Российская музейная энциклопедия. музей-храм. Православные музеи столицы Православные храмы музеи

Новодевичий монастырь

Новодевичий монастырь перестал функционировать в 1922 году, тогда же в его стенах был организован музей. В начале 30-х годов музей вошел в структуру Исторического музея Москвы. Музейная коллекция здесь создавалась на основе богатейшей ризницы монастыря. Помимо этого интерес представляет весь архитектурный ансамбль монастыря, относящийся к постройке 16-18 веков. Многие экспонаты музея появились в Новодевичьем монастыре из бывших закрытых церквей и монастырей Москвы и области.

Музей примечателен тем, что его постоянная экспозиция складывалась в течение многих десятилетий. Надо отдать дань уважения бывшим директорам и хранителям музея, которые не позволили изъять из монастыря ни одного экспоната. В настоящее время в фондах музея находится свыше 10 000 единиц хранения.

Экспозиция музея Новодевичьего монастыря

Основными экспонатами музея является богатейшая коллекция живописи, ведь Новодевичий монастырь всегда занимал привилегированное положение. В нее входят иконы, которые принадлежали многочисленным церквям монастыря. Есть здесь и уникальные экспонаты – надгробные иконостасы царевен, являющихся родственницами Петра Первого, а также иконы из келий монахинь монастыря. Многие иконы ведут свою историю с 16-17 веков. Борис Годунов в 1600 году своим указом подарил Новодевичьему монастырю свыше 600 икон, ранее входивших в иконостас Смоленского собора. В конце 17века в состав монастыря вошли еще семь церквей, для которых писали иконы знаменитые изографы Оружейной палаты – Федор Зубов, Симон Ушаков, Василий Пахомов. Большую художественную ценность представляет икона «Иоанн Предтеча», которая выполнена в окладе из черненого серебра, датируемая 16 веком. Эта икона входила в келейное собрание царицы Ирины Годуновой. В экспозиции выставлена коллекция икон и более позднего периода, относящиеся к 18-20 векам.

Значительную часть экспозиции составляет коллекция драгоценных тканей, многие из которых были привезены в монастырь из разных стран мира. Здесь в мастерской монастыря из них шили парадные ризы, фелони и стихари для священнического облачения. При Новодевичьем монастыре работала вышивальная мастерская, в которой создавались удивительные образа, шитые шелком и золотом. До настоящего времени сохранились вышитые работы мастериц 16 века – «Похвала Богородице» и «Богоматерь Смоленская».

Ценную экспозицию музея составляет коллекция предметов с вкладными надписями. Здесь представлены вклады Петра Первого, Ивана Грозного, царевны Софьи Алексеевны, боярина Хитрово, игуменьи Дуровой и других исторических личностей.
Часть экспозиции посвящена изделиям из металла, ювелирным изделиям, рукописным книгам и документам, относящимся к разным историческим эпохам.

Структура музейного комплекса Новодевичьего монастыря

С 1994 года здесь опять начал функционировать женский монастырь, однако это, по-прежнему, действующий музейный комплекс. Новодевичий монастырь представляет собой настоящую крепость, выложенную из кирпича и белого камня. Основные постройки монастыря датируются 17 веком. Часть главного входа в музей составляет великолепная надвратная церковь Преображения. В самом центре комплекса размещается пятиглавый Смоленский собор с резным позолоченным иконостасом, выполненным мастерами Оружейной палаты. Старая колокольня с каменным кружевом до сих пор оглашает окрестности звоном колокола, отлитым при Иване Грозном.

Образцом русской соборной архитектуры является Успенский храм с трапезной и известной святыней – иконой Иверской Божьей Матери. Издавна монастырь был приютом для особ царской семьи, которые попадали сюда по собственной воле или вопреки ей. На территории монастыря сохранились палаты Ирины Годуновой, Евдокии Лопухиной, Евдокии Милославской и Надпрудная башня, в которой была заточена царевна Софья.

Известные объекты Новодевичьего монастыря

Живописный парк с большим прудом;
- кладбище при монастыре, где покоятся известные всей стране поэты, писатели, актеры и политические деятели.

Новодевичий монастырь – крупный музейный комплекс и архитектурный ансамбль, расположенный в живописном месте столицы.

Скажи "храм искусства", и всякий поймет, что речь о музее. При том, что между храмами и искусством на деле сейчас идет нешуточная война. Она включает в себя и спор о культурных ценностях, когда-то изъятых у Церкви и переданных музеям, и настороженное отношение Церкви к художественным акциям, задевающим религиозные чувства верующих. Неожиданно один из самых известных в стране музейщиков, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский и наместник знаменитой Александро-Невской лавры, епископ Выборгский Назарий (Лавриненко) решились выйти на настоящий диалог. Корреспондент "РГ" стал его свидетелем.

Время поиска решений

Что вы ставите целью вашего диалога?

Епископ Назарий: В начале у нас с Михаилом Борисовичем диалога не получалось. Каждый держался своей позиции. Но в последние годы стало очевидно, что надо начинать конструктивный разговор. Иначе мы доведем состояние дел до тупика. Святейший Патриарх советует нам во всех резонансных событиях обязательно разговаривать с людьми другой позиции. И вот мы с Михаилом Борисовичем встретились. Я после встречи не сказал "нам от музеев ничего не надо", и он не заявил "заберите все, что хотите", но, поговорив, мы увидели, где и какие возможны компромиссы.

Михаил Пиотровский: Я не люблю пренебрежения к разговорам: "Ну, мол, это все говорильня". Говорильня очень важная часть нашей жизни. Мы, во-первых, по-человечески общаемся друг с другом, а во-вторых, вырабатываем общие рецепты. Причем найденный рецепт решения вовсе не обязывает нас отказываться от принципиальных позиций. Хотя самое принципиальное для нас - это понимание, что культура и Церковь заняты одним делом: они делают человека лучше. Но по-разному.

Епископ Назарий: У нас есть замечательный пример взаимодействия - Эрмитаж вернул нам центральное паникадило Троицкого собора. Конечно, не без борьбы. Но тем не менее...

Михаил Пиотровский: Паникадило это попало в Эрмитаж после разграбления Троицкого собора. А когда во время войны у нас в Петровском зале страшным образом, без возможности восстановления, разбилась серебряная люстра, паникадило нас "спасло", освещая Малый Тронный зал. Но мы понимали, что есть смысл и в его возвращении в Троицкий собор. Поэтому мы, немало подискутировав, на заседании ученого совета решили: оно нам послужило, но его культурная роль сыграна, и мы можем его с благодарностью возвратить. Правда, у нас в Петровском зале потом долго ничего не было, но сейчас уже нашли.

Каких позиций вы придерживаетесь в вопросе о возвращении Церкви музейных ценностей?

Епископ Назарий: Как человек Церкви, я стою на позиции: то, что было у Церкви отнято, должно вернуться. Но вот просто так "взять и забрать", как и "взять и оставить", нельзя. Михаил Борисович не держит отнятое у себя на даче, да и я не на дачу хочу его взять. Эрмитаж госучреждение, Церковь - огромная общественная организация, надо учитывать все тонкости: и политику государства, и закон о музейных ценностях, и мнение множества людей, как церковных, так и светских. Я считаю, что время компромиссов еще не пришло. Нам надо до конца выяснить позиции, учесть все случившееся до нас, замолить чужие грехи. Но мы уже понимаем, что искать компромиссы можно и нужно. Для начала, мне кажется, мы должны были бы найти и принять "нулевой вариант". Для меня он выглядит так: из всего церковного, находящегося в музеях, прежде всего надо вернуть Чудотворные иконы и мощи. Они имеют сакральное значение и являются предметами поклонения. Тем более что музеи часто хранят Чудотворные иконы, которые по своей художественной ценности не так уж для них значимы. И мощи лежат где-то там в шкафах.

Михаил Пиотровский: Что касается мощей, я абсолютно согласен. Мы подготовили список - в Эрмитаже хранится около 50 частиц мощей - к возможной передаче их Церкви. Все было уже оговорено, но при передаче мощей в Кремле выяснилось, что вместе с частицами мощей должны быть переданы и мощехранительницы, которые представляют художественную ценность, и все в Москве застопорилось. И мы за ними остановились. Но все подготовлено к тому, чтобы это сделать. Мы, кстати, передали мощи святых Армянской церкви.

Епископ Назарий: Я бы поставил также вопрос и о возвращении Церкви евхаристических сосудов, потому что в них происходило Таинство Евхаристии. Есть вопросы и по надлежащему хранению святынь. Я видел сам лично при переезде Музея истории религии из Казанского собора, что богослужебные сосуды стоят в тех же самых ящиках, в которых их когда-то забирали из Церкви, без номеров, без учета.

Михаил Пиотровский: Каждый такой случай, я думаю, нужно обсуждать. Возможно, что для переезда ящики использовали вторично. На самом деле учет велся очень тщательно, поскольку всё, что забиралось из церквей, предназначалось для переплавки. А в музеях осталось то, что удалось спасти.

Вещь в другом контексте

Церковь хочет получить обратно когда-то взятое у нее, а музеи сопротивляются этому. Чем обосновывается это сопротивление?

Михаил Пиотровский: Историческая роль музеев всегда состояла в том, чтобы сохранять культурное наследие, частью которого является и церковное наследие, и дальше передавать его в несколько ином контексте. Скажем, христианство уничтожало античные скульптуры...

Епископ Назарий: Надеюсь, вы лучше меня знаете, что и с пирамид стесывали имя предыдущего фараона...

Михаил Пиотровский: Да, но в то же время - под эгидой христианства же - возникли музеи, куда античные скульптуры переходили уже как музейные вещи. Действительно, во времена революций попирались культурные ценности противников, но одна из функций музеев - вынимать вещи из предыдущего контекста, называть их искусством и, уже независимо, сохранять. И они, кстати, приобретают в музеях новые грани. Религиозные предметы, изъятые у Церкви и находившиеся в музеях в советское время, определенным образом воспитывали публику. В том числе и религиозно. К полотнам Рафаэля всегда приводили детей, чтобы рассказать им о Библии. И кто такой апостол Павел в советское время узнавали из картины великого Веронезе "Обращение Савла".

Епископ Назарий: Выставленная в музее, как картина, икона не теряет своего сакрального содержания, это так, но это не от музея зависит.

Михаил Пиотровский: Однако в музеи приходят люди, которые не придут в церковь. Поэтому очень важно, чтобы они встречались у нас с церковным искусством.

Епископ Назарий: Любой может прийти как в музей, так и в храм. Мы же не спрашиваем на пороге храма: верующий ты или нет? Человек приходит, и всё. Но хочу заметить, что музейные специалисты хорошо знают церковное искусство только с точки зрения искусства. А с точки зрения внутреннего духовного содержания, которым пропитана каждая деталь, увы, его не знают даже самые великие арткритики. Поэтому не надо обольщаться, что люди, которые ходят в музеи и не ходят в церковь, так уж поймут суть веры.

Михаил Пиотровский: Но в музее о многом узнают больше, чем в храме. Музеи - учреждения образовательные. Хотя, наверное, некоторые вещи можно узнать только в храме. В церкви и музее - разные контексты восприятия. И, учитывая возникшую новую музейную функцию по отношению к уже изъятой из церковного контекста вещи, нужно в каждом случае отдельно обсуждать и решать: здесь вынимание из контекста нормально, а здесь оно по большому счету не соответствует смыслу вещи, как в случае с мощами в музее.

Спор о раке

Михаил Пиотровский: И тут для нас очень показательна история, которая сейчас у всех на слуху: с надгробием Александра Невского. Это не икона, не предмет поклонения.

Епископ Назарий: Однако от сакрального начала рака не свободна. Соприкоснувшееся со святыми мощами для верующего также становится святыней. И икона освятится, если в нее будут помещены мощи.

Михаил Пиотровский: Но для нас это как раз вещь, изъятая из контекста и обретшая в музее новый контекст. Ее новая функция активно вписалась в жизнь Эрмитажа. Да, ее отняли у Церкви, но оглянемся на историю: когда-то Петр отнял мощи Александра Невского у Владимира и перенес в Петербург, не возвращать же их теперь во Владимир?

Епископ Назарий: Мощи не отчуждались из Церкви, они в ней остались, хотя, наверное, сами владимирцы не ликовали по поводу указа императора.

Михаил Пиотровский: Но теперь не мощи, а надгробие стоит в Зимнем дворце, вся внутренняя программа которого построена как символ военного торжества России: фельдмаршальский зал, военная галерея, Александр I на всех углах. И Александр Невский с его победами над немцами на Неве изображен на наших барельефах. И поэтому его надгробие совершенно замечательно вписалось в общую историческую и символическую "схему" Зимнего дворца. Наш Музей-дворец если что-то не принимает, так не принимает. А эту вещь он "принял". Миллионы людей приходят именно в Эрмитаж посмотреть на нее. Я считаю, что ничего плохого не будет, если надгробие останется в музее, а для хранения мощей святого будет изготовлена и освящена копия. Тем более что, будучи освященной и соприкоснувшись с мощами, эта копия приобретет сакральный смысл.

Епископ Назарий: Но если рака будет у нас, то и в храм больше людей будут идти. Но главное - она будет стоять на своем месте! Если что-то было сделано именно для хранения святыни в храме, согласитесь, есть торжество справедливости в том, чтобы оно соответствовало своему предназначению. И от ее музейной функции на этом месте не убавится. А вот в Эрмитаже, она, извините, стоит в Танцевальном зале.

Михаил Пиотровский: Нет, он называется Концертный, хотя концертов в нем никогда на бывает. Это всего лишь название одного из парадных залов Зимнего дворца. Не переименовывать же его?

Епископ Назарий: Но это все надо постараться объяснить. Потому что один из главных аргументов сторонников изъятия раки: она не там стоит. Мы с уважением относимся к музеям и работающим в них квалифицированным специалистам, столько сил отдавшим сохранению церковных ценностей. Та же самая рака святого Александра Невского была не один раз спасаема ими от переплавки! Эти усилия нужно высоко оценивать и быть благодарными. Но по поводу судьбы раки совет по культуре при Патриархе, сам Святейший Патриарх выработают позицию. И я, даже если буду иметь несколько другой взгляд, подчинюсь соборному разуму, как у нас это принято. Однако, самое главное, мы уже сейчас понимаем, что "разрулим" ситуацию. Это, не в шутку, резонансное дело, и надо искать максимально приемлемые способы его решения.

Михаил Пиотровский: Сначала надо копию изготовить. Кроме "нулевых решений", есть так называемые отложенные. Вопрос о надгробии Александра Невского можно пока отнести к таким. Я специально говорю "надгробие", "саркофаг", а не рака, потому что рака - это все-таки гроб деревянный...

Епископ Назарий:. ..который тоже находится в Эрмитаже.

Михаил Пиотровский: Да, он тоже у нас - это древняя, расписанная рака...

Это история требует прецедентного решения?

Михаил Пиотровский: Я давно - владыка знает - веду переписку по поводу надгробия. И моя позиция такова: раз возникшее после революции государство грабило и Церковь, и музеи, и идеология его часто была примитивно проста: забрать, продать, переплавить, то теперь моральная обязанность государства - возместить отобранное у Церкви. И долг государства не должен сводиться к легким формам передачи туда-сюда. Нужно решение, которое и вернет долг Церкви, и не повредит российской культуре.

Это не погоня за полутора тоннами серебра

У вас уже есть примеры решений, которое устраивало бы обе стороны?

Михаил Пиотровский: У лавры был знаменитый случай с Русским музеем...

Епископ Назарий: Я шесть или семь лет боролся за то, чтобы не передавать обратно в музей картину Григория Угрюмова "Торжественный въезд Александра Невского в город Псков...", которая была у нас на ответственном хранении, а ранее - до революции - была подарена Троицкому собору лавры Екатериной II. Я не отдавал ее, потому что слышал: "Вы заплатите, мы сделаем копию, а подлинник заберем". В конце концов все-таки Русский музей согласился сделать копию за свой счет. Мы привезли ее, и она встала у нас как на свое место. А подлинник мы передали музею на год раньше. Я потом говорил Владимиру Гусеву: "Когда мы передавали вам подлинник, прессы не было, зато какой пресс-бал вы закатили в Мраморном дворце на тему: "Русский музей написал копию в лавру!".

Михаил Пиотровский: Ситуации, когда Церковь и музеи идут навстречу друг другу, не надо замалчивать.

Владыка Назарий: У нас есть прецеденты взаимосотрудничества. К 1000-летию Крещения Руси музеи передали лавре 15 предметов для временного размещения. Мы ежегодно подаем о них сведения, подтверждаем нашу ответственность за них. За переданным нам продолжается музейный контроль..

Михаил Пиотровский: Эта история с передачей картины в музей - очень хороший пример. И мы очень ценим то, что делает Церковь.

Епископ Назарий: В нашей жизни публика обычно ищет только примеры твердолобости. Нет, если есть резон и серьезные аргументы, Церковь может идти на компромиссы. А не только "хапать", как пишут обозленные блогеры: "Церкви захотелось полторы тонны серебра". Но серебро важно лишь потому, что столь великому святому не подобает быть в пластмассе. Нам не нужно, чтобы государство привезло полторы тонны серебра слитком. Столько серебра мы за недолгое время перерабатываем в нашей официальной ювелирной мастерской, в которой оно превращается в кресты, ризы для икон. Так что полторы тонны серебра, если кому-то они так уж понадобятся для благого дела, мы смогли бы и сами подарить.

50 частиц мощей хранится в Эрмитаже. Музей приготовил их список для передачи Церкви

Музей в церкви

Михаил Пиотровский: Все-таки недаром одна из важных тем нашей кафедры на философском факультете "Музеи и церкви". Я думаю, что скоро станут актуальными церковные музеи, их надо развивать.

Епископ Назарий: До революции они были обычным делом. У нас в лавре было знаменитое Древлехранилище. И сейчас есть предметы, достойные музеефикации, и мы заканчиваем ремонт помещений под музей.

Михаил Пиотровский: Это особый тип музея. У нас на кафедре уже учатся люди, которые будут работать именно в церковных музеях.

Епископ Назарий: В светских музеях и в Церкви многое организовано по-разному. Научная реставрация, например, преследует цель максимально расчистить и зафиксировать сохранившееся изображение, а церковная восполняет его, но так, чтобы в любой момент можно было бы все снова вернуть в первоначальное состояние.

Михаил Пиотровский: Действительно, музейщикам по венецианской хартии ничего нельзя добавлять при реставрации картин. Хотя художники-реставраторы Эрмитажа тонируют изображение, чтобы человек видел целое. А в церкви, я считаю, допустима обратимая реставрация, о которой говорил владыка. И очень важно эти особенности церковной реставрации возродить и сохранить. И "церковная археология" - это отдельная археология, у нее свои эстетические принципы и немного другой настрой.

Основные кадры - эксперты, специалисты - для церковных музеев будут приглашаться из музейного мира или выращиваться внутри Церкви?

Епископ Назарий: В наших учебных заведениях появились иконописные отделения, читают курсы "церковной археологии". Но, конечно, самому музейному делу, искусствоведению, нам необходимо будет учиться у музеев. И я думаю, что они не откажут нам в помощи, несмотря на разногласия. Мы не можем с Михаилом Борисовичем позволить себе поссориться как Иван Иванович с Иваном Никифоровичем.

Церковь в музее

Как решился вопрос с дворцовой церковью в Эрмитаже? Будут ли в ней проходить службы?

Михаил Пиотровский: Церковь Зимнего дворца сейчас реставрируется, только что прошел конкурс на реставрацию иконостаса. В нем, кстати, есть части, я показывал владыке, которые в принципе можно восстановить. Мы уже обсуждали с ним, что, отреставрировав иконостас, мы поместим в киотах византийские иконы из самых лучших, что есть у нас, чтобы они были в двойной функции - музейной и церковной. И 25 декабря, в день изгнания неприятелей из пределов Отечества, обязательно будем проводить в храме церковную службу. Этот праздник был когда-то государственным, но потом из светского календаря выпал и остался только церковным. А мы хотели бы возродить его и в светском варианте: в церкви - молебен, в Зимнем дворце - маленький парад.

Епископ Назарий: Ну и престольный праздник обязательно...

Михаил Пиотровский: Да, но нам надо находить приемлемое для обеих сторон решение. Службы у нас не могут быть частыми, в музейном режиме нельзя жечь свечи, отпевать покойников и устраивать венчания.

Гарантии и технологии

Церковь может спокойно принять возвращаемые ей музеями ценности и гарантировать их сохранность?

Епископ Назарий: Мы часто слышим обвинение: Церковь не сумеет хранить музейные ценности. Доля правды в этом есть. Не любой храм или монастырь может квалифицированно хранить культурный шедевр. Но с полной ответственностью говорю: лавра может. У нас есть и реставрационная мастерская, и опытные специалисты, и возможность показывать предметы, обладающие большой культурной ценностью, в экспозиции нашего музея. Забирая к себе тот или иной раритет, мы точно не ограничиваем его музейную жизнь. Обнаружив в Федоровской церкви 30 надгробий над захоронениями грузинских царей, оказавшихся в российской столице после Георгиевского пакта, мы выложили столько денег, чтобы их музеефицировать - воссоздать, покрыть специальными стеклами! Но я не отрицаю, что есть храмы, где культурный шедевр можно потерять. Когда я иногда посещаю старинные храмы Ярославской области и вижу как заботливо протирают прекрасные иконы со вздыбившимся красочным слоем, меня это вводит в предынфарктное состояние. А к тому же еще и храм не отапливаемый, о вентиляции и не слышали... Хочется просто взять бригаду реставраторов и приехать на консервационные работы. Мне кажется, при Духовных академиях необходимы академические курсы для тех, кто хочет посвятить себя церковному искусству. И мы должны опираться на опыт музеев.

Церкви нужны современные музейные технологии?

Епископ Назарий: Конечно! Мы не дилетантски настроены, привлекаем к реставрационной работе только лицензированных специалистов, хотя они намного дороже. Михаил Борисович, вы не удивитесь, если я скажу, что некоторые работники Эрмитажа у нас трудятся...

Михаил Пиотровский: Ну почему бы и нет, если после основного рабочего дня.

Епископ Назарий: Монастырям и храмам кроме экспозиций нужны еще и специальные места хранения, устроенные по всем правилам, с обусловленной температурой и т.д. В связи с этим меня посетила вот какая "крамольная", но важная мысль. Если бы сложилось настоящее взаимопонимание у Церкви и музеев, наши иконы - культурные шедевры - мы могли бы при необходимости храниться в музейных хранилищах. С условием, что они остаются нашими, а, когда необходимо, мы берем их на службу или для экспозиции в церковном музее. Мы составляли бы договор о передаче их на хранение, а в качестве платы могли бы давать музею возможность их экспонировать.

Михаил Пиотровский: Правильно. Именно такие динамичные схемы должны работать в ХХI веке. При этом нужны система гарантий, электронное слежение и т. д. Я считаю, что музейные вещи временно могут быть в Церкви, а церковные - временно в музее и становится там объектом научного исследования. У нас есть опыт, и этот опыт важнее, чем спор.

Прямая речь

Михаил Пиотровский. Фото:Алексей Даничев / РИА Новости www.ria.ru

Епископ Назарий. Фото:Станислав Марченко

Михаил Пиотровский: Религиозные предметы, изъятые у Церкви и находившиеся в музеях в советское время, определенным образом воспитывали публику. В том числе и религиозно. К полотнам Рафаэля всегда приводили детей, чтобы рассказать им о Библии. И кто такой апостол Павел в советское время узнавали из картины великого Веронезе "Обращение Савла".

И в музее о многом узнают больше, чем в храме, поскольку музеи - учреждения образовательные. В Церкви и музее разные контексты восприятия. И нужно в каждом случае отдельно обсуждать и решать: здесь вынимание из контекста нормально, а здесь оно по большому счету не соответствует смыслу вещи, как в случае с мощами в музее.

Епископ Назарий: И вот мы с Михаилом Борисовичем встретились. Я после встречи не сказал "нам от музеев ничего не надо", и он не заявил "заберите все, что хотите", но, поговорив, мы увидели, где, как и какие возможны компромиссы. И у нас уже есть замечательный пример взаимодействия - Эрмитаж вернул нам центральное паникадило Троицкого собора.

Мы с уважением относимся к музеям и работающим в них квалифицированным специалистам, столько сил отдавшим сохранению церковных ценностей. Та же самая рака святого Александра Невского была ни один раз спасаема ими от переплавки! Эти усилия нужно высоко оценивать и быть благодарными.

Кстати

Ковчег с мощами более 30 святых перенесен из запасников Третьяковской галереи в храм-Музей святителя Николая в Толмачах. В ковчеге хранятся мощи таких святых, как апостолы Петр и Павел, святители Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов, Николай Чудотворец.

"Сегодня вся Церковь радуется, потому что святые обрели свой дом", - сказал настоятель храма протоиерей Николай Соколов.

В храме-Музее святителя Николая в Толмачах, который является отделом Третьяковки, уже 20 лет как возобновлены богослужения. Ранее в этот храм были перенесены на хранение великие христианские святыни: Владимирская икона Божьей Матери, Иверская икона Божией Матери, чудотворный Дмитровский крест.

Сотни людей лихорадочно скупают билеты на московскую выставку пинакотеки Ватикана, которая обычно закрыта для туристических глаз. Но мало кто знает, что у Русской Православной Церкви есть аналогичный музей — церковно-археологический кабинет. В отличие от пинакотеки, где собрана исключительно живопись, в ЦАКе помимо картин и икон выставлены рукописные и печатные книги, церковная утварь, графика, и реликвии, связанные с жизнью подвижников благочестия и выдающихся церковных деятелей.

Поразительно, но здесь можно найти работы Сурикова, Васнецова, Нестерова, Поленова и других русских художников. Отдельных картин нет даже в государственном каталоге музейного фонда страны.

Что такое ЦАК?

ЦАК — церковно-археологический кабинет имени Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I, крупнейший церковный музей в России, который находится при Московской духовной академии в городе Сергиев Посад Московской области.

Экспозиция ЦАКа расположена в бывших Царских чертогах. Это здание на территории Троице-Сергиевой лавры было построено в 1747 году для визитов царской семьи и самих государей. В 1814 году туда переехала Московская Императорская духовная академия, и 12 залов сейчас заняты музеем. При этом сам музей называется очень скромно — церковно-археологический кабинет. Но сокровища, которые он хранит, бесценны и уникальны.

История создания

Коллекцию музея собирали дважды, причем во второй раз с нуля. Первая коллекция рождалась еще до официального создания ЦАКа — в 1814 году ректор академии протоиерей Александр Горский (1812-1875) организовал для студентов в учебных целях выставочный кабинет, который находился в библиотечном корпусе. Там собрали небольшую коллекцию икон, картин и монет.

В Царских чертогах, соответственно, начали собираться царские дары. Ядро коллекции первоначального музея формировалось из подарков императорской семьи: портреты императоров, членов царской семьи, видных церковных и светских деятелей. Из них, к сожалению, осталось в нынешней экспозиции всего две работы: портреты императора Петра I и императрицы Елизаветы I. Предполагается, что написал их придворный художник-портретист Луи Каравак.

В 1922 году все собранное бесследно исчезает. Большевики принимают декрет об изъятии церковных ценностей, а после закрытия академии и ликвидации монастыря ЦАК был буквально разграблен. К настоящему моменту найдено только несколько экспонатов. Всем казалось, что на этом история ЦАКа окончена.

А дальше произошло чудо. В 1943 году в церковно-государственных отношениях наступило потепление, а в 1950 году началось восстановление музея. И если раньше главными жертвователями были представители царских фамилий, то теперь самым главным частным жертвователем стал сам Патриарх Алексий I. За первые 20 лет деятельности восстановленного музея большая и лучшая часть собрания получена от него. Именно поэтому Церковно-археологический кабинет сейчас носит его имя.

В книге почетных гостей Святейший Патриарх Алексий I написал:

«Много раз я посещал Церковно-археологический кабинет… Дай Бог, чтобы изучая это богатое собрание, наши воспитанники, кандидаты в священство, научились в нем любить, понимать и ценить наше истинно церковное искусство».

Экспозиция музея условно делится на 7 зон

Сейчас музей открыт не только для студентов, но и для всех желающих.

ЦАК формировал свою коллекцию второй раз в очень непростых условиях, и не всегда мы можем проследить историю всех экспонатов.

1. Церковное прикладное искусство

Облачения иерархов Русской Православной Церкви, богослужебная утварь, мозаики XIX века, художественное шитье, старинные рукописные и печатные книги, церковные и государственные ордена и награды, точные макеты храмов и монастырей.

2. Западно-Европейское декоративно-прикладное искусство

Облачения католических священнослужителей, скульптуры и иконы западного христианского мира, богослужебная утварь.

3. Русская религиозная живопись

Картины известный русских художников Сурикова, Васнецова, Нестерова, которые отражают религиозные переживания и историю русского народа.

4. Зал иконографии

700 древних и современных икон (пост-византийский и русский периоды), фрагменты иконостасов и уникальная коллекция неканонических икон.

5. Церковная фототека

Собрание фотографий, которые показывают жизнь Русской Православной Церкви через объектив камеры. Выставлено около 5000 фотографий и свыше 500 интересных отечественных и зарубежных фотоаппаратов конца XIX и начала XX века, которые считаются антиквариатом.

6. Церковная фонотека

Более 200 виниловых пластинок дореволюционной и советской эпохи с записями церковных хоров и священнослужителей с выдающимися голосами. Необычные и старинные музыкальные инструменты, граммофоны и патефоны.

7. Келья и мемориальный кабинет Святейшего Патриарха Алексия I

Собраны личные вещи предстоятеля и его семьи, фотографии и портреты Патриарха в разные годы жизни.

Откуда пополняется экспозиция

В настоящее время коллекция кабинета собирается иерархами, священнослужителями и простыми людьми. Вслед за Патриархом Алексием I все последующие Предстоятели Русской Православной Церкви поддерживали традицию передачи в ЦАК разных предметов.

Особый вклад в экспозицию музея внес Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, который передал музею 13 реликвий и святынь. Среди них особо можно выделить омофор (часть облачения епископа) святителя Иоанна Шанхайского (1896-1966). Это уникальный святой XX века, который, будучи епископом, служил вдали от Родины: в Китае, Западной Европе и США. Святой отошел ко Господу в Сан-Франциско и очень сильно почитается в Америке. Постепенно слава о нем возвращается на русскую землю.

Главная святыня музея

По словам заведующего протодиакона Игоря Михайлова, главная святыня музея — сандалии преподобного Сергия Радонежского, в которых он был погребен. Обувь святого передали музею в 1946 году из Лавры, где хранились святыни, которые остались от создателя обители. Рядом с сандалиями лежит камень из гробницы Преподобного, который был найден вместе с мощами и оставлен как реликвия. Позже на нем изобразили Сергия Радонежского и священномученика Панкратия, в день памяти которого были обретены мощи.

Сандалии из кожи сделал сам преподобный Сергий — как и многое другое, что требовалось для жизни и богослужений. Подвижник основал монастырь в труднодоступном месте, где рассчитывать на чужую помощь не приходилось. Будучи настоятелем, он трудился физически наравне со всеми: строил храм и кельи, рубил дрова, делал из дерева богослужебные сосуды и шил одежду.

Рядом с сандалиями выставлены деревянные богослужебные сосуды и нательный крест преподобного Сергия, а сзади на стене висит обширная иконография, посвященная игумену Радонежскому. Все вместе это составляет коллекцию, посвященную 700-летию со дня рождения Преподобного. Торжества проходили 18 июля 2014 года в день обретения мощей святого, поскольку точная дата рождения Сергия Радонежского неизвестна.

Церковь и космос

Один из экспонатов с уникальной судьбой — макет Храма Христа Спасителя, собранный в 1920-х годах. Его при посещении ЦАКа увидел первый космонавт Юрий Алексеевич Гагарин и услышал историю постройки храма, который был символом победы над Наполеоном и памятником погибшим воинам в Отечественной войне 1812 года. Когда космонавт поинтересовался, где сейчас находится собор, он узнал, что Храм Христа Спасителя взорван в 1931 году и на его месте находится бассейн «Москва». Через некоторое время космонавт выступил с шокирующей речью на VIII пленуме ЦК ВЛКСМ о разрушенных памятниках военному подвигу: в частности, он упомянул о Храме Христа Спасителя и Триумфальной Арке, которая также была воздвигнута в честь победы над Наполеоном. До 1936 года она стояла на площади Тверская Застава (с 1932 года до 1990 года — площадь Белорусского Вокзала) и была разобрана большевиками согласно генплану реконструкции Москвы.

Добиться восстановления Храма Христа Спасителя Юрию Алексеевичу не удалось, но Триумфальную арку воссоздали на Кутузовском проспекте к 1968 году. В конце 1990-х годов макет ХХС использовали для восстановления главного собора Москвы, постройка которого завершилась в 2000 году.

Экспозиция Церковно-археологического музея доступна круглый год. Его популярность растет, с каждым годом количество посетителей увеличивается, поэтому посетить ЦАК можно по предварительной записи, чтобы каждый желающий мог рассмотреть интересующие экспонаты.

Адрес: Россия, Московская область, г. Сергиев Посад, Свято-Троицкая Сергиева лавра, Академия.

Посмотреть точное расписание работы музея и записаться на экскурсию можно .

Экскурсию проводил иерей Артемий Головчанский

Фото Юлии Маковейчук

19 марта, на первой неделе Великого поста, паломники Знаменского храма отправились на экскурсию по православным музеям Москвы. В один день нашим прихожанам предстояло помолиться за литургией в храме святителя Николая в Толмачах, побывать в музее русской иконы и Афонском подворье. Насыщенная программа не испугала наших путешественников, и многие взяли с собой в паломничество детей.

Первым посещённым местом был храм Святителя Николая в Толмачах. Это уникальный храм-музей, расположенный в Замоскворечье. Сегодня он обладает статусом домовой церкви при Третьяковской галерее. Здесь созданы все необходимые условия для хранения уникальных святынь, являющихся духовным и культурным достоянием нашего народа. Раз в год на праздник Святой Троицы из залов Третьяковской галереи в храм приносится икона «Троица», написанная Андреем Рублёвым. В интерьере храма представлено более 150 единиц хранения из собрания Третьяковской галереи. Так, например, в храме-музее в специально оборудованном киоте хранится величайшая святыня и всемирно известное произведение искусства – Владимирская икона Божией Матери. Её пребывание в храме при Третьяковской галерее подчёркивает религиозную и художественную ценность святыни. Здесь же находятся особо почитаемые иконы Божией Матери «Иверская» и «Утоли моя печали», Дмитровский крест и мощевик. Перед литургией паломники приложились к иконам Божией Матери «Владимирская» и Николая Чудотворца, мощам угодников Божиих. Многим удалось принять участие в таинстве Евхаристии.

Музей русской иконы не впервые встречает наших паломников. Увлекательная и познавательная экскурсия проходила в дружеской обстановке. И взрослые, и дети внимательно слушали рассказ экскурсовода, наперебой задавая ему самые неожиданные вопросы.

Завершилось наше путешествие на Афонском подворье в Москве. В Греции на священной горе Афон находится Свято-Пантелеймонов монастырь (Россикон, Новый Руссик). В Москве же, в районе Таганки, обустроено его представительство, Афонское подворье. Главный монастырский храм – святого великомученика Никиты на Швивой горке – возведён в XVI веке. На московском подворье хранятся частицы святых мощей целителя Пантелеймона и преподобного Силуана, переданные монастырю с Афона.

На обратном пути паломники посмотрели фильмы, посвящённые 200-летию Знаменского храма села Старая Кашира и истории паломничества. Поездка подарила всем множество новых знаний и впечатлений, главное из которых – то, что время Великого поста можно проводить интересно, с пользой для ума и души.

ЦЕРКОВНЫЕ МУЗЕИ

Группа музеев, создаваемых при церквях, монастырях, епархиях, религиозных объединениях, которые являются их собственниками и учредителями; в настоящее время прослеживается тенденция увеличения количества музеев. Церковные музеи возникли как группа музеев исторического профиля, с целью собирания и хранения памятников церковной старины.

Церковные или церковно-археологические музеи находились в ведении Святейшего Синода и существовали при духовных академиях, церковно-археологических комитетах и обществах, православных братствах. Появление церковных музеев было связано с введением курса церковной археологии в программу духовных академий, наглядность преподавания которого обеспечивалась демонстрацией предметов, а также осознанная обществом потребность в сохранении памятников церковной старины. Церковные музеи создавались на базе коллекций древлехранилищ, включавших собрания церковной утвари, облачений, книг и ставили своей целью просвещение духовенства и светской публики.

История

Первые церковные музеи появились в последней трети 19 в. при духовных академиях - Киевской (1872 г.), Петербургской (1879 г.), Московской (1880 г.) Самым крупным из них был музей Киевской духовной академии, состоявший из отдела рукописей, старопечатных книг и гравюр, архитектуры, иконописи, скульптуры, нумизматики, богослужебной утвари и включавший исторические реликвии (крест, которым, по преданию, преподобный Сергий Радонежский благословил вел. кн. Дмитрия Донского и др.) Интенсивная собирательская работа значительно увеличила количество предметов музея; результаты исследований отдельных экспонатов и коллекций (см. виды коллекций) публиковались в трудах академии.

В конце 19- начале 20 в. был создан ряд музеев по инициативе церковно-археологических обществ и комитетов. Музеи церковных древностей открылись в Ростове (1883 г.), Туле (1885 г.), Архангельске (1886 г.), Подольске (1890 г.), Ставрополе (1894 г.), Воронеже (1901 г.), Кишинёве (1904 г.), Орле (1905 г.).

Церковные музеи открывались и благодаря деятельности светских лиц - в Вологде (1888 г.), Тифлисе (1888 г.), Витебске (1893 г.), Могилёве (1897 г.)

На предварительном съезде деятелей музеев в Москве (1912 г.), созванном для обсуждения назревших вопросов в области музейного дела, группа представителей церковно-археологических музеев была одной из самых значительных. К этому времени в России было около 50 церковных музеев.

После Октябрьской революции церковные музеи были ликвидированы, а их собрания влились в коллекции исторических , художественных , краеведческих музеев и образовали "церковные" отделы, пополнявшиеся в 1920-е гг. культовыми предметами закрывавшихся храмов. В 1930-е гг. многие исторические и художественные музеи были закрыты или перепрофилированы в краеведческие и антирелигиозные. Церковные коллекции были частично утрачены, наиболее ценные поступили в крупнейшие государственные музеи - Центральный музей Древнерусской культуры и искусства им. А. Рублёва, музей-заповедник "Коломенское", Новгородский объединённый историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, местные краеведческие музеи.

Первый музей после ликвидации церковных музеев вновь был открыт в 1944 г. как Церковно-археологический музей при Московской духовной академии. Церковные музеи открываются в настоящее время как в действующих монастырях (музей истории Русской православной церкви в Свято-Даниловом монастыре, Мемориальный музей патриарха Тихона в Донском монастыре), так и в приходских храмах по всей России (Музей при кафедральном соборе в г. Тутаев Ярославской обл., в планах - открытие музея при храме св. великомученицы Варвары в с. Поводнево Мышкинского р-на Ярославской области, при Троицком соборе в г. Саратове). Сложные взаимоотношения, возникшие с 1990-х гг. между крупнейшими музеями и Русской Православной церковью по вопросам собственности коллекций церковных древностей, в настоящее время урегулированы не окончательно.