Польская «семёрка

К концу 1938 г. свой проект представила компания Dzial Silnikowy PZlzn. (DS PZlzn.). Этот проект существенно отличается от иных тем, что инженеры DS PZlzn. (ведущий инженер Эдуард Хабич) решили не следовать точно указаниям Комитета вооружения в отношении тактико-технических данных, а создали оригинальный концепт среднего танка на основе собственных разработок. Дело в том, что данная компания разрабатывала для Войска Польского «скоростные танки» на подвеске типа «Кристи». В 1937 г. был создан опытный танк 10TP, близкий по своим характеристикам к советским танкам БТ-5, а в 1938 г. началась разработка крейсерского танка с усиленным бронированием и вооружением 14ТР. На основе разработок по проекту 14ТР и был создан вариант «сzołgu średniego», представленный в комитет вооружения.
По сравнению с проектом 14ТР у «среднего танка» был несколько удлинен корпус, существенно увеличено бронирование (лобовая броня 50 мм у первого варианта и 60 мм у последнего), предполагался к установке мощный двигатель в 550 л.с. или спарка двигателей по 300 л.с., что должно было обеспечить танку скорость до 45 км/ч. Что касается вооружения, то вместо планировавшейся изначально к установке 47мм противотанковой пушки (как на 14ТР), было решено использовать 75мм орудие, созданное на основе зенитного Wz. 1922/1924 c длиной ствола 40 калибров, имевшего, к тому же небольшой откат, что позволяло его разместить в компактной башне. Такое орудие имело очень большую бронепробиваемость и подходило как для борьбы с танками, так и для уничтожения долговременных укреплений. Под это орудие была спроектирована расширенная башня, а от малых башен конструкторы отказались, заменив их курсовым и спаренным с орудием пулеметами.

Если бы этот проект был воплощен до 1940 г., то Польша бы получила едва ли не самый сильный средний танк в мире, по бронированию близкий к современным ему тяжелым танкам.
В начале 1939 г. фирма BBT. Br. Panc. представила новый проект своего танка в двух вариантах. Сохранив общую компоновку, инженеры изменили назначение танка – он стал скоростным специализированным для борьбы с бронированными объектами. Фирма отказалась от использования 75мм пехотного орудия, вместо него было предложено использовать 40мм полуавтоматическое или 47мм противотанковое. Предложив вариант с бензиновым 500 сильным (или спаркой 300-сильных), разработчики рассчитывали, что их танк достигнет скорости в 40 км/ч по шоссе. Бронирование было увеличено до 50 мм (лобовая деталь корпуса). Также была разработана новая уменьшенная башня для 40мм орудия и иной вариант ходовой части. Масса проектируемого танка возросла до максимально разрешенных второй редакцией требований Комитета вооружений 25 тонн.

Хотя проекты фирм DS PZlzn. и BBT. Br. Panc. не были отвергнуты Комитетом вооружения (для DS PZlzn. в начале 1939 г. даже были выделены средства на создание деревянного полноразмерного макета), гораздо большее внимание было уделено переработанному проекту специалистов Комитета (KSUST). Основываясь на анализе предложений компаний BBT. Br. Panc. и DS PZlzn., инженеры, работавшие в Комитете вооружений, представили в конце 1938 г. новый проект. Сохранив основную компоновку (в том числе трехбашенную схему), а также 75мм орудие обр. 1897 г. как главное вооружение, они переделали моторное отделение и кормовую часть корпуса по примеру проекта BBT. Br. Panc., и вместо 320-сильного дизеля решили использовать спарку бензиновых 300-сильных моторов, как предлагали специалисты фирмы DS PZlzn., что позволяло достичь тех же скоростных параметров, что и у конкурента. Также было решено довести проект по показателям бронирования до 50мм (лоб корпуса). Все это предполагали уложить в вес 23 тонны, но позднее проектный вес был увеличен до 25 тонн.

Польские военные рассчитывали начать испытание опытного образца танка в 1940 г., но 2-я мировая война не дала осуществить эти планы. К началу войны удачнее всего продвинулись работы у фирмы DS PZlzn., которая изготовила деревянный макет танка. По некоторым данным этот макет при приближении немцев был уничтожен, так же как и недостроенный экспериментальный танк 14ТР.
К моменту захвата Польши немцами в 1939 году польская армия располагала 169 танками 7ТР, 50 танками «Виккерс 6-тонный», 67 легкими танками «Рено» FT -17, оставшимися еще с первой мировой войны, 53 легкими танками «Рено» R -35 (которые были переброшены в Румынию, не приняв участия в боях), приблизитель­но 700 танкетками ТК/ TKS , 100 различных бронированных машин. Поскольку им противостояли более чем 3000 немецких танков, большая часть польской бронетанковой техники очень быстро была уничтожена, а то, что уцелело, попало в руки немцев.

Источники:
1. по материалам сайта wartanks.ru
2. по материалам сайта weu1918-1939.pl
3. по материалам сайта zielp.pl
4. Magnuski J. Czoł g ś redni 20/25ТР // Nowa Technika Woiskova, 2006, № 9.
5. Сост. Холявский Г. Л. Полная энциклопедия танков мира. 1915 – 2000 гг. – Минск, ООО «Харвест», 2006. – 576 с., ил.

Очень интересная статья о Польше и начале 2-й мировой войны середины прошлого века. Спасибо авторам

Польша в то время представляла собою довольно странное государственное образование, достаточно грубо сшитое после Первой Мировой из осколков Российской, Германской и Австро-Венгерской империй с добавлением того, что успела сама нахапать в Гражданской войне и сразу после неё (Виленский район - 1922 г.), да ещё - Тешинской области, прихваченной по случаю в 1938 году при разделе Чехословакии.

Население Польши в границах 1939 года составляло перед войной 35,1 млн. человек. Из них собственно поляков было 23,4 млн., белорусов и украинцев -7,1 млн., 3,5 млн. евреев, 0,7 млн. немцев, 0,1 млн. литовцев, 0,12 млн. чехов, ну и примерно 80 тыс. прочих.

Этническая карта Польши

К национальным меньшинствам в довоенной Польше относились, мягко говоря, не очень, рассматривая украинцев, белорусов, литовцев, немцев, чехов как пятую колонну соседних государств, про любовь поляков к евреям я уже и не говорю.
С экономической точки зрения довоенная Польша также была отнюдь не в числе лидеров.

Но руководители пятой по площади и шестой по населению страны Европы искренне считали своё государство одной из великих держав, и политику они, разумеется, пытались вести соответственную - великодержавную.

Польский плакат 1938 года

Войско Польское на предвоенном параде

Казалось - сама география подсказывает лишь два варианта политики - либо наладить отношения хотя бы с одним из двух своих сильных соседей, либо попытаться создать коалицию малых стран, чтобы этим страшным монстрам противостоять.
Нельзя сказать, что польские правители это не пробовали. Но беда была в том, что, при своём появлении, новорождённое государство так больно толкалось локтями, что сумело обобрать всех, ещё раз повторяю, всех своих соседей. У Советского Союза - «Восточные кресы», у Литвы - Виленский край, у Германии - Померанию, у Чехословакии - Заользье.

Польский «Виккерс E» входит в чехословацкое Заользье, октябрь 1938 года

С Венгрией тоже без территориальных споров не обошлось. Даже с образовавшейся только в марте 1939 года Словакией успели поссориться, попытавшись и у неё кусок оттяпать, из-за чего Словакия оказалась единственной кроме Германии державой, объявившей Польше 1 сентября войну и выставившей на фронт 2 дивизии. Может быть, Румынии не досталось, но ведь и польско-румынская граница была где-то на отшибе. Что-то для улучшения отношений отдать — ну это как-то совсем не по-польски получится.
А если своих силёнок маловато, естественно, надо обратиться за поддержкой к тем, кто после Первой Мировой помог созданию этой «политической новости» — Польской республики.
Но предвоенная политика и Франции и Великобритании показывала, что в новую войну эти страны ввязываться не хотят, и желают, чтобы на востоке Европы сами разобрались, их никоим образом не вмешивая. Отношение к Советской державе у западных политиков было, как бы это поточнее сказать, весьма нервным, и многие из них видели в сладких снах, как на неё кто-нибудь нападёт. А тут - такой шанс, что немцы полезут дальше на восток, или наши, с фюрером заранее не договорившись, бросятся защищать действительно мечтавшие тогда об освобождении от польской оккупации Западные Белоруссию и Украину. Ну и как часто бывает в таких случаях, две идущие навстречу друг другу армии не смогут остановиться и передерутся.
А значит - Западная Европа сможет ещё некоторое время пребывать в мире, наблюдая, как дерутся их такие беспокойные восточные соседи.
Хотя гарантии Польше будущие наши союзники дали, и даже подтвердили, что через 15 дней после агрессии какой-либо державы доблестно встанут на защиту Польши. И ведь что интересно - своё обещание полностью выполнили, действительно встав на германо-французской границе, да так и простояв там до 10 мая 1940 года, пока немцам это не надоело, и они сами не перешли в наступление.
Гремя сплошной бронёю из медалей
Пошли французы в яростный поход.
17 дней их ждал товарищ Сталин,
А злой француз к Берлину не идёт.
Но это в будущем. Пока же задачей польского руководства было сообразить, как самим защитить территорию от возможной агрессии с запада. Надо сказать, что довоенная польская разведка была на довольно высоком уровне, например, именно она раскрыла тайну знаменитой немецкой шифровальной машинки «Энигма». Этот секрет вместе с польскими дешифровщиками и математиками затем достался англичанам. Разведка смогла своевременно вскрыть и группировку немцев и даже с достаточно большой точностью определить их стратегический замысел. Поэтому уже с 23 марта 1939 года в Польше началась скрытая мобилизация.
Вот только не помогло и это. Протяжённость польско-германской границы была тогда почти 1900 км, и желание польских политиков защитить всё размазало и без того уступающее почти вдвое немецким войскам Войско Польское (на 1 сентября против 53 немецких дивизий поляки сумели развернуть 26 пехотных дивизий и 15 бригад — 3 горно-пехотных, 11 кавалерийских и одну бронемоторизованную, или всего 34 условных дивизии) по всему будущему фронту.
Немцы же, сосредоточив к 1 сентября у польской границы 37 пехотных, 4 лёгких пехотных, 1 горнострелковую, 6 танковых и 5 моторизованных дивизий и кавбригаду, наоборот, создали компактные ударные группировки, достигнув на направлениях главных ударов подавляющего превосходства.
Да и боевая техника той, как называли её тогда в нашей печати «помещичье-буржуазной панской» Польши вполне отражала степень развития государства. Некоторые действительно передовые для того времени разработки были в единичных экземплярах, а остальное - изрядно поношенное оружие, оставшееся с Первой Мировой.
Из числящихся на август 887 лёгких танков и танкеток (других у Польши не было) некоторую боевую ценность представляли примерно 200 штук - 34 «шеститонных Виккерса», 118 (или 134, тут в разных источниках по-разному) их польских близнеца 7ТР и 54 французских «Рено» с «Гочкисами» 1935 года. Всё остальное было очень старым и пригодным только для полицейских операций или демонстрации в музеях.

Лёгкий танк 7ТР выпуска 1937 года

Тут стоит сказать, что во второй половине тридцатых годов произошла качественная революция в танкостроении. Из-за появившихся у пехоты противотанковых пушек, которые были малозаметны, невелики и могли перемещаться расчётом по полю боя на своих колёсах, все танки, построенные по предыдущим проектам и имеющие броневую защиту только от пулемётов и пуль пехоты, вдруг оказались устаревшими.
Конструкторы и инженеры всех ведущих стран засели за работу. В результате появились медлительные, крайне неудобные для их экипажей и неповоротливые, но отлично забронированные французские уродцы, хоть и более удобные, но слабо вооружённые и столь же медлительные британские «Матильды» и куда более совершенные немцы — Pz.Kpfw. III и Pz.Kpfw. IV. Ну и наши Т-34 и КВ.
Не лучше у поляков обстояло дело и с авиацией. 32 действительно новых и очень удачных «Лося» (двухмоторный бомбардировщик PZL P-37 "Los", 1938 год) терялись на фоне устаревших и принявших на себя основной удар примерно 120 «Карасей» (лёгкий бомбардировщик PZL P-23 "Karas" 1934 года с максимальной скоростью 320 км/час, в боях погибло 112 самолётов) и 117 PZL P-11 — истребителей разработки 1931-34 годов с максимальной скоростью 375 км/час и двумя пулемётами 7,7 мм - из них погибло 100 самолётов.

двухмоторный бомбардировщик Panstwowe Zaklady Lotnicze PZL P-37 "Los"

Истребитель Panstwowe Zaklady Lotnicze PZL P-11C

Скорость же тогдашних немецких «Дор» и «Эмилей» — истребителей Messerschmitt Bf109D и Bf109E — была 570 км/час, да и вооружён каждый из них был парой пушек и пулемётов.
Правда, стоит сказать, что Вермахт в 1939 году новейшими разработками особо похвастать не мог. Новых танков (Т-3 и Т-4) было всего 300 штук, а Т-1 и Т-2, что составляли основную силу немецких танковых дивизий, к 1939 году изрядно устарели. Спасали чешские «Праги» (“Skoda” LT vz.35 и LT vz.38 “Praha”), которых немцам досталось немало.
Но 54 не очень удачных «француза» (в «Рено-35» и «Гочкисе-35» всего 2 члена экипажа и башнёр должен одновременно заряжать и наводить пушку, стрелять из неё и пулемёта, наблюдать за полем боя и командовать танком) с противоснарядным бронированием против 300 немецких - всё-таки маловато будет.

Лёгкий танк сопровождения пехоты Рено Р 35

Но самое главное для любой армии - как ей руководят, а управляли войсками типично по-польски, связь с армиями, корпусами и соединениями практически сразу после начала войны постоянно терялась, а военная и политическая верхушка в первую очередь была озабочена собственным спасением, а не руководством войсками. Как поляки при таких условиях ухитрились кое-где сопротивляться месяц - загадка национального характера.

Также загадкой является то, каким образом, готовясь к войне, польское руководство не озаботилось тем, как оно, собственно, собирается руководить. Нет, командные пункты оборудованы, конечно, были, и мебель там стояла красивая, но в начале войны в распоряжении польского Генштаба для связи с войсками оказалось всего две радиостанции и несколько телефонов. Причём одна радиостанция, с трудом умещавшаяся на десяти грузовиках, была ну очень большой и очень ненадёжной, а её передатчик разбило при авианалёте на второй день войны, приёмник же второй стоял в кабинете польского главкома маршала Рыдз-Смиглы, куда входить без доклада было не принят

Маршал Польши, верховный главнокомандующий польской армии Эдвард Рыдз-Смиглы (Edward Rydz-Śmigły, 1886 - 1941 гг.)

Но что-то делать надо, и был изобретён по-польски лихой план «Захуд» («Запад», для СССР готовился план «Всхуд» (Восток), военные во всех странах не слишком изобретательны) по которому Войско Польское должно было, упорно обороняя всю западную и южную границы, провести наступление против Восточной Пруссии, для чего развернуть 39 пехотных дивизии и 26 пограничных, кавалерийских, горно-пехотных и бронемеханизированных бригад.

Польская пехота в обороне. Сентябрь 1939 года

Удалось развернуть, как говорилось выше, 26 дивизий и 15 бригад. Для удара по Восточной Пруссии собрали оперативные группы «Нарев», «Вышкув» и армию «Модлин», всего 4 дивизии и 4 кавбригады, ещё 2 дивизии были в стадии развёртывания. В «польском коридоре» сосредотачивалась армия «Поможе» — 5 дивизий и 1 кавбригада. Часть сил этой армии предназначалась для захвата Данцига, 95% населения которого было немцами. На берлинском направлении - армия «Познань» — 4 дивизии и 2 кавбригады, границы с Силезией и Словакией прикрывали армии «Лодзь» (5 дивизий, 2 кавбригады), «Краков» (5 дивизий, кавалерийская, мотоброневая и горнопехотная бригады и пограничники) и «Карпаты» (2 горнопехотных бригады). В тылу, южнее Варшавы развёртывалась армия «Прусы» (до начала войны успели там собрать 3 дивизии и кавбригаду).
План немцев, названный ими «Вайс» (белый) был прост и эффективен - упредив внезапным вторжением организованную мобилизацию, концентрическими ударами с севера — из Померании и юга - из Силезии в общем направлении на Варшаву двумя ударными группировками, названными без особых затей группами армий «Север» и «Юг» окружить и уничтожить польские войска, находящиеся западнее линии Висла - Нарев.
С упреждением мобилизации получилось не очень, но на направлениях главных ударов немцам удалось достигнуть подавляющего превосходства в силах и средствах, что, конечно, сказалось и на общем результате.

Дисклокация войск на 01.09.1939 года

При таком соотношении сил поляков могли спасти только мобильность и координация, которые, к примеру, показали в 1967 году израильтяне. Но мобильность при знаменитом польском бездорожье, отсутствии автотранспорта и господстве в небе немецкой авиации могла быть достигнута только, если бы войска не были разбросаны по бесконечному 1 900 километровому фронту, а заранее сосредоточены в компактной группировке. О какой-либо координации при тогдашнем польском руководстве, при первых выстрелах доблестно укатившем поближе к нейтральным границам, вообще говорить не стоит.
Президент, в своём лице спасая самое главное достояние Польши - её элиту, покинул Варшаву 1 сентября. Правительство держалось дольше, оно уехало только 5 числа.
Последний приказ Главкома последовал 10 сентября. После этого героический маршал на связь не выходил и обнаружился вскоре в Румынии. В ночь на 7 сентября он отправился из Варшавы в Брест, где в случае войны с СССР по плану «Всхуд» должна была находиться ставка. Ставка оказалась необорудованной, связи с войсками толком установить не удалось, и лихой Главком отправился дальше. 10 числа ставка была перенесена во Владимир-Волынский, 13 - в Млынов, а 15 сентября - поближе к румынской границе, в Коломыю, где уже находились правительство и президент. Чем-то этот попрыгунчик-стрекозёл напоминает мне семь раз спасающего во время наводнения свои горшки с мёдом Винни-Пуха.
На фронтах же дела шли плохо.

Первого успеха удалось достичь наносившему удар из Померании на восток немецкому 19-му мехкорпусу. 2 механизированных, танковая и две приданных ему пехотных дивизии, преодолев сопротивление польских 9-ой дивизии и Поморской кавбригады уже к вечеру первого дня прошли 90 километров, разрезая армию «Поможе». Именно в этом месте, под Кроянтами, и произошёл самый известный случай столкновения польских кавалеристов в конном строю с немецкой бронетехникой.

В 19.00 два эскадрона (примерно 200 всадников), возглавляемые командиром 18 полка Поморских улан, атаковали с шашками наголо расположившуюся на отдых немецкую мотопехоту. Немецкий батальон, не принявший должных мер предосторожности, был застигнут врасплох и в панике рассыпался по полю. Кавалеристы, настигая бегущих, рубили их саблями. Но появились броневики, и эти эскадроны были практически целиком уничтожены пулемётным огнём (26 убитых, более 50 тяжело раненных). Погиб и полковник Масталеж.

Атака польских улан

Известные же легенды по поводу лихих кавалерийских атак с шашками наголо на танки являются выдумкой быстроходного Гейнца (Гудериана), пропагандистов ведомства Геббельса и послевоенных польских романтиков.

Польские уланы в лихой атаке 19 сентября при Вульке Венгловой нарубают лапшу из некстати подвернувшихся, но очень страшных немецких танков

В 1939 г. польская кавалерия действительно совершила по крайней мере шесть атак в конном строю, однако только две из них отмечены присутствием на поле боя немецких бронеавтомобилей (1 сентября под Кроянтами) и танков (19 сентября при Вульке Венгловой), причём в обоих эпизодах непосредственной целью атакующих улан была не бронетанковая техника противника.

Великопольская кавбригада под Бзурой

19 сентября под Вулкой Венгловой полковник Э. Годлевский, командир 14-го полка Язловецких улан, к которому присоединилось небольшое подразделение 9-го полка Малопольских улан той же Подольской бригады из состава окружённой западнее Вислы армии «Познань», надеясь на эффект внезапности, принял решение пробиться кавалерийской атакой сквозь позиции отдыхавшей немецкой пехоты к Варшаве. Но это оказалась мотопехота танковой дивизии, да и артиллерия с танками были неподалёку. Поляки сумели прорваться сквозь плотный огонь противника, потеряв 105 человек убитыми и 100 раненными (20% личного состава полка на тот момент). Большое количество улан попало в плен. Вся атака продолжалась 18 минут. Немцы потеряли 52 убитыми и 70 человек раненными.
Кстати, многие смеются над польским увлечением кавалерией, но в ходе этой компании кавбригады из-за своей мобильности в условиях болотисто-лесистой польской равнины и лучших, чем у пехоты, подготовки и вооружении, оказались наиболее эффективными соединениями Войска Польского. И дрались они с немцами большей частью в пешем строю, используя лошадку, как транспортное средство.

Польская кавалерия

В общем, воевали поляки, там, где им удавалось зацепиться, отважно, но они были плохо вооружены, командовали же ими так, что просто слов нет. О каком-либо централизованном снабжении при господстве в воздухе немцев и бардаке в штабах говорить и не приходится. А отсутствие чёткого руководства войсками довольно быстро привело к тому, что инициативные командиры подчиняли себе всё, до чего могли дотянуться, и действовали по своему разумению не зная ни что делает его сосед, ни общей обстановки и не получая приказов. А если приказ всё-таки доходил, то выполнять его не было ни смысла, ни возможностей из-за того, что руководство, не получая своевременных донесений от войск, с трудом представляло себе положение на поле боя. Может, это и очень по-польски, но вот успеху не способствует.
Уже 2 сентября армия «Поможе», охранявшая «коридор», ставший поводом для конфликта, была рассечена встречными ударами из Померании и Восточной Пруссии на две части, причём, бóльшая из них, приморская, оказалась в двойном кольце окружения.
Но настоящая катастрофа назревала в центре, где на второй день войны немецким танкистам удалось нащупать стык армий «Лодзь» и «Краков» и 1-ая танковая дивизия устремилась через неприкрытую войсками «ченстоховскую брешь» вперёд, выходя к тыловой оборонительной линии раньше тех польских частей, которые должны были её занять…
Не многие понимают, что такое танковый прорыв. Вот лучшее, с моей точки зрения, описание того, что происходит при этом с обороняющейся армией:
«Враг уяснил себе одну очевидную истину и пользуется ею. Люди занимают немного места на необъятных просторах земли. Чтобы построить солдат сплошной стеной, их потребовалось бы сто миллионов. Значит, промежутки между войсковыми частями неизбежны. Устранить их, как правило, можно подвижностью войск, но для вражеских танков слабо моторизованная армия как бы неподвижна. Значит, промежуток становится для них настоящей брешью. Отсюда простое тактическое правило: «Танковая дивизия действует, как вода. Она оказывает лёгкое давление на оборону противника и продвигается только там, где не встречает сопротивления». И танки давят на линию обороны. Промежутки имеются в ней всегда. Танки всегда проходят.
Эти танковые рейды, воспрепятствовать которым за неимением собственных танков мы бессильны, наносят непоправимый урон, хотя на первый взгляд они производят лишь незначительные разрушения (захват местных штабов, обрыв телефонных линий, поджог деревень). Танки играют роль химических веществ, которые разрушают не сам организм, а его нервы и лимфатические узлы. Там, где молнией пронеслись танки, сметая всё на своём пути, любая армия, даже если с виду она почти не понесла потерь, уже перестала быть армией. Она превратилась в отдельные сгустки. Вместо единого организма остались только не связанные друг с другом органы. А между этими сгустками — как бы отважны ни были солдаты — противник продвигается беспрепятственно. Армия теряет боеспособность, когда она превращается в скопище солдат».
Это написал в 1940 году пилот авиагруппы № 2/33 дальней разведки капитан французской армии Антуан де Сент-Экзюпери.

Немецкие танки Т-1 (Лёгкий танк Pz.Kpfw. I) в Польше. 1939 год

И именно это первыми в XX веке предстояло испытать полякам. Получив сообщение, что немецкие танки уже в 40 км от Ченстохова, глубоко в тылу его войск, главком Рыдз-Смигла 2 сентября приказал отвести войска обороняющейся на центральном направлении армии «Лодзь» на главную линию обороны.
Было принято решение отвести на восток и юго-восток за линию рек Нида и Дунаец (на 100 - 170 км) и армию «Краков». Её открытый северный фланг обходил 16 моторизованный корпус, с юга на Тарнов двигался прорвавшийся 2 сентября через войска прикрытия 22 моторизованный корпус, а 5-ая танковая дивизия 14-ой армии, захватила Освенцим (примерно в 50 км от Кракова) и находящиеся там армейские склады.
Это делало оборону центральных позиций на Варте бессмысленной, но исправить что-то было уже нельзя. Отдать приказ легко, а вот выполнить его, когда войска медленно двигаются пешим маршем под ударами господствующей в воздухе немецкой авиации по знаменитым польским дорогам, весьма непросто. Обороняющиеся в центре войска быстрее отступать просто не могли. Желание защитить всё сыграла плохую шутку - резервов, чтобы заткнуть все дыры просто не было, а те, что были, не успевали за быстро меняющейся обстановкой и бóльшая их часть была разгромлена на марше или при разгрузке, так и не успев вступить в бой.
Можно констатировать, что уже к вечеру второго дня войны приграничное сражение немцами было выиграно. На севере разрезана и частично окружена находившаяся в «польском коридоре» армия «Поможе», установлено сообщение Германии с Восточной Пруссией. На юге армия «Краков», обойдённая с двух флангов, покидает Силезию, фактически ликвидируя этим южный участок польского фронта и обнажая южный фланг главной оборонительной позиции, на которую ещё только предстояло выйти центральной группировке.
Наступавшая из Восточной Пруссии 3-я армия, сломив на третий день сопротивление буквально перемолотой немцами в этих боях и утратившей боеспособность армии «Модлин» (две дивизии и кавбригада), образовала тридцатикилометровую брешь в польской обороне. Командарм генерал Пшедзимирский принял решение отвести разгромленные войска за Вислу и там попытаться привести их в порядок.
Предвоенный польский оперативный план был сорван.
Ничего другого командование и политическое руководство Польши предложить не смогло, и оставалось только надеяться, что союзникам станет стыдно, и они всё-таки помогут.
Но ведь союзники — за просто так за каких-то там полячишек они свою кровь проливать не будут, им надо доказать, что ты не халявщик, а партнёр. А это и до современных руководителей «новообразованных» государств не очень-то доходит, а уж про политиков «Второй Польши» и говорить не приходится. Они к тому времени засобирались «в изгнание», чтобы из удобных парижских, а, затем и лондонских особняков героически «руководить» польским сопротивлением.
Польская же армия и сами поляки пока сдаваться не собирались, и, хотя начатое практически по всему фронту отступление влияло на настроения, войска продолжали драться.
Утомлённая маршами центральная группировка, сумевшая к 4 сентября отойти к Варте, не успев закрепиться, подверглась фланговым ударам. Прикрывавшая правый фланг Кресовая кавбригада была сбита с позиций и отошла с рубежа. 10-я дивизия продержалась дольше, но тоже была разбита. На южном фланге 1-ая танковая дивизия немцев дезорганизовала импровизированную оборону и двинулась на Пёткув, в тыл главной позиции. Оба фланга оказались открыты.
5 сентября в 18.15 начальник штаба армии «Лодзь» сообщил: «10-я пехотная дивизия рассыпалась, собираем её в Лутомирске. Поэтому мы оставляем линию Варта - Виндавка, которую невозможно удержать…Положение тяжёлое. Это конец».
Армия начала отвод того, что ещё осталось, к Лодзи. Сражение на главной позиции, так, практически, и не начавшись, завершилось.
Главный польский резерв — армия «Прусы» (три дивизии и кавбригада), обнаружив в Пёткуве, в своём тылу, немцев, из-за разноречивых приказов, отправивших её дивизии по частям в разных направлениях, и паники, охватившей войска, просто растворилась в гуще событий, не оказав на их ход почти никакого влияния.
С её исчезновением пропала и последняя надежда польского командования перехватить инициативу.
Все польские войска вступили в бой. Их перемалывали немецкие танки, авиация и пехота. Резервов больше не было. Надежды надолго закрепиться на каких-то рубежах таяли, потери противника были не столь велики, чтобы вызвать кризис. Союзники, не собираясь куда-то двигаться, доблестно стояли на линии Мажино.
Вечером польский Главком разослал в войска директивы об общем отступлении по всему фронту в общем направлении на юго-восток, к границам союзной Румынии и благоприятно относящейся к полякам Венгрии. Туда же устремились польский президент, правительство и депутаты.
Меня всегда умиляла позиция подобных политиков, довёдших страну до разгрома и устремляющихся в эмиграцию «возглавлять» подпольную борьбу, в надежде, что им ещё разик дадут порулить. И ведь находятся желающие вновь передать им власть.

Польская же пропаганда била в фанфары: «Налёт польской авиации на Берлин», Линия Зигфрида прорвана в 7 местах»…

Но практически 5 сентября война поляками была проиграна. Однако немцам предстояло её ещё завершить.
Сначала была разгромлена оказавшаяся в окружении часть армии «Поможе». 5 сентября был взят Грудзёнж, 6 числа - Быгдощ и Торунь. Было взято в плен 16 тыс. польских солдат и захвачено 100 орудий.

Когда немцы вошли в Быгдощ (Бромберг) и Шулитце, выяснилось, что польские власти устроили резню живших в этих городах польских граждан немецкой национальности. Этим поляки открыли ещё одну невесёлую страницу Второй Мировой, первыми организовав зверства против мирного населения. Даже в преддверии разгрома польские наци оказались неисправимы.

Немецкие жители Быгдощи (Бромберга) — жертвы польского геноцида

Перед наносившей удар через Чентховскую брешь» 10-й армией организованного польского фронта уже не было. После выхода 6 сентября к Томаушу-Мазовецкому она получила приказ прорываться на линию Вислы. Обнаружив южнее Радома сосредоточение значительных сил поляков (это были отступающие части армий «Прусы» и «Люблин», армия, перегруппировав силы, ударами со своих флангов двух моторизованных корпусов, встретившихся восточнее Радома 9 сентября, окружила эту группировку и к 12 сентября её уничтожила. В плен попало 65 тыс. человек, было захвачено 145 орудий. 16-ый моторизованный корпус, наступавший севернее, не встречая сопротивления к 8 сентября вышел к южным окраинам Варшавы.
На юге, пройдя 5 сентября сданный поляками без боя Краков, 14-ая армия достигла Тарнува у реки Дунаевец.
В штабе группы армий «Юг» складывалось впечатление, что польские войска западнее Вислы отказываются от борьбы, и 7 сентября все корпуса группы получили приказ преследовать поляков с максимально возможной скоростью. 11 числа 14-ая армия этой группы форсировала реку Сан у Ярослава и вышла своим правым флангом к верховьям Днестра.
Прикрывавшая северный фланг 10-й армии 8-ая армия заняла Лодзь и вышла к реке Бзура.

Немецкая пехота переправляется через реку Бзура

Наступавшая из Восточной Пруссии на юг 3-я армия, преодолев сопротивление противостоящих ей польских войск форсировала реку Нарев. Гудериан устремился к Бресту, а группа «Кемпф» охватывала Варшаву с востока, захватив 11 сентября Седлице.
Базировавшаяся в Померании 4-ая армия выходила к Модлину, окружая Варшаву с северо-востока.
Это был разгром…

Польша. Сентябрь 1939 года

В ходе боевых действий Второй мировой войны германские войска захватили в оккупированных странах значительное количество разнообразных бронированных машин, которые затем широко использовались в полевых войсках Вермахта, войсках СС и различного рода охранных и полицейских формированиях. При этом часть из них переделывалась и перевооружалась, а остальные применялись в оригинальном исполнении. Число принятых немцами на вооружение бронированных боевых машин иностранных марок колебалось по разным странам от единиц до нескольких сотен.

На 1 сентября 1939 года в польских бронетанковых войсках (Вгоп Pancerna) насчитывалось 219 танкеток ТК-3, 13 - TKF, 169 - TKS, 120 танков 7ТР, 45 - R35, 34 - Vickers Е, 45 - FT17, 8 бронеавтомобилей wz.29 и 80 - wz.34. Кроме того, некоторое количество боевых машин разных типов находилось в учебных частях и на предприятиях. 32 танка FT17 входили в штат бронепоездов и использовались как бронедрезины. С этим танковым парком Польша и вступила во Вторую мировую войну.

В ходе боевых действий какая-то часть техники была уничтожена, а уцелевшая досталась в качестве трофеев Вермахту. Немцы довольно быстро ввели в состав Панцерваффе значительное количество польских боевых машин. В частности, танками 7ТР укомплектовали 203-й отдельный танковый батальон. Вместе с танкетками TKS танки 7ТР поступили и в 1-й танковый полк 1-й танковой дивизии. В боевой состав 4-й и 5-й танковых дивизий вошли танкетки ТК-3 и TKS. Все названные боевые машины приняли участие в победном параде, устроенном немцами в Варшаве 5 октября 1939 года. При этом танки 7ТР 203-го батальона были уже перекрашены в стандартный серый цвет Панцерваффе. Впрочем, как оказалось, эта акция носила чисто пропагандистский характер. В дальнейшем в боевых частях Вермахта трофейная польская бронетехника не использовалась. Танки Panzerkampfwagen 7ТР(р) и танкетки Leichte Panzerkampfwagen TKS(p) вскоре отдали в распоряжение полиции и охранных частей войск СС. Некоторое количество танкеток TKS было передано союзникам Германии: Венгрии, Румынии и Хорватии.

Захваченные бронеавтомобили wz.34 использовались немцами исключительно в полицейских целях, так как никакой боевой ценности эти устаревшие машины не имели. Некоторое число броневиков данного типа было передано хорватам и использовалось теми против партизан на Балканах.

Парк трофейного имущества. На переднем плане - танкетка TKS, на втором - танкетка ТК-3. Польша, 1939 год

Брошенный без каких-либо видимых повреждений легкий танк 7ТР. Польша, 1939 год. Этот танк выпускался в двух вариантах: двухбашенном и однобашенном. Вермахтом ограниченно использовался только второй вариант, вооруженный 37-мм пушкой

польск. Twardy - твердый.

В послевоенный период Польша стала важным промышленным центром, освоившим производство сложной гусеничной бронетехники. Ранее, исходя из соображений кооперации в рамках Варшавского договора, танки производились в Польше по лицензии, предоставленной Советским Союзом. Тем самым не допускалось вмешательство в конструкцию производимых танков с целью их улучшения. Такая ситуация сохранялась до 80-х годов, когда отношения Польши и СССР окончательно испортились. Разрыв политических, экономических и военных связей вынудил поляков предпринять самостоятельные действия с целью сохранения достигнутого технического уровня имевшихся боевых машин , а также спасения отечественной военной промышленности.

Успехам в этом направлении способствовали разработки, осуществленные в инициативном порядке научно-исследовательскими центрами отдельных военных предприятий. В конце 1980-х - начале 1990-х годов в Польше на базе имевшихся танков Т-72 начались работы по созданию отечественного танка, которые привели к появлению прототипов танка РТ-91 "Тварды". Эти машины оснащены новой системой управления огнем, новыми приборами наблюдения (в том числе ночными) командира и наводчика, другой системой пожаротушения и системой защиты от детонации боеприпасов, а также усовершенствованным двигателем. Практически до начала 80-х годов машиностроительные заводы Польши производил двигатели для танков серии "Т" на основании лицензионной документации.

В последующие годы контакты машиностроителей с российской стороной начали ослабевать и окончательно прервались в конце 80-х начале 90-х годов. В результате польским производителям пришлось самостоятельно решать проблемы, связанные с модернизацией двигателя, что было необходимо в связи с постоянным усовершенствованием танка Т-72. Модернизированный двигатель, получивший обозначение 512У, отличался улучшенной системой подачи топлива и воздуха и развивал мощность 850 л. с., а танк с этим двигателем стал называться РТ-91 "Тварды".

Повышение мощности двигателя позволило частично компенсировать увеличение боевой массы танка, что было обусловлено установкой реактивной брони (польской конструкции). Для двигателя с механическим компрессором мощность в 850 л. с. была предельной, поэтому было принято решение использовать компрессор, приводившийся в действие энергией выхлопных газов.

Такое конструктивное решение уже на протяжении многих лет применялось в иностранных гусеничных боевых машинах. Двигатель с новым компрессором получил обозначение 5-1000 (число 1000 обозначает развиваемую мощность в лошадиных силах) и предназначается для установки на танки РТ-91А и РТ-91А1. Система управления огнем, созданная специально для танка РТ-91, учитывает скорость движения цели, вид боеприпаса, параметры атмосферных условий, температуру метательного вещества и взаимное положение линии прицеливания и оси пушки.

В период между 1919 – 1920 годами польская армия находилась на четвертом месте после Франции, Англии и США по количеству танков, в ее рядах состояло 120 танков «Рено FT» и «Мк V».

Поляки быстро поняли, что танки играют важную роль на поле боя. Важную, но не главную. Находясь в плену стереотипов, главенство они отдавали кавалерии, а танки должны были ее поддерживать. Исходя из таких соображений, вплоть до , военное руководство отдавало предпочтение легким танкам, так называемым «танкам преследования». Для поддержки пехоты и подавления укрепленных огневых точек пытались создавать «танки прорыва» (крейсерские).

После войны промышленность Польши была на довольно высоком уровне, благодаря чему в конце 20-х годов ее инженерам удалось наладить выпуск танков в довольно сжатые сроки. В 1929г. была закуплена английская танкетка «Carden-Loyd» Mark VI. Лицензия на производство от компании «Vickers» позволила на ее основе создать целую серию несколько улучшенных танкеток «ТK-1», «TK-2», «TK-3» и «TKS».

Танкетки «TK-3» и «TKS», начиная с 1931г., выпускались серийно. Забегая на перед, можно сказать, что особенного толку от этих, в целом довольно неплохих машин не было — почти все они были уничтожены во время боев с немцами, а те что остались вермахт использовал как транспортеры боеприпасов.

В начале 30-х Польша закупила 16 «Vickers-Armstrong 6-ton Tank Mark E» (Виккерс-6 тонн) и лицензию на их выпуск. Выпустив еще 34 шт., конструкторы начали их совершенствовать, так появился «7ТР», обозначение читалось: 7-тонный танк польский. Серийно он выпускался в 1934-1939 гг.

В 1935 году активно велись работы по созданию «10ТР» с подвеской системы Кристи. На его испытаниях в 1939г выявилось множество недостатков. Из-за этого и вследствие понимания военными необходимости для армии более тяжелых танков, проект «10ТР» остановили в пользу более перспективного танка «14ТР». Но нагрянувшая война смешала все карты.

Танки Польшы времен Второй Мировой войны

На 1 сентября 1939 года танковый парк Войска Польского насчитывал 867 танкеток и танков, в том числе: 135 –«7ТР», 67 -««Рено FT», 50 -«R35», 38- «Виккерс-6 тонн», остальные – ТК-3 и TKS.

За годы Второй мировой войны заводы Польши не выпустили не одной единицы бронетехники для нужд вермахта.

После войны, как и в других странах Варшавского договора, основу польской армии составляла исключительно советская бронетехника, которая в рамках секретности здесь же серийно и производилась. После расторжения всех отношений между Польшей и СССР, для сохранения высокого технического уровня танков, а также препятствуя развалу отечественного танкостроения, польские инженеры были вынуждены создавать собственный танк. Тем более, что некоторые научно-исследовательские организации в частном порядке уже давно проводили работы в данном направлении. В качестве прототипа выбрали советский «Т-72». С начала 90-х начались работы по созданию основного боевого танка третьего поколения ТР-91 «Твярды». В настоящее время танк поступил на вооружение Войска Польского.