Клоун на все времена. Юрий Владимирович Никулин. Юрий Никулин: биография, личная жизнь, творчество, память В каком звании был демобилизован никулин

Юрий Никулин не нуждается в особых представлениях, его знают все. Этот удивительный актер снискал любовь миллионов зрителей. Над ним смеялись, но он не боялся этого. Он вообще не боялся показаться смешным - считал, что смех помогает жить. Сейчас, вспоминая о нем, мы говорим, что это был лучший актер и клоун на свете. «Бриллиантовую руку», «Кавказскую пленницу», «Операцию Ы» народ разобрал на цитаты, и больше всего цитируют героев, которых сыграл Никулин… Как же ему удалось завоевать сердца людей и стать всенародным любимцем? И как он совмещал работу в кино и цирке?

Впервые в нашем фильме сын актера Максим Никулин даст очень откровенное интервью. Специально для этого он пригласит нас в цирк на Цветном бульваре, где его отец провел половину жизни. Максим расскажет, почему здесь создалась семья, за что любили Никулина артисты. Покажет, где готовились к выступлениям его отец и мать. Вместе с ним мы зайдем в кабинет Юрия Никулина, увидим все наградные медали артиста и две, которые он особенно ценил. У него много наград, связанных с Великой Отечественной войной. Максим Никулин расскажет нам, как его отец воевал, и покажет письма, которые писал с фронта Юрий Никулин для своих родителей. Зритель увидит эти письма впервые!

Успех пришел к Юрию Никулину, когда Леонид Гайдай снял его в своих комедийных короткометражках о приключениях знаменитой троицы - Труса, Балбеса и Бывалого. Гайдай сразу же стал выделять Никулина за его бесконечные импровизации, которые рождались как бы сами собой и украшали фильм.

Максим Никулин открыл нам секрет: если бы не веселые истории и анекдоты Никулина, то некоторых смешных эпизодов в гайдаевских фильмах не было бы совсем. Юрий Никулин всю жизнь собирал анекдоты и потрясающе их рассказывал. Зрители Первого канала впервые увидят раритетную записную книжку, в которую он записывал все анекдоты. Их больше двух тысяч и все они пронумерованы.

В это трудно поверить, когда пересматриваешь любимую «Кавказскую пленницу» или «Самогонщики», но отношения в легендарной комической троице были сложными. Никулину завидовали, и уже в фильм «Бриллиантовая рука» Гайдай взял его одного.

И в этом фильме он сыграл самую любимую народом роль. Некоторые эпизоды с Семеном Семеновичем Горбунковым Никулин придумывал сам. Например, сцену «Ты что, глухонемой, что ли?»

В нашем фильме Светлана Светличная, сыгравшая роковую красавицу Анну Сергеевну, открыла, каково ей было сниматься почти обнаженной перед толпой мужчин в сцене «Не виноватая я! Он сам пришел!»

Конечно, амплуа комедийного актера имело и свои минусы. Никулину было сложно от него освободиться, сложно было доказать, что он может гораздо больше. Ему не предлагали серьезные драматические роли, говорили, что у него не тот типаж и не то амплуа. Каким-то чудом режиссер Лев Кулиджанов разглядел в клоуне умение перевоплощаться в совсем несмешного героя. Он предложил Никулину роль Кузьмы Иорданова в фильме «Когда деревья были большими» (1961г.) и не ошибся!

Потом Никулин блестяще сыграл роль лейтенанта Глазычева в картине «Ко мне, Мухтар!». Настолько правдив был этот образ, что зрители в кинозале плакали, сопереживая Никулину-милиционеру.

Но, тем не менее, после сыгранных им ролей хулиганов и пьяниц актера не хотели брать на главную роль майора Лопатина в фильм «Двадцать дней без войны». В апреле, когда съемочная группа уже работала в Калининграде, из Ленинграда пришло сообщение, что худсовет студии требует заменить Юрия Никулина на другого актера - на «Ленфильме» успели посмотреть отснятый материал. По словам Германа: «Они, эти специалисты из Госкино, объявили: „Это не советский писатель, а какой-то алкаш. Это порочит наши устои!“ Требовали, чтобы я снял Никулина с картины сам. Пообещали: иначе (я цитирую) „мы вобьем вам в спину осиновый кол, и вы никогда не будете работать в искусстве. Слово коммунистов“. Симонов пришел в ярость, узнав о происходящем, он орал этим цэкистам: „Это я придумал Лопатина, он из моей головы! Вы решайте, какой у вас будет Жданов. А мне оставьте Никулина. Не трогайте Германа, оставьте его в покое!“ Симонов был членом ЦК, и его послушались». Если бы не Константин Симонов, зрители бы не увидели Никулина в этой роли.

Аналогичная проблема была с фильмом «Чучело». Мы взяли интервью у Кристины Орбакайте, которая сыграла с Юрием Никулиным. Она рассказала нам, как тяжело шли пробы и утверждение Юрия Никулина на роль дедушки, и почему после этого фильма они общались, называя друг друга «дедушка» и «внученька».

Роль в фильме «Чучело» (1983г) стала последней серьезной ролью Юрия Владимировича Никулина. Больше он в кино, к сожалению, не снимался.

Всенародную известность ему, конечно, принесло кино. Но началась творческая жизнь в цирке, и с цирком он оставался до последнего. В 25 лет, сразу после войны, бывший фронтовик Юра Никулин пришел поступать в студию клоунады. И его взяли! А ведь до этого Юра Никулин несколько месяцев пытался поступить во все творческие вузы Москвы, но ему отвечали одно и то же: «Извините, товарищ Никулин, но вы нам не подходите!».

В цирке на Цветном бульваре Никулин познакомился с будущим своим бессменным партнером Михаилом Шуйдиным. Здесь же он встретил и свою любовь. Татьяна Никулина стала не просто женой клоуна, но и артисткой цирка. Репризы Никулина и Шуйдина с ее участием давно стали цирковой классикой и 30 лет триумфально покоряли арены советских и зарубежных цирков. Юрий Владимирович всегда говорил, что когда уйдет на пенсию, то больше на манеж как коверный не выйдет. Старый клоун - это грустно. Но его планы были нарушены. В 1981 году руководство «Союзгосцирка» приготовило артисту «подарок» на 60-й юбилей - должность директора цирка на Цветном бульваре. Такой подарок был больше похож на медвежью услугу - цирк разваливался в прямом смысле слова. Никулин принял решение срочно снести старое здание и строить новое. Здание снесли, и Никулин стал директором цирка, которого не было. На месте здания долгое время была лишь большая строительная яма. Леонид Якубович рассказал нам, как Юрий Никулин обивал пороги высоких инстанций и просил дать деньги на строительство цирка.

Тогда Никулина было не узнать - он стал закрытым, хмурым и замученным. Все чаще стал жаловаться на здоровье, особенно на сердце. Его просто убивало, что он взвалил на себя такую ношу, а ничего не получается сделать. Наконец он обратился в последнюю инстанцию - к председателю совета министров СССР Николаю Рыжкову. Это неожиданно сработало - деньги нашлись! Никулин был счастлив! В эксклюзивном интервью для нашей съемочной группы Николай Рыжков рассказал, как нашел источник финансирования для строительства цирка.

Через 4 года новый «старый» цирк на Цветном бульваре распахнул двери для своих первых зрителей. Директором Никулин был необычным: свой рабочий день он начинал и заканчивал на конюшне, обедал со всеми артистами в столовой, а двери в его рабочем кабинете всегда были открыты. Артисты знали: если войти в эту дверь, то Никулин сделает все возможное, чтобы решить проблему. Юрия Владимировича называли «наша Советская власть».

Никулину - 75 лет. Юбилей отметили с размахом уже в новом цирке. На этом вечере Юрий Лужков, бывший в то время мэром Москвы, объявил, что цирку на Цветном бульваре присвоено имя Юрия Владимировича Никулина. Но кто же мог подумать, что это будет последний день рождения? Казалось, что Никулин - это человек, который будет с нами всегда…

Утром 21 августа 1997 года Юрия Никулина не стало - возникли осложнения после операции на сердце… В стране был траур, но особенно скорбели цирковые - они лишились «дедушки».

Главное дело жизни Юрия Никулина продолжилось. На общем собрании коллектива цирка было решено, что пост директора займет сын великого клоуна - Максим Юрьевич Никулин.

Оба внука великого актера и клоуна - Юра и Максим-младший тоже работают в цирке, помогают отцу. Юра Никулин - руководитель пресс-службы. Максим-младший занимается международными контрактами и фестивалями, хорошие знания языков ему, безусловно, помогают в работе.

Как говорит Максим Никулин, самое важное для него, что династия продолжается. Он гордится, что они сумели сохранить ауру, атмосферу и традиции, которые построил их отец и дед - Юрий Владимирович Никулин.

В фильме принимают участие:

Максим Никулин - сын Юрия Никулина, генеральный директор Московского цирка на Цветном бульваре;

Юра Никулин - внук Юрия Никулина;

Максим Никулин - внук Юрия Никулина;

Николай Рыжков - советский государственный и партийный деятель, Председатель СМ СССР (1985-1991гг.);

Иосиф Кобзон - народный артист СССР;

Андрей Шуйдин - клоун, сын Михаила Шуйдина;

Кристина Орбакайте - певица, заслуженная артистка России;

Вячеслав Полунин - клоун, народный артист России;

Александр Фриш - клоун, заслуженный артист России;

Леонид Якубович - телеведущий, народный артист России;

Светлана Светличная - актриса, заслуженная артистка РСФСР;

Левон Оганезов - пианист, народный артист России;

Таисия Корнилова - дрессировщица, народная артистка России;

Юрий Лужков - политический деятель, экс-мэр Москвы;

Продюсеры: Сергей Медведев, Олег Вольнов

Режиссер: Екатерина Наседкина

Производство: ЗАО «Телекомпания „Останкино“, 2016

Когда любимый нес колькими поколениями людей актер Юрий Никулин в фильме "Бриллиантовая рука" говорит милиционеру: "С войны не держал боевого оружия" - это чистая правда, а не просто "по сценарию". Сержант Никулин прошел всю Великую Отечественную в артиллерии ПВО, награжден медалями "За оборону Ленинграда" и "За боевые заслуги". О своей войне он подробно рассказал в книге "Почти серьезно"

Почти семь лет я не снимал с себя гимнастерку, сапоги и солдатскую шинель. И об этих годах собираюсь рассказать. О моей действительной службе в армии, о двух войнах, которые пришлось пережить. В армии я прошел суровую жизненную школу, узнал немало людей, научился сходиться с ними, что впоследствии помогло в работе, в жизни. Ну а военная «карьера» моя за семь долгих лет — от рядового до старшего сержанта.

Смешное и трагическое — две сестры, сопровождающие нас по жизни. Вспоминая все веселое и все грустное, что было в эти трудные годы — второго больше, но первое дольше сохраняется в памяти, — я и постараюсь рассказать о минувших событиях так, как тогда их воспринимал…

18 ноября 1939 года в 23.00, как гласила повестка из военкомата, мне предписывалось быть на призывном пункте...

Ночью нас привезли в Ленинград. Когда нам сообщили, что будем служить под Ленинградом, все дружно закричали «ура». Тут же, охлаждая наш пыл, нам объяснили:

— На границе с Финляндией напряженная обстановка, город на военном положении.

Сначала шли по Невскому. Кругом тишина, лишь изредка проезжали машины с тусклыми синими фарами. Мы еще не знали, что город готовится к войне. И все нам казалось романтичным: затемненный город, мы идем по его прямым, красивым улицам. Но романтика быстро кончилась: от лямок тяжеленного рюкзака заболели плечи, — и часть пути я буквально волок его за собой.

Романтика быстро кончилась...

Учебные тревоги и раньше проводились довольно часто. А тут тревога какая-то особенная, нервная. Собрали нас в помещении столовой, и политрук батареи сообщил, что Финляндия нарушила нашу границу и среди пограничников есть убитые и раненые. Потом выступил красноармеец Черноморцев — он всегда выступал на собраниях — и сказал, что молодежи у нас много, а комсомольцев мало.


Я тут же написал заявление: «Хочу идти в бой комсомольцем».

Через два часа заполыхало небо, загремела канонада: это началась артподготовка. В сторону границы полетели наши бомбардировщики и истребители...

Я скучал по дому. Часто писал. Писал о том, как осваивал солдатскую науку, которой обучал нас старшина.

Оказывается, из-за портянок, которые надо наматывать в несколько слоев, обувь полагается брать на размер больше. И хотя многое из премудростей солдатской науки я освоил, все-таки однажды сильно обморозил ноги.

Нам поручили протянуть линию связи от батареи до наблюдательного пункта. На мою долю выпал участок в два километра. И вот иду один на лыжах по льду Финского залива, за спиной тяжелые катушки с телефонным кабелем. Не прошло и получаса, как почувствовал страшную усталость. Поставил катушки на лед, посидел немного и пошел дальше. А идти становилось все трудней.

Лыжи прилипают к снегу. Я уж катушки на лыжи положил, а сам двигался по колено в снегу, толкая палками свое сооружение. Вымотался вконец. Снова присел отдохнуть, да так и заснул. Мороз больше тридцати градусов, а я спал как ни в чем не бывало. Хорошо, мимо проезжали на аэросанях пограничники. Когда они меня разбудили и я встал, ноги показались мне деревянными, чужими. Привезли меня на батарею.

— Да у тебя, Никулин, обморожение, — сказал после осмотра санинструктор.

Отлежался в землянке. Опухоль постепенно прошла. Исчезла краснота, но после этого ноги стали быстро замерзать даже при небольшом морозе.

Как только началась война, нам ежедневно выдавали по сто граммов водки в день. Попробовал я как-то выпить, стало противно. К водке полагалось пятьдесят граммов сала, которое я любил, и поэтому порцию водки охотно менял на сало. Лишь 18 декабря 1939 года выпил положенные мне фронтовые сто граммов: в этот день мне исполнилось восемнадцать лет. Прошел ровно месяц со дня призыва в армию...


Наша батарея продолжала стоять под Сестрорецком, охраняя воздушные подступы к Ленинграду, а почти рядом с нами шли тяжелые бои по прорыву обороны противника — линии Маннергейма.

В конце февраля — начале марта 1940 года наши войска прорвали долговременную финскую оборону, и 12 марта военные действия с Финляндией закончились…

Нашу часть оставили под Сестрорецком.

Жизнь на батарее проходила довольно весело. Некоторые мои сослуживцы взяли из дома музыкальные инструменты: кто мандолину, кто гармошку, была и гитара. Часто заводили патефон и слушали заигранные до хрипа пластинки — Лидии Руслановой, Изабеллы Юрьевой, Вадима Козина… Когда все собирались у патефона, то дело доходило чуть ли не до драки: одни — в основном ребята из села — требовали в сотый раз Русланову, а нам, горожанам, больше нравился Козин. А на соседней батарее где-то достали целых пять пластинок Леонида Утесова. Мы соседям завидовали.

Позже появились пластинки Клавдии Шульженко. Все с наслаждением слушали ее песню «Мама». Мне казалось, что эта песня про мою маму.

Так и проходили наши солдатские будни: учения, политинформации, боевая подготовка...


В конце апреля 1941 года я, как и многие мои друзья, призванные вместе со мной в армию, начал готовиться к демобилизации. Один из батарейных умельцев сделал мне за пятнадцать рублей чемоданчик из фанеры. Я выкрасил его снаружи черной краской, а внутреннюю сторону крышки украсил групповой фотографией футболистов московской команды «Динамо».

Динамовцев я боготворил. Еще учась в седьмом классе, я ходил на футбол вместе со школьным приятелем, который у знакомого фотографа достал служебный пропуск на стадион «Динамо». И когда мимо нас проходили динамовцы (а мы стояли в тоннеле, по которому проходят игроки на поле), я незаметно, с замирающим сердцем, дотрагивался до каждого игрока.

В этом же чемоданчике лежали и книги. Среди них Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка» (одна из моих самых любимых), ее мне прислали родители ко дню рождения, «Цемент» же Гладкова я кому-то дал почитать, и мне его так и не вернули, как и «Бродяги Севера» Кервуда...


В ночь на 22 июня на наблюдательном пункте нарушилась связь с командованием дивизиона. По инструкции мы были обязаны немедленно выйти на линию связи искать место повреждения. Два человека тут же пошли к Белоострову и до двух ночи занимались проверкой. Они вернулись около пяти утра и сказали, что наша линия в порядке. Следовательно, авария случилась за рекой на другом участке.

Наступило утро. Мы спокойно позавтракали. По случаю воскресенья с Боруновым, взяв трехлитровый бидон, пошли на станцию покупать для всех пива. Подходим к станции, а нас останавливает пожилой мужчина и спрашивает:

— Товарищи военные, правду говорят, что война началась?

— От вас первого слышим, — спокойно отвечаем мы. — Никакой войны нет. Видите-за пивом идем. Какая уж тут война! — сказали мы и улыбнулись.

Прошли еще немного. Нас снова остановили:

— Что, верно война началась?

— Да откуда вы взяли? — забеспокоились мы.

Что такое? Все говорят о войне, а мы спокойно идем за пивом. На станции увидели людей с растерянными лицами, стоявших около столба с громкоговорителем. Они слушали выступление Молотова.

Как только до нас дошло, что началась война, мы побежали на наблюдательный пункт...


Именно в эту ночь с 22 на 23 июня 1941 года гитлеровские самолеты минировали Финский залив. На рассвете мы увидели «Юнкерсов-88», идущих на бреющем полете со стороны Финляндии...

С вышки нашего наблюдательного пункта видны гладь залива, Кронштадт, форты и выступающая в море коса, на которой стоит наша шестая батарея.

«Юнкерсы» идут прямо на батарею. Вспышка. Еще не слышно залпа пушек, но мы понимаем: наша батарея первой в полку открыла огонь.

Так 115-й зенитно-артиллерийский полк вступил в войну. С первым боевым залпом мы поняли, что война действительно началась...

С тревогой следили мы за сводками Совинформбюро. Враг приближался к Ленинграду. Мы несли службу на своем наблюдательном пункте. Однажды на рассвете мы увидели, как по шоссе шли отступающие части нашей пехоты. Оказывается, сдали Выборг.

Все деревья вдоль шоссе увешаны противогазами. Солдаты оставили при себе только противогазные сумки, приспособив их для табака и продуктов. Вереницы измотанных, запыленных людей молча шли по направлению к Ленинграду. Мы все ждали команду сняться с НП, и, когда нам сообщили с командного пункта, что противник уже близко, нам сказали:

— Ждите распоряжений, а пока держитесь до последнего патрона!

А у нас на пятерых три допотопные бельгийские винтовки и к ним сорок патронов.

До последнего патрона нам держаться не пришлось. Ночью за нами прислали старшину Уличука, которого все мы ласково называли Улич. Мы обрадовались, увидев его двухметровую фигуру. Он приехал за нами в тот момент, когда трассирующие пули проносились над головами и кругом рвались мины.

Возвращались на батарею на полуторке. Кругом все горело. С болью мы смотрели на пылающие дома.

У Сестрорецка уже стояли ополченцы из рабочих — ленинградцев.

Уличук привез нас на батарею, и мы обрадовались, увидя своих. Через несколько дней мне присвоили звание сержанта и назначили командиром отделения разведки...


Я видел Ленинград во время блокады. Трамваи застыли. Дома покрыты снегом с наледью. Стены все в потеках. В городе не работали канализация и водопровод. Всюду огромные сугробы.

Между ними маленькие тропинки. По ним медленно, инстинктивно экономя движения, ходят люди. Все согнуты, сгорблены, многие от голода шатаются. Некоторые с трудом тащат санки с водой, дровами. Порой на санках везли трупы, завернутые в простыни.

Часто трупы лежали прямо на улицах, и это никого не удивляло.

Бредет человек по улице, вдруг останавливается и… падает — умер.

От холода и голода все казались маленькими, высохшими. Конечно, в Ленинграде было страшнее, чем у нас на передовой. Город бомбили и обстреливали. Нельзя забыть трамвай с людьми, разбитый прямым попаданием немецкого снаряда.

А как горели после бомбежки продовольственные склады имени Бадаева — там хранились сахар, шоколад, кофе… Все вокруг после пожара стало черным. Потом многие приходили на место пожара, вырубали лед, растапливали его и пили. Говорили, что это многих спасло, потому что во льду остались питательные вещества.

В Ленинград мы добрались пешком. За продуктами для батареи ходили с санками. Все продукты на сто двадцать человек (получали сразу на три дня) умещались на небольших санках. Пятеро вооруженных солдат охраняли продукты в пути.

Я знаю, что в январе 1942 года в отдельные дни умирало от голода по пять — шесть тысяч ленинградцев...


Весной 1943 года я заболел воспалением легких и был отправлен в ленинградский госпиталь. Через две недели выписался и пошел на Фонтанку, 90, где находился пересыльный пункт. Я просился в свою часть, но, сколько ни убеждал, ни уговаривал, получил назначение в 71-й отдельный дивизион, который стоял за Колпином, в районе Красного Бора. В новую часть я так и не прибыл, потому что меня задержали в тыловых частях, примерно в десяти — пятнадцати километрах от дивизиона.

И тут произошло неожиданное. Вышел я подышать свежим воздухом и услышал, как летит снаряд… А больше ничего не слышал и не помнил — очнулся, контуженный, в санчасти, откуда меня снова отправили в госпиталь, уже в другой.

После лечения контузии меня направили в Колпино в 72-й отдельный зенитный дивизион. Появился я среди разведчиков первой батареи при усах (мне казалось, что они придают моему лицу мужественный вид, в лохматой шапке, в комсоставских брюках, в обмотках с ботинками — такую одежду получил в госпитале при выписке.

Меня сразу назначили командиром отделения разведки. В подчинении находились четыре разведчика, с которыми у меня быстро наладились хорошие отношения. Я им пел песни, рассказывал по ночам разные истории. Тогда же начал учиться играть на гитаре... Летом 1943 года я стал старший сержантом, помощником командира взвода...

В 1944 году началось наше наступление на Ленинградском фронте. С огромной радостью мы слушали Левитана, читающего по радио приказы Верховного Главнокомандующего.

Навсегда вошло в мою жизнь 14 января 1944 года — великое наступление, в результате которого наши войска сняли блокаду и отбросили фашистов от Ленинграда. Была продолжительная артиллерийская подготовка. Двадцать градусов мороза, но снег весь сплавился и покрылся черной копотью. Многие деревья стояли с расщепленными стволами. Когда артподготовка закончилась, пехота пошла в наступление...

Утром небо слегка прояснилось, и над нами два раза пролетела вражеская «рама» — специальный самолет — разведчик. Через два часа по нашей позиции немцы открыли сильный огонь из дальнобойных орудий. Разрывов я не слышал, потому что крепко спал.

— Выносите Никулина! — закричал командир взвода управления.

Меня с трудом выволокли из блиндажа (мне потом говорили, что я рычал, отбрыкивался, заявляя, что хочу спать и пусть себе стреляют) и привели в чувство. Только мы отбежали немного от блиндажа, как увидели, что он взлетел на воздух: в него угодил снаряд. Так мне еще раз повезло...


Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям. Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как этот страх проявляется. С одними случались истерики — они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне все спокойно.

Начинается обстрел. Ты слышишь орудийный выстрел, потом приближается звук летящего снаряда. Сразу возникают неприятные ощущения. В те секунды, пока снаряд летит, приближаясь, ты про себя говоришь: «Ну вот, это все, это мой снаряд». Со временем это чувство притупляется. Уж слишком часты повторения.

Но первого убитого при мне человека невозможно забыть. Мы сидели на огневой позиции и ели из котелков. Вдруг рядом с нашим орудием разорвался снаряд, и заряжающему осколком срезало голову. Сидит человек с ложкой в руках, пар идет из котелка, а верхняя часть головы срезана, как бритвой, начисто.

Смерть на войне, казалось бы, не должна потрясать. Но каждый раз это потрясало. Я видел поля, на которых лежали рядами убитые люди: как шли они в атаку, так и скосил их всех пулемет. Я видел тела, разорванные снарядами и бомбами, но самое обидное — нелепая смерть, когда убивает шальная пуля, случайно попавший осколок...

Ночью 14 июля 1944 года под Псковом мы заняли очередную позицию, с тем чтобы с утра поддержать разведку боем соседней дивизии. Лил дождь. Командир отделения сержант связи Ефим Лейбович со своим отделением протянул связь от батареи до наблюдательного пункта на передовой. Мы же во главе с нашим командиром взвода подготовили данные для ведения огня.

Казалось, все идет хорошо. Но только я залез в землянку немного поспать, как меня вызвал комбат Шубников. Оказывается, связь с наблюдательным пунктом прервалась, и Шубников приказал немедленно устранить повреждение.

С трудом расталкиваю заснувших связистов Рудакова и Шлямина. Поскольку Лейбовича вызвали на командный пункт дивизиона, возглавлять группу пришлось мне.

Глухая темень. Ноги разъезжаются по глине. Через каждые сто метров прозваниваем линию. А тут начался обстрел, и пришлось почти ползти. Наконец обнаружили повреждение. Долго искали в темноте отброшенный взрывом второй конец провода. Шлямин быстро срастил концы, можно возвращаться. Недалеко от батареи приказал Рудакову прозвонить линию. Тут выяснилось, что связь нарушена снова.

Шли назад опять под обстрелом… Так повторялось трижды. Когда, совершенно обессиленные, возвращались на батарею, услышали зловещий свист снаряда. Ничком упали на землю. Разрыв, другой, третий… Несколько минут не могли поднять головы. Наконец утихло. Поднялся и вижу, как неподалеку из траншеи выбирается Шлямин. Рудакова нигде нет. Громко стали звать — напрасно.

В тусклых рассветных сумерках заметили неподвижное тело возле небольшого камня. Подбежали к товарищу, перевернули к себе лицом.

— Саша! Саша! Что с тобой?

Рудаков открыл глаза, сонно и растерянно заморгал:

— Ничего, товарищ сержант… Заснул я под «музыку»…

До чего же люди уставали и как они привыкли к постоянной близости смертельной опасности!..


Летом 1944 года мы остановились в городе Изборске. Под этим городом мы с группой разведчиков чуть не погибли. А получилось так. Ефим Лейбович, я и еще трое наших разведчиков ехали на полуторке. В машине — катушки с кабелем для связи и остальное наше боевое имущество. Немцы, как нам сказали, отсюда драпанули, и мы спокойно ехали по дороге. Правда, мы видели, что по обочинам лежат люди и усиленно машут нам руками. Мы на них не обратили особого внимания. Въехали в одну деревню, остановились в центре и тут поняли: в деревне-то стоят немцы.

Винтовки наши лежат под катушками. Чтобы их достать, нужно разгружать всю машину. Конечно, такое могли себе позволить только беспечные солдаты, какими мы и оказались. И мы видим, что немцы с автоматами бегут к нашей машине. Мы мигом спрыгнули с кузова и бегом в рожь.

Е го знали и любили все. Фраза банальна, но иначе и не скажешь. Если мы когда-то (да и сейчас, пожалуй, тоже) были без ума от веселых комедий Леонида Гайдая, если мы наизусть знаем «Кавказскую пленницу» и «Бриллиантовую руку», если готовы в который раз смеяться над забавными приключениями Труса, Балбеса и Бывалого в «Самогонщиках» и «Псе Барбосе», то что это, как не всенародная любовь? О такой популярности другие могут только мечтать. А Юрий Никулин, имея ее, оставался человеком очень скромным и простым. Качества, присущие только настоящему таланту.

Он родился в 1921 году в городе Демидове Смоленской области. На долю Юрия Владимировича выпало немало испытаний. Он прошел войну, защищал Ленинград, пережил блокаду , освобождал Прибалтику. Был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией». И как ни странно, наверное, именно суровая школа войны воспитала в нем оптимизм и бесконечную любовь к жизни. «Вообще, я человек неприхотливый, мне очень мало нужно для счастья , - говорил Юрий Никулин. - Недавно на улице одна женщина кричала: «Какое счастье! Я купила копченой колбасы по десять рублей!» У нее на лице было настоящее счастье! И я был счастлив, глядя на нее. Вы знаете, у меня своя собственная концепция счастья. Если каждый из нас сумеет сделать счастливым другого человека, хотя бы одного, - на земле все будут счастливы» .

Он был прекрасным актером. И не только комическим. Безусловно, он запомнился многим прежде всего ролью Балбеса из гайдаевских картин и образом Семен Семеныча Горбункова из «Бриллиантовой руки» того же Леонида Гайдая . Но есть в его фильмографии и трагические персонажи, которых он сыграл превосходно. Стоит вспомнить хотя бы его Кузьму Кузьмича из фильма Льва Кулиджанова «Когда деревья были большими», или дедушку из «Чучела» Ролана Быкова , или же Лопатина из фильма Алексея Германа «Двадцать дней без войны».

Георгий Вицин, Юрий Никулин и Евгений Моргунов в фильме «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» (1966)

Юрий Никулин в фильме «Самогонщики» (1961)

Георгий Вицин и Юрий Никулин в фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» (1965)

Юрий Никулин был талантлив во всем. А в первую очередь, конечно, в клоунаде. Клоунада - это шутки, смех, но это еще и целая философия. «Я - клоун , - говорил о себе актер. - Я получаю радость, когда слышу, как смеется зал. Я получаю радость, когда вижу улыбки детей и взрослых» .

А как органичен и просто незаменим он был в роли телеведущего! Когда в эфире была программа «Белый попугай», душой которой неизменно являлся Юрий Владимирович, бросались все дела - люди спешили к экранам. И что интересно, сразу же улучшалось настроение, забывались, хотя бы ненадолго, обиды и невзгоды. Стоило лишь услышать неизменные анекдоты в исполнении Юрия Никулина. Их он знал множество!

Юрий Никулин, Михаил Шульдин, Дмитрий Альперов. Сцена «Бревно». 1981 год. Фотография: moiarussia.ru

Юрий Никулин и Михаил Шульдин на арене цирка. Фотография: tverigrad.ru

Юрий Никулин и Михаил Шульдин на арене цирка. 1958 год. Фотография: coollib.com

«Про меня уже врут, пишут: «великий клоун» , - сказал Юрий Никулин в одном из интервью. - Это про меня. Но какой «великий», когда клоуны были лучше меня. Леня Енгибаров вобрал в себя многое великое, что полагалось нашему веку. Да, мы были хорошими клоунами, добротными клоунами. Но популярным меня сделало кино. Публика видела во мне Балбеса, и я публике подыгрывал. Я не считал Балбеса отрицательным героем, я его любил: странного, неунывающего, добродушного. Когда предлагали играть предателей или шпионов, я отказывался...»

Юрия Владимировича Никулина Никулина не стало 21 августа 1997 года. Рядом с его любимым цирком на Цветном бульваре стоит памятник - Никулин в своем клоунском образе. Проходя мимо него, невозможно сдержать добрую и светлую улыбку. Именно такие эмоции вызывал и вызывает этот замечательный артист.

Интересная жизнь хорошего человека!

Представляем вашему вниманию 12 фактов о жизни Юрия Никулина, которые вас удивят!

Юрий Никулин – великий актер, клоун, обаяние и жизнерадостность которого никого не оставляли равнодушным. Юрий Владимирович сыграл во многих по-настоящему народных кинокомедиях – «Бриллиантовая рука, «12 стульев», «Старики-разбойники», «Операция «Ы» и другие приключения Шурика».

Но если роли актёра все помнят наизусть, то подробности его жизни вне экрана мало кому известны. Чем в детстве увлекался Юрий Никулин? От кого он унаследовал необыкновенное чувство юмора? Как лошадь, сбившая великого комика с ног, «познакомила» его с будущей супругой?

Две войны и три медали

В 1939 году Юрий Владимирович попал на фронт: шла советско-финская война. Никулина отправили служить в зенитную батарею, которая охраняла подступы к Ленинграду. Там же застала Юрия Никулина и Великая Отечественная война: он воевал под Ленинградом вплоть до 1943 года, был ранен, госпитализирован, перенёс контузию, но вернулся на фронт в зенитный дивизион, в котором прослужил до конца войны. Никулин был награждён тремя медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией».

Недостаточно талантлив

В это сложно поверить, но Юрий Никулин не смог поступить ни в один театральный институт. В приемных комиссиях говорили: «Мы не видим у Вас актерских способностей. Ваше лицо не выразительно, Вы не будете смотреться на экране». И мы бы никогда не увидели замечательных ролей выдающегося комика, если бы не его жена. Татьяна Никулина уговорила мужа откликнуться на предложение сценариста Владимира Полякова и прийти на пробы эпизодической роли в фильме «Девушка с гитарой». Так состоялся дебют в кино.


Все плохо, переделывай!

Мало кто знает, что в знаменитой комедии Гайдая «Кавказская пленница» любимой троицы «Никулин-Моргунов-Вицин» могло не быть. Юрию Владимировичу не понравился первоначальный сценарий фильма, и режиссеру пришлось переписывать его заново, лишь бы знаменитый актер остался в кадре. Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что картина суперпопулярна, и веселая «троица» в ней очень кстати.


При Сталине кормили лучше!

Однажды, на съемках фильма известного режиссера Германа «Двадцать дней без войны», произошел смешной эпизод. Всей группе пришлось жить в съемочном поезде и есть в вагоне-ресторане, где висел большой портрет Сталина. Герман попросил директора ресторана убрать его, на что тот ответил категорическим отказом. Тогда режиссер пригрозил, что вагон сейчас отцепят. Директор с большой неохотой подчинился. На следующий день, после завтрака, Никулин сказал: «А при Сталине кормили лучше».


Не судьба

Юрий Владимирович Никулин верил в судьбу. Как-то у него спросили, что в его понимании значит судьба. На это любимый актер ответил в свойственной ему манере: «Для меня это ситуация, когда по одним рельсам навстречу друг другу ночью на полных парах несутся два поезда. Несутся - и всё-таки не встречаются… А знаете, почему? Не судьба…».


Игра как жизнь

В фильме Тарковского «Андрей Рублев» есть эпизод, когда героя Никулина пытают. Актер, играющий татарина, подносит к его лицу горящий факел и говорит свои слова. Огонь до лица не достает, но Никулин начинает кричать страшным голосом. «Татарин» произносит свой текст, факел горит, съемка идет, а Юрий Владимирович уже просто орет. Снимали его по пояс, и никто не видел, что горячая солярка с факела капала на босые ноги знаменитого актера.


Не было бы счастья, да несчастье помогло

С будущей женой Татьяной, дрессировщицей коней, Никулин подружился уже в больнице. Туда он попал после того как лошадь, которую тренировала Татьяна, покалечила молодого клоуна Никулина прямо на манеже. «Юра не был красавцем, но у него было такое обаяние, что, если кто попадал в круг этого обаяния, вырваться уже не мог», вспоминала позже Татьяна.


Анекдот за анекдотом

Однажды Никулин поспорил с сослуживцем на десять пачек папирос, кто больше расскажет анекдотов. Условие было такое - если соперник знает анекдот, то сразу же надо начинать другой. Едва приятель успевал произнести первую фразу, как Никулин перебивал: «Знаю!». В конце концов начал рассказывать он. И в течении двух часов травил в казарме анекдоты. Никулин не дошел еще до половины, как его признали победителем, поскольку слушатели устали смеяться, а время приближалось к утру.


Вся наша жизнь - цирк

Отец Юрия Никулина Владимир много лет писал для эстрады и цирка. Попав вместе с папой в цирковое закулисье, маленький Юра был очарован яркими костюмами, весёлыми шутками клоунов. Тогда у мальчика появилась мечта смешить людей. Вся жизнь Никулина была связана с цирком. В московском цирке на Цветном бульваре он проработал 50 лет!


Попался милиционерам

Как-то Юрия Никулина, загримированного для фильма «Деловые люди», везли с «Мосфильма» в центр города, где должна была происходить съемка эпизода. Пока ехали, Никулин стал репетировать роль. Все это происходило вечером, на улицах уже горели фонари, и когда машина подъехала к Арбату, дорогу ей внезапно преградили два черных воронка, из которых выскочила группа захвата. Дело в том, что какой-то регулировщик видел репетицию сцены и по рации сообщил об этом в органы. Но, к счастью, Никулина уже хорошо знали по фильмам, так что инцидент был исчерпан.


Ты уже здесь пятый день ошиваешься!

На съемках картины «Когда деревья были большими» Никулина не хотели пускать на съемочную площадку, которая была в мебельном магазине. Актер в гриме, переодетый, подошел к дверям магазина и хотел войти, но у дверей стоял директор этого заведения и строго спросил: «Куда?». Юрий Владимирович стал объяснять, что он артист и приехал сниматься. «Знаем мы таких артистов. Ты уже здесь пятый день ошиваешься», - ответил директор и стал звать милицию. Только вмешательство режиссера спасло будущую комедийную звезду от милицейского протокола.


Любовь без границ

Зрители любили знаменитого актера, но иногда их любовь переходила все границы. Однажды Никулину вместе со своей женой пришлось спасаться бегством от поклонников. Как-то в Набережных Челнах Юрий Владимирович согласился выступить на площади. Собралась огромная, неуправляемая толпа, способная, сама того не желая, раздавить своего кумира. Никулину и его жене пришлось вылезать в окно с другой стороны здания горисполкома, где они сидели в ожидании, когда соберутся зрители, и на машине быстро уехать.


Великий комик

Юрий Владимирович был выдающимся комедийным актером. Ведь не просто так оксфордская «Энциклопедия кино» внесла его фамилию в список «Великих комиков мира». Но, справедливости ради, надо заметить, что драматические роли ему удавались не менее блестяще.


Юрий Никулин родился 18 декабря 1921 года в городе Демидове (ныне Смоленская область). Его отец работал в драматическом театре в Демидове. Там же была актрисой и его мать.

Юра Никулин, 1920-е годы


В 1925 году его семья перебралась в Москву.



Как он сам писал в книге мемуаров « …», «в нашу 346-ю обыкновенную школу, куда я перешёл, никакие делегации не приезжали, не приходили к нам и писатели, артисты не устраивали для нас концерты ».


После окончания средней школы был призван в Красную армию, служил в 115-м зенитно-артиллерийском полку.


С усами. нижний ряд, второй слева

В Великую Отечественную войну воевал под Ленинградом. Весной 1943 года заболел воспалением лёгких и был отправлен в ленинградский госпиталь, а сразу после выписки оказался контужен во время авианалёта на Ленинград.



После окончания войны пытался поступить во ВГИК и театральные институты. Его никуда не приняли, так как комиссии не обнаружили в нем актерских способностей. В итоге он поступил в студию клоунады при Московском цирке на Цветном бульваре. Закончив обучение, стал работать ассистентом вместе с необычайно тогда популярным клоуном Карандашом.


Никулин проработал с Карандашом два с половиной года, после чего в 1950 году Шуйдин и Никулин вместе ушли от Карандаша из-за рабочего конфликта. Начав работать самостоятельно, они составили знаменитый клоунский дуэт Никулин и Шуйдин.


О первом походе в цирк: «Вспомнив, что, когда клоуны в цирке падали, это вызывало смех у зрителей, я, как только вошел в комнату, тут же грохнулся на пол. Но никто не засмеялся. Я встал и снова упал. Довольно больно ударился (не знал я тогда, что падать тоже нужно умеючи), но, преодолев боль, снова поднялся и опять грохнулся на пол. Падал и все ждал смеха. Но никто не смеялся. Только одна женщина спросила маму: «Он у вас что, припадочный?» На другой день у меня болели спина, шея, руки, и первый раз я на собственном опыте понял — быть клоуном непросто ».


Кадр из фильма «Девушка с гитарой», 1958 год

В кино Юрий Никулин дебютировал в 36 лет. Его первыми работами были «Девушка с гитарой» (1958), «Неподдающиеся». Роль Балбеса в новелле «Пес Барбос и необычный кросс» принесла Юрию Никулину всенародную известность.


Участие в фильмах помогло мне приобрести популярность. Я хорошо сознаю: зрители иногда идут в цирк на программу с моим участием не для того, чтобы посмотреть клоуна Никулина, а для того, чтобы увидеть артиста кино ».


«При первой же встрече, внимательно оглядев меня со всех сторон, Леонид Гайдай сказал: «В картине три роли. Все главные. Это Трус, Бывалый и Балбес. Балбеса хотим предложить вам». Кто-то из помощников Леонида Гайдая рассказывал потом: «Когда вас увидел Гайдай, он сказал: «Ну, Балбеса искать не надо. Никулин — то, что нужно» «


«Мне в жизни повезло: у меня прекрасная жена, заботливый сын, хорошие внуки, отличные друзья. Правда, с годами их становится все меньше и меньше. … Провожать в последний путь всегда грустно. И что лукавить, конечно, думаешь: придет и твой черед ».


Никулин перестал выступать в 1981 году. После этого он перешёл на должность главного режиссера цирка на Цветном бульваре, а с 1982 года являлся директором цирка. При нём для цирка было построено полностью новое здание. Юрий Владимирович проработал в этом цирке 50 лет.


Юрий Никулин любил сочинять и рассказывать анекдоты на публике: «Сегодня мне рассказали, что когда-то известный клоун Боб О’Коннор, способный заставить публику покатываться в цирке от хохота, страдал в жизни ипохондрией. Он лечился у невропатолога. Тот прописал обтирание холодной водой, дал ряд советов, а в заключение сказал: — Пойдите для отвлечения в цирк, где выступает смешной клоун Боб О’Коннор, и вы непременно развеселитесь. — Боб O’Коннор — это я, — уныло ответил артист ».




Случай на гастролях в 1964 году: «В Ереване за кулисы к нам пришла пожилая женщина. Она впервые попала в цирк. Приехала с гор. Эта женщина нам сказала: « Большое вам спасибо. Мне так понравилось, как вы выступаете. Так все понятно — прямо на армянском языке» . Нам было приятно это услышать. Ведь в « Маленьком Пьере» мы не произносим ни одного слова »


Юрий Владимирович Никулин скончался из-за осложнений после операции на сердце. Он похоронен с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище.