Рынок трансплантологии. Лезть не в свое тело: как устроен мировой трафик «черной» трансплантологии. Доктора и боссы

Стратегию и тактику Вооруженных сил Украины определяют «черные трансплантологи». Наполеон в свое время сказал, что «война должна кормить себя сама». В отличие от корсиканского дворянина и артиллерийского лейтенанта, ставшего императором Франции, сын молдавского цеховика и спекулянта, Петро Порошенко и его подельники убеждены в том, что война, помимо самокормления, должна еще питать и их, причем делать это очень хорошо и обильно.

У хорошего хозяина ничего не пропадает, и все что может принести хоть какую-то прибыль – должно это делать.

По такому принципу и действуют все вожди и «пассионарии» революционной Украины – от «президента» до последнего волонтера.
Великому делу обогащения щирых «украинцев» служат даже солдатские потроха «героев АТО» нашедших свой конец в донбасских степях.
Французскими полицейскими и таможенниками в парижском аэропорту Орли была перехвачена большая партия донорских органов, незаконно вывезенная с территории Украины.

Это не было случайностью – французские правоохранители отрабатывали оперативную информацию.

Согласно сообщениям СМИ, подозрение вызвало то, что, судя по товаросопроводительным документам, груз направлялся транзитом с Украины (отправитель - Днепропетровский клинический военный госпиталь) в Саудовскую Аравию, при этом рейс должен был следовать через Грузию и Турцию, однако вместо этого оказался во Франции.

Установлено, что документы являются поддельными, а фирма-получатель (указано - Лабеан (L‘abean)) зарегистрирована в одном из оффшоров, на Каймановых островах.

Криогенный контейнер, замаскированный под синтезатор KING KORG, содержал погружённые в жидкий гелий более 200 носовых перегородок и почти столько же внешних (наружных) сфинктеров ануса.

По мнению издания РусНекст, данная находка свидетельствует о том, что как минимум 200 украинских боевиков умерли в днепропетровском военном госпитале.

Надо сказать, что это далеко не первое сообщение о торговле человеческими органами, изъятыми из тел убитых карателей и их жертв.

Во время своего премьерства Юлия Тимошенко лично поспособствовала возвращению в Израиль хирурга-потрошителя Михаэля Зиса, задержанного на Украине по обвинению в незаконной трансплантации человеческих органов и в торговле людьми, спасая его от уголовного преследования.

«Евромайдан» с первых своих шагов открыл для «черных трансплантологов». Так, в числе объектов, захваченных боевиками майдана в первую очередь, оказался киевский морг, что на улице Оранжерейной.

Есть заявление специального представителя ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми Мадина Джарбусынова, что обнаруженные в массовых захоронениях в Донбассе тела без внутренних органов, скорее всего, стали жертвами трансплантологов.

Этот вопрос был вынесен на ежегодное совещание ОБСЕ по вопросам имплементации обязательств в области прав человека, впрочем, без каких-либо результатов.

К этому страшному «бизнесу» в той или иной степени присущи многие представители украинской власти и их родственники.
В частностии в особенности, упоминались даже Саакашвили и его жена Сандра Руловс.

Впрочем, Днепропетровском (сфинктеры были отправлены из госпиталя, находящегося в этом городе) продолжает «рулить» одна из «шестерок» Коломойского – Борис Филатов, который успешно сочетает должность мэра города и «смотрящего» местного криминала.
Так что если даже данный канал поставки органов не является его собственным бизнесом, долю он с него имеет.
Впрочем, не только он.

Напомним, что один из постмайданных министров здравоохранения, "грузинский варяг" Александр Квиташвили инициировал на Украине законопроект о "презумпции согласия" на трансплантацию.

Его дела продолжила министр – волонтер, американская гражданка Ульяна Супрун, с первых минут в новой должности, начавшая продвижение закона о донорской трансплантации.

Уже на брифинге по поводу своего назначения Супрун рассказала трогательную историю о том, что ее хороший друг в Америке уже 16 лет ждет трансплантации. Она также уверила всех, что в рамках государственной политики будет лоббировать закон о донорской трансплантации в Украине.

Для этого у нее уже подготовлена почва.

Суть законопроекта Супрун в презумпции согласия: если гражданин при жизни не написал заявление о запрете на взятия органов и/или других анатомических материалов, то считается, что такое согласие он предоставил «по умолчанию».

Отработана быстрая эвакуация с поля боя будущих доноров. То есть необходимость изъятия органов в полевых условиях отпала. Все происходит в госпиталях, в стерильных условиях, без лишних свидетелей. То есть возможность утечки информации минимальна. «Бизнес» стал регулярным и хорошо отлаженным.
+
Вполне вероятно, что именно это обстоятельство дает ключ к пониманию странностей украинской тактики и стратегии, когда подразделения ВСУ бросаются на, казалось бы, бессмысленный убой".

Борис Джерилиевский.

Привет. Добавляй в друзья)

«Презумпция согласия на изъятие органов не противоречит конституции и способствует развитию трансплантологии». Такой вердикт Конституционный суд РФ вынес при рассмотрении дела семьи Саблиных, которые обратились в суд после того, как без их согласия у погибшей в ДТП дочери изъяли органы для пересадки. После этого решения в соцсетях вновь начались разговоры о том, что презумпция согласия спровоцирует многочисленные злоупотребления. В беседе с «Лентой.ру» руководитель Научного центра трансплантологии и искусственных органов имени Шумакова, главный трансплантолог РФ Сергей Готье рассказал, стоит ли россиянам бояться, что их близких втихаря разберут на органы, где брать доноров для детей и в каком состоянии пребывает сегодня отечественная трансплантология.

«Лента.ру»: После решения КС по делу Саблиных вновь начались разговоры о том, что презумпция согласия развяжет руки «черным трансплантологам». Такое возможно?

: Главная проблема - неосведомленность и предубеждение граждан относительно трансплантации. Да, в России принята презумпция согласия, когда для изъятия органов не нужно спрашивать согласия родственников. В немалой степени это вынужденная мера, поскольку население России в большинстве своем настроено против посмертного донорства. Стало популярным выражение «разобрать на органы», желтая пресса формирует у людей искаженное представление о трупном донорстве, якобы органы забирают у живых людей.

Только у мертвых?

Потому оно и называется трупным. Это сложнейшая медицинская и юридическая проблема. Для установления факта смерти мозга как основания для забора органов существует сложная процедура, в которой участвуют не только медики, но и представители правоохранительных органов.

Смерть мозга однозначно означает смерть человека?

Да. Физически смерть мозга означает смерть человека. Но благодаря сложной аппаратуре, дорогостоящим фармацевтическим препаратам и профессионализму реаниматологов работу других органов какое-то время можно поддерживать даже при умершем мозге. Это называется кондиционированием. За это время при функционирующей кровеносной системе можно забирать органы умершего с тем, чтобы они восстановились в организме реципиента. В каком-то подвале или в подпольной клинике такие операции невозможны по многим причинам. Для того чтобы сердце донора сохранило свои функции во время изъятия, консервации, транспортировки, пересадки и восстановления, нужны врачи высочайшей квалификации и высокотехнологичное оборудование. В какой-то условной «подворотне» ничего этого нет.

Но презумпция согласия все же не снимает этических вопросов. Мы не знаем, какие планы были у покойного относительно его органов.

Этические вопросы возникают из-за того, что у нас, к сожалению, нет регламентированного законом института прижизненного документального волеизъявления. Нет так называемых «карточек донора» или иных форм выражения дееспособным человеком готовности после смерти пожертвовать органы нуждающимся. Видите ли, это вопрос социальный, вопрос просвещения, работы с населением. Каждый при определенных неблагоприятных обстоятельствах может стать как донором, так и потенциальным реципиентом. И не надо об этом забывать. У покойных есть права, разумеется, но все же каждый из нас в сложной ситуации надеется на помощь медиков, в том числе трансплантологов.

Негативное отношение к забору органов у мертвых люди часто объясняют религиозными убеждениями.

Есть религии, не допускающие трансплантации, но, в общем, большинство конфессий не возражают против нее. В Испании, где традиционно сильна католическая церковь, именно она убеждает людей, что, соглашаясь на посмертное донорство - при жизни или за умершего родственника - человек совершает благое дело. Нужна работа с населением, разъяснение, социальная реклама. Нужно доносить до граждан, что никто не убивает потенциальных доноров, что органы забирают после смерти мозга, и эта смерть юридически устанавливается посредством сложных процедур. В противном случае это тяжкое преступление. Введение «карточки донора», конечно, было бы большим шагом вперед, но люди, нуждающиеся в пересадке, умирают каждый день.

Какие органы пользуются наибольшим спросом?

Почки. Потребность в пересадке этого органа значительно превышает потребность в трансплантации сердца, легких или печени. Поэтому мы очень хотим, чтобы пересадка почки была доступна во всех регионах, даже в отдаленных. Сейчас людям приходится ехать в Москву, Санкт-Петербург, Новосибирск и несколько других городов. Это неудобно, это дорого. Из-за этого пациенты часто отказываются от пересадки и доживают жизнь на диализе или у них разваливаются семьи от долгих разлук. Это плохо, нужно, чтобы трансплантацию почки эти люди могли сделать ближе к дому.

В вашем Центре какие органы пересаживают?

От живых доноров мы пересаживаем почки и части печени, от трупных берем легкие, поджелудочную железу, печень, почки и, конечно, сердце. Центр Шумакова входит в первую тройку мировых учреждений по количеству пересадок сердца. В последние три года число таких операций превышает сотню в год.

А сколько больных у вас умирает после пересадки сердца?

Мы укладываемся в международные стандарты - восемь-девять процентов летальности во время пребывания в больнице. Но учтите: это стандарт установлен для пациентов, которые не требуют «искусственного сердца» (аппарат искусственного кровообращения ЭКМО), чтобы дожить до операции. А у нас очень много тяжелых пациентов, у которых собственное сердце уже не работает и надо, чтобы больной дотянул до пересадки. В прошлом году более 40 процентов ожидали трансплантации на «искусственном сердце». В мире для этой группы стандарт госпитальной летальности приближается к 18 процентам, а мы все же удерживаем восемь-девять. Считаю, что это большое достижение.

В вашем Центре оперируют маленьких детей. Как это соотносится с тем, что забор детских органов у нас запрещен?

До недавнего времени детская трансплантация в России, действительно, была возможна только от взрослого донора. Сейчас мы используем для детей от трех месяцев и старше часть печени или почку от взрослого донора (исключительно - кровного родственника). Иногда используем часть трупной печени или почку, опять же от взрослого донора. Недавно такие операции провели мальчику из Бурятии и двум московским мальчикам-сиротам, у которых не было кровных родственников. Им пересадили часть трупной печени. Но с 1 января этого года действует инструкция Минздрава, в которой предусмотрена возможность констатации смерти мозга у детей в возрасте от одного года. Она должна стать основой для появления у нас трансплантации органов от детей-доноров.

Опасная тема…

Разумеется, все это возможно с согласия родителей. Тут однозначно действует презумпция их согласия.

А как быть с сиротами?

Вопреки муссируемым в СМИ утверждениям, что детей-сирот теперь начнут «разбирать на органы», такие дети не смогут быть донорами. Действие инструкции на них не распространяется.

Однако в прессе и сейчас появляются страшилки о похищении детей «на органы». То ли будет после первых таких пересадок.

Надеюсь, вы не верите в подобную ерунду? Трансплантология, как я уже говорил, - высокотехнологичная область медицины, и пересадки органов, тем более педиатрические, на коленке не производятся. Особенно глупо выглядят измышления о похищении детских органов для пересадки взрослым: детский организм слабее, больше подвержен инфекциям, и если уж мыслить в этих категориях, то логичнее похищать взрослых. Не читайте таких глупостей.

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

Говорят, детское донорство - единственный шанс для тех малышей, которые нуждаются в новом сердце.

Да, с сердцем все сложнее: его нельзя разделить, как печень, а по антропометрическим показателям (росту, весу, объему грудной клетки и пр.) даже маленькое сердце взрослого человека подходит только подросткам. Осенью 2015 года у нас двенадцатилетняя девочка весом около 20 килограмм получила сердце от совершеннолетнего донора. Выпал случай получить миниатюрное взрослое донорское сердце, и мы этой девочке помогли, она поправляется. Год назад такая операция была сделана 15-летнему ребенку. И, наконец, в особо тяжелых случаях мы работаем с зарубежными клиниками в странах, где допускается пересадка детского донорского сердца.

В Индии, например…

В Индии. Уровень трансплантологии и хирургии там довольно высок и получены неплохие результаты. Их оценивала специально присланная комиссия Минздрава РФ. Но все же нужна законодательная работа, чтобы такие операции были возможны в России: иначе получается, что мы пользуемся высокой детской смертностью в других странах. Была ситуация, когда наша совершеннолетняя пациентка весьма хрупкого телосложения, с маленькой грудной клеткой, предпочла обратиться к общественности для сбора средств на пересадку ей детского сердца в Индии. Это, безусловно, ее право: больной волен сам решать, где и как проходить лечение. При этом наши специалисты дважды подбирали пациентке подходящее сердце взрослого донора, но оба раза она отказалась. Официально, расписку дала.

Есть шансы у детей, страдающих муковисцидозом? Им ведь тоже нужны маленькие легкие.

Пересадка легких - неплохо освоенная в мире, но сравнительно новая для России методика. Отечественные специалисты сейчас разрабатывают технологию сплит-трансплантации легкого ребенку от взрослого донора. Одно донорское легкое делят на части, чтобы сформировать два маленьких легких. Если все получится, это будет начало педиатрической программы пересадки легких и большой шаг вперед в помощи детям с муковисцидозом. Пока мы помогли нескольким взрослым и это произвело хорошее впечатление в медицинском сообществе. Лист ожидания пересадки легких в Центре Шумакова резко вырос.

Пересадка легких больному муковисцидозом - это выход? Ведь это инфекционное заболевание, и новые легкие тоже будут поражены. Надолго их хватит?

Люди с муковисцидозом в основном погибают от сложных пневмоний, вызванных специфической флорой, либо от цирроза печени. Пересадка легких, как и пересадка печени, однозначно улучшает качество жизни таких пациентов и продлевает ее. Надолго ли? Это зависит от тяжести заболевания. Еще пять лет назад диагноз «муковисцидоз» был противопоказанием для пересадки легких или печени, а сейчас получены хорошие результаты трансплантаций, и мы с такими пациентами работаем.

У всех на памяти «дело трансплантологов», после которого посмертное донорство едва ли не прекратилось. В каком состоянии сегодня отечественная трансплантология?

По мне так она вполне жива и развивается. Но проблема в том, что ее слишком мало «на душу населения». Потребность пока превышает фактическую возможность медучреждений в десять раз. То есть каждый день, повторюсь, умирают люди, не дожившие до трансплантации. Но в последние несколько лет мы много работаем и расширяем географию трансплантационных центров в России. Центр имени Шумакова выступает как образовательный. Мы делаем первые пересадки в клиниках, которые начинают трансплантационную программу. Учим коллег, тренируем, помогаем с первыми операциями.

Пресс-служба прокуратуры Киевской области 2 октября заявила о задержании четверых человек, которые вывозили за рубеж граждан Украины, где у них изымали для трансплантации почки. «Двое граждан Турции и двое граждан Украины с сентября 2015 года по апрель 2017 года через всемирную сеть Интернет искали пострадавших с тяжёлым материальным положением и склоняли последних за денежное вознаграждение продать свой орган», - говорится в официальном сообщении.

После проведения тестов на СПИД и вирусный гепатит, всех согласившихся на изъятие почки вывозили в Турцию и Францию, где проводились нелегальные операции по трансплантации. О негативных последствиях лишения почки людей не предупреждали.

Донорам органов обещали выплатить за почку от $10 до $15 тысяч, однако после изъятия органа выдавали намного меньше денег. Цена донорской почки на мировом рынке трансплантологии колеблется от $40 до $60 тысяч.

Арестованным грозит от 8 до 15 лет лишения свободы.

Назначенная исполняющим обязанности министра здравоохранения Уляна Супрун не скрывала с самого начала, что одна из её главных целей - принятие закона о трансплантации органов. При вступлении в должность она заявила: «Это очень важный момент. У меня есть хороший друг, который уже 16 лет ждёт трансплантации. Я лично буду прилагать все усилия, чтобы как можно быстрее этот закон был принят. Сейчас люди умирают, болеют, и им нужно какое-то действие. Я буду работать с ВР (Верховной Радой - ред.), чтобы этот закон был принят как можно скорее». Сейчас закон о трупном донорстве уже подготовлен и ждёт своего утверждения. Однако в нём есть одна деталь, которая превращает украинских граждан в бесправное стадо поставщиков донорских органов. В статье 4 написано: «Если международным договором Украины, согласие на обязательность которого предоставлено Верховной Радой Украины, установлены иные нормы, чем те, которые предусмотрены настоящим Законом, то применяются нормы международного договора». Это означает, что принятый закон превращается в простую бумажку, а действовать будут пожелания западных партнёров.

Уже сейчас имеется негласная информация о том, что в зоне боевых действий в Донбассе и украинских клиниках Днепра (декоммунизированный Днепропетровск) и Киева, работают бригады иностранных врачей, проводящие забор органов у тяжелораненых и умирающих.

После принятия закона о трансплантации органов и других анатомических материалов человека, наиболее востребованным экспортным украинским товаром в ближайшем будущем могут стать человеческие органы. Человек в «разборке» стоит более миллиона долларов. В ход идёт всё, начиная от сердца, которое стоит около $150 тысяч, до костей и хрящевой ткани.

Украина входит в первую десятку стран, лидирующих в торговле людьми. В 2016 году Украину поместили в группу риска по торговле людьми в «Докладе о торговле людьми», опубликованном Государственным департаментом США. Авторы Доклада поместили Украину во вторую группу с пометкой «требует внимания». Кроме Украины в неё входят Афганистан, Болгария, Конго, Куба, Пакистан, Сербия, Таиланд и Тунис.

Украина рассматривается, как «страна, правительство которой не в полной мере выполняет стандарты закона о защите жертв торговли людьми, при этом прилагает усилия, чтобы приблизиться к исполнению стандартов».

Торговля живыми людьми и донорскими органами на Украине может стать клондайком для всевозможных аферистов. Только в течение первого полугодия 2017 года полиция Украины выявила почти 150 преступлений, которые связаны с фактами торговли людьми. Это вдвое больше, чем в прошлом году. Несомненно, что задержанная группа «чёрных трансплантологов» не единственная, а после принятия закона, который педалировала Супрун, их количество увеличится в разы.

Соб. корр «Одной Родины»

Миф первый: в России органы можно продать и купить

Евгения Лобачева , администратор групп «Русфонда» в соцсетях, замечает, что иногда складывается ощущение, что люди, наоборот, ничего не боятся. «На сайт и в соцсетях часто приходят комментарии такого рода: «купите у меня почку». Или: «Я готов стать донором сердца для нуждающегося ребенка». Неясно, понимают ли люди последствия этого для себя. Или, например, пишут: «Я готов стать донором костного мозга, моя группа крови такая-то. Сколько это стоит?» Многие честно признаются, что хотят закрыть свои кредиты, им трудно расплатиться, и поэтому готовы продать свои органы.

На самом деле

Согласно законодательству РФ, продавать и покупать органы запрещено законом.

В США, например, за торговлю ими можно получить 5 лет тюремного срока.

Стоит признать, что в некоторых странах продажа почки является одним из вариантов заработка для бедных слоев населения, а государство делает вид, что ничего не видит – особо не возражает против этого бизнеса.

Это касается стран третьего мира, например, одним из лидеров в этом направлении является Индия. Американский врач Бэрри Якобс организовал там в 1983 году «международную биржу почки», продажи составляли до 2000 единиц органов в год. А покупателями были граждане Кувейта, Саудовской Аравии, ОАЭ, Бахрейна, Омана. К 1995 году в Индии приняли закон, запрещающий торговлю органами, но не во всех штатах.

Несколько лет назад бывший прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте выпустила в свет книгу «Охота», в которой заявила, что премьер-министр республики Косово Хашим Тачи виновен в убийствах 300 сербов – их якобы вывозили в Албанию, где в неких подпольных клиниках использовали как доноров внутренних органов.

В России донорство осуществляется исключительно на безвозмездной основе, продажа органов является уголовно наказуемым деянием.

Миф второй: донора разберут на органы и человека никто не найдет

«У нас был случай, когда 22-летний молодой человек из Челябинска идеально подошел как донор костного мозга, – рассказывает Анастасия Кафланова , директор БФ “Фонд борьбы с лейкемией”. – И когда мы ему позвонили и сообщили об этом, пригласили приехать в Москву, он очень обрадовался, воодушевился. Но его родители были против и запретили ему ехать, они боялись, что он станет жертвой черных трансплантологов.

Все разрешилось только благодаря вмешательству его тети, которая живет в США и работает в медицине. Она рассказала семье, что трансплантация костного мозга и донорство в Штатах привычное дело, и он обязательно должен поехать. “Это очень важно, ты спасешь чью-то жизнь”. И он все же поехал».

На самом деле

Вопреки множеству заблуждений, объясняет Константин Губарев , врач-хирург, руководитель Национальной Ассоциации в области донорства и трансплантологии, заведующий хирургическим отделением координации донорства органов ФГБУ ГНЦ ФМБЦ имени А.И. Бурназяна ФМБА России, забор органов проводится не в морге и не в других подобных помещениях, а, как и все хирургические операции, – в операционной, в стерильных условиях.

Со стороны эксплантация органов выглядит как обычная операция, за одним исключением, – пациент уже мертв, и «удаленные» органы отправляются не в патологоанатомическое отделение на изучение, а специальным образом упаковываются в стерильные герметичные пакеты с консервирующим раствором и помещаются в изотермические контейнеры для поддержания температуры 2-5 градусов тепла.

В мультиорганной эксплантации (когда изымается три и более органа) участвует от трех до пяти хирургов-трансплантологов. Да и вообще обычный хирург, даже хороший и опытный, не сможет выполнить такую операцию без соответствующей профессиональной подготовки, и трансплантологи наперечет, поэтому какая-то подпольная операция в подпольной клинике невозможна.

Выполнить изъятие и пересадить органы «узким кругом» специалистов тоже не представляется возможным. «Помимо самой медицинской операции, в организационной работе задействованы порою до 100 человек: врачи-трансплантологи стационаров, где лечатся ожидающие трансплантации реципиенты, врачи-терапевты, нефрологи, гепатологи, кардиологи, которые также занимаются ведением листа ожидания и обследованием (подготовкой) реципиентов к экстренной трансплантации.

Еще – медицинские сестры и санитарки отделений, врачи-лаборанты-иммунологи, занимающиеся иммунологическим обследованием донора и подбором пары донор-реципиент. Административный персонал клиник занимается оформлением необходимых документов», – уточняет Константин Губарев.

А в случаях, если осуществляется авто- и/или авиатранспортировка донорских органов, то задействованы еще и водители, сотрудники аэропортов, экипажи самолетов.

«Кроме того, ведение пациента, получившего донорские органы это дело пожизненное, сделать это подпольно не получится», – замечает Майя Сонина , директор фонда «Кислород», большинству подопечных которого требуется пересадка легких.

«Есть пословица: что известно троим, то известно всем. Невозможно скрыть или держать в секрете информацию, известную такому количеству людей, от правоохранительных органов. Особенно после того, как их уведомил судебно-медицинский эксперт, – подчеркивает Константин Губарев.

Миф третий: если ты дал согласие на использование твоих органов после смерти, то тебя найдут, поймают и выпотрошат

Поэтому жители России боятся давать письменное согласие на донорство. Ольга Демичева , врач-эндокринолог, один из основателей Московского центра паллиативной медицины и Лиги защиты прав врачей, участвовала как эксперт в обсуждении законопроекта об органном донорстве в Госдуме, который был не так давно принят.

Все же у нас оставили презумпцию согласия, потому что, решили специалисты, наше население еще не готово к тому, чтобы оставлять завещание на свои органы, если такое допустить, то трансплантология в России вообще остановится.

На самом деле

Одним из нашумевших случаев несколько лет назад стала история Алины Саблиной. Студентка погибла в ДТП, в реанимации у девушки констатировали смерть мозга, после чего ряд органов Алины был изъят для трансплантации. Родные девушки были возмущены, обнаружив это: их никто не поставил в известность. Защита дошла до Европейского суда по правам человека. Однако все было сделано в рамках закона.

Дело в том, что в мире действует два подхода – презумпция согласия и несогласия. В одних государствах действует презумпция несогласия: если человек при жизни не оставил завещание-разрешение на использование его органов после смерти, то использовать их нельзя. А если оставил такую бумагу, то он станет донором органов после смерти (если, конечно, его органы подходят для пересадки). В России же и в ряде других стран принята презумпция согласия: это значит, что априори в случае смерти мозга, когда тело еще живо, органы брать можно – и для этого не нужно ни согласие родственников, ни согласие донора.

«Люди просто не предполагают, с какими трудностями сопряжен забор донорского органа. – замечает Ольга Демичева. – Во-первых, орган может быть непригоден для пересадки. И идея-фикс, что можно просто взять у кого-то орган, в надежде, что он подойдет миллионеру Ивану Ивановичу, – миф.

Орган должен подходить по целому ряду показателей. Даже орган от родственников не всегда подходит. Это ведь не поменять деталь на машине. К тому же орган еще и может потом отторгаться организмом – это же чужой белок. Так что подпольно такую операцию провести не получится». Ольга Демичева долгие годы работала в 11-й городской больнице, которая когда-то была первым центром органного донорства в России, и изнутри знает, как работает этот механизм.

Но у нас нельзя вводить презумпцию несогласия, убеждена Ольга Демичева. Потому что люди не будут заботиться о подписании заблаговременно таких бумаг. «Нельзя закапывать в землю то, что может спасти людям жизнь, – это должно стать нашим принципом», – считает Ольга Демичева.

Миф четвертый: если я попаду в реанимацию, меня могут специально умертвить для забора донорских органов

Многие боятся оказаться в реанимации: вдруг здесь, куда с трудом могут попасть близкие пациента, его отключат от жизненно важной аппаратуры и используют как донора органов?

На самом деле

Органы могут быть изъяты только в том случае, если у человека констатирована смерть мозга или биологическая смерть, то есть остановка дыхания и сердцебиения. Для диагностики смерти мозга должен собраться специальный консилиум. Его члены изучают историю болезни и проводят исследования, призванные установить наличие или отсутствие мозговой активности (это компьютерная томография головного мозга, проверка дыхания и так далее). И решение о смерти мозга не может быть принято раньше чем через 6 часов наблюдений за пациентом.

Кстати, если пациент принимал седативные препараты, а такое часто бывает в реанимациях, смерть мозга может быть диагностирована и позже – ожидание может достичь и 20 часов. Но за это время в организме начинаются процессы распада, и органы могут стать уже не годными для пересадки.

И еще: в тех реанимациях, где организован процесс диагностики смерти мозга, и процесс посмертного донорства, летальность ниже, чем в тех реанимациях, где этого нет. «Казалось бы, удивительный парадокс? Однако ничего удивительного нет – пациент, которого плохо лечили, не может стать донором, – поясняет Константин Губарев. – Зачем пересаживать пораженные органы? Наоборот, донор – это пациент, которого очень хорошо лечили, но в результате инсульта или травмы его головной мозг необратимо поврежден. На фоне этих повреждений, благодаря тому, что пациента тщательно лечили, несмотря на то, что происходит смерть головного мозга, общее состояние органов и систем остается хорошим. И тогда он становится потенциальным донором.

В тех реанимациях, где налажен процесс посмертного донорства, «вырабатывается рефлекс» подходить к лечению пациентов тщательно и не упускать из виду мелочей. Благодаря этому и улучшаются показатели лечения в целом, а летальность снижается».

Миф пятый: в России нет детского донорства, потому что детей оберегают от черных трансплантологов

Есть и такие страхи. Многие уверены, что именно по этой причине у нас в стране запрещено брать органы от донора-ребенка. За рубежом часто случается, что врачи склоняются до земли юному донору, который завещал после своей смерти передать свои здоровые органы какому-то другому ребенку. У нас такого не бывает.

Это не совсем так.

На самом деле

Запрета на детское донорство у нас нет. «Дело в том, что до недавнего времени было юридически невозможно констатировать смерть пациента моложе 18 лет на основании диагноза “смерть головного мозга”, – поясняет Константин Губарев. – Просто не было протокола, утвержденного Министерством здравоохранения РФ. Но ситуация поменялась в лучшую сторону, протокол утвердили приказом Минздрава России от 25.12.2014 N 908н «О Порядке установления диагноза смерти мозга человека»».

Однако вроде бы детского донорства, а значит и детской трансплантологии, как не было, так и нет. За исключением трансплантаций, выполняемых от живых родственных доноров, и единичных случаев выполнения трансплантаций от посмертных взрослых доноров с подходящими антропометрическими показателями. Почему? Ответ прост. «За долгое время сформировался порочный круг – детей не ставили в лист ожидания, потому что не было смысла – все равно донора не будет, считали и врачи, и родители. А теперь мы получили обратный эффект. Появляется такой потенциальный донор-ребенок, причем родители которого сами настаивают на выполнении изъятия органов после его смерти, потому что хотят, чтобы его смерть была не напрасной.

А мы ничего не можем сделать, так как нет листа ожидания детей на трансплантацию, найти подходящего ребенка-реципиента невозможно, мы пытались.

Формально получается, что нет потребности – ведь пересаживать некому. В настоящее время мы ведем активную работу, для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему».

Миф шестой: черные трансплантологи охотятся за «никому не нужными» детдомовцами

Есть страшилка, что ребенок, живущий в детском доме, или выпускник детского дома может стать объектом охоты черных трансплантологов. Мол, за его судьбой никто не следит, почему бы не использовать такого «донора»?

На самом деле

Это невозможно юридически, отмечает Ольга Демичева. Дело в том, что дать согласие на донорство органов в случае смерти несовершеннолетнего могут только родители – поэтому ребенок из детского дома не может быть донором.

Кроме того, в случае поступления «криминального» (то есть с насильственными травмами) пациента или тела в больницу об этом немедленно извещаются правоохранительные органы. Назначается судмедэкспертиза. И это снова станет препятствием. Ведь если донор погиб в результате травмы или насильственной смерти, судебно-медицинские эксперты обязаны направлять извещение в прокуратуру о том, что они дали разрешение на изъятие органов, поясняет Константин Губарев.

Органы прокуратуры, осуществляющие надзор за законностью, извещаются о данных медицинских операциях.

Еще один момент: если тело неопознанное, то есть неизвестно, кто этот умерший человек, то это тоже препятствие к забору органов. И даже не только потому, что неизвестны болезни этого человека, а потому, что неизвестно его гражданство. А на территории РФ возможен забор органов только у граждан России. Ну а если выяснится, что этот человек – тот самый выпускник детского дома, то мы возвращаемся к пункту первому – такой человек не может стать донором, поскольку у него отсутствуют родители, имеющие право разрешить или запретить взятие органов.

И еще – вряд ли сам подпольный клиент, ради которого все это будет устроено, чтобы без очереди и быстро пересадить ему орган, согласится на такой риск. Ведь без тщательного изучения здоровья потенциального донора появляется опасность несовместимости и последующего отторжения пересаженного органа и возможная смерть пациента.

Миф седьмой: в военных конфликтах врачи «пускают раненых на органы»

«Мы общаемся с обеими сторонами вооруженного противостояния. И сильны мифы, что людей хотят разбирать на органы. Якобы врачи Красного Креста или “Врачи без границ” этим занимаются, – рассказывает Илья Богомолов , руководитель благотворительной организации “Международная Медицинская помощь”. – В итоге обе стороны конфликта не верят в филантропическую работу врачей. Кстати, такие мифы вообще распространены в войнах в разных странах».

Демонизация гуманитарных организаций – это явно кому-то выгодно, считает Илья. Очень страшно, когда стереотипы развиваются в массовом обществе, среди обывателей.

На самом деле

Мы снова возвращаемся к той же мысли. Слишком много специалистов задействованы в операции по забору органов и дальнейшей их пересадки (а делается это срочно, счет идет на часы, органы не могут лежать где-то в холодильнике и ждать своего часа). В условиях военных действий это просто невозможно – ни технически, ни даже с точки зрения соблюдения временных и температурных требований хранения и доставки донорского органа. Да и выдержать абсолютную стерильность на войне тоже невозможно.

Если посмотреть на развитие медицины, можно отметить, что нередко опыты, дающие возможность узнать нечто новое, стоят на грани этики и морали, а подчас нарушают , да и вообще закон. Кроме того, наряду с легальными операциями часто проводятся подпольные, что также карается законом. Наиболее яркой иллюстрацией является черная трансплантология, то есть торговля человеческими органами.

Черная трансплантология в России

Развитие трансплантологии на территории России началось не так давно – с 1986 года. За это время было принято несколько законов, определяющих правила пересадки донорских органов нуждающимся в них людям.

Согласно ФЗ «О трансплантации органов и (или) тканей человека», вышедшему в 2007 году, для пересадки органа или какой-либо ткани нужно согласие донора. Существует два источника органов:

• Родственники, согласившиеся стать донором;
• Умершие люди, согласившиеся при жизни пожертвовать свои органы и ткани.

При этом, следует отметить, что за пожертвованные органы доноры не получают денег, поскольку купля-продажа органов запрещена.

Человек, нуждающийся в какой-то ткани или органе, становится на очередь. После появления донора назначается операция, которая может быть проведена только в России. Оплачивает трансплантацию государство.

Когда человека побуждают стать донором, то есть имеет место принудительная трансплантология, возбуждается дело по статье 120 УК РФ.

Состав преступления

Статья о трансплантации, носящая название «Принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации» состоит из двух частей.

• В первой речь идет о случаях принуждения, с помощью насилия или угрозы его применения.
• Во второй части говорится о тех же деяниях, но совершенных в отношении беспомощных граждан или лиц, материально зависящих от преступника.

Таким образом, объектом данного злодеяния является жизнь человека и его здоровье, поскольку об изъятии органов у умерших людей (принуждении родственников дать на это согласие) речь здесь не ведется. Также не подпадают под данную статью случаи, в которых инструментом принуждения является не насилие или его угроза, а подкуп или уговоры.

• Случаи, в которых преступник не принуждает, а изымает органы, классифицируются по 111 статье УК, как нанесение тяжкого вреда здоровью человека через утрату органа.
• Законченным злодеяние, классифицируемое по 120 статье, считается на тот момент, когда потерпевший дал свое согласие на изъятие у него тканей или органов. Ответственность за совершение подобного злодеяния несет любой вменяемый человек старше 16 лет. Его профессия и род деятельности абсолютно не имеют значения.
• Если преступник, подбивая потерпевшего на изъятие, осознает опасность операции для жизни будущего донора, злодеяние классифицируется по 2 части 105 статьи как соучастие в убийстве.

А теперь давайте узнаем, что предусматривает закон за незаконную трансплантацию органов и тканей человека.

Следующее видео содержит полезную информацию, посвященную нюансам раскрытия черной трансплантологии в России:

Ответственность

Первая часть 120 статьи УК предусматривает такой вид наказания как лишение свободы на период, не превышающий 4 года. Кроме того, преступнику могут запретить заниматься конкретной деятельностью и занимать связанные с нею должности.

Преступника, совершившего деяние, подпадающее под определение второй части 120 статьи, могут лишить свободы на пять лет, добавив к этому запрет на ведение конкретной деятельности.

Судебная практика

Найти примеры из судебной практики по 120 статье УК практически невозможно. В СМИ громко прогремели два дела, связанных с незаконной пересадкой органов. В первом речь шла о группе врачей, которых впоследствии оправдали, а во втором – о бабушке, желающей продать родного внука на органы. Однако торговля людьми в целях изъятия у них тканей и органов рассматривается по второй части статьи 127.1.

Факт отсутствия реальных дел по 120 статье дает возможность предположить, что рынок черной трансплантологии по данным 2015 года в России не развит в таком объеме, как это отмечается на Западе, что вполне объяснимо рядом причин:

• Трансплантология начала развиваться на постсоветском пространстве не так давно, поэтому специалистов данной области не слишком много;
• Работающие в России трансплантологи, ввиду их небольшого числа, зарабатывают приличные деньги, так что, рисковать им не имеет смысла;
• Для проведения операций по изъятию тканей и органов помимо трансплантологов требуется целая группа врачей, а также специальное оборудование;
• Для хранения органов необходимо создавать особые условия;
• Изымать органы нужно у здоровых взрослых людей, но склонить таких лиц к этому слишком сложно. А потенциальные жертвы – бездомные, малолетние, психически больные люди – мало подходят для указанных целей.

Итак, становится ясно, что данное злодеяние слишком сложно совершить, отсюда его не распространенность. Тем не менее, сам дух времени требует наличия соответствующей статьи УК.

А теперь давайте поговорим про эксперименты ученых над людьми.

Опыты врачей над людьми

Часто для дальнейшего развития или проверки какой-либо теории ученым требуется провести испытания лекарственных веществ на человеке. Осознавая необходимость развития науки, государство, тем не менее, стоит на защите здоровья и жизни каждого конкретного человека, а поэтому запрещает проводить эксперименты на людях, без полученного от них или их законных представителей согласия.

Уголовный кодекс России не рассматривает в отдельной статье нарушение данного запрета. Однако существует целый ряд законодательных актов, как международных, ратифицированных в России, так и внутренних, в которых четко прописаны принципы работы специалистов, проводящих подобные опыты.

Одним из первых, основополагающих, так сказать, документов по данной проблеме является Нюрнбергский кодекс от 1947 года, которым было запрещено проводить опыт на человеке без его согласия. Но необходимо отметить, что еще задолго до принятия этого договора в Российской империи встречались случаи осуждения врачей, злоупотребивших своими полномочиями.

Так, в 1901 году за гибель пациента, над которым были проведены опыты, осудили врача, квалифицировав его деяние как причинение смерти неосторожным, но не запрещенным действием. И хотя во врачебных указаниях того времени прямого запрета на опыты без согласия пациента не было, Сенат осудил поступок врача, расценив то, что согласие подопытного на эксперимент получено не было, как небрежность, принявшую характер уголовно наказуемой неосторожности.

Что касается Нюрнбергского кодекса, то основные его положения таковы:

• Получение согласия от тщательно проинформированного о целях и ходе эксперимента человека;
• Исключительно общественно-полезная цель опыта;
• Невозможность проверки теории иным путем, кроме экспериментального метода;
• Обоснованность положений, лежащих в основе опыта;
• Проведение эксперимента квалифицированным специалистом;
• Отсутствие риска для здоровья и жизни подопытного, минимизация потенциальных осложнений;
• Возможность, предоставляемая пациенту, остановить опыт на любой его стадии.

Обратите внимание:

• На основе данных правил были разработаны все последующие декларации и конвенции. В частности, Хельсинская декларация 1964 года и ее дополнения (1975, 83, 89 и 2000 год), Конвенция о правах человека и биомедицине (1996 год) и дополнительные протоколы к ней (1998, 2002 и 2005 год).
• Базируются на этих положениях и российские законы. Так, недопущение проведения опытов на человеке без его добровольного согласия закреплено в 21 статье Конституции РФ (1993 год).
• Из ряда документов, посвященных вопросам развития биомедицины, особо выделяется ФЗ «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан» (далее – Основы).

В этом документе, появившемся в 1993 году, регламентируется порядок применения новых методов лечения и профилактики, а также различных лекарственных препаратов и средств. Как и в международных декларациях, главными критериями здесь считаются полезность цели эксперимента для пациента и согласие на его проведение.

• Кроме Основ существует ряд законов, посвященных отдельным вопросам развития медицины в разных ее областях (генетика, психология, психиатрия и т.д.).

А теперь давайте узнаем, как не стать жертвой опытов над пациентами или незаконного изъятия органов для трансплантации.