Корабельные черви: описание, особенности, класс и характеристики. Корабельные черви: класс, фото, среда обитания

Животное, которое называется гигантским корабельным червем, фактический является двустворчатым моллюском. Моллюски из семейства Teredinidae известны как "корабельные черви", и определение "корабельный" по наследству досталось и K. polythalamia . Поясним, что родственники K. polythamia кормятся, помимо прочего, остатками затонувших деревянных кораблей — древесиной.

Среда обитания животных оставалась учёным неизвестной.

Но здесь помог случай: один из участников группы исследователей изучил документальный фильм, вышедшей в эфире филиппинского телевидения, а затем поделился им с коллегами. Видео демонстрировало странных существ, которые были посажены (будто морковь в грядки) в грязи неглубокой лагуны. После просмотра фильма учёные организовали экспедицию и впервые нашли живые образцы K. polythalamia .

После того, как живой корабельный червь наконец-то попал в руки учёных, вся группа исследователей буквально столпилась вокруг Дистеля. Исследователь тщательно вымывал липкую грязь с внешней стороны "скорлупы" существа, а затем аккуратно вытащил его из верхнего отверстия (собственно, весь процесс показан ниже на видео).

"Я был поражён, впервые увидев размеры этого странного животного", — говорит исследователь из Филиппинского университета Марвин Альтамиа (Marvin Altamia).

По той причине, что животное никогда прежде не было тщательно изучено, на сегодня специалисты мало знают о его образе жизни, среде обитания и других важных деталях. "Мы предполагали, что гигантские корабельные черви кардинально отличаются от корабельных червей, поедающих древесину. И открытие животного подтвердило это", — полагает старший автор исследования Марго Хэйгуд (Margo Haygood) из Колледжа фармакологии при Университете Юты.

Специалисты говорят, что они столкнулись со сложной дилеммой: им надо было понять, почему K. polythalamia столь отличается от других подобных существ. И ответ может скрываться в удалённой среде обитания, в которой и был найден ценный образец. Отмечается, что лагуна наполнена гниющей древесиной.

Примечательно, что обыкновенные корабельные черви зарываются глубоко в древесине, выносимой в океан. Животные жуют и переваривают её при помощи бактерий. В отличие от своих родственников, K. polythalamia живёт в грязи, но он также обращается к бактериям, чтобы получать пищу. Правда, делает это иным способом.

Исследователи говорят, что K. polythalamia обитает в довольно плохо пахнущем месте: богатая органическими веществам грязь, которая присутствует вокруг жилища существа, испускает сероводород. Этот газ, полученный из серы, обладает ярко выраженным запахом, который можно сравнить с "ароматом" гнилых яиц. Подобная среда может быть вредна для людей, но для гигантских червей - самое то, говорят учёные.

Специалисты отмечают, что черви сами по себе не едят, либо едят, но очень и очень мало. Вместо этого они полагаются на полезные бактерии, живущие в их жабрах. Именно они и производят еду для K. polythalamia . Эти крошечные "повара" используют сероводород в качестве энергии для производства органического углерода, который и питает корабельных червей. Подобный процесс схож с тем, который характерен для растений: они используют энергию солнца для преобразования углекислого газа в воздухе в простые соединения углерода во время фотосинтеза.

Исследователи отмечают, в результате такого способа питания многие органы пищеварительной системы K. polythalamia попросту уменьшились за ненадобностью.

Образ жизни необычных существ согласуется с той гипотезой, которую Дистель предложил ещё два десятилетия назад. Получение различных типов полезных бактерий может объяснить, как корабельные черви превратились из организмов, поедающих древесину, в использующих ядовитый газ в грязи для того, чтобы выжить.

Учёные намерены и далее изучать роль древесины, которую она играла в уникальном переходе от обыкновенных корабельных червей в гигантских. "Мы также заинтересованы в том, чтобы отыскать подобные переходы, которые могут быть у других животных, обитающих в уникальных местах по всему миру", — добавляет Дистель.

Результаты исследования опубликованы в научном издании Proceedings of the National Academy of Sciences.

Немногие из современных моряков знают, что всего чуть более столетия назад одной из главных угроз судоходству были не жестокие шторма, коварные мели и рифы или свирепые пираты, а своеобразное морское существо, известное под названием корабельный червь или шашень (согласно толковому словарю русского языка В. Даля, «шашиться», значит, возиться или копошиться)...

Это животное могло всего за два-три месяца вывести из строя совершенно новое судно, превратив его деревянное днище буквально в решето. Но от корабельного червя страдал не только флот. Любое дерево, погруженное в воду, быстро приходило в негодность. А ведь до начала XX века большую часть таких морских сооружений как молы, набережные и причалы делали из древесины. В 1731-1732 гг. корабельный червь, неожиданно размножившись в небывалом количестве у берегов Голландии, привел в негодность деревянные сваи дамб, в связи с чем под угрозой затопления оказались две провинции этой страны.
Именно тогда голландский ученый Готфрид Зелль, занявшийся по просьбе прибрежных жителей изучением корабельного червя, первым выяснил, что на самом деле это морское существо вовсе не червь, а двустворчатый моллюск, раковина которого изменилась и превратилась в приспособление для сверления древесины. Сегодня известно около 70 видов морских моллюсков-древоточцев, которые широко распространены в тропических и умеренных районах Мирового океана с соленостью воды выше 10 %, в том числе в Черном, Азовском и дальневосточных морях. Естественные поселения этих животных связаны с мангровыми зарослями и древесными остатками, выносимыми в море реками. Но как только человек начал осваивать морскую среду, моллюски-древоточцы стали селиться в подводных частях деревянных судов и различных гидротехнических сооружениях, протачивая в них ходы и таким образом разрушая их.
Корабельные черви приспособились к весьма своеобразному образу жизни. Взрослые особи этих моллюсков живут в ходах, которые протачивают в древесине с помощью своей модифицированной раковины. У них червеобразное цилиндрическое тело длиной до 0,5-1,5 м (откуда и происходит название корабельный червь), на заднем конце которого расположены два тонких длинных сифона с парой известковых пластинок у основания. Последние служат для защиты тела моллюска и закрывают маленькое входное отверстие, когда животное сверлит древесину. На переднем конце располагается сравнительно небольшая (до 1 см), но очень крепкая двустворчатая раковина с зазубринами, которая является прекрасным инструментом для сверления древесины. Во время этого процесса моллюск прикрепляется к стенке хода с помощью ноги, приоткрывает створки и совершает ими ритмичные движения (от 8 до 12 раз в минуту), при которых они, как рашпилем, сдирают слой древесины. Стенки хода моллюск выстилает изнутри тонким слоем известковых отложений. Интересно отметить, что, как бы густо корабельные черви ни заселяли древесину, их ходы никогда не пересекаются, поэтому сильно пораженный кусок дерева на поперечном разрезе напоминает пчелиные соты. Поскольку корабельные черви проникают в древесину в стадии личинки, их входные отверстия имеют микроскопический размер и малозаметны. Поэтому часто оказывается, что древесина полностью изрешечена, хотя на первый взгляд выглядит вполне невредимой. Ход корабельного червя увеличивается по мере его роста и может достигать 2 м в длину и 5 см в диаметре.
Питаются эти моллюски органическими остатками и мелким планктоном, которые отфильтровывают из воды, всасываемой через сифоны, а также перерабатывая опилки, образующиеся при сверлении. Корабельные черви гермафродиты (т.е. периодически функционируют как самцы или самки) и очень плодовиты. Три-четыре раза в год они продуцируют от 1 до 5 млн. яиц, которые около двух недель развиваются в жаберной камере породившего их животного. Вышедшие из яиц личинки покидают материнский организм и первоначально обитают в толще воды. Через одну-три недели они находят что-нибудь деревянное, погруженное в воду, и прикрепляются к нему биссусными нитями. Тут же, после быстрого превращения в крошечного и на вид самого обычного двустворчатого моллюска, молодые особи корабельных червей принимаются скоблить дерево острыми краями раковины. Наскоблив небольшую кучку опилок, они прикрывают ими себя, как шалашом. Защищенные таким образом молодые моллюски за несколько дней неузнаваемо меняют свой облик - их туловище сужается и приобретает червеобразную форму, как у родителей. После этого они внедряются в дерево и начинают жизнь корабельного червя. Молодь быстро растет и уже через три месяца становится способной давать потомство.
Поскольку корабельные черви с давних времен наносили огромный вред судоходству и различным гидротехническим сооружениям, люди постоянно искали эффективные средства борьбы с ними. Помимо покрытия днищ специальными ядовитыми красками, долгие годы широко практиковался регулярный заход деревянных судов в реки (хороший эффект давала осушка в течение месяца), особенно в период размножения корабельных червей и оседания их личинок, которые очень чувствительны к опреснению. В конце концов, хотя это удорожало и утяжеляло корабли, судовладельцы стали обшивать их днища свинцовыми и медными листами, ибо никакое дерево не могло противостоять сверлящему усилию створок корабельных червей. Но от всего этого было довольно мало толку до тех пор, пока не изобрели ядовитые химические пропитки для древесины (в первую очередь, креозот), затем вовсе перешли на стальное судостроение.
Хотя корабельные черви обычно избегают прибрежных вод с низкой соленостью, с начала 1990-х годов шашень стал активно расселяться вдоль датского и немецкого побережий Балтийского моря. В последние годы возникла угроза его проникновения и в прибрежье Швеции. Ученые полагают, что расширение географического ареала обитания этого корабельного червя происходит из-за изменения климата, то есть, повышение температуры воды помогает моллюску приспособиться к условиям пониженной солености. В связи с его появлением в Балтийском море возникает большая угроза для останков деревянных судов, затонувших здесь столетия назад, ведь до сих пор они оставались неразрушенными только потому, что в этих водах никогда не обитал шашень. В соседнем Северном море и Атлантике, где он водится в изобилии, этот корабельный червь нанес значительный ущерб многим затонувшим деревянным судам, представляющим археологическую ценность. Несмотря на все это, не следует забывать, что моллюски-древоточцы играют важную роль переработчиков любой древесины, попавшей в море.
Продукты их жизнедеятельности и они сами становятся пищевыми объектами для различных морских организмов. Некоторые виды корабельных червей в странах Юго-Восточной Азии специально разводят, чтобы использовать в пищу, ведь они такие же моллюски, как устрицы и мидии.

Корабельные черви

Извлечённый из хода моллюск рода Teredo

Научная классификация

Международное научное название

Teredinidae Rafinesque , 1815

17px

link={{fullurl:commons:Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found.}}
[{{fullurl:commons:}} Изображения
на Викискладе]

ITIS	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
NCBI	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
EOL	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Строение

Тело взрослых корабельных червей цилиндрическое и длинное (иногда более метра) . На переднем конце располагается сравнительно небольшая (до 1 см) двустворчатая раковина, используемая для вбуравливания в древесину . Каждая створка состоит из 3 частей, 2 из которых (переднее ушко и тело створки) покрыты зазубренными рёбрами Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]] . Во время сверления моллюск прикрепляется к стенке хода с помощью ноги, приоткрывает створки и поводит ими в передне-заднем направлении .

Задняя часть тела, свободная от раковины, покрыта мантией , секретирующей на стенки хода известь . Задний конец тела, на котором располагаются сифоны , торчит из хода наружу . К сифонам прикреплены известковые пластинки (паллеты ), замыкающие вход при втягивании сифонов .

Экология и прикладное значение

Ход корабельного червя увеличивается по мере роста особи и может достигать 2 м в длину и 5 см в диаметре. Питаются эти моллюски путём фильтрации воды, всасываемой через сифоны, а также путём переработки опилок, образующихся при сверлении. Собственных ферментов для расщепления целлюлозы корабельные черви не имеют, реакцию осуществляют симбиотические бактерии, поселяющиеся в цекуме - обширном слепом выросте желудка . Бактерии также фиксируют находящийся в воде азот , которым бедна древесина .

Корабельные черви используют не только естественные субстраты (мангры и случайно попавшую в море древесину), но и деревянные постройки и корпуса деревянных судов, чем наносят серьёзный вред хозяйству . Для защиты от корабельных червей древесину окрашивают ядовитой краской или пропитывают креозотом .

Некоторые съедобные виды разводят в странах Юго-Восточной Азии[[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]] .

Значение в технологии

В начале XIX века поведение и анатомия корабельного червя вдохновили французского инженера Марка Брюнеля . Пронаблюдав, как створки раковины корабельного червя одновременно позволяют ему прокладывать ход и защищают его от давления разбухающей древесины, Брюнель спроектировал модульную железную конструкцию для тоннелирования - проходческий щит , позволивший рабочим успешно прокладывать тоннель под очень нестабильным руслом Темзы. Тоннель под Темзой стал первым успешным опытом прокладывания крупного туннеля под судоходной рекой .

Таксономия

Известно около 60 видов корабельных червей, населяющих моря тропических и умеренных поясов . В водах России встречено 4 вида: Teredo navalis , Тeredo utriculus , Тeredo pedicellata и Bankia setacea . В семействе выделяют следующие роды:

подсемейство Teredininae Rafinesque , 1815
- Bactronophorus Tapparone-Canefri, 1877
- Dicyathifer Iredale, 1932
- Lyrodus Binney, 1870
- Neoteredo Bartsch, 192
- Psiloteredo Bartsch, 1922
- Teredo Напишите отзыв о статье "Корабельные черви"
  Примечания
  
  Отрывок, характеризующий Корабельные черви
  В коридоре нас ждала очень расстроенная мама. Оказалось, что на работе у неё случились непредвиденные проблемы и, как бы она не просилась, начальство не захотело её отпускать. Я тут же постаралась её успокоить, но рассказывать обо всём пришлось, конечно же, врачу, так как разговаривать мне пока ещё было чуточку трудновато. После этих двух примечательных случаев, «самообезболивающий эффект» у меня начисто исчез и не появлялся больше уже никогда.
  Насколько я себя помню, меня всегда привлекала в людях жажда жизни и умение находить радость даже в самых безнадёжных или грустных жизненных ситуациях. Сказать проще – я всегда любила «сильных духом» людей. Настоящим примером «выживания» в то время была для меня наша молодая соседка – Леокадия. Мою впечатлительную детскую душу поражало её мужество и её по-настоящему неистребимое желание жить. Леокадия была моим светлым кумиром и наивысшим примером того, как высоко человек способен вознестись над любым физическим недугом, не давая этому недугу разрушить ни его личность, ни его жизнь…
  Некоторые болезни излечимы и нужно только лишь терпение, чтобы дождаться, когда же это наконец-то произойдёт. Её же болезнь была с ней на всю её оставшуюся жизнь и никакой надежды когда-то стать нормальным человеком у этой мужественной молодой женщины, к сожалению, не было.
  Судьба-насмешница обошлась с ней очень жестоко. Когда Леокадия была ещё совсем маленькой, но абсолютно нормальной девочкой, ей «посчастливилось» очень неудачно упасть с каменных ступенек и сильно повредить себе позвоночник и грудную кость. Врачи поначалу даже не были уверены, сможет ли она вообще когда-то ходить. Но, спустя какое-то время, этой сильной, жизнерадостной девочке всё-таки удалось, благодаря её решительности и упорству, подняться с больничной койки и медленно, но уверенно начать заново делать свои «первые шаги»...
  Вроде бы всё кончилось хорошо. Но, через какое-то время, к всеобщему ужасу, у неё спереди и сзади начал расти огромный, совершенно жуткий горб, который позже буквально изуродовал её тело до полной неузнаваемости… И, что было самое обидное – природа, как бы издеваясь, наградила эту голубоглазую девочку изумительно красивым, светлым и утончённым лицом, тем самым, как бы желая показать, какой дивной красавицей она могла бы быть, если бы ей не была приготовлена такая жестокая судьба...
  Я даже не пытаюсь себе представить, через какую душевную боль и одиночество должна была пройти эта удивительная женщина, пытаясь, ещё маленькой девочкой, как-то привыкнуть к своей страшной беде. И как она могла выжить и не сломаться когда, много лет спустя, став уже взрослой девушкой, должна была смотреться на себя в зеркало и понимать, что простое женское счастье ей не дано испытать никогда, каким бы хорошим и добрым человеком она не являлась… Она принимала свою беду с чистой и открытой душой и, видимо, именно это помогло ей сохранить очень сильную веру в себя, не обозлившись на окружающий мир и не плача над своей злой, исковерканной судьбой.
  До сих пор я, как сейчас помню, её неизменную тёплую улыбку и радостные светящиеся глаза, встречавшие нас каждый раз, вне зависимости от её настроения или физического состояния (а ведь очень часто я чувствовала, как по-настоящему ей было тяжело)… Я очень любила и уважала эту сильную, светлую женщину за её неиссякаемый оптимизм и её глубокое душевное добро. А уж, казалось, как раз она-то и не имела ни малейших причин верить тому же самому добру, потому, что во многом никогда так и не смогла почувствовать, что это такое по-настоящему жить. Или, возможно, почувствовала намного глубже, чем могли чувствовать это мы?..
  Я была тогда ещё слишком маленькой девочкой, чтобы понять всю бездну различия между такой искалеченной жизнью и жизнью нормальных здоровых людей, но я прекрасно помню, что даже много лет спустя, воспоминания о моей чудесной соседке очень часто помогали мне переносить душевные обиды и одиночество и не сломаться когда было по-настоящему очень и очень тяжело.
  Я никогда не понимала людей, которые вечно были чем-то недовольны и постоянно жаловались на свою, всегда неизменно «горькую и несправедливую», судьбу... И я никогда не понимала причину, которая давала им право считать, что счастье заранее предназначено им уже с самого их появления на свет и, что они имеют, ну, прямо-таки «законное право» на это ничем не нарушаемое (и совершенно незаслуженное!) счастье...

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Строение

Тело взрослых корабельных червей цилиндрическое и длинное (иногда более метра) . На переднем конце располагается сравнительно небольшая (до 1 см) двустворчатая раковина, используемая для вбуравливания в древесину . Каждая створка состоит из 3 частей, 2 из которых (переднее ушко и тело створки) покрыты зазубренными рёбрами. Во время сверления моллюск прикрепляется к стенке хода с помощью ноги, приоткрывает створки и поводит ими в передне-заднем направлении .

Экология и прикладное значение

Значение в технологии

Таксономия

подсемейство Teredininae Rafinesque , 1815
- Bactronophorus Tapparone-Canefri, 1877
- Dicyathifer Iredale, 1932
- Lyrodus Binney, 1870
- Neoteredo Bartsch, 192
- Psiloteredo Bartsch, 1922
- Teredo Linnaeus , 1758
- Teredora Bartsch, 1921
- Teredothyra Bartsch, 1921
- Uperotus Guettard, 1770
подсемейство Bankiinae R.D. Turner, 1966
- Bankia Gray , 1842
- Nausitoria Wright, 1884
- Nototeredo Bartsch, 1923
- Spathoteredo Moll, 1928
подсемейство Kuphinae Tryon, 1862
- Kuphus Guettard, 1770

Напишите отзыв о статье "Корабельные черви"

Примечания

Отрывок, характеризующий Корабельные черви

И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…

Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.

В Science Marine Research вышла забавная статья “Arctic shipworm discovery alarms archaeologists” . В ней норвежские ученые рассказывают о случайном открытии, которое они совершили в начале 2016 года, занимаясь тралением дна Северного Ледовитого океана возле берега одного из островов Шпицбергена.

Шпицберген (он же Svalbard; так его называют норвежцы) - это архипелаг, расположенный в Северном Ледовитом океане. Тралением норвежцы занимались возле фьорда , на северной части второго по размеру острова архипелага - Nordaustlandet (по-нашему, Северо-Восточная Земля) -

Открытие началось с находки - бревна размером со стенобитное орудие (так его охарактеризовали сами исследователи) . Семиметровой деревянный ствол подняли с глубины 250 метров.

Первое, на что обратили внимание ученые и команда, было то, что дерево было заражено живыми «корабельными червями» . Это, на самом деле, не червь, а моллюск, который при помощи своей необычной раковины точит дерево и ест опилки, а также питательные вещества, фильтрующиеся с водой.

Для деревянного флота корабельный червь был (и остается) большой проблемой, так как он способен просверливать ходы в несколько метров длиной и сантиметров в диаметре -

Находка очень взволновала норвежских биологов, так как никогда раньше им не доводилось встречать этих моллюсков так далеко на севере (всего 1,100 километров от Северного Полюса) , а также на такой глубине и при температуре воды -1.8 0 С (это пограничная температура замерзания морской воды) .

Ученые пока не знают - встретились ли они с видом, занесенным в Арктику из южных морей, или они открыли нового моллюска, но, в любом случае, радости их нет предела.

«Это потрясающее открытие. Мы о таком даже мечтать не могли» — радуется находке руководитель экспедиции морской биолог из Университета Тромсо, профессор Jorgen Berge.

Однако, эту радость не может разделить другой участник команды - археолог Oyvind Odegaard из Norwegian University of Science and Technology в Трондхейме. Его очень расстроил вид 6-сантиметровых особей корабельных червей, пожирающих историческую находку.

Моряки давно не любят моллюсков из рода Teredo, вырастающих иногда до метра в длину и выгрызающих длинные ходы в корпусах деревянных кораблей и причалов. От корабельных червей досталось даже Христофору Колумбу, у которого в 1503 году во время Четвертого Плавания во всех трех оставшихся в строю кораблях была сильная течь из-за проделанных моллюсками ходов.

Колумб пытался довести свои корабли от Панамы до Испании, но из-за постоянной пребывающей воды вынужден был остановиться в Ямайке и целый год ждать там спасения.

Даже сегодня, ущерб от этих моллюсков составляет около миллиарда долларов в год, это не считая вреда, который они наносят морской археологии.

Норвежцы беспокоятся, что появление «корабельных червей» в северных широтах может быть связано с потеплением вод мирового океана. Теоретически, они могли приплыть с юга с атлантическим течением и затонуть вместе с деревом возле Северо-Восточной Земли. Проблема лишь в том, что ее берега почти не получают воду из Атлантики, а снабжаются водой из Северного Ледовитого океана.

Есть и еще одно нехорошее обстоятельство. Самый распространенный вид этих моллюсков Terredo navalis , не может размножаться при температуре воды ниже 10 0 С, в то время, как внутри своей находки норвежцы обнаружили особи, находящиеся на ранней стадии развития. При этом по внешним признакам, дерево пролежало на дне как минимум год.

Это значит, что размножение продолжалось при температуре близкой к замерзанию. Чтобы разобраться, с чем они столкнулись (не могу отогнать мысли о кинофильме «Нечто») норвежцы приготовили несколько образцов и разослали их в лаборатории, которые проведут генетические анализы, чтобы понять - это старый вид или какой-то новый.

«В любом случае, все это очень печально», подытожил Odegaard. Дело в том, что недалеко от этого места в 1908 году затонул деревянный китобой Figaro . Обследовавшие его водолазы не обнаружили на нем следов моллюсков, но Odegaard опасается, что, если «корабельные черви» решили тут обосноваться - корпусу корабля несдобровать.

Показалось интересным или полезным — подпишитесь на анонсы новых статей в наших пабликах