвуем» в политических дискуссиях. Кстати, вам не кажется, что сейчас федеральные СМИ уделяют меньше внимания проблемам в нашей стране, а больше ругают другие государства? Почему?

– Наверное, потому, что другие государства сегодня испытывают к нам какой-то нездоровый интерес. Когда Великобритания обвиняет нашу страну в убийстве человека, при этом не предоставляет свои доказательства – как на все это прикажете реагировать?

Впрочем, я не хотела бы говорить о политике. Слишком сложно все с ней сегодня. Все как-то зыбко: одно неосторожное слово – и рушатся отношения между целыми государствами.

В нашей традиционной рубрике о звездных секретах красоты популярная актриса, телеведущая и супруга Алексея Гуськова рассказывает о том, как правильно умываться, чем опасен массаж лица и почему для сохранения молодости кожи так важна хорошая подушка.

- Лидия, вы великолепно выглядите, у вас потрясающая фигура. А ведь вашему старшему сыну уже 26 лет…

Вы из деликатности не хотите прямо назвать мой возраст? (Смеется.) Все в порядке, я не скрываю, что мне 48.

- Неудивительно - в это невозможно поверить! Судя по всему, проблем с весом вы никогда не знали.

Это верно. Разве что когда приехала в Москву поступать в театральное училище, была эдакой аппетитной пышкой. Но уже через год студенческой жизни, с занятиями с утра до вечера и бесконечными репетициями, незаметно похудела размера на полтора. И с тех пор нахожусь в одном весе - 57 килограммов при росте 170 сантиметров.

- Часто взвешиваетесь?

Нет, мне уже по одежде понятно, похудела я или поправилась. Кстати, если вижу, что незаметно сбросила килограмм-полтора, очень расстраиваюсь. Мало того, что лицо мгновенно приобретает усталый вид. Так еще и костюмы для съемок, которые до этого сидели идеально, начинают на мне болтаться. Это один из самых неприятных моментов для актрисы. Бедным девочкам-костюмерам приходится все ушивать. А худею я обычно во время длительных кинопроектов, которые снимаются по несколько месяцев и связаны с постоянными недосыпами, перелетами, переездами - у меня же параллельно продолжают идти спектакли в Театре имени Вахтангова... Если ты работаешь на износ, на нервах 90 съемочных дней по 12 часов в сутки, поправиться просто невозможно. Съемочная площадка сжигает калории лучше всякого тренажерного зала.

«Мой секрет изящной фигуры - всегда недоедать. Как говорят стройные французы, пищу надо не есть, а дегустировать. Можно все, но по чуть-чуть»

- Значит, ваш секрет стройной фигуры - это много работы…

Гены, конечно, тут тоже очень важны. Моей маме на днях исполнилось 70 лет, а она просто замечательно выглядит. Недавно отвела ее к врачу, так он, узнав ее возраст, ручку выронил от удивления! Но активный образ жизни я все-таки поставлю на первое место. Так, если человек по восемь часов в день сидит у компьютера, без фитнеса ему не обойтись. А если говорить не только о фигуре, но еще и о молодом, цветущем виде, то тут все зависит от полноценного сна. Кто-то любит спать при открытой форточке, я, напротив, укутываюсь потеплей - не люблю холод. Но высыпаться нужно всем! Лично мне, чтобы полностью восстановиться за ночь, нужно не менее десяти часов. Выделить на отдых столько времени не всегда получается, и недосып мгновенно сказывается на лице. Помню, когда мне было 13 лет, я снималась в своей первой картине. Меня гримировали в общем гримерном цехе, и я невольно слушала разговоры взрослых. До сих пор помню, как одна молодая звезда - очень красивая и очень известная - жаловалась коллеге: «Боже мой, у меня такие мешки под глазами…» Тогда я не понимала, о чем она говорит. Какие еще мешки? Она же такая красавица! А сейчас я и сама иногда произношу ее фразу. Потому что уже нельзя попить чаек на ночь, если у тебя завтра съемка, - отеки гарантированы.

Актер Алексей Гуськов в следующем году отметит 60-летний юбилей. Впрочем, выходить на пенсию актер не планирует.

Алексей Гуськов продолжает активно сниматься. Во всех творческих начинаниях его поддерживает любимая супруга – актриса Лидия Вележева, с которой он счастлив в браке уже более тридцати лет. Впрочем, до встречи с Лидией личную жизнь актера нельзя было назвать гладкой.

Впервые Алексей связал себя узами брака еще на втором курсе Школы-студии МХАТ. Прямо на улице молодой студент подошел знакомиться к милой девушке по имени Татьяна. Вскоре они стали мужем и женой. Но, как сейчас рассказывает сам актер, любовь быстро угасла. Интересы и привычки супругов категорически не совпали, к тому же молодая жена не имела ни малейшего отношения к актерской профессии.

– Мы 10 лет прожили в браке, – рассказывает Гуськов. – Понимаете, просто разница профессий и интересов рано или поздно дает о себе знать. Это очень влияет на отношения, тем более в юном возрасте. Я думаю, что когда люди разных профессий сходятся уже в зрелости, то это совсем другое дело. А когда у тебя строится жизнь, а твой партнер параллельно отстраивает какую-то свою, это мешает. Ты не понимаешь свою вторую половину, а она не понимает тебя. Это все гораздо серьезнее, чем, например, какие-то бытовые споры по поводу закрытой или открытой форточки.

От первого брака у Алексея Гуськова остались не только неприятные воспоминания о недопонимании с супругой. Их с Татьяной дочери Наталье уже тридцать четыре года. У актера также есть внучка, в которой знаменитый дед души не чает.

А вот со своей нынешней спутницей жизни – актрисой Лидией Вележевой, как оказалось, Алексей Гуськов мог пересекаться еще в детстве. Ведь они жили на соседних улицах города Киева.

– Когда мы с семьей переехали из Польши в Киев, мне было семь лет, – продолжает Алексей. – Я ходил в школу. А моя будущая супруга в это время только появилась на свет и жила потом по соседству – на другой стороне железной дороги. Это ж надо, что познакомились мы только в Москве. Когда это выяснили на первых этапах нашего общения, было конечно же удивительно.

Познакомились Лидия Вележева и Алексей Гуськов в театре на совместной репетиции.

– У нас с Лидой скучная, банальная, пошлая связь актера и актрисы, переросшая в семейную жизнь. Я сидел на лестнице в театре. Мимо меня пробегала красивая девушка. Она оказалась курящей. Тогда не было зажигалок, она у меня попросила спички. Я не отказал – дал. Девушка нагло сунула их в карман и убежала. А потом оказалось, что мы пришли на одну репетицию. Я смотрел на нее пристально. Думал, отдаст она мне спички или нет. А она довольна, сидит и думает: «Почему он на меня так смотрит?! Наверное, я хороша!» Вот такая смешная история.

– Я, как только взглянула на Алексея, сразу поняла: это моя судьба, – в свою очередь рассказывает Вележева. – Вот не знаю, что это было. Может быть, какое-то предчувствие. Но я смотрела на него на репетиции и знала почему-то, что с этим человеком я буду жить, он будет моим мужем.

Лидия Вележева и Алексей Гуськов живут в счастливом браке уже около тридцати лет. У них двое сыновей: 28-летний Владимир и 22-летний Дмитрий. В прошлом году старший сын подарил родителям прекрасную внучку Стефанию. И ничего, что до того, как семья Гуськова и Вележевой стала по-настоящему счастливой, им пришлось пережить ряд испытаний: коммунальная квартира, нехватка денег в связи с невостребованностью артистов, из-за которой даже, поговаривают, Гуськов стал выпивать. Но как бы там ни было, сейчас актер выглядит полностью счастливым и состоявшимся человеком.

– Свой главный жизненный кризис я пережил где-то в 35 лет, – делится Гуськов. – До этого все было как-то наугад, повезет – не повезет. А после тридцати пяти я стал фаталистом. Мой совет всем: нужно прислушиваться к жизни, она нам все время что-то предлагает. Нужно лишь уметь сделать правильный выбор.

Издание: Вечерняя Москва

Таких персон традиционно называют «лицо партии». В этом смысле у «Единой России» оно яркое и запоминающееся. В актрисе Лидии Вележевой все излучает гармонию. Если роли - то только любимые, а количество не важно. Если семья - то дружная, с троекратным мужским вниманием (в помощь мужу, актеру и продюсеру Алексею Гуськову, двое подрастающих сыновей, старший из которых уже продолжает дело родителей). На вопрос, каких жертв потребовало от нее искусство, Лидия Вележева вспомнила? химическую завивку для съемок «Очарованного странника» - в экспедиции негде было бы завиваться, пришлось слегка подпортить роскошные волосы. И действительно, глядя на нее, начинаешь верить, что не нужно никаких жертв - все должно быть в радость.
При взгляде на Лидию Вележеву афоризм князя Мышкина: «Красотой спасется мир»- становится аксиомой. В детстве Лидия учила китайский язык, занималась гандболом, посещала кучу кружков - мама вынуждена была работать в две, а то и в три смены, и потому они с сестрой учились в интернате. В 13 лет снялась в своем первом фильме, а в 17 провалилась в Киевском театральном институте, чтобы сразу после этого поступить в Москве. Неудивительно, что никакие трудности ее с тех пор не пугают.

Говорят - Вахтанговский театр, подразумевают некие секреты праздничной театральности, которые знают только посвященные. Как вам, вахтанговке со стажем, кажется - за этими разговорами реальность или уже легенда?
- К сожалению, вахтанговского секрета уже не существует. Сейчас такое время - актеры отработали и разбежались по съемкам и антрепризам. Раньше, например, вахтанговцы обязательно отмечали Новый год, и попасть на эти феерические торжества было нереально - вот уж действительно только для избранных. Теперь этого нет.
Раньше, когда у актеров не было такого количества съемок, озвучаний, антреприз и так далее, рядовой спектакль превращался в праздник, после которого можно было задержаться и пообщаться. Мы, пришедшие в театр в 80-х годах, еще застали… хвостик этой легенды. В буфете рождались идеи новых спектаклей, завязывались романы, а разговоры были не на уровне «как я сыграл» - рассказывались замечательные истории о прошлом, которые мы, молодые, слушали, затаив дыхание.
- Вы играете Адельму в «Принцессе Турандот». Для кого-то из артистов участие в 80-летнем спектакле превратилось в трудовую повинность. А для вас?
- Как?! Почему в повинность? У нас многие артистки, приходя в театр, проходят через «Принцессу Турандот». Начинают с рабынь, потом получают роли побольше. Про себя могу сказать, что когда мне дали роль Адельмы, меня очень грело сознание, что через эту роль прошли все великие вахтанговцы. Конечно, к спектаклю в нынешнем его состоянии есть претензии, в том числе и к актерам. И, конечно, сделать новую редакцию сложнее, чем попросту закрыть спектакль, как в итоге и сделали.
- Как?! «Принцессу Турандот» закрыли?
- Да, закрыли - как нам было сказано - на время. Очень хочется, чтобы «Турандот» вернулась в репертуар. Вы не представляете, что творилось на последнем спектакле.
Впрочем, на «Турандот» всегда аншлаг - это самый кассовый спектакль. По телевидению прошел сюжет, что спектакль снимают, и был невероятный бум. Фотоаппараты, цветы. Конечно, надо искать что-то новое, отредактировать реплики «Масок». Например, упоминание водки «Столичной» или телеграммы-молнии уже не проходит (какие теперь телеграммы?).
А вот загадка про Интернет, которую вставил Рубен Симонов, встречается бурными овациями. Время…
- Вы сегодня довольно мало играете в театре, но зато вас можно увидеть в спектаклях Петра Фоменко и Владимира Иванова, который считается одним из лучших педагогов Щукинского училища. Это что, ваша разборчивость?
- Скорее удача. Куда-то я не попала из-за съемочных периодов. Скажем, когда снималась в «Идиоте», попросила руководство не загружать меня, а в это время как раз шли распределения на несколько лет вперед. Что ж, все что ни делается - к лучшему.
- А вы имеете право отказаться от роли?
- Весь ужас в том, что у нас очень многие имеют на это право. Хотя в идеале артист даже подумать не смеет, чтобы отказаться от роли из-за съемок или из-за того, что «я только что выпустил спектакль». А у нас это вошло в норму. И молодые артисты это видят, копируют, и начинается уже цепная реакция.
- Как вы думаете, почему у Петра Наумовича Фоменко так удался спектакль «Без вины виноватые» в вашем театре? Какие звезды должны были сойтись?
- А потому что он Фоменко. На него надо молиться и выполнять все его капризы - он этого заслуживает. Так точно, понятно, современно и доступно актерам объяснять классику! Мне было так легко понимать, чего он хочет, что в процессе репетиций возникло ощущение, будто я уже могу выйти на сцену, готова! Есть спектакли, которые надо все время повторять, а этот помнишь - настолько прочный там стержень. А ведь уже 14-й год идет. Фоменко и Иванов - те режиссеры, у которых я и сегодня больше всего хочу работать. Знаете, как расстраиваются все, кто не попал в работу к Иванову?
- Как вы можете объяснить (или, может, Владимир Бортко говорил об этом) почему именно в наше время возникла потребность в новом «Идиоте»?
- Очень просто: Владимир Бортко захотел снять весь роман. У Пырьева был любовный треугольник. А Бортко инсценировал роман от первой страницы до последней. Его спрашивали: а почему бы вам не снять «Анну Каренину», например? Потому, отвечал он, что уже есть замечательный фильм по всему роману. А почему бы и нет?
- Понятно, что такие роли, как Настасья Филипповна, требуют от актрисы колоссальной собственной работы?
- На первом месте все равно режиссерские задачи. Я могу, готовясь к съемочной смене, придумывать все что угодно. Но на съемках может выясниться, что твои фантазии не совпадают с режиссерским видением. У меня был некий ступор от того, что мне ничего не помогает, режиссер отобрал у меня все подпорки. Ведь любой предмет в руках - веер, чашка, ручка - может помочь актеру передать состояние персонажа. Я пересматривала пырьевского «Идиота» - у Юлии Константиновны там и муфточка, и веер, которыми можно манипулировать. А Бортко заявил мне, что ему этого ничего не надо. Только фигура, нутро, душа и глаза. Даже ресницы не дал наклеить - мне, говорит, не нужна кукла. При этом все должно быть очень достойно - повадки, походка, манеры. Я старалась приходить на съемки пораньше, чтобы спокойно походить в костюме, настроиться, ничего не трогать, не хватать телефон.
- Достоевский - жестокий автор, и история знает немало срывов у актеров, игравших его. Вы с режиссером искали какие-то защитные механизмы, чтобы и роль получилась, и нервы при этом остались целы?
- Он не жестокий, просто держит в невероятном напряжении. А мы, конечно же, люди ранимые и все пропускаем через себя. На «Идиоте» во мне накопилось эмоциональное ощущение взрыва. А Бортко говорил - не надо, мол, я вижу, что ты можешь, но ты дави эту лаву, не пускай ее наружу, пусть внутри кипит. Мы с ним долго спорили по этому поводу, и он мне доказывал - Настасья Филипповна очень гордая. И даже если взрывается и дает пощечины - делает это достойно. И любой ее шаг - не истеричный всплеск эмоций, а Поступок.
А вообще-то Бортко очень бережно относится к артистам. Лишний раз обратит внимание - отдыхал ли актер, удобно ли ему. Следил, чтобы для меня всегда стоял стул - я ведь не могла в своем платье и с прической, над которой несколько часов трудились гримеры, прилечь на кушетку в перерывах, как это делали мужчины. Он первый на моей памяти выставлял свет без актеров, и приглашал нас только тогда, когда все было готово.
- Говорят, его поразило, как вы сжигаете деньги?
- А-а, это руководство вместе с журналистами приехало в тот момент, когда мы снимали эту сложнейшую сцену, да еще практически одним куском. Вы, сказала я им, сюда приехали посмотреть, не жжем ли мы нал?
- А в жизни вы как относитесь к деньгам: стыдно, когда их нет, и надо стремиться заработать, или нет - и не надо, скорректируем потребности?
- Я не жадный человек и зарабатывать, лишь бы заработать невесть как, не буду. Может, потому что у меня есть каменная стена в лице мужа, и заработком, по большому счету, занимается он, позволяя мне иногда даже полениться.
- Что может дать мать будущему мужчине: уравновешивать лаской строгость отца, постоянно показывать сыну, что она женщина, или побаловать его, пока маленький?
- А вот все понемногу, что вы перечислили. У мальчишек в подсознании - мы, мол, сильные, и потому нам многое позволено. Так что надо все время их собирать. Мне мама всегда говорила - это плохо потому-то и потому-то и всегда рисовала перспективу, объясняя, почему плохо. И я старалась, чтобы мое «нет» было для детей категоричным, но объясняла, почему.
Сейчас многие воспитывают детей по японской системе - вседозволенность до трех лет. Но я считаю это неправильным. А еще я всегда приучала их - прежде чем что-то попросить, выясни, есть ли у нас для этого деньги.
- Ваш старший сын поступил на актерский факультет. Он получил то, чего ожидал?
- Да. Я вижу, с каким наслаждением и как быстро он собирается в институт. И как завидуют ему мальчишки-одноклассники. А теперь выясняется, что он попал к Нине Дорошиной, у которой когда-то училась и я. И наблюдений (есть такое актерское упражнение) у него получилось столько же, сколько и у меня в студенческие годы.
- А вы бы отпустили своих сыновей в армию?
- Нет. Наша армия с ее дедовщиной, работой на стройках у кого-то не дает гарантий, что мой здоровый ребенок вернется живым, не искалеченным и не больным.
- Вы вступили в партию «Единая Россия». Зачем вам это нужно и что вы реально там делаете?
- Могу сказать, что «Единая Россия» - единственная партия, которая не занимается демагогией. Не раздувает шумиху вокруг любой своей акции, а просто делает конкретные дела. Ну, например, одна московская школа - не богатая, обычная - просила компьютерный класс.
Написали письма в ЛДПР, «Яблоко», КПРФ и «ЕР» - и только «Единая Россия» подарила эти компьютеры.
Что я там делаю? Выступаю, если просят. Например, перед детьми Беслана. Или помогаю решить какие-то вопросы. Вот другой школе нужно было поставить «лежачего полицейского». Директор ходила, обивала пороги.
Когда узнали, что я в партии, попросили - Лидочка, помогите. Я подошла на съезде к префекту этого округа, и вопрос решился очень просто.
- Вашего партнера по «Идиоту» Евгения Миронова часто сравнивают с корифеями сцены, точно он негласно несет ответственность за свое поколение. А вы через это проходили?
- Сравнение вообще-то - плохая штука: актер должен быть индивидуальностью. Все зависит от того, по какому принципу сравнивают - типаж, внешность, манера игры, попадание в образ. С кем меня только не сравнивали - начну перечислять, скажете - во, загнула.
-???
- Ну, с Верой Холодной. Даже Петр Наумович Фоменко в «Без вины виноватых» просил сделать мне грим под Веру Холодную. Но я не люблю никаких сравнений - каждый актер индивидуален. Надо благодарить Бога за то, что тебе дают такие роли.
Знаете, когда проявляется любой человек, и актер в частности? Когда к нему приходит либо власть, либо слава.
Вот тут слетают все маски, и обнажается истинное лицо. И тогда я поражаюсь, глядя на некоторых коллег, - какие они становятся гордые да неприступные. И все сплошь звезды. Разве можно себе представить, что Табакова или Ульянова назовут звездой? Это любимые народом артисты, а звезда сегодня в небе взойдет, а завтра упадет.
Если я где-то выступаю, умоляю администраторов не вешать на меня никаких ярлыков, а представить просто - актриса театра и кино Лидия Вележева.

Алексей Гуськов и Лидия Вележева

Алексей Гуськов и Лидия Вележева: «Собраться семьей нам очень сложно. У всех, к счастью, есть работа»

В этом году Алексей Гуськов отметил юбилей - 60 лет. И отдыхать не торопится. Напротив, работы в последнее время так много, что его график расписан на месяцы вперед. На днях состоится премьера ироничного комедийного фильма «Вечная жизнь Александра Христофорова», где Алексей сыграл главную роль. А еще в этой картине снимается его супруга Лидия Вележева, с которой Гуськов не так часто появляется вместе на экране.

- Что для вас эта новая работа?

Алексей Гуськов: В этом фильме я - исполнитель главной роли, продюсер и соавтор сценария. Потому, конечно, он для меня очень важен. Продюсерские работы у меня случаются не так часто, это всегда очень личные мои высказывания и размышления. В этот раз, чтобы вот в такой веселой и легкой форме рассказать о том, что занимает меня сейчас, от сценария до выхода фильма на экраны мне потребовалось пять лет. У меня скорее «штучное», чем массовое производство, поэтому все мои фильмы для меня как дети. Когда я выпускаю фильм, то сначала сам работаю с текстом - от синопсиса до сценария. Потом я - финансист, ищу деньги на фильм. Потом я - исполнительный продюсер, вместе с режиссером и оператором-постановщиком набираю творческий состав. Мне надо, чтобы он был притерт, чтобы это была скорее семья, чем нанятые люди. Всегда хочется заразить их своей идеей, чтобы люди хотели сделать для фильма, может быть, чуть больше, чем написано у них в рабочем договоре. На этой картине так и получилось - замечательная атмосфера, которую вы чувствуете с экрана, была и на съемочной площадке.

Лидия Вележева: Это была возможность получить удовольствие на площадке с хорошими партнерами. Причем многие удивляются тому факту, что у меня роль в этой картине небольшая. Отвечаю, что тут у всех роли небольшие. Звезда одна - это Гуськов. Просто Леша с режиссером Евгением Шелякиным предложили поддержать, я и поддержала. Мне очень понравился сценарий. Роль хорошая, небольшая, а такие всегда интересно играть. Знаете, как говорила Раневская, «развернуться негде, королевство маловато». В этом и сложность. В маленьком персонаже, который не так часто появляется на экране, очень сложно передать его образ. Поэтому я всегда говорю, что маленьких ролей не бывает, а хорошая работа с хорошими режиссерами и партнерами - дорогого стоит. Я играю бывшую жену Александра Христофорова. Это женщина, ушедшая от человека, который не оправдал ее ожиданий.

Этот фильм снят в жанре комедии. Необычно видеть вас в таких неожиданных образах. Алексей, вам захотелось иронии, в том числе и над самим собой?

Алексей: Давно уже сказано, что все самые большие глупости делаются с самым серьезным лицом. Нам вообще сейчас не хватает иронии и самоиронии. Одна из моих недавних итальянских картин называется «Исповедь». Снял ее итальянский режиссер Роберто Андо. Есть такой жанр политического кинопамфлета, в котором он много работает. В этом фильме, где он высмеивает механизм заключения важнейших договоров на межгосударственном уровне, я играл некий собирательный образ русского министра, и у меня были замечательные зарубежные партнеры - Даниэль Отой, Тони Сервилло, Мари-Жозе Кроз, Моритц Бляйбтрой, Пьерфранческо Фавино, которые играли представителей других государств. И когда мы сели в кадре за стол переговоров, у нас получился саммит G8. И они все посмотрели на меня и сказали: «Так у нас же сейчас G7, без России». На что Андо ответил: «Ну и что, сейчас G7, потом будет G12 или G5, но без России все равно ничего не решается». С серьезными лицами делается самая большая ерунда, самый большой абсурд. Меня, выросшего и закончившего школу в Киеве, кто-то с серьезным лицом занес на какой-то сайт, и теперь я не могу отвезти свою маму на могилу отца, похороненного в Киеве на Байковом кладбище. Я сейчас коснулся очень больших вещей, но и об этом хочется сказать. И если вернуться к фильму, то я думаю, что даже над очень серьезной темой можно посмеяться. Никого не обижая и не задевая, но отнесясь к жизни и всему, что в ней приключается, с юмором.

- А вообще комедийный жанр близок вам?

Алексей: Иногда мне кажется, что вся моя жизнь - комедия. (Смеется.)

Лидия: Да, я люблю комедию. Мне нравится играть в ее рамках. Мне это интересно. Другое дело, что мне, как правило, «везет» на женщин-вамп, женщин силы, женщин власти. Я очень благодарна Петру Наумовичу Фоменко, который дал мне противоположный образ - Любовь Ивановну Отрадину в «Без вины виноватые» - мягкую, ранимую, любящую. Это другой полис, другой характер. Конечно, мне нравится, как любой актрисе, быть разноплановой. Жаль, судьба не всегда дает такую возможность.

Роли полностью совпали с вашим видением их? Или пришлось дорабатывать вместе с режиссером характеры, отношение к происходящему?

Алексей: Кастинг - это такая «нутряная» история, от слова «нутро», где-то на уровне поджелудочной железы. Потому что все режиссеры, до единого, говорят, что удачный актерский кастинг - это 70 процентов успеха картины. Я признателен и благодарен всем своим коллегам, которые принимали участие в этой картине, в небольших, в средних и в больших ролях. Кастинг был очень прицельным и длинным. В итоге мы работали только с теми коллегами, которые всегда делали чуть больше, чем просто «нравится», активно участвовали и привносили свое. Как, например, Оксана Фандера, которая сама доработала и дополнила свою роль, предлагая какие-то новые сцены, которые мы просто снимали дополнительно. То есть, это было настоящее соавторство.

Как вы вообще привыкли работать с режиссером? Вы не против полностью отдаться в его руки? Или отстаиваете свои принципы, спорите с ним?

Алексей: Я воспитан в определенных традициях отношений режиссера и актера. Актер, безусловно, до какого-то момента - соавтор. Но дальше он обязан выполнить то, что просит режиссер, хотя у актера есть право попросить актерский дубль. Я расскажу пример со съемок французского фильма «Концерт». Когда у нас в Париже прошла первая читка, режиссер сказал: «Вот мы все прочитали, вы услышали мои комментарии, а я жду от вас дополнений, возражений и ваших идей». Мы все уехали, кто-то что-то придумал, кто-то - нет, затем была вторая читка, где наши дополнения были внесены, что-то из сценария убрано, либо режиссер попросил оставить как есть, объяснив, почему и что он имел в виду. Но когда на третий съемочный день он попросил одного из моих коллег произнести реплику, написанную в сценарии, коллега отказался, сказав, что, когда мы сидели за столом, это была одна история, а сейчас она выглядит по-другому. Режиссер еще раз попросил его, но коллега отказался: не буду говорить. Съемка остановилась, к моему коллеге подбежал продюсер и показал ему страницу его контракта, где было написано, что актер обязан говорить утвержденный сценарий и выполнять требования режиссера. Затем перевернул 13 страниц, показал место, где написаны санкции в случае, если актер окажется это делать, и спросил: «Ну что, работаем дальше или останавливаемся?» После этого все вопросы, какие отношения существуют на съемочной площадке между режиссером и актером, для меня были сняты. Другое дело, что, к сожалению, режиссеров с такой требовательностью к себе, как Раду Михайлеану, не так много, и всякое бывает. Но я воспитан в такой системе координат. В любом случае, если у меня возникают сомнения, я прошу сделать так называемые актерские дубли или что-то другое.

Лидия: Я всегда живу с девизом: «С режиссером не спорят, режиссеру показывают!» Если я вижу в том, что предлагает мне режиссер, что-то не то, понимаю, что могла бы это сыграть иначе, по-другому, я не на словах предлагаю, я показываю. И если он это принимает, работа идет быстрее. Показала, понравилось, утвердил. Нет - пошли дальше. И если я уже дала согласие на роль, если я пошла с ним в так называемое плавание, то он - капитан корабля. Но это не означает безоговорочного подчинения, как властелину, это процесс творческий, он обсуждаемый. Главное - доверять. Без доверия ничего нет, что в жизни, что на работе. Доверие - это очень важное качество. Я вообще радуюсь за наш кинематограф последних лет. Пришло очень много талантливых молодых режиссеров. И Женя Шелякин - один из них. Мне было с ним очень легко. Причем он очень интеллигентный, эрудированный человек, он не прессует актеров. Подбирает нужные слова в нужной интонации. Он психолог. И ты тут же все понимаешь и тут же все делаешь. Я получила колоссальное удовольствие, работая с ним на площадке.

Актерский ансамбль состоит из старшего поколения и молодежи. Как они находили общий язык? Старшие помогали младшим?

Алексей: Что значит «помогали»? У нас все профессионалы. Если кто-то задавал вопросы, то, конечно же, получал ответы. А так, выходя на съемочную площадку или на первую репетицию, мы все равны. Все в одинаковых условиях.

Лидия: Я из тех актрис, которые если в работе в паре с молодым партнером видят, что тот немного заблуждается в решении данной сцены, могут аккуратно подсказать. Но это если режиссер не найдет нужных слов. Иногда сами спрашивают. Иногда кто-то не хочет ничего слышать. Это все индивидуально. Но я стараюсь не обижать своих партнеров. Даже если вижу, что он идет не туда, я тактично и мягко попытаюсь сделать так, чтобы он пришел к мнению, которое мне бы хотелось увидеть. Чтобы он понял, чего от него в данной сцене хотят. Актеры, они все ранимые. И лезть в чужую кухню чужой роли я просто не имею права. Если спросят совет, я дам.

- Ваше отношение к партнеру?

Алексей: Святое. Но мой учитель Евгений Александрович Евстигнеев говорил: «Бойся слабого партнера, беги от него, иди только к сильному. Потому что слабый тебя размажет по плоскости. Потянет вниз. А сильный партнер потащит тебя вверх. И каботинство актерское приведет только к звенящей пустоте и потере вкуса». Вообще, обучаемость - это залог того, что актер жив. Есть такое определение у актера - живой. Он живой, если он постоянно обучается. Как пример, я столкнулся сейчас на сцене с абсолютным мастером, но в том роде искусства, которым я никогда не занимался. Говорю я о Геннадии Викторовиче Хазанове. Когда даже словосочетание «высокая эстрада» не хочется применять. Оно неприменимо к Хазанову так же, как и по отношению к Аркадию Исааковичу Райкину. Это мастер миниатюры. Это другой способ перевоплощения, когда речь также является характером. И первое, что я хочу сказать после совместной работы с ним, это то, что я очень признателен за возможность поработать с актером, у которого есть такая высочайшая культура слова. Это очень большое мастерство.

Лидия: Я бы хотела вслед за Лешей повторить слова Евгения Александровича Евстигнеева, лучше не скажешь.

- Почему у героев в вашей новой картине такие необычные имена - Марго, Соломон, Николь?

Алексей: Действие фильма происходит в наши дни в парке исторических аттракционов. Парк находится в крепости, которой более двух с половиной тысяч лет. И сама история - универсальная, могла приключиться с кем угодно и всюду. Поэтому нам хотелось уйти от национальных примет, от примет времени. Мы даже специально чуть путаем зрителя, когда в начале фильма мой герой лежит в римских доспехах, а к нему подходит римлянка с айфоном. И делает селфи. История универсальная, потому что природа человека «вневременна» и «вненациональна». Когда я позвонил Станиславу Андреевичу Любшину, чтобы пригласить его на роль Целителя, почти Бога, я сказал: «Станислав Андреевич, ваш герой тридцать лет назад был в ситуации моего персонажа, а мой герой через тридцать лет станет вами».

- Говорят, похудела для роли на 12 кг. А на что вы пошли ради этого проекта?

Алексей: У вас неверная информация. Оксана всегда прекрасно выглядела и была стройна. Она похудела лет в 18, другой я ее никогда и не видел. А на что пошел лично я? Например, когда я начал заниматься выпуском фильма, мне пришлось, начиная с февраля, в своей жизни все другое приостановить. И к своему нормальному существованию я смогу вернуться только по окончании второй недели проката, после релиза, то есть, в начале ноября.

- Вообще на что вы готовы пойти ради понравившейся роли?

Алексей: На что я могу пойти как актер? Ну пусть придет роль, тогда и посмотрим. Ведь похудеть, потолстеть, побриться наголо или отрастить волосы, быть с бородой или без - это больше имеет отношение к работе. Потому что в выражении «на что пойти» звучит какая-то жертвенность. Пойти на что-то в качестве «жертвы»? Да ни на что. А вот ради интереса к роли я готов сделать с собой практически все.

- Есть ли какие-нибудь табу? То, на что вы никогда не согласитесь на съемках?

Алексей: Если я уже согласился сниматься, то я делаю все. А до этого есть вещи, например, из разряда морально-этических норм. Я отказался от роли в недавно вышедшем фильме «Курск». Потому что не хотелось делать «клюкву» на материале большой трагедии. Такие фильмы можно делать только при участии России. А взгляд со стороны на чужую боль, на трагедию не только для людей этой страны, но и для государства, никогда не будет эмоционально-художественной правдой. Я не хочу в этом участвовать, потому что я знаю, это будет плохо. Что же касается других табу… Например, мог бы я сыграть в фильме, например, «Нимфоманка»? Ну не нимфоманку, конечно, а тогда уже нимфомана? Если это Ларс фон Триер, то я к нему пойду, да. Шарлотт Гинзбур - высочайшего уровня актриса, она делала у Триера что-то необычное. Я не помню ее обнаженной, я смотрел фильм совершенно о другом и обращал внимание на иное. Потому что есть пошлость, а есть не пошлость. Вопросы секса интересуют людей с возраста детского сада вплоть до самого финала. Есть вопросы смерти, есть вопросы человеческих некрасивостей. И если говорить о таких вещах, то я могу пойти на все. Но в такие истории надо идти с проверенными людьми.

Все актеры, принимавшие участие в проекте, говорят, что Алексей Гуськов создал удивительную атмосферу, почти домашнюю, на съемочной площадке. В чем это выражалось?

Алексей: Они все создали эту атмосферу своим участием в проекте. Я в данном случае, повторюсь, последний участник данного процесса. При хорошей подготовке к съемкам и включении в команду только тех людей, которые относятся к фильму чуть лучше, чем просто к очередному проекту, и готовы участвовать в ним больше, чем написано у них в договоре, то так оно и происходит.

Лидия, вы не претендовали на главную женскую роль? Ведь когда муж - продюсер, то, по всеобщему мнению, это гарантированная главная партия в проекте.

Лидия: В нашем случае, как вы видите, этого нет. Мои роли, они меня найдут. Да и не нужно было этому фильму. Я никогда и ничего ни у кого не отбирала. И никогда не просила у Леши, чтобы он меня снял или написал под меня, заказал сценарий - никогда!

- Даже на кухне дома не спрашивали супруга: «А ты меня не видишь в этой роли?»

Лидия: Никогда! Леша знает мою позицию.

В фильме «Вечная жизнь Александра Христофорова» вы снимаетесь в картине вместе. Какие плюсы или минусы в совместной работе супругов-актеров?

Лидия: У нас нет ни плюсов, ни минусов. Есть просто работа. Нет такого: это мой муж, это моя жена. Мы партнеры. У нас даже вагончики разные, и мы можем не пересекаться. Мы - абсолютно две самостоятельные единицы.

- Работа заканчивается на съемочной площадке, или вы переносите обсуждение ролей и произошедшего домой?

Лидия: Дома мы ничего не обсуждаем. Сыграли, поблагодарили - и все. Если возникают нюансы, решаем попробовать по-другому, но тут же. У нас нет обсуждений, сидя дома за чашкой чая.

- Вы помогаете друг другу готовиться к роли, если в этом присутствует необходимость?

Лидия: Помогаем в актерских подсказках, честности высказывания мнения. Мы прислушиваемся друг к другу. И когда Леша начинает: «А вот мне показалось…», это воспринимается без обиды. И я пробую, если понимаю, что он прав. Даже если не чувствую, что он прав, тоже пробую. Ведь зачастую мы все ошибаемся. Тебе же дается шанс посмотреть под другим углом. Я всегда люблю смотреть со стороны. Были великие актеры, которые любили второй состав, наблюдали за своей ролью в исполнении другого. Очень много того, что видишь со стороны. Почему и артисту нужен режиссер, актер может наиграть всего чего хотите. (Смеется.) А режиссеру нужно другое, потому что он видит объем. У него калейдоскоп уже сложен. И при этом я абсолютно независтливый человек. Иногда даже коллеги удивлялись, как я могу так спокойно роли отдавать. А если я не вижу себя в этой роли, что роль не моя, не хочу цепляться за нее зубами. Зачем? У меня в кино была ситуация, когда мне позвонил режиссер и предложил прочитать сценарий. Прочитала. Понравился очень. Но Леше сказала, что это не моя роль. Он ответил: «Фантастика! Тебе такой режиссер предлагает роль, а ты…»

- А что делаете, если кому-то из вас не нравится роль другого или образ?

Лидия: У нас такого вообще не было ни разу, чтобы мне не понравилась его роль, а ему - моя. Мы очень в этом плане с Лешей избирательны - где, что, чего и у кого. Бывает, читаешь - потрясающий сценарий, подписываешь договор, приходишь на площадку, бах, и все на глазах рушится, потому что не те партнеры, не та локация, ну и другие нюансы. Но за своего персонажа ты отвечаешь, будь то театр, полный метр или сериал. Поэтому я всегда с отдачей отношусь к своей роли. У меня нет такого, чтобы левой ногой сделать и заработать денег.

- Когда возникает усталость, как выдыхаете?

Алексей: Уезжаю на дачу. Гуляю с собакой. Провожу время с семьей.

Лидия: По-разному. Я очень люблю свой дом. Обожаю, как и Леша, нашу дачу. Мы любим звать туда наших друзей. Могу, как обычная женщина, пройтись по магазинам. Купить подарки своей внучке, которую я обожаю. Если есть время, то, конечно же, еду к ней. Я с ней просто отдыхаю, заново рождаюсь. Нет такого: села и полетела в теплые края. Нет времени. Я бы с удовольствием. Но невозможно порой найти в своем графике хотя бы неделю.

- Вы постоянно вместе. Усталость друг от друга не возникает?

Нет. Любой человек устает от любого общения, от каждодневных репетиций и т. д. Но надо понимать: есть недопонимание, а есть усталость друг от друга. У нас ее просто нет.

- Два актера в семье - это много или мало?

Лидия: У нас три актера в семье. (Смеется.) Мы просто на этом не акцентируем внимания. Каждый выбирает по себе - женщину, религию, дорогу. А самое главное в нашей профессии, чтобы не было зависти. Как только появляется это чувство, все рассыпается.

- У вас два сына. Один выбрал актерство, другой - продюсерство. Вы были не против?

Лидия: Нет. Я понимала, что не буду отговаривать, какую бы профессию они ни выбрали. Главное - чтобы им нравилось. Если человек выбрал по себе, тогда и будет результат. Родители должны давать свободу выбора. А как у них дальше сложится - это только их заслуга. Старший сын - Володя - актер, работает в театре им.Маяковского. Младший - Дмитрий - закончил продюсерский, а потом поступил в Высшую школу экономики. Получает сейчас второе высшее образование.

- У вас ведь уже и внучка?

Лидия: Да, Стефания, ей два с половиной года. Это мое счастье, после двух мальчишек. Мы так были счастливы, что в нашей семье появилась девочка. Как говорят, первый ребенок - это последняя кукла, а первая внучка - это первый ребенок.

- А есть время общаться с ней столько, сколько хотите?

Лидия: Нет, конечно. По возможности. У меня и невестка - актриса «Театра Луны» - Александра Гуськова. Замечательная, удивительная, прекрасная. Володя, сын, снимается, и она работает. Когда они на съемках и нужно с внучкой посидеть, приезжаю. Получаю удовольствие вдвойне. Помогаю им и провожу время со Стешей. Это замечательные минуты. Вот буквально. Сижу, смотрю на нее и думаю: «Боже, вот бегает мое счастье!» Я вижу, как она меня любит, как скучает, вижу, как тянется ко мне, гладит, когда я сплю, целует меня. У нас с ней любовь.

- Ей вы тоже не будете помогать, если решит пойти в артистки?

Лидия: Ну, мы же уже об этом говорили, мы и сыновьям не помогали и не мешали в выборе профессии. Я буду уважать любой ее выбор.

- Алексей, ваше отношению к возрасту? В этом году вам исполнилось 60, что меняется в отношении к профессии?

Алексей: Ничего не меняется. Я рад тому, что у меня есть предложения, и они интересные. Рад тому, что могу кому-то отказать, потому что я уже делал подобное, что-то подобное уже играл. Сейчас у меня есть право отказать. Безусловно, отказать достойно и культурно.

- Вы лукавите или действительно воспринимаете возраст спокойно?

Алексей: Нет, не лукавлю. Я, честно говоря, даже не ощущаю возраста, либо не понимаю этого. Это надо к зеркалу подойти. (Смеется.) Или просто встретиться со сверстниками. Тогда сразу видно, что мы немного поменялись.

- Ваши дети разделяют хобби папы - карате?

Лидия: Они долго ходили с ним вместе на занятия. Им это очень нравилось. Но потом нашли какие-то другие секции. Они, конечно, не добились успехов папы. У папы черный пояс, а у них, кажется, зеленый. Давно это было, еще в 90-е.

- Вся семья собирается часто за большим столом?

Лидия: Нет, это мы не практикуем. Не потому что не хотим, просто у нас не получается. Мы даже все вместе на телепрограмму, если зовут, прийти не можем, не получается собраться вместе. У всех, к счастью, есть работа. Все востребованы.

- Сейчас все увлекаются ЗОЖем, как у вас с этим?

Лидия: Я курю, вот такой у меня здоровый образ жизни. (Смеется.) Может быть, это отголоски юности, когда я занималась гандболом, танцами, спортом, тяги нет совсем. ЗОЖ для меня - это дача, свежий воздух, тишина, какое-то уединение или, наоборот, приезд друзей, с которыми мы отдыхаем.

- Но вы в прекрасной форме.

Лидия: Гены. Спасибо маме с папой. Маме за семьдесят, но она абсолютно не выглядит на свои годы. Молодая, красивая женщина. И я совершенно не скрываю свой возраст, разменяв шестой десяток. Возможно, от того, что мне постоянно делают комплименты, и я получаю удовольствие от того, что все удивляются. Поэтому у меня нет такого: «Ой, не спрашивайте, сколько мне лет!» Тем более, сегодня несложно залезть в интернет и посмотреть. И я очень рада, когда меня называют бабушкой. Я горжусь этим. Я не из тех, которые просят называть их по имени. Зачем, я же бабушка. Это теплое и замечательное слово.