Советские летчики на службе гитлера. "Сталинские соколы" на службе в Люфтваффе. Турки возвращаются к Азову

Название ас по отношению к военным летчикам впервые появилось во французских газетах во время Первой мировой войны. В 1915г. журналисты прозвали «тузами», а в переводе с французского слово «as» означает «туз», пилотов, сбивших три и более вражеских самолетов. Первым стали называть асом легендарного французского летчика Роланда Гарроса (Roland Garros)
Наиболее опытных и удачливых пилотов в люфтваффе называли экспертами — «Experte»

Luftwaffe

эрик альфред хартман (Буби)

Эрих Хартманн (нем. Erich Hartmann; 19 апреля 1922 — 20 сентября 1993) — немецкий лётчик-ас, считается наиболее успешным пилотом-истребителем за всю историю авиации. По немецким данным, в ходе Второй мировой войны он сбил ""352"" самолёта противника (из них 345 советских) в 825 воздушных боях.

Хартманн окончил летное училище в 1941 году и в октябре 1942 года получил назначение в 52-ю истребительную эскадру на Восточном фронте. Его первым командиром и наставником стал известный эксперт Люфтваффе Вальтер Крупинский.

Свой первый самолёт Хартманн сбил 5 ноября 1942 года (Ил-2 из состава 7-го ГШАП), однако за три последующих месяца ему удалось сбить всего один самолёт. Хартманн постепенно повышал свое лётное мастерство, делая упор на эффективность первой атаки

Оберлейтенант Эрих Хартман в кабине своего истребителя, хорошо видна знаменитая эмблема 9-го стаффеля 52-й эскадры — пронзенное стрелой сердце с надписью «Karaya», в левом верхнем сегменте сердца написано имя невесты Хартмана «Ursel» (на снимке надпись практически не заметна).

Немецкий ас гауптман Эрих Хартманн (слева) и венгерский летчик Ласло Поттионди. Немецкий летчик-истребитель Эрих Хартманн (Erich Hartmann) — самый результативный ас Второй мировой войны

Крупински Вальтер первый командир и наставник Эриха Хартмана!!

Гауптман Вальтер Крупински командовал 7-м стаффелем 52-й эскадры с марта 1943 г. по март 1944 г. На снимке — Крупински с надетым Рыцарским крестом с дубовыми листьями, листья он получил 2 марта 1944 г. за 177 побед в воздушных боях. Вскоре после того, как была сделана эта фотография Крупински перевели на Запад, где он служил в 7(7-5, JG-11 и JG- 26, войну ас завершил на Ме-262 в составе J V-44.

На снимке марта 1944 г. слева направо: командир 8./JG-52 лейтенант Фридрих Облезер, командир 9./JG-52 лейтенант Эрих Хартман. Лейтенант Карл Гритц.

Свадьба аса люфтваффе Эриха Хартмана (Erich Hartmann, 1922 — 1993) и Урсулы Петч (Ursula Paetsch). Слева от супружеской пары идет командир Хартмана - Герхард Баркхорн (Gerhard Barkhorn, 1919 — 1983). Справа — гауптман Вильгельм Батц (Wilhelm Batz, 1916 — 1988).

Bf. 109G-6 гауптмана Эриха Хартмана, Будёрс, Венгрия, ноябрь 1944 г.

Баркхорн Герхард "Герд"

Майор/Major Баркхорн Герхард/Barkhorn Gerhard

Начал летать в составе JG2, осенью 1940 года переведен в JG52. С 16.01.1945 г. по 1.04.45 г. командовал JG6. Закончил войну в "эскадре асов" JV 44, когда 21.04.1945 года его Me 262 был расстрелян при посадке американскими истребителями. Получил тяжелые ранения, четыре месяца находился в плену у союзников.

Число побед - 301.Все победы на Восточном фронте.

Гауптман Эрих Хартман (Erich Hartmann) (19.04.1922 — 20.09.1993) со своим командиром майором Герхардом Баркхорном (Gerhard Barkhorn) (20.05.1919 — 08.01.1983) за изучением карты. II./JG52 (2-я группа 52-й истребительной эскадры). Э. Хартманн и Г. Баркхорн являются самыми результативными летчиками Второй Мировой войны, имевшими на своем боевом счету 352 и 301 воздушные победы соответственно. В левом нижнем углу снимка — автограф Э. Хартманна.

Разбитый немецкой авиацией еще на железнодорожной платформе советский истребитель ЛаГГ-3.

Снег стаял быстрее, чем смыли белую зимнюю окраску с Bf 109. Истребитель идет на взлет прямо по весенним лужа.}!.

Захваченный советский аэродром: И-16 стоит рядом с Bf109F из II./JG-54.

В плотном строю ни выполнение боевого задания идут бомбардировщик Ju- 87D из StG-2 «Иммельман» и «Фридрих» из I./JG-51. В конце лета 1942 г. летчики I./JG-51 пересядут на истребители FW-190.

Командир 52-й истребительной эскадры (Jagdgeschwader 52) подполковник Дитрих Храбак (Dietrich Hrabak), командир 2-й группы 52-й истребительной эскадры (II.Gruppe / Jagdgeschwader 52) гауптман Герхард Баркхорн (Gerhard Barkhorn) и неизвестный офицер люфтваффе у истребителя Мессершмитт Bf.109G-6 на аэродроме Багерово.

Вальтер Крупински, Герхард Баркхорн, Йоханнес Визе и Эрих Хартман

Командир 6-й истребительной эскадры (JG6) люфтваффе майор Герхард Баркхорн в кабине своего истребителя Фокке-Вульф Fw 190D-9.

Bf 109G-6 «двойной черный шеврон» командира I./JG-52 гауптмана Герхарда Баркхорна, Харьков-Юг, август 1943 г.

Обратите внимание на собственное имя самолета; Christi — имя жены Баркхорна, второго по результативности летчики-истребителя люфтваффе. На рисунке изображ ен самолет, на котором Баркхорн летал в бытность командиром I./JG-52, тогда он еще не перевалил рубежа в 200 побед. Баркхорн остался в живых, всего он сбил 301 самолет, все — на восточном фронте.

Гюнтер Ралль

Немецкий ас летчик-истребитель майор Гюнтер Ралль (Günther Rall) (10.03.1918 — 04.10.2009). Гюнтер Ралль — третий по результативности немецкий ас Второй Мировой войны. На его счету 275 воздушных побед (272 на Восточном фронте), одержанных в 621 боевых вылетах. Сам Ралль был сбит 8 раз. На шее у летчика виден Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами, которым он был награжден 12.09.1943 г. за 200 одержанных воздушных побед.

«Фридрих» из III./JG-52, эти группа в начальной фазе операции «Барбаросса» прикрывали войска стран си, действовавшие в прибрежной зоне Черного моря. Обратите внимание на необычный угловатый бортовой номер «6» и «синусоиду». По всей видимости, этот самолет принадлежал 8-му стаффелю.

Весна 1943, Ралль одобрительно смотрит, как лейтенант Йозеф Цвернеманн пьёт вино из бутылки

Гюнтер Ралль (второй слева) после своей 200-й воздушной победы. Второй справа — Вальтер Крупински

Сбитый Bf 109 Гюнтера Ралля

Ралль в своём Густаве 4-м

После тяжелых ранений и частичной парализации оберлейтенант Гюнтер Ралль вернулся в 8./JG-52 28 августа 1942 г., а через два месяца он стал кавалером Рыцарского креста с дубовыми листьями. Войну Ралль завершил, заняв по результативности почетное третье место среди летчикев-истребителей люфтваффе
одержал 275 побед (272 — на Восточном фронте); сбил 241 советский истребитель. Совершил 621 боевой вылет, был сбит 8 раз и 3 раза ранен. Его «Мессершмитт» имел личный номер «Чёртова дюжина»

Командир 8-й эскадрильи 52-й истребительной эскадры (Staffelkapitän 8.Staffel/Jagdgeschwader 52) оберлейтенант Гюнтер Ралль (Günther Rall, 1918—2009) с летчиками своей эскадрильи в перерыве между боевыми вылетами играет с талисманом эскадрильи — собачкой по кличке «Рата».

На фото на переднем плане слева направо: унтер-офицер Манфред Лоцман (Manfred Lotzmann), унтер-офицер Вернер Хёэнберг (Werner Höhenberg), и лейтенант Ганс Функе (Hans Funcke).

На заднем плане слева направо: обер-лейтенант Гюнтер Ралль (Günther Rall), лейтенант Ханс Мартин Марков (Hans Martin Markoff), фельдфебель Карл-Фридрих Шумахер (Karl-Friedrich Schumacher) и обер-лейтенант Герхард Луэти (Gerhard Luety).

Снимок был сделан фронтовым корреспондентом Рейссмюллером (Reissmüller) 6 марта 1943 года у Керченского пролива.

фото Ралля и его жены Герты, родом из Австрии

Третьим в триумвирате лучших экспертов 52-й эскадры значился Гюнтер Ралль. На истребителе с бортовым номером «13» черного цвета Ралль летал после своего возвращения в строй 28 августа 1942 г. после полученного в ноябре 1941 г. тяжелого ранения. К этому моменту на счету Ралля значилось 36 побед. До перевода на Запад весной 1944 г. он сбил еще 235 советских самолетов. Обратите внимание на символику III./JG-52 — эмблему в передней части фюзеляжа и «синусоиду», нарисованную ближе к хвостовому оперению.

Киттель Отто (Bruno)

Отто Киттель (Otto «Bruno» Kittel; 21 февраля 1917 — 14 февраля 1945) — германский лётчик-ас, истребитель, участник Второй мировой войны. Совершил 583 боевых вылета, одержал 267 побед, что является четвёртым результатом в истории. Рекордсмен Люфтваффе по количеству сбитых штурмовиков Ил-2 — 94. Награжден Рыцарским Крестом с дубовыми листьями и мечами.

в 1943 году удача повернулась к нему лицом. 24 января он сбил 30-й самолет, а 15 марта - 47-й. В тот же день его самолет получил серьезные повреждения и упал в 60 км за линией фронта. При тридцатиградусном морозе по льду озера Ильмень Киттель вышел к своим.
Таким Киттель Отто вернулся из четырех дневного перехода!! Его самолет был сбит за линией фронта, на удалении 60км!!

Отто Киттель на отдыхе, лето 1941 года. Тогда Киттель был самым обычным лётчиком Люфтваффе в звании унтер-офицера.

Отто Киттель в кругу боевых товарищей! (помечен крестиком)

Во главе стола "Бруно"

Отто Киттель со своей женой!

Погиб 14 февраля 1945 года при атаке советского штурмовика Ил-2. Сбитый ответным огнём стрелка, самолёт Киттеля Fw 190A-8 (заводской номер 690 282) упал в болотистой местности в расположении советских войск и взорвался. Пилот не воспользовался парашютом, так как скончался ещё в воздухе.

Два офицера люфтваффе перевязывают руку раненому пленному красноармейцу у палатки

Самолет "Бруно"

Новотны Вальтер (Нови)

немецкий лётчик-ас Второй мировой войны, в течение которой он совершил 442 боевых вылета, одержав 258 побед в воздухе, из них 255 на Восточном фронте и 2 над 4-моторными бомбардировщиками. Последние 3 победы одержал, летая на реактивном истребителе Me.262. Большинство своих побед одержал, летая на FW 190, и примерно 50 побед на "Мессершмитте" Bf 109. Был первым пилотом в мире, одержавшим 250 побед. Награждён Рыцарским крестом с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами

Помнится, в конце 1960-х годов на экраны страны вышел художественный фильм, по жанру - военная комедия, с названием «Крепкий орешек». Фильм был доброжелательно принят публикой, в нём довольно много интересных и забавных ситуаций. Среди них запоминается эпизод взятия в плен немецкого экипажа со сбитого в районе Москвы немецкого бомбардировщика, пилотом которого оказывается женщина, белокурая немка с Рыцарским крестом на шее. Конечно, можно сказать, что это весьма оригинальный и удачный ход сценариста и режиссера, но, нельзя не отметить и того, что образ белокурой нацистской дивы бомбящей советские города, возник не на пустом месте. В нашей мемуарной и прочей литературе описано довольно много свидетельств участия немецких женщин-лётчиц в боях на советско-германском фронте в 1941-1945 годах. Однако были ли они фактами суровой действительности или, всё же, загадочными легендами? Вопрос не такой простой, как кажется...

Итак, судя по всему, впервые о немецких летчицах на Восточном фронте было упомянуто уже в первый же день войны 22 июня 1941 года. Утром этого дня, командир эскадрильи 87-го истребительного авиационного полка старший лейтенант П. А. Михайлюк на истребителе И-16 атаковал в районе своего аэродрома Бучач немецкий самолет, идентифицированный им, как До-215. Ему удалось подбить самолет врага, который произвел вынужденную посадку на фюзеляж в районе Теребовля. Экипаж был взят в плен и доставлен на аэродром Тарнополя. Как пишет в своей книге «По целям ближним и дальним» бывший командующий ВВС 6-й армии генерал Н. С. Скрипко, «командиром экипажа оказалась молодая немка».
Пользуясь возможностью, следует сразу же уточнить, что сбитый немецкий самолет был не До-215, а очень похожий на него Ме-110, из состава 3-го отряда 11-й группы дальней разведки Люфтваффе. И самое главное: оба члена экипажа – пилот обер-лейтенант Гельмут Гог и наблюдатель фельдфебель Эрнст Шильдбах – были обыкновенными молодыми парнями, в отличие от современных трансвеститов. Поэтому, совершенно непонятно, на каком основании наш генерал решил, что речь шла о женщине. Тем не менее, начало легендам было положено…

По мере того, как война набирала обороты, слухи о немецких летчицах, так же как и слухи о многочисленных воздушных десантах и диверсантах, стали шириться среди бойцов и командиров Красной Армии.

Так в мемуарах одного из наших военачальников упоминается летчица немецкого бомбардировщика, которая в одно из воскресений июля 1941 года была сбита зенитным огнем в районе Могилева, приземлилась на парашюте и была пленена.

Вероятно, об этой же летчице упомянул в своей книге «Дальняя бомбардировочная…» другой наш военачальник - Главный маршал авиации А. Е. Голованов: «Как-то в сбитом германском бомбардировщике была обнаружена белокурая голубоглазая девушка в форме военного летчика. Когда ее спросили, как это она, женщина, могла решиться бомбить мирные города, уничтожать беззащитных женщин и детей, она ответила: «Германия нуждается в пространстве, но ей не нужны люди на этих землях».

Примерно то же самое утверждает в своих воспоминаниях об обороне Могилёва в июле 1941 года бывший секретарь партбюро 747-го стрелкового полка С. П. Монахов: «...Лётчик одного из сбитых фашистских бомбардировщиков спустился с парашютом. Это была женщина. Когда её спросили, почему она бомбила город, мирное население, она ответила: «А какая разница между вами и ими? Вы все советские, а советы нам фюрер приказал уничтожить».
Налицо та же политическая подоплека предыдущего эпизода, только слова разные. Очевидно, что кто-то не совсем точно цитирует кого-то. Однако совершенно ясно, что оба – маршал и парторг – только «слышали звон, да не знали, откуда он»…

В том же июле 1941 года, как пишет полковник из 5-й Воздушной армии П. Ф. Пляченко в своей книге «Дан приказ…», «пара советских истребителей И-16 сбила немецкий разведчик Ю-88, который сел вынужденно на кукурузное поле в трех километрах» от села Жовтневое северо-западнее Одессы. Далее следуют настолько удивительнейшие подробности, что следует процитировать их почти целиком:
«К самолету на грузовике устремилась группа бойцов из роты охраны штаба армии... Перед ними стояла задача взять живым экипаж сбитого самолета, захватить документы, аэрофотоаппараты, а машину поставить под охрану… Группа подъехала к самолету и увидела необычную картину. На земле под крылом, как ни в чем не бывало, сидел экипаж - три мужчины и одна женщина. Осмотрели самолет и пленных. Оружие, аэрофотоаппараты, документы и личные вещи сложили в машину. Экипажу приказали залезть в кузов. И тут выяснилось: командир экипажа - фашистский подполковник - сам не может забраться в машину. У него нет ног до колен, он на протезах. Подчиненные подполковника, рослые парни, подхватили его на руки и ловко посадили в кузов…
…Пленные охотно отвечали на вопросы. Выяснилось, что тридцатитрехлетняя немка (назовем ее Берта) - летчик. Она пилотировала самолет. Ее безногий муж, подполковник, - штурман самолета. В недалеком прошлом он был летчиком-истребителем, награжден тремя Железными крестами. Оба ефрейтора - стрелки-радисты.
Дав показания, летчица сама начала задавать вопросы. Все они сводились к одному: что с ними будет, накормят ли, не запретят ли ей ухаживать за безногим мужем. Она говорила торопливо, словно боясь, что ее прервут. Вот немка замолкла, но не надолго. Уже более спокойно спросила:
- Герр лейтенант! Скажите, можем ли мы надеяться на сохранение жизни?
- Мы не расстреливаем безоружных пленных. Но виновных в преступлениях судим по всей строгости законов.
- Мы не душегубы и ни в чем не виноваты, - за всех ответила Берта. - Мы не сбросили ни одной бомбы на вашу землю, не сделали ни единого выстрела по русским самолетам. Зато ваши зенитки изрешетили наш самолет. Мы еле-еле тянули на одном моторе, потом два ваших истребителя вывели из строя и его. Мы с трудом сели, сдались вам добровольно, не причинили вам зла... Мы лишь вели разведку...
…Берта охотно рассказала о себе и своем муже. По ее словам, подполковник храбро сражался во Франции летом 1940 года. Там ему ампутировали обе ноги после вынужденной посадки истребителя на вырубленный лес. Там же в одном из госпиталей Геринг вручил ему Железный крест...
- Ну, кажется, мы рассказали все, что вам хотелось услышать, - проговорила немка, и довольная улыбка скользнула по ее лицу…
- Скажите, а мне будет награда за те сведения, которые я вам сообщила?
Вот, оказывается, почему так словоохотлива была немка. Поняв, что ее жизни не угрожает опасность, она выторговывала себе награду. Чего тут больше было: нахальства, деляческой предприимчивости или ограниченности, - трудно сказать.
Немку пришлось разочаровать…».
Что ж, как говорится, «многое приходилось видеть и слышать, но такого!..». Ведь, о существовании в Люфтваффе такого удивительного экипажа нет абсолютно никаких данных, причем, по той простой причине, что вся эта история - лишь плод буйной фантазии «писателя» Пляченко.

Другой сочинитель фронтовых баек – Л. З. Лобанов – в своей книге «Всем смертям назло» (Хабаровск: Кн. изд-во, 1985), не жалея красок расписывает свои подвиги в качестве летчика-истребителя в 1941 году. Правда он, почему-то, не указывает номер своего полка, но дело не в этом. Для нас в его книге любопытно другое – эпизод, в котором он описывает, как в августе 1941 года, на своем «ишачке» он встретился в воздухе с истребителем Ме-109Е, за штурвалом которого увидел молодую немку в ярко-розовом шелковом комбинезоне и с распущенными по плечам светлыми волосами. Якобы, открыв фонарь кабины она помахала ручкой и даже улыбнулась русскому кавалеру, показав ровный ряд зубов, после чего коварно выпустила в его сторону пулеметную очередь. Само собой, оскорбленный в лучших чувствах «сталинский сокол» тут же наказал «стерву белобрысую», сбив её прямо над своим аэродромом. Автор утверждает, что немка была дочерью ближайшего помощника авиаконструктора Вилли Мессершмитта и инспектором по технике пилотирования полка истребителей. Как рассказывает дальше наш мемуарист, командир немецкого полка, в эсэсовском звании штурмфюрера (?!), желая отомстить за свою инспекторшу, даже сбросил вымпел с запиской на советский аэродром и вызвал на поединок советского аса, сбившего красотку… В общем, – чуть ли не шекспировская драма. Впрочем, Вильям Шекспир нервно курит в сторонке, не в силах превзойти шедевр Л. З. Лобанова…

О ещё одном семейном составе экипажа Люфтваффе есть упоминание даже в документах Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (Фонд 208, Опись 2511, Дело 6, Листы 2-10), в которых записано буквально следующее: «В конце сентября 1941 года на полевом аэродроме Двоевка (7 км юго-восточнее Вязьмы) вечером совершил вынужденную посадку немецкий самолет-разведчик Ю-88. При допросе членов экипажа выяснилось, что он вел разведку в направлении Вязьма, Можайск, Москва. В самолете отказал радиокомпас, и, израсходовав горючее, экипаж приземлился на ближайшем аэродроме, где попал в плен. Экипаж оказался семейным: командир - полковник, штурман и пилот - два его сына в чине обер-лейтенантов, дочь - радист, ефрейтор. На допросе они вели себя вызывающе, хвалились своими заслугами, выкрикивая «Хайль Гитлер!». К счастью, немцы не успели уничтожить полетные карты, разведывательную аппаратуру и фотопленку. На проявленной пленке четко просматривалось Каснянское озеро (пруд) и здание, к которому вели расчищенные от кустарника дорожки. В расположенный рядом лес с нескольких сторон протянулись многочисленные воздушные линии связи на шестах. На вопрос, что означает кружок на карте, которым было обведено отдельное крупное здание, штурман заявил: «Это штаб маршала Тимошенко, его скоро не будет».
Поразительно, однако, и об этом «семейном подряде» в рядах военно-воздушных сил Германии в немецких архивах нет никаких данных.

Во время воздушного налета на Ленинград 22 сентября 1941 года тяжелая бомба, упав внутри крупнейшего универмага Гостиный двор, начисто разрушила пять корпусов, в которых размещались различные учреждения, в том числе издательство «Советский писатель», Северный научно-исследовательский институт мелиорации. При этом погибли 98 и были ранены 148 человек. Военный корреспондент в годы войны и писатель П. Н. Лукницкий по этому трагическому случаю сделал такую запись в своей книге-дневнике «Сквозь всю блокаду»:
«…Позже я узнал: одна из бомб попала в Гостиный двор. Разрушено издательство «Советский писатель», убиты давние мои знакомые… всего восемь сотрудников издательства. Двое тяжело ранены… Вообще же убитых этой бомбой – весом в семьсот пятьдесят килограммов – не меньше сотни. Это главным образом женщины, так как в доме, который разрушен, была женская трикотажная артель. Бомбу сбросила немка-лётчица, наши зенитки сбили её над Кузнечным переулком…».
Другая известная советская поэтесса и прозаик О. Ф. Берггольц тоже отметила этот случай в своем дневнике: «…А говорят, что бомбу… сбросила 16-летняя лётчица. О, ужас! (Самолет будто потом сбили и нашли ее там, - может быть, конечно, фольклор.) О, ужас!».
Писателям вторит на одном из сайтов в Интернете некто под псевдонимом «ленинградец»: «Напротив нашего дома упало три бомбы двухсотки. Первая разнесла вдрызг пивной ларек. Вторая влетела в шестиэтажное здание напротив. Третья - через дом. Говорили, что якобы их сбросила немецкая лётчица, ее сбили и взяли в плен».
Кто тогда пустил слух о сбитой над Ленинградом 16-летней фашистской лётчице – установить, естественно, не возможно. Зато по поводу потерь немецкой авиации можно сказать совершенно определенно: в тот день в районе Питера зенитным огнем были всего лишь легко повреждены два Юнкерса-88 из состава 77-й бомбардировочной эскадры. А возраст «сбитой» немки-лётчицы даже обсуждать не хочется.

Как бы там ни было, нашей пишущей братии пришлась по душе мысль о том, что в массовых жертвах при бомбежках городов были повинны именно немецкие лётчицы. Без всяких на то оснований, их обвиняли даже в зверских расстрелах детей с воздуха. В этом отношении, досталось «на орехи» и реальным известным лётчицам Германии. Например, в популярной в свое время книге «Четвертая высота» с ужасающими подробностями расписано, как летом 1941 года «двадцатичетырёхлетняя лётчица-фашистка расстреляла на берегу моря в Анапе маленьких ребят»:
«…Белый, мягкий, золотистый песок морского пляжа. Тёплые волны легко набегают на прибрежный песок и тихонько откатываются назад. Маленькие загорелые голыши, деловито нагнувшись, лепят что-то из влажного песка. По всему пляжу видны их белые панамки. Самые храбрые из ребят подбегают к морю и с визгом бегут обратно, когда за ними с шумом гонится седая от пены волна.
Детей приводят сюда каждое утро из всех детских санаториев, какие только есть в Анапе.
И вдруг в ярко-синем небе показывается самолёт. Он спускается всё ниже, ниже и неожиданно на бреющем полёте открывает огонь. Огонь по этим беззащитным голеньким крошкам!
Песок залит детской кровью. А самолёт, сделав своё дело, спокойно взмывает, как ястреб, и скрывается за облаками».
Разумеется, не обошлось и без типичных штампов, при описании внешности немецкой лётчицы: «светловолосая, с голубыми глазами, красивая». Мало того, в книге «даже имя её напечатано: Хелене Рейч» – более чем прозрачный намёк на ни в чём ни повинную Ханну Райч, которая даже границу Советского Союза никогда не перелетала.
Тем не менее, легенда о сбитой и взятой в плен летчице Хелене Рейч, расстрелявшей из пулеметов «мессершмитта» детей на черноморском пляже, как говорится, «ушла в народ».
А написала книгу «Четвертая высота» известная детская писательница под псевдонимом Елена Ильина, которую в действительности звали Лия Яковлевна Маршак, в замужестве Прейс…
Между прочим, книга «Ильиной» предназначалась, в первую очередь, для детей и подростков. Это ж, сколько поколений советской молодежи, прочитав ужастик о расстреле детей на пляже, на всю жизнь остались в непоколебимой уверенности в том, что всё это было на самом деле!

Вероятно, одним из таких юных читателей был и некий Г. М. Гусев, который в свою очередь сочинил очень похожий ужастик о немецкой летчице с явно садистскими наклонностями. В его рассказе под названием «Бомбометательница Герта», претендующем на быль, говорится о 23-летней белокурой красавице Герте Кранц, якобы, единственной в Люфтваффе лётчице летавшей на всех типах самолетов: на бомбардировщиках, разведчиках и даже на истребителях. Якобы, в октябре 1941 года эта «универсальная» летчица, пилотируя «мессершмитт», разбомбила школу в Бежецке северо-восточнее Твери, убив при этом 28 детей-школьников. После такого злодеяния, по классическому закону возмездия, жестокая убийца была сбита и захвачена в плен, а потом, естественно, расстреляна. Впечатлительного читателя, безусловно, тронут за душу страшные подробности совершённых немкой зверств. Такие, как, «Разметав бомбой полшколы, она ещё раз развернулась и выдала длинную очередь по вихрастым славянским головкам из своего крупнокалиберного пулемёта», или её циничные откровения, что специально разбомбила детей «по своей инициативе» и её сожаления, что «мало убила маленьких русских поросят». Весьма характерны также нелицеприятные эпитеты, которыми автор щедро наградил мифическую лётчицу, такие, как «фанатичная стопроцентная арийка», «надменная», «сволота», «охотник за живыми целями», «сукина дочь»…
В принципе, если бы это было написано в годы войны, когда ненависть ко всем немцам и немкам зашкаливала, то в этом бы не было ничего удивительного. Но в том то и дело, что этот опус был опубликован совсем недавно, в 2005 году, в российском журнале «Наш современник»...

На одном из форумов в Интернете засветилась информация о том, что в 1941 году, когда немецкие войска подошли к Москве, один самолет Люфтваффе, прорвавшись сквозь противовоздушный заслон, сбросил бомбы на Кремль, а за штурвалом бомбардировщика была «молодая девушка-немка 18 лет». В одной из статей в Интернете уточняется, что этот эпизод произошел 24 октября 1941 года, когда в административное здание № 4 на Старой площади было достигнуто прямое попадание крупной фугаски, а «девушка-лётчик Люфтваффе была за выполнение задания лично награждена Гитлером».
Однако никому из пользователей Интернета, почему-то, не пришла в голову простая мысль, что в таком юном возрасте молодежь только начинают призывать в армию. Поэтому, успеть пройти длительное обучение в авиационных школах и стажировку такая соплячка, конечно, не могла.

Участник другого форума в Интернете также поделился своей информацией о том, что его дед-ветеран, когда ещё был жив, рассказывал, что в начале войны он лично видел, как сбили немецкий самолет, пилотом которого оказалась «юная девушка с белыми волосами» и которую расстреляли на его глазах.
Сомнительно, что «юная девушка с белыми волосами» была пилотом, гораздо легче поверить в её расстрел. Тем более что подобные истории – не редкость. Вот что поведал на том же сайте другой форумчанин: «А мне дед рассказывал, что с друзьями в Берлине оторвался за свою убитую семью. Трахал сучек, а потом расстреливал вместе с семьями. Перед тем как расстрелять, рассказывал - за что. До чего школьного учителя суки довели!».
Ну, кто кого и куда довёл – выяснять не будем. А вот по поводу «школьного учителя» можно сказать совершенно определенно, что у него были типичные признаки маньяка-убийцы…

Конечно, очень странно, что, не имея абсолютно никаких прецедентов, доказывающих жестокость немецких женщин, наши люди легко в это верили. Ещё об одной летчице-садистке из Люфтваффе пишет в своих воспоминаниях российский журналист и писатель Ю. М. Поспеловский:
«…В субботу 13 июня 1942 года в Воронеже проходил пионерский слёт, приуроченный к окончанию учебного года. В Саду собралось порядка трехсот приглашенных детей - отличников и активистов. Программа была насыщенной, для детей приготовили даже редкие в военное время сладости. В завершении праздника ожидалось выступление оркестра из Дома Красной Армии…
…Уже через несколько минут после мощного взрыва бомбы я прибежал к выходу в сад. Металлические решётчатые ворота закрыты. Сквозь них видны лежащие на аллеях маленькие трупы. Матери, бабушки рвутся в ворота, истерично кричат. Их не пускает милицейская цепь. Машины скорой помощи одна за другой уходят в сторону областной больницы, увозят тяжело раненных мальчишек и девчонок. Они в окровавленных бинтах – у многих из них оторваны руки, ноги…
Фашистские изверги не щадят никого, даже детей! Позднее выяснилось, что тот «Хейнкель» далеко не ушёл – его вскоре сбил наш «ястребок». А вела самолёт и сбрасывала бомбы немецкая лётчица Эльза. Эта фрейлин хуже бешеной волчицы: она разбомбила не военный объект, а сад Пионеров, убила и жестоко искалечила сотни детей. И сделала это, как оказалось, не случайно, а преднамеренно – о том свидетельствовала найденная в сбитом самолёте подробная карта Воронежа с помеченным на ней Пионерским садом».
Очевидно, такая трагедия действительно произошла тогда в Воронеже. Правда, «лётчица Эльза» ни имеет к этому никакого отношения, так как не существовала в природе. Кто распустил слухи о «бешеной волчице», и были ли вообще такие слухи, исключая утверждения 13-летнего пацана, каким был тогда Поспеловский, определить уже вряд ли возможно.

Много шума в советской мемуарной литературе наделала некая немецкая летчица, якобы летавшая на истребителе Ме-109 на южном участке советско-германского фронта. Утверждают, что наши летчики прозвали её «Белая Роза». А первым упомянул её в своих трудах Герой Советского Союза бывший летчик - штурмовик И. А. Чернец, который писал под псевдонимом Иван Арсентьев. Якобы, он обратил на нее внимание, потому что она летала без шлема - у нее были наушники, ларингофон на шее и копна блондинистых волос, завязанных в «конский хвост». По словам Чернеца, на борту «мессера» под кабиной была нарисована белая роза. Он утверждал также, что немка была асом и сбила нескольких его однополчан.
А ведь эта блондинистая немка явно ассоциируется с другой крашеной блондинкой - знаменитой советской летчицей Лидией «Лилей» Литвяк, известной, как «Белая лилия Сталинграда»! Так, может быть именно советская «Белая лилия» надоумила сочинителя на создание образа фашистской «Белой Розы»? Остается добавить один характерный штрих к личности этого фантазёра: в своё время он был большим любителем женщин, и даже отсидел 5 лет за изнасилование…

Примерно этим же временем (конец 1942 года – начало 1943 года) датируются воспоминания одного из наших ветеранов войны, который рассказывал, как под Сталинградом он, вместе с другими бойцами, осматривал в овраге сбитый транспортный самолет Ю-52. По его словам, весь погибший немецкий экипаж состоял из женщин.
О том, возможно ли было такое, поговорим чуть позже, а пока продолжим «оглашать весь список» мифических боевых валькирий Люфтваффе.

В какой-то из мемуарных книг буквально одной строчкой промелькнула информация о том, что в 1943 году в районе Краснодара советскими зенитчиками был сбит бомбардировщик, а находившаяся на его борту женщина была взята в плен.
Вероятно, именно этот случай подтверждает известный публицист Александр Рифеев: «В Белореченском районе Краснодарского края около пос. Лесной находится могила немецкой летчицы.... она летала на легком разведывательном самолете... самолет сбили... летчицу взяли в плен... на допросе повела себя вызывающе... поэтому ее изнасиловали и убили... это мне говорил человек, бравший ее в плен... он даже показал мне направление в котором находилась ее могила... до нее можно было дойти пешком (южная окраина п. Лесной со стороны Апшеронска)... но конкретно места захоронения я не видел...».
Весьма и весьма ценная информация! В том смысле, что ещё один наш бывший военнослужащий, «бравший её в плен», откровенно признался, что «её изнасиловали и убили». Причем, цинично обвинена в этом сама пленная: мол, она «на допросе повела себя вызывающе». Можно только представить весь ужас этого «допроса»…

По свидетельству неких очевидцев, немецкий пилот штурмовика Хш-129 фельдфебель Йоахим Мациевский из 14-го противотанкового отряда 9-й штурмовой эскадры, сбитый 23 октября 1943 года в районе Кривого Рога, якобы заявил на допросе, что на штурмовку он вылетал втроем с отцом и сестрой.
Возможно, переводчик неправильно понял слова немца, тем не менее, после допроса того расстреляли: не обманывай, подлый врун!

Как написано ещё в одной из мемуарных книг, приблизительно в апреле-мае 1944 года в районе Рауховки под Одессой двумя истребителями Ла-5 был сбит самолет-разведчик Ю-88, в обломках которого, кроме трупов были обнаружены и предметы женского обихода. На этом основании автором мемуаров был сделан многозначительный вывод о том, что в состав экипажа входила женщина.
Жаль, что неизвестно, какая именно женская вещь была найдена в сбитом самолете. Может быть, обыкновенный маникюрный набор, который нашим людям, не избалованным предметами личной гигиены, был в диковинку…

Герой Советского Союза А. Н. Ситковский из 15-го истребительного авиационного полка в своей книге «В небе „Соколы“» написал, что 1 июля 1944 года его однополчанин командир звена лейтенант Ф. П. Савицкий на истребителе Як-9 северо-западнее Борисова сбил немецкий истребитель ФВ-190. По словам Ситковского «сбитый самолет упал на нашей территории восточнее реки Березина. На месте падения «фоккера» побывал представитель нашего штаба и обнаружил, что пилотировала его женщина».
На основании чего представитель штаба решил, что пилотом ФВ-190 была женщина – остается только догадываться…

В одной из казахстанских газет в 1990-х годах было опубликовано интервью с ветераном войны, бывшим командиром зенитного расчета. Он рассказал, что однажды его расчет подбил немецкий бомбардировщик, который неподалеку произвел вынужденную посадку. К месту приземления самолета была отправлена группа бойцов для взятия в плен экипажа. Немцы стали выходить из самолета, и оказалось, что не хватает одного члена экипажа, - стрелка. Когда же, наконец, стрелок показался, все увидели, что это женщина. Как утверждал ветеран «причину задержки немка объяснила тем, что красила губы!».
Ай да молодец, бывший зенитчик! Такое придумать, а? Ему бы книжки писать…

Ещё об одном таком, с позволения сказать, «писателе» упомянул в Интернете известный историк авиации Вячеслав Кондратьев: «Один из ветеранов даже рассказывал, как однажды в сбитом им «мессере» нашли «...голую бабу, розовую, с рыжими волосами и большими титьками, красивую - просто жуть!».
Чрезвычайно интересно было бы спросить этого сексуально озабоченного «сталинского асса»: а на этой «голой бабе» парашют-то хоть был?

Любопытной легендой поделился с пользователями в Интернете один из москвичей: «В книге воспоминаний одного из советских летчиков-истребителей я как-то вычитал такой эпизод: во время воздушных боев рядом с местом схватки часто кружил немецкий истребитель с летчиком в ярком шарфе. Когда наши летчики, в конце концов, сбили этот «шарф», в кабине обнаружили тело погибшей женщины-пилота. Разумеется, белокурой. Спустя несколько дней на наш аэродром немцы сбросили вымпел: пусть тот, кто сбил эту девушку, выходит на честный поединок один на один. Мол, это была их женщина-инструктор, дочь генерала, которая своим шарфом воодушевляла немецких летчиков на храбрость. И теперь немцы хотят за нее отомстить. Наш пилот принял вызов, но на этой дуэли его поджидала коварная засада и его сбили (он погиб). Название книги и автора вспомнить не смогу, примерный год издания - 40-50-е годы. Книга находится в читальном зале библиотеки ИНИОН (станция метро «Профсоюзная»). Моё мнение: вся эта история с девушкой, шарфом и дуэлью - разумеется, миф. Хотя книга воспоминаний была вовсе не из разряда художественной литературы».
Ну, здесь всё ясно и без разъяснений. Кстати, не эта ли книга вдохновила вышеупомянутого Л. З. Лобанова на написание истории о «Розовой» лётчице?…

Весьма туманную историю поведал в Интернете и один из российских поисковиков: «Подобную «лётчицу с косой» нашли в сбитом самолёте наши колхозники. Когда первый раз об этом услышал, не поверил. Но при раскопках нашли стельку туфли, от силы 37 размер, откуда она в глухом лесу? Медальоны есть, как расшифровываются - понятия не имею. Самолёт Хе-111, сбит в конце 1942 - начале 1943 годов, граница Пеновского и Осташковского районов Тверской области».
Что ж, остается пожелать этому поисковику удачи и установить, наконец, каким же образом стелька женской туфли 37 размера попала в глухой лес…

Свою лепту в тему о летчицах Люфтваффе внесли и поисковики из Украины. Весьма занятен диалог некоторых из этих гробокопателей, чей сленг и орфография говорят сами за себя:
«- Периодически попадаются рассказы о том, что где-то поисковики нашли остатки немецкого самолёта, а в нем скелет пилота с белыми волосами «до ж#пы».
- Под Киевом есть музей «Лютежский плацдарм», а в музее остатки Fw 190. Самолет выкопан где-то в Киевской области и в нем были останки пилота. В щлемофоне было изрядно белых длинных волос и сохранился жетон по которому работникам музея удалось индефицировать пилота. Им оказалась женщина, родом из Прибалтики. Насколько я знаю останки были переданы родственникам в Германии.
- Не белых, а рыжих, не выкопан, а вытащен. И бабен был не из Прибалтики. И при чём тут петровцы?
- А музей «Лютежский плацдарм» под Киевом - это разве не Петровцы?
- Сам видел в подвале музея в Петровцах останки Фокера, это было 2 года назад. Тот человек что показал мне это тоже говорил что в кабине были остатки девушки-летчицы. Фокер был 100 пудей, насчет летчицы не знаю мож и выдумал кто п#здеть не буду.
- Как бы это не та баба (токо рыжая) которую вместе с самолетом поднимали Порох, Вова Сапер и компания».
Ну, и так далее. Думается, нет никакого смысла комментировать подобные перлы этих «археологов».

Однако не только у нас популярны мифы о немецких летчицах. Например, в одной из польских книг, на полном серьезе, описана весьма пикантная история о том, как 23 апреля 1943 года в воздушном бою над Тунисом польский летчик лейтенант Данилович подбил Ме-109, который совершил вынужденную посадку недалеко от аэродрома польской эскадрильи. Пилотом «мессершмитта» оказалась симпатичная фрейлен Грета Грубер в звании обер-лейтенанта. Она была взята в плен, накормлена и напоена, после чего … взасос целовалась со сбившим её поляком!
Такая вот история польского «Ромео» и немецкой «Джульетты»…

В общем, если поискать, особенно в нашей мемуарной литературе, то можно найти ещё немало подобных историй. Зато во множестве изданной за послевоенные годы немецкой военно-исторической литературе, а также в документах Военных архивов Германии, об участии в боях немецких лётчиц нет абсолютно никаких упоминаний. Конечно, какой-нибудь из современных «знатоков-исследователей» может на это глубокомысленно ответить, что немцы специально скрывают подобные факты. Но какой в этом смысл?

Разумеется, в Германии были женщины-лётчицы. Самая знаменитая из них, безусловно, Ханна Райч, единственная лётчица, награждённая Железными крестами 2-го класса (28.03.1941) и 1-го класса (05.11.1942). Широко известна также другая летчица-испытатель графиня Мелитта Шенк фон Штауффенберг, урождённая Шиллер и, кстати, наполовину еврейка по отцу, награжденная Железным крестом 2-го класса (22.01.1943) и «Золотым знаком летчика с бриллиантами». Лётчиком-испытателем работала и Беата Ротермунд-Узе, урождённая Кёштлин, правда, больше всего она прославилась уже после войны в качестве предпринимательницы, создав популярнейшую сеть секс-шопов. Женщинами-пилотами были также Лизель Бах, Элли Мария Фрида Роземейер, урождённая Байнхорн, Вера фон Биссинг, Терезия «Теа» Кнорр, урождённая Райнер, Элизабет «Лизл» Мария Шваб, баронесса Трауте Франк фон Гаузен-Аубир, урождённая Гофман, Элеоноре Витте и другие. Некоторые из них, как уже говорилось, были испытателями, кое-кто летал на легких самолетах связи или транспортных самолетах, другие в годы войны занимались перегонкой новых и отремонтированных самолетов на авиационные базы и во фронтовые соединения. Однако ни одна из всех этих лётчиц не входила в состав боевых частей, не участвовала в боевых действиях и, тем более, не сбрасывала бомбы на беззащитные города, и не расстреливала детишек. Лишь две лётчицы (вышеупомянутые Райч и фон Штауффенберг) получили боевые награды, да и то - исключительно за заслуги при испытаниях новой авиационной техники. Ни одна из лётчиц не имела даже воинского звания, лишь в некоторых случаях им присваивали гражданское звание командира самолёта (Flugkapitаn). Кстати, кандидатами на такую должность могли быть только авиаторы старше 30 лет, прослужившие в авиации не менее 8 лет, из них непосредственно 5 лет в воздушных перевозках, плюс налетать не менее 500.000 километров в качестве пилота.

В чём же причины появления мифов об участии лётчиц Люфтваффе в боях на советско-германском фронте? Думается, главной причиной было привычное для нас равноправное положение женщин в советском обществе, в котором девушки с энтузиазмом массово вступали в аэроклубы в предвоенные годы и воевали в женских авиаполках в годы войны. Наши солдаты, да и гражданское население, были абсолютно уверены в том, что и у немцев обязательно должно было быть что-то подобное.

Однако женщинам в Германии традиционно отводились лишь три главные функции, так называемые, «три ККК» (Die Kirche, die Kueche, die Kinder), т. е. «церковь, кухня, дети», а воинская служба была им категорически противопоказана и, о формировании женских авиационных подразделений и речи быть не могло. Кстати, в нынешнем обществе немкам добавили и четвёртое «К» (Die Kleider), т. е. «платье»…

Но, как говорится, «нет дыма без огня» и сведения о служивших в вооруженных силах Германии женщинах не были преувеличением. Дело в том, что очень скоро после начала второй мировой войны и всё возрастающих потерь немцы стали испытывать острую нехватку мужчин. Стала очевидной необходимость привлечь на военную службу женщин для замены мужчин и, с этой целью были созданы женские вспомогательные службы в Вермахте, Военно-морских силах, Люфтваффе и в СС. По некоторым данным, во всех этих вспомогательных службах было около полумиллиона женщин, которые исполняли обязанности медицинских сестер, поварих, телефонисток и радио-телеграфисток в узлах связи, машинисток в штабах, заправщиц самолетов на аэродромах, прибористок в зенитной артиллерии, водителей грузовиков, ездовых гужевого транспорта, надзирательниц в концентрационных лагерях и так далее. Долгое время все женщины рассматривались лишь в качестве «прикрепленных к армии гражданских служащих» и только 28 августа 1944 года, служившие в армии женщины получили официальный статус военнослужащих. Несмотря на это, женщины всех служб не имели воинских званий, а имели свои собственные звания с разновидностью ключевого слова «помощница». Поначалу система званий у каждой военной женской службы была своя, очень путанная, и определялась по кольцеобразным нашивкам на рукавах, воротничках и головных уборах или по погонам. А уже позже, приказом от 29 ноября 1944 года все женские вспомогательные подразделения различных служб были объединены в единую женскую вспомогательную службу (Wehrmachthelferinnen) с единой системой званий.

Многие юные девушки и замужние женщины из вспомогательных служб заплатили своими жизнями за вынужденную эмансипацию. Например, 30 января 1945 года сразу более 300 помощниц ВМС утонули при торпедировании советской подводной лодкой «С-13» лайнера «Вильгельм Густлофф». При наступлении советских войск в 1945 году более тысячи служащих-женщин пропали без вести в Восточной Пруссии и Польше. Не обходилось и без трагедий в воздухе: 11 октября 1944 года севернее Нарвика (Норвегия) потерпел аварию и упал в море огромный четырехмоторный ФВ-200, на борту которого погибли сразу 32 женщины из вспомогательной службы Люфтваффе.

Логично предположить, что на Восточном фронте тоже бывали подобные случаи, когда женщин из какой-либо вспомогательной службы, найденных на борту потерпевшего аварию или сбитого самолета, по ошибке принимали за лётчиц. Поэтому некоторые из вышеописанных случаев кажутся вполне правдоподобными. А уж в случаях изнасилования и убийств «лётчиц» на русском фронте и сомневаться не приходится: отсутствие женщин в списках немецких военнопленных красноречиво говорит само за себя…

Крылатые герои

На фоне продолжающейся грязной и злобной клеветы на нашу историю Запад продолжает твердить об «успехах» авиации стран фашистского блока в ходе Великой Отечественной войны.
А как обстояли дела на самом деле? Попробуем разобраться.
Ложь продолжает литься рекой…
Прошло 70 лет со дня окончания самой страшной войны в истории человечества - Великой Отечественной войны, в которой СССР не только отстоял свою независимость, но и сокрушил фашизм, силы зла. При этом советские Военно-воздушные Силы внесли огромный вклад в Победу над врагом.

Запад продолжает раскручивать тему итогов Второй мировой войны в выгодном для себя ключе, стремясь выдать себя как «спасителя мира» от фашизма. Но то, что западные политиканы, поправ все этические нормы, превозносят роль своих армий и умалчивают роль советских воинов — это переходит все грани добра и зла.
При этом до сих пор живуча клевета, что авиация стран немецко-фашистского блока якобы имела подавляющее преимущество на советско-германском фронте. И в данной статье речь пойдёт о развенчании одного из устойчивых мифов Второй мировой войны - мифе о так называемом «тотальном превосходстве» немецких пилотов над своими противниками.
Западные «историки», не стесняясь фальсификаций и передёргивания фактов, утверждают о превосходстве фашистских лётчиков в мастерстве. Правда, в таком случае непонятно, почему до 1943 года Берлин бомбили только советские пилоты. Впрочем, и сами «союзники» не слишком прославились в небе. Так, английский лётчик, полковник Д. Джонсон записал на свой счёт всего лишь 38 побед.
Большинство так называемых зарубежных «историков» охотно соглашаются с архивными данными германского Генштаба. К тому же вдобавок ставят знак равенства между списанными советскими самолётами и уничтоженными врагом. За время войны безвозвратные боевые потери ВВС Красной армии составили менее 24 тысячи самолётов. Из них только 12500 были сбиты в воздушных боях, 8500 были уничтожены огнём зенитной артиллерии, 2500 уничтожены на аэродромах (из них 1885 машин в 1941 году), что соответствует отчётам советского Генерального штаба.
Также следует отметить, что из 9200 советских самолётов, которые накануне войны были сосредоточены в приграничных округах, к современным относились только 1540 против 4300 германских. Остальные ждали замены как устаревшие. Но многие из них всё же поднялись в воздух и били врага!

Бумажные «асы» Гитлера и сталинские соколы СССР

В июле 1941 года главком ВВС фашистской Германии Г. Геринг отрапортовал Гитлеру о якобы полном уничтожении боевой авиации Советского Союза. Однако только 22 июня люфтваффе потеряли более 200 машин. Нефтяные промыслы в Плоешти (Румыния) советские самолёты бомбили с 23 июня. 7 августа начались бомбардировки Берлина. Гитлер отказывался верить, что это результаты ответных налётов советских лётчиков. Уже к 1944 году люфтваффе теряли в среднем 300 самолётов в неделю против 25 советских, а к последней военной зиме вообще редко появлялись в небе.
Как же так получилось, что до сих пор доверяют немецким данным в «43 тысячи побед на Восточном фронте»? На Западе считают, что немцы были очень педантичными и не верить им просто нельзя. Их самолёты были оборудованы фотопулемётами, которые фиксировали воздушные бои. Для того, чтобы пилоту люфтваффе засчитали победу, это должны были подтвердить либо наземные войска, либо товарищи по вылету. Кроме того, нужно было заполнить анкету из 21 пункта. Не придраться!
Между тем получила огласку неприятная история. Был зафиксирован 17-минутный воздушный бой над Ладожским озером 6 ноября 1943 года. Немецкий пилот Эрих Рудорффер (всего 222 «сбитых») заявил, что будто бы он один уничтожил, ни много, ни мало, 13 советских самолётов. Когда его спросили, кто может это подтвердить, тот, недолго думая, ответил: «Почём я знаю? Поищите на дне озера» . Победы, естественно, засчитали.
Это не единственный случай. Например, Эрих Хартманн после одного из вылетов заполнил анкеты на три советских штурмовика Ил-2. Всё бы ничего, но оружейники заметили, что немец на это израсходовал всего лишь 120 снарядов. И это на три «летающих танка», как называли наши штурмовики? Всем было ясно, что это настоящая ложь. Таким образом, фашисты занимались банальными приписками, преувеличивая потери советских ВВС и преуменьшая свои.
В советских авиаполках до декабря 1941 года индивидуальный подсчёт не вели, так как фотопулемёты были только на ленд-лизовских машинах. А подтвердить победу до 1943 года было очень сложно. Например, учитывались только свидетельства наземных войск.

А.И. Покрышкин

Энтузиасты из Новосибирского университета провели альтернативный подсчёт побед легендарного аса Александра Покрышкина. Выяснилось, что он уничтожил 116 самолётов противника.
И об этом, кстати, стало известно не от лётчика, или Министерства обороны, а от историков.
Немцы так боялись машины Покрышкина с бортовым номером 100, что даже не пытались вступить с ним в бой.
Другой прославленный советский ас, Иван Кожедуб сбил 102 немецких самолёта, плюс 5 американских. Итого - 107 машин.
Иван Фёдоров, начавший свой боевой путь ещё в небе Испании, в годы войны сбил 96 машин противника. В 1941-1945 гг. советскими ВВС, авиацией ВМФ, истребительной авиацией ПВО в воздухе и на аэродромах было уничтожено 57 тысяч немецких самолётов. Общие потери врага на советско-германском фронте составляли 77 тысяч самолётов, а на остальных фронтах — почти в два с половиной раза меньше. Следовательно, вражеская авиация была разбита в основном на советско-германском фронте.
Кстати, хвалёные асы люфтваффе прекрасно знали о существовании в Красной армии элитных лётных соединений и местах их базирования. Однако фашисты ни разу не атаковали их, предпочитая не иметь дела с гвардейскими частями. Зато советские асы искали противника посерьёзнее.
Например, летом 1944 года в зоне ответственности 3-го Прибалтийского фронта объявилась эскадрилья майора Вильха (130 «сбитых»). Там были собраны добровольцы, которые сильно досаждали советским частям. Полк Кожедуба разогнал их в течение недели с соотношением потерь 6:1 в свою пользу. Сам Вильх погиб от меткой очереди Кожедуба.
Наши лётчики, когда заканчивались боеприпасы, шли на таран. А немцы при виде превосходящих сил противника бросали исправные машины с полным боекомплектом и прыгали с парашютом. Того самого Рудорффера даже в люфтваффе называли «парашютистом» - он прыгал 18 раз, и далеко не всегда из горящего истребителя.
Когда фашисты рвались к Москве и Ленинграду, советские лётчики поднимались в воздух, на чём придется, даже на списанных И-15, и срывали бомбардировки важнейших объектов ценой собственной жизни. Когда же Красная армия подошла к границам Германии, немецкие истребители при посадке специально ломали шасси новейших реактивных Ме-262, чтобы не летать. Потому что фашисты знали, что почти все «победы» Хартманна и других пилотов - чистой воды ложь.
Сам собой напрашивается вывод, что советская авиация в полной мере обеспечивала успех наших наземных операций, и здесь уместно привести слова ярого врага СССР У. Черчилля: «Очень многим мы обязаны немногим». Гитлеровский пилот Герхард Баркхорн говорил: «…нужно признать, что русские лётчики были намного лучше, чем пилоты других европейских стран, с которыми нам приходилось сражаться» .

В.И.Попков

А вот что вспоминал известный советский ас, дважды Герой Советского Союза Виталий Попков: «…с асом Графом, сбившим более пяти самолётов под Сталинградом, - сам он был сбит там же, - мы разговаривали в купе поезда, когда ехали в Волгоград.
А в том купе мы заодно проверили по «гамбургскому счёту» количество самолётов, сбитых немецким пилотом. Их оказалось 47, а не 220…».
И действительно, подвиги Бориса Сафонова и Григория Речкалова , Александра Ефимова и Павла Камозина , Юрия Горохова и Фёдора Архипенко , Виталия Попкова , а также многих других крылатых Героев приблизили НАШУ, ВЫСТРАДАННУЮ ПОБЕДУ!
А чего стоят победы Героя Советского Союза Евгения Азарова ! Вся уникальность ситуации состояла в том, что в 1943 году из-за плохого зрения пилота чуть не списали с лётной работы. Его убеждали, что летать ему больше нельзя. На все доводы он отвечал так: «Прошу оставить меня на фронте до окончания войны. Я не подведу, даю слово» . Его ведомый Андрей Громов тоже просил оставить командира, обещая зорко смотреть за двоих. И Азарова оставили в полку. Свое слово лётчики сдержали - на личном счету каждого росло число сбитых вражеских самолётов.
Запад не жалеет средств на то, чтобы создать у обывателей плохое мнение о нашей стране в целом, и об авиации, в частности. Так, о воздушной битве за Англию слышали, наверное, все. Ей посвящены тысячи публикаций, снято множество документальных и игровых кинофильмов; о подвигах наших лётчиков до сих пор говорят очень мало…

Такое умалчивание фактов, такое подлое враньё имеет свою коварную цель - чтобы наши потомки не имели гордость за свою Советскую страну, которая спасла мир от фашистской чумы. А советским лётчикам, которые показали образцы героизма, патриотизма, доблести - ВЕЧНАЯ ИМ СЛАВА!

О бывших советских генералах и офицерах, перешедших во время Великой Отечественной на сторону фашистов, написаны сотни, если не тысячи книг, не говоря уже о газетных заметках. А о гитлеровских военных, воевавших под знамёнами Красной Армии, – почти ничего.

Но ведь были среди них и весьма примечательные фигуры – чего стоит один только правнук самого Отто фон Бисмарка, граф Генрих фон Айнзидель. Плечом к плечу с красноармейцами сражались немцы из Союза германских офицеров, а у коллаборационистского Комитета освобождения народов России (КОНР) генерала Андрея Власова был советский аналог – Национальный комитет «Свободная Германия», в руководство которого входил генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс. Гитлеровские военные участвовали даже в партизанском движении, а один из них удостоился Золотой звезды Героя Советского Союза, правда, посмертно.
До сих пор историки спорят, с чьей стороны было больше перебежчиков – с советской или с германской. Как правило, те, кто придерживается мнения о сравнительно небольшом числе перешедших на советскую сторону гитлеровцев, оперируют официальной статистикой НКВД. А она такова: за годы войны «завербовано для подрывных и разведывательных мероприятий из числа военнопленных сотрудниками НКВД: 5341 немец, 1266 румын, 943 итальянца, 855 венгров, 106 финнов, 92 австрийца, 75 испанцев, 24 словака». Но, во-первых, речь идёт лишь о тех, кого вербовали сотрудники НКВД, а кроме них вербовкой занимались ещё несколько ведомств. И, во-вторых, учтены лишь разведчики и диверсанты. Стало быть, статистика неполная – в ней, к примеру, нет данных о красноармейских подразделениях Союза германских офицеров. Кстати, эти подразделения не раз отличались в боях с гитлеровцами, в частности во время Зеловско-Берлинской операции. По свидетельству немецкого мемуариста Хельмута Альтнера, «они шли в бой в немецкой форме, с немецкими наградами и отличались от гитлеровских войск только повязкой на рукаве, выполненной в цветах флага Веймарской Республики (нынешнего флага ФРГ. – Ред.)». Так что вопрос о точном числе перебежчиков пока остаётся открытым.
Первым германским перебежчиком принято считать Альфреда Лискова – солдата вермахта, сообщившего советским военным о готовящейся войне за день до её начала. Лисков служил в 15-й пехотной дивизии, дислоцированной в районе Сокаля (нынешняя Львовская область Украины) – это подразделение должно было пересечь нашу границу одним из первых. Узнав о готовящемся наступлении, 21 июня Лисков бежал из части, переплыл Буг и около 9 часов вечера сдался пограничникам-красноармейцам. Всё лето Лисков участвовал в пропагандистских мероприятиях Коминтерна, а осенью поругался с его руководителем Георгием Димитровым. И тот объявил перебежчика «фашистом и антисемитом». Лискова арестовали, а в 1942 году его расстреляли.
Узнав о том, что один из его любимцев перешёл на сторону врага, Гитлер объявил щедрую награду за то, чтобы его вернули в рейх живым или мёртвым, – целых полмиллиона рейхсмарок
Через два дня после начала войны в окрестностях Киева неожиданно сел немецкий бомбардировщик «юнкерс». Весь его экипаж – в составе Ганса Германа, Ганса Кратца, Вильгельма Шмидта и Адольфа Аппеля – добровольно сдался в плен. Как сообщило «Совинформбюро», «не желая воевать против советского народа, лётчики предварительно сбросили бомбы в Днепр, а затем приземлились неподалёку от города, где и сдались местным крестьянам». Примеру экипажа «юнкерса» только за два летних месяца первого года войны последовали не менее двух десятков других немецких лётчиков. Но самым известным асом-перебежчиком был, бесспорно, Генрих фон Айнзидель. Аристократ, правнук первого канцлера Германской империи Бисмарка, фон Айнзидель, которому к началу Второй мировой едва исполнилось 20 лет, пользовался покровительством самого Гитлера. Служил он в элитной 3-й истребительной эскадре, названной в честь знаменитого лётчика-аса Первой мировой Эрнста Удета. В боях под Белградом и Парижем лейтенант фон Айнзидель сбил два десятка самолётов, а в 1942 году Гитлер отправил его на Восток, напутствовав: «Наведите порядок в небе над Сталинградом, граф. Я верю, что вы это сделаете». Правнука Бисмарка сбили над Сарептой, он попал в плен, и его отправили в офицерский лагерь под Москвой. Там он познакомился с Фридрихом Паулюсом, с которым они и создали, можно сказать, коллаборационистский комитет «Свободная Германия»., несметные по тем временам деньги. Но судьба улыбнулась потомку Бисмарка: после войны он уехал в Германию, где и дожил до преклонных лет.
Судьба генерал-лейтенанта Вальтера фон Зейдлиц-Курцбаха сложилась чуть менее драматично, чем у одиозного руководителя КОНР. Дивизия, которой он командовал, участвовала в прорыве «линии Мажино» и прошла победным маршем по Польше и Голландии. За это фюрер наградил своего геройского генерала Рыцарским Железным крестом. На Восточном фронте фон Зейдлиц-Курцбах оказался в первые дни войны, а в январе 1943-го генерала пленили вместе со штабом вверенного ему незадолго до этого корпуса. Зейдлиц-Курцбах был, что называется, «военной косточкой» и не слишком-то жаловал «выскочку» фюрера. В лагере военнопленных он, вместе с генералами Отто Корфесом, Мартином Латтманом и Александром фон Даниэльсом, принял решение о сотрудничестве с советскими властями с целью свержения Гитлера.
Осенью 1943 года на учредительной конференции в Лунёво фон Зейдлиц-Курцбаха выбрали председателем Союза германских офицеров, а затем и заместителем председателя Национального комитета «Свободная Германия». За глаза советские генералы стали называть фон Зейдлиц-Курцбаха «немецким Власовым». Тем временем военный суд Дрездена заочно приговорил генерала к смертной казни. В конце войны Союз германских офицеров распустили, и следующие пять лет своей жизни генерал работал в военно-историческом управлении Генштаба СССР. Но после того как фон Зейдлиц-Курцбах обратился с просьбой о репатриации в советскую зону оккупации, его арестовали. В 1950 году в СССР отменили мораторий на смертную казнь и генерала вновь приговорили к высшей мере – второй раз в жизни. Но затем «вышку» ему заменили 25 годами заключения и отправили в Бутырку, где и продержали пять лет. На свободу он вышел в 1955-м и сразу же вернулся в ФРГ.


Даже внешне Фриц Шменкель чем-то напоминал бравого солдата Швейка, героя романа Ярослава Гашека. Невысокий, плотного телосложения парень особым геройством явно не отличался: когда в 1938 году его призвали на службу в вермахт, он предпочёл «откосить», сославшись на слабое здоровье. Далее были госпитали и койка в доме для умалишённых – всё как у Гашека. А затем «отказника» Шменкеля поместили в тюрьму. В общем, пришлось попроситься на войну, чтобы не сгнить в камере с уголовниками. В чине ефрейтора Шменкель попал на Восточный фронт. Но долго ему воевать за родную страну не пришлось – осенью 1941-го он сбежал из расположения части и скрывался в деревнях Смоленской области, пока его не поймали полицаи. Посадили Шменкеля в сарай под замок. А тут – партизаны.
Партизанский отряд, в который попал Шменкель, назывался «Смерть фашизму». Поначалу наши собрались пленника расстрелять. Но каким-то чудом немцу удалось доказать, что и он, в общем-то, тоже против Гитлера. Ладно, сказали партизаны, проверим тебя в бою. И в первой же перестрелке с фашистами Шменкелю удалось отличиться: он застрелил немецкого снайпера, который вёл по партизанам прицельный огонь из засады. В августе 1942 года Шменкель, переодевшись в немецкую форму, захватил без боя 11 полицаев и передал их партизанскому суду. Дальше – больше. Раздобыв где-то форму немецкого генерала, Шменкель остановил немецкий обоз с продовольствием и боеприпасами и отправил его в лес, прямиком к партизанской засаде. Кончилось тем, что гитлеровцы узнали о немецком солдате, партизанящем вместе с русскими, назначили большую награду за его голову. А партизаны к тому времени уже держали Шменкеля за своего и даже звали его не Фрицем, а Иван Иванычем.
В начале 1944 года неподалёку от Минска бравого Шменкеля пленили гитлеровцы. 22 февраля его расстреляли по приговору военно-полевого суда… В 1964 году Фрицу Шменкелю присвоили звание Героя Советского Союза – посмертно.

В биографии этого человека много необычного, на грани невероятного. Он самый результативный советский летчик, на счету которого, по его собственным словам, 134 сбитых самолета противника, 6 воздушных таранов, испытание 297 типов наших и зарубежных самолетов, в том числе первых реактивных истребителей. Однако его гусарские загулы в свободное от полетов время, участие в дуэлях, традиция которых на короткое время возродилась перед войной в офицерской среде, своеволие не дали ему стать официально признанным героем. Теперь, когда ветер истории сдул шелуху дисциплинарных прегрешений с подвига Ивана Федорова, а в обществе стало меньше идеологизации, — пришла пора по справедливости воздать должное этому воздушному асу.

Мы встретились с Иваном Евграфовичем в квартире на Кутузовском проспекте и «до третьих петухов» беседовали о пережитом, о его почти 80-летней любви к небу.

Иван Федоров впервые поднялся в небо в 1929 году 15 лет от роду, собственноручно построив планер. В 1932 году поступил в школу военных пилотов, которую окончил с наивысшими летными характеристиками. В 1937 году добился отправки в Испанию, где за год боев совершил 286 боевых вылетов, лично сбил 11 самолетов противника и 17 в групповых схватках.

В 1938 году Федорова представили к званию Героя Советского Союза. С большой группой офицеров из Испании он приехал в Москву на торжественное вручение наград. На одном из «банкетов» собравшиеся летчики, моряки и танкисты, решили выяснить, какой вид вооруженных сил лучше. Спор дошел до драки, а потом и перестрелки. В результате — два трупа, раненые. Руководство наркомата обороны замяло инцидент, но награды отобрали. Всех раскидали по воинским частям с совершенно неблагоприятными для дальнейшей карьеры характеристиками. Но нет худа без добра: Федорову неожиданно предложили перейти из Вооруженных Сил в наркомат авиационной промышленности, конкретно — в КБ С.А. Лавочкина пилотом-испытателем.

— В конце 40-го — начале 41-го, в соответствии с советско-германским договором 62 немецких летчика более трех месяцев изучали наш истребитель И-16, и на первых полетах четверо из них угробились, — рассказал мне Федоров. — Был ответный визит, так сказать, обмен опытом. Разрешили поехать только четверым: мне, Стефановскому, Супруну и Викторову. Прибыли мы в Берлин 14 июня 1941 года и за четыре дня облетали все их самолеты, что они нам предложили: «мессеры», «юнкерсы», «хейнкели», «дорнье»… 18 июня на прощальном вечере Адольф Гитлер вручил мне одну из самых высоких наград рейха. До начала войны оставалось четыре дня.

С первых дней войны Федоров забросал Лавочкина рапортами с просьбой отправить на фронт. Но Семен Алексеевич не отпускал. В июне 1942 года Федоров просто удрал на передовую. Об этом он рассказал так:

— В то время КБ Лавочкина находилось в Горьком. На самолете, который испытывал, я фактически удрал, долетел до Монино. Горючее к нулям. Под пистолетом, в котором, кстати, и патронов не было, заставил механика заправить самолет и взял курс на Калининский фронт, к Громову, в 3-ю воздушную армию.

Руководство завода объявило меня дезертиром, потребовало вернуть меня с фронта. Громов успокоил: «Если бы ты с фронта удрал, тогда судили бы, а ты же на фронт». Действительно, дело закрыли, но жену, оставшуюся в Горьком, лишили довольствия. Я попросил у Громова двухместный истребитель. Слетал за ней. Воевать стали вместе: она была тоже летчица.

Громов потребовал от меня не афишировать, что Аня — моя законная супруга. Пришлось представить ее так называемой «походно-полевой женой». Из-за этого случилась у меня первая дуэль. Один офицер грязью ее, как говорится, облил. Я его вызвал. Он промазал, а я специально пустил пулю поверху. Кстати, ни в одной из шести дуэлей я не стрелял прицельно в «противника». Главное было показать, что готов до конца отстаивать свою честь. А вообще-то, конечно, молодые были, горячие, смешно теперь вспоминать.

Михаил Громов поначалу назначил Федорова своим заместителем по летной подготовке, поскольку хорошо его знал как мастера воздушного боя и пилотирования.

В августе 1942 года в воздушной армии по личному указанию Сталина была создана специальная штрафная авиагруппа . Верховный очень дорожил летчиками и не хотел, чтобы их расстреливали даже за самые тяжкие преступления. Федоров добровольно вызвался возглавить группу из 64 штрафников.

— 5 августа 1942 года немцы перебросили в наш район группу асов из 59 летчиков, которые разрисовывали фюзеляжи своих самолетов игральными картами (кроме шестерок), — рассказал Федоров. — Мы называли их картежниками. У их командира полковника фон Берга на стабилизаторе красовался трехглавый дракон.

Чем же эти асы занимались? Если на каком-то участке фронта наши дерутся хорошо, то они прилетают и бьют их. Потом перелетают на другой участок — там наших колошматят. Вот нам и поручили пресечь это безобразие. И мы с помощью 5-го гвардейского полка истребителей за два дня всех немецких асов этой группы ухлопали. В один из боев мне удалось сбить самого «дракона» и «червового туза». После боя мне принесли шашку, кортик, маузер и курительную трубку в виде головы Мефистофеля с автографами Гитлера. Это были личные вещи фон Берга.

Менее чем за два месяца штрафники «обескрылили» более 350 самолетов противника. Четверых штрафников представили к званию Героя Советского Союза, остальных — к орденам и медалям. Штрафная группа была вскоре расформирована, летчиков реабилитировали и отправили к прежнему месту службы, а Федорова назначили командиром воздушной дивизии.

Он всегда был не только летающим, но и сбивающим комдивом. Причем дрался, как говорится, на грани невозможного. Однажды далеко за линией фронта вдвоем с ведомым гвардии младшим лейтенантом Савельевым прикрывал 24 наших штурмовика. Вдруг в атаку вышли 20 фашистских истребителей. Федоров завалил девять! Ведомый двух. Остальные разлетелись…

А тараны! В истории авиации никто не совершил столько воздушных таранов, сколько Федоров.

Почему же, имея такую результативность, Федоров не стал во время войны Героем Советского Союза? Оказывается, к этому званию его представляли. И не раз. Но, видимо, где-то в верхах не забыли о его первом неудавшемся награждении за Испанию. К тому же Федоров умудрился перессориться с армейскими смершевцами, которые после этого находили возможность притормаживать представления.

После Победы Федоров вернулся в КБ Лавочкина, испытывал реактивные самолеты. Первым в мире преодолел звуковой барьер на самолете Ла-176. А вообще на его счету 29 мировых авиационных рекордов. Именно за эти достижения Сталин присвоил ему 5 марта 1948 года звание Героя Советского Союза.

— Как правило, у меня на испытании одновременно было 8−10 самолетов, порою один на другой не похож, — рассказывает ветеран. — В воздухе я находился больше, чем на земле. Иногда летал до 20 часов в сутки.

А однажды произошло то, что впоследствии круто изменило жизнь. Шли испытания стреловидной машины Ла-15. На высоких скоростях самолет так затрясло, что мне показалось, будто черепная коробка отвалилась и летит рядом со мной. Машина не слушалась рулей. Сбросил газ. Самолет клюнул, лег на крыло и, снижаясь, стал увеличивать скорость. Мне деваться некуда: надо покидать машину. Но она не была оборудована катапультой. Сбросив фонарь, ногами оттолкнувшись от пола кабины, резко повернул лицо назад (чтобы не выдавило сопротивлением встречного воздуха глаза и не разорвало рот) и оказался на крыле у фюзеляжа. Меня намертво прижало к крылу. Вновь собрался с силами и локтями, коленями стал отжиматься от самолета. Меня потянуло назад и сильным рывком швырнуло в сторону хвоста, чуть не размозжив о стабилизатор. Самолет исчез с моих глаз. А я, сделав небольшую затяжку, раскрыл парашют. И тут заметил, что с меня сорвало комбинезон вместе со Звездой Героя. Наверное, на фюзеляже осталась и моя кожа от локтей и коленок, когда отрывал себя от самолета. На высоте около 5.000 метров оказалось так холодно, что я успел обморозить живот, руки, ноги, лицо.

Позже там, где упал самолет, ребята нашли мою Звезду с тряпками комбинезона. Даже Звезда не выдержала — погнулась подвеска и лопнула. У меня же от перегрузок стала идти через уши и нос кровь. Давление упало до значений 60×50. Врачи долго выхаживали меня, но вскоре списали с летной работы.

Правильно говорится: беда не приходит одна. В это же время умерла моя Анна Артемовна. Еще во время войны жена получила тяжелейшее ранение. Тридцать лет провалялась в госпиталях, но так и не встала на ноги. Похоронил я ее, а на надгробии поставил надпись и для себя, думал, что долго не протяну. Но стал лечиться простым летным средством — пить коньяк перед завтраком, обедом и ужином. Давление нормализовалось. Однако слух о моих проблемах со здоровьем пошел гулять по свету. Его усугубило то, что кто-то, видимо, увидел на кладбище могилу с моей фамилией. И вот однажды прихожу я проведать покойную жену, вижу: в оградке за столиком сидят фронтовые друзья — маршал Ворожейкин и генерал Белецкий, поднимают стаканы и произносят поминальный тост в мою память. Выхожу к хлопцам — у них глаза на лоб: ты откуда? С того света, отвечаю, в самоволку убежал за коньяком, да задержался здесь и возвращаться не намерен, поскольку там столь уважаемая летчиками жидкость отсутствует. Уехали мы тогда на дачу к Ворожейкину и три дня там гудели. С тех пор жизнь ко мне и вернулась.

Поступил Иван Евграфович на работу в МИД. Вскоре и там сделал блестящую карьеру, дослужившись до заведующего отделом межправительственной переписки.

Сегодня фронтовику за 95 лет, но он бодр, энергичен, жизнерадостен. Может быть, секрет в том, что улыбка не сходит с его лица. Женился второй раз на хорошей женщине. Имеет две страсти: пишет стихи и ремонтирует «безнадежные» часы необычных конструкций. В квартире от них такой звон стоит, словно в церковной звоннице. Под эту музыку мы продолжили беседу. Я спросил Федорова, за что конкретно он поучил первую Звезду Героя, которую потом отобрали.

— В Испании я летал в паре с бакинским летчиком Иваном Косенковым на разведку. Задача — найти аэродромы, с которых днем и ночью нас бомбят, а мы не можем их уничтожить, — ответил Иван Евграфович. — Вдруг навстречу «Хейнкель-111». Увидел нас, развернулся, и — к себе. Косенков взял да атаковал его, хотя в разведке запрещалось это делать. «Хейнкель» ответную очередь дал, и самолет Косенкова загорелся. Я остался один. Что делать? И пристроился справа, метрах в 4 от этого бомбардировщика, вижу даже лица летчиков. Показываю, мол, сдаюсь, чтобы они в меня не стреляли и привели на свой аэродром.

Они привели. Смотрю — аэродром, окруженный скалами, и самолеты, как на парад, выстроены. Больше ничего мне и не надо. Захожу и по трем стоящим самолетам — очередь, все три зажег. И «мой» самолет шасси выпустил — идет на посадку. Я подошел к нему вплотную и тоже — очередь. У него крыло отвалилось левое. По мне видно, тоже кто-то стрелял — мотор заглох. Прыгаю с парашютом и приземляюсь в овраг. Укрываясь за камнями, подкрадываюсь к ближайшему самолету на аэродроме. Его фашист охраняет. Автомат на шее висит. Облокотился на хвостовое оперение и смотрит в стону от меня. Я бросился к нему и — в висок рукояткой «ТТ». Схватил его автомат и — в самолет. Взлетел и пошел на бреющем, чтобы меня немецкие истребители не сбили. Когда подлетал к нашему аэродрому, с него взлетел И-15, потом И-16, а я через виноград — и сел. Ко мне все бегут: и летчики, и мотористы — с винтовками, с пистолетами. Подскочили: «Тю, черт. Это ты?» «Да, летал к немцам поменять самолет».

Штурмовать этот аэродром поручили эскадрилье Ивана Лакеева. А я показывал дорогу. Прилетели — сожгли все, что только можно. И улетели. Вот за это и представили к Герою.

— Чем вы особенно гордитесь из того, что сделали за войну?

— Горжусь тем, что ни разу меня не сбивали. Ни одного подчиненного не потерял. С кем полечу — всех приведу домой. И никого не расстрелял. Мне же разрешалось расстреливать штрафников, когда я ими командовал. И было иной раз за что. Они меня однажды, например, бросили, оставив одного против 31 бомбардировщика и 18 истребителей. Я им по радио передал: чем позорно жить, лучше погибнуть в деле. В кучу втесался — пять бомбардировщиков сбил, а шестого тараном взял. И на своем аэродроме сел.

— А что представляли собой штрафники?

— Трое были осуждены за то, что повара в котле сварили, обвинив его в воровстве продуктов. Один на вечеринке с друзьями выбросил с балкона девушку за то, что пошла танцевать не ним, а с другим. Такой вот народ.

— Вы сами-то, говорят, были неугомонным хулиганом. Расскажите подробней, за что лишились первой звезды Героя Советского Союза?

— Просто я любитель острых ощущений и искатель приключений. У меня, знаете ли, было шесть настоящих дуэлей с летчиками. Мало кто знает, об этом ведь не пишут, что в некоторых видах вооруженных сил (авиация, флот) перед войной были распространены дуэли на пистолетах. Всякий раз, когда доходило до выяснения отношений в поединке, я выбирал второй выстрел. В меня стреляли, а я — нет. Как выстрелят, пистолет на землю бросаю, вплотную подхожу: «Держи «краба». Соперник протягивает руку, я жму, говорю: «Дарю жизнь». Руки на плечи, и всю капеллу, кто смотреть пришел, — в первый же ресторан — обмывка. Обмыли — друзьями стали.

Дуэли продолжались вплоть до жестокого побоища в Москве, устроенного вновь испеченными орденоносцами, которых собрали для вручения наград. Нас поселили в школе спецслужб около стадиона «Динамо». 24 февраля 1938 года нам — 162 офицерам — вручили ордена. После кремлевского торжественного застолья, мы продолжили в школе спецслужб. У всех пистолеты при себе и кортики. Когда изрядно выпили, один армеец встает и Борису Михайлову, Герою Советского Союза за Испанию, в живот стволом уперся. Смотрю — качается, уже налакаться успел. Говорю: «Дубина ты стоеросовая, спрячь этот кусок металлолома. На ком хочешь отличиться? Это же штучный материал — Герой Советского Союза». А он взял да выстрелил Борису в живот. Пуля по касательной прошла. Я рубашку закатал, пуля торчит из живота. Схватил — она горячая. Взял платок и быстро вырвал. Держу в руке и говорю: «Боря, твоя смерть у меня в руках». Пока говорил, этот «стрелок» мне в руку выстрелил. Началось. Такая бойня пошла — батальон НКВД усмирял. Ворошилов вынужден был докладывать Сталину. Тот приказал: к уголовной ответственности никого не привлекать, но награды отобрать, всех разжаловать и отправить в самые дальние гарнизоны.

— Давайте вернемся к вашей довоенной поездке в Германию.

— 62 немецких летчика-испытателя приехали изучать в Щелково наши самолеты. 3,5 месяца возились с И-16. Страшнейшая машина для новичка. У нее глаз положен больше на летчика, чем на врага. Ошибся — хана.

Немцы только начали летать, и четверо убились. Остальные собрались и заявили Бибику (начальник Госкомитета НИИ ВС, лучший ас к тому времени, генерал-полковник): «Пусть ваши летчики летают. Этот самолет рассчитан только на русского летчика».

После этого Бибик вызывает Супруна и меня. Говорит: «Покажите этим „гробарям“, — как надо летать».

Взлетаем. Чего хочешь делай — хулиганом не назовут. И мы с ним от земли до потолка — воздушный бой. Вошли в азарт. Уже с пяти тысяч дошли до бреющего. И я над картофельным полем его обгоняю и на высоте 2 — 3 метра тройную «бочку» делаю. Взбушевал воздух. Супруна качнуло — он на картошку сел, на «животе» метров 170 прополз и стал.

Когда я сел, — немцы меня окружили: «А где Супрун?» «На картошке сидит… Жив-здоров. Мне кулаком грозился».

И все — туда. А он — идет навстречу. Первыми его атаковали немцы: «Как?» Он хоть бы что, никаких замечаний. Они сказали: «Вот теперь мы верим, что в России есть чудо-богатыри».

После того, как немцы уехали из СССР, Гитлер вместо 62 пригласил с ответным визитом только четверых: Супруна, Стефановского, Викторова и меня.

Встречал нас конструктор Мессершмитт — худощавый, выше меня ростом, в поношенном, видавшем виды плаще. Нас четверых посадили в «мерседесы», сопровождал нас, наверное, эсэсовец, который делал вид, что по-русски не понимает. И повезли на аэродром Десау — 18 километров от Берлина. Аэродром огромный, весь в бетоне. У нас таких еще не было.

Я говорю: «Советские летчики все самолеты знают: японские, немецкие, английские, французские. На каком начнем?» Много самолетов вокруг. И стоит один маленький.

«Что за самолет, по-вашему?» — спрашивают меня. «Хейнкель-613» — отвечаю, и выдал все его характеристики. «Может, вы на нем и слетаете?» «За честь сочту. И с радостью выполню любое ваше задание».

Я попросил их дозаправить самолет и составить акт, что он исправный. Шеф-пилот «Мессершмитта», Герфман, принес мне свой парашют.

Взлетел. Шасси еще не убрались, а я уже между столбами с проводами высокого напряжения проскочил — и замедленную «бочку». Их летчики на этом «Хейнкеле-613» ни одной фигуры высшего пилотажа не сделали. А я их накрутил с десяток за три с половиной минуты и сел.

Доложили в верха. Когда Геринг узнал, что на этом самолете, который был уже списан, такие «кренделя» выписывают, приехал лично на аэродром. А на ужин прибыл сам Гитлер.

Он лично вручил нам кресты с дубовыми листьями. А Геринг — по четыре золотых монеты достоинством 10. 000 марок каждая. На эти деньги кучу «мерседесов» можно было купить. У меня до сих пор одна хранится. Кроме того, я получил золотой портсигар.

— А вам приходится сейчас выезжать на аэродромы, вас приглашают куда-нибудь?

— Меня в Испанию приглашали. Нам, кто получил там Героя, Хуан-Карлос подарил трехэтажные виллы.

— И где эта вилла?

— В Андалузии, около Гибралтарского пролива — самое лучшее курортное место в Испании. 50 соток с прудом .

— Так почему же вы не там?

— А я отдал ее тому механику, который мне самолеты готовил, Педро Муньесу, он живой.

— Испанец?

— Да. Так там все журналисты щеки надули. Я говорю: «Может, я кого-нибудь обидел?» «Нет, но у нас в Испании такие подарки не делают».

Когда разговор зашел о восстановлении справедливости в отношении его фронтового подвига, Иван Евграфович махнул рукой:

— За себя постоять всегда умел и сумею, но хлопотать и писать в высшие инстанции, чтобы вернули неврученные награды, никогда не стану. Да и не нужны они мне уже — другими материями душа живет.