Мари кюри краткая биография. Биография марии кюри. Позор Французской академии

Во французском Пантеоне Мария Кюри - единственная женщина среди великих французов. Ее прах перезахоронили здесь в 1995 году по личному распоряжению президента страны Франсуа Миттерана. Но если бы существовал не только французский, а даже всемирный пантеон человечества, Мари все равно оставалась бы первой и неповторимой, как первые миллиграммы чистого радия, извлеченные ее руками из нескольких тонн радиоактивного варева.

Маня не помнила, сколько ей было лет, когда она впервые увидела этот сон: полутемную комнату с гудящей в углу печкой и стоящими на полках толстыми пыльными книгами в кожаных переплетах и множеством странных сосудов и колб, обклеенных этикетками с непонятными знаками и цифрами. А еще - кого-то, облаченного в длинные черные одежды, поочередно бравшего с полки сосуды, смешивавшего их содержимое и нагревавшего его над огнем. Маня каждый раз старалась разглядеть лицо незнакомца, но ничего не выходило, он всегда стоял к ней спиной. Ей было страшно любопытно - что он там делает и почему все время вздыхает. Наверное, думалось ей, это волшебник, который никак не может что-то воспроизвести…
Этот сон, приходивший к Мане и в детстве, и в юности, перемешивался в ее голове с другими детскими воспоминаниями, реальными и трагичными. Она навсегда запомнила день, когда умерла от тифа ее любимая сестра Зося. А мама была слишком слаба, чтобы присутствовать на похоронах.
Вот она застегивает на Мане черную накидку и, перебираясь от окна к окну, следит за похоронной процессией, пока та не скрывается за углом. В доме холодно и пусто. Теперь уже никогда не будет, как прежде: в семье учителя Склодовского пятеро детей, Маня –– младший, пятый ребенок, она –– самая любимая «мамина» дочка, балуемая и опекаемая. Теперь у нее остались только две сестры и брат Юзеф. А в опеке сейчас больше всего нуждается сама мама –– она совсем истощена от беспрестанного кашля. И Маня начинает мучить себя мыслями о том, как бы соединить сон про волшебника с реальностью и спросить у него чудодейственное питье для маминого выздоровления.
Занятая этими мыслями, она будет очень удивлена, обнаружив в кабинете папы в шкафу такие же стеклянные колбы, как во сне. А папа назовет их просто - «физические» приборы. Смешное слово…

Мария Склодовска родилась 7 ноября 1867 года в Варшаве, на окраине Российской империи, где за 3 года до ее рождения было подавлено январское восстание. Тогда для устрашения непокорных поляков на разбитых баррикадах установили виселицы и прилюдно казнили пятерых зачинщиков. Участь других мятежников была также незавидной - их угнали на каторгу в Сибирь. По окончании расправы с повстанцами усмиренную Польшу наводнили русификаторами. Городские вывески на зданиях написали по-русски, а преподавателям учебных заведений вменили в обязанность «обучать только на русском языке». Но учителя пансиона мадам Сикорской, куда родители определили Маню, оказались не совсем законопослушными и даже вольнодумными –– они тайно преподавали учащимся польский язык и историю Польши. Если неожиданно являлся контролер, польские книги прятали в дортуаре. Во время таких проверок для общения с контролерами неизменно вызывали Маню –– у нее была прекрасная память, и она лучше всех говорила по-русски. Однажды после ухода чиновника девочка расплакалась, объясняя свои слезы тем, что лгать не умеет, а если чего-то не умеешь, то и не следует этим заниматься.
Пока дети Склодовских получали первое образование, неожиданно уволили с работы их отца. Бывший выпускник Петербургского университета, принципиальный и горячий Владислав Склодовски оказался недостаточно «гибким», чтобы сработаться с директором гимназии господином Ивановым. Склодовским пришлось съезжать с казенной квартиры, а главе семьи, чтобы прокормить всех, –– заняться репетиторством. Сначала Склодовски давал уроки иногородним гимназистам, а потом решил предоставлять своим ученикам и стол, и кров. Тогда же темой семейных разговоров надолго стало еще одно неприятное событие: Склодовски вложил все свои сбережения в сомнительное предприятие одного из своих родственников, которое, конечно же, прогорело.
А потом в жизни Мани началась совсем черная полоса: через 2 года после смерти Зоси от чахотки умерла мать. И она, 10-летняя девочка, больше не верит в Бога. Не верит Маня и в своего волшебника. Он не спас маму и после ее смерти совсем перестал сниться. Еду в доме теперь готовила приходящая экономка, а платья для девочек покупались самые простые.
Пройдет много лет, и дочь Марии Кюри - Ева будет безуспешно доказывать своей знаменитой матери, что нужно купить хотя бы одно приличное платье взамен серого и штопаного, чтобы не пугать господ фотографов…

В июне 1883 года Маня с золотой медалью окончила казенную гимназию в краковском предместье. Прощайте, учителя, особенно мадемуазель Мейер, которую так возмущала манера девочки всегда держаться прямо. Теперь никто, кроме домашних, уже не называл 16-летнюю Маню этим детским именем. Сестры все вместе очень завидовали брату - он поступил на медицинский факультет, куда им дорога была заказана: в высшие учебные заведения Российской империи женщины не принимались.
Сестры Мани рвались в Париж. Он виделся им царством свободы, знаний, неограниченных возможностей. Вдруг удастся попасть в Сорбонну! Но для этого нужно было немало денег, а их нет. Марию же после выпускных экзаменов отправили на целый год в деревню к родным набираться сил. Этот год стал единственным беззаботным в ее жизни. Она пишет подруге, что только и делает, что читает «глупые» романы, объедается земляникой, ездит верхом, ловит ночью при свете факелов раков и купается. «Я нахожу искреннее удовлетворение в этом состоянии полнейшей глупости». Зиму она провела в Зволе, у самых Карпат, на границе с Галицией. Особенно запомнился Марии масленичный карнавал –– «кулига».
Переодевшись краковской крестьянкой, она вместе со всеми в санях объезжала усадьбы, где в каждой устраивались танцы и неизменно всех кормили до отвала. Веселье заканчивается под утро. А потом, как в лучших карнавальных традициях, после ночного бала Мария выбросила истрепанные в клочья шевровые туфельки, которые сшила только вчера. «Когда играли вальс, у меня уже были приглашения на несколько танцев вперед», –– вспоминала она.

По прошествии года Мария возвратилась в «любимую Варшавочку», настал ее черед помогать отцу.

Сестры зарабатывали частными уроками, а вечерами посещали «Вольный университет». В этом официально не существующем учебном заведении пополняли свои знания молодые люди, чаще всего бывшие студенты, исключенные за неблагонадежность, и девушки, считающие себя «просвещенными эмансипе». Лекции им читали профессора, которым было небезразлично образование польской молодежи. В этом нигилистском сообществе, охваченном чувством патриотизма, произносились пламенные речи о польской автономии и готовилось покушение на варшавского губернатора. Мария однажды даже отдала свой паспорт для неких неведомых ей революционных целей, хотя сама экстремистских взглядов не разделяла, считая, что сейчас самое важное для Польши - просвещение. Она много читала, в том числе и научную литературу. Но все это казалось ей такими крохами. Вот если бы в Париж, хотя бы в одну из парижских библиотек! Мария, будучи достаточно далекой от вошедших тогда в моду «эмансипе» с их свободной любовью и постоянно дымящимися папиросками, в подражание им все-таки отрезала свои красивые волосы.
«Как хорошо было бы, отучившись в Сорбонне, вернуться домой и быть полезной угнетенным полякам…» - думала она. Но эта мечта казалась неосуществимой. Обе ее сестры также мечтали и копили деньги - каждая на «свой Париж». Впрочем, заработать уроками им удалось ничтожную сумму. Такими темпами в город надежд можно было попасть годам к 60, не раньше… И тогда Мария приняла решение: Броня должна отправиться учиться в Париж, а она устроится гувернанткой и в течение 5 лет будет посылать сестре деньги. Потом, получив диплом, Броня вернется в Варшаву, откроет медицинскую практику и будет в свою очередь помогать Мане, мечтающей стать студенткой Сорбонны.
Мария проводила дрожащую от волнения сестру на вокзал, шепнув ей на прощание: «Ты такая счастливая!». А потом с помощью шпилек приколола обратно сгоряча отрезанные кудри: она прекрасно понимала, что вряд ли кому захочется нанять стриженую, а стало быть, неблагонадежную гувернантку.
В агентстве по найму на кандидатку завели карточку: «Мария Склодовская. Хорошие рекомендации. Дельная. Желаемое место: гувернантка. Плата: четыреста рублей в год».
Мария взяла место в семье адвоката, но там долго не продержалась: «Я жила, как в тюрьме. Это один из тех барских домов, где на людях изъясняются по-французски, по полгода не платят по счетам, зато сорят деньгами… играют в либерализм. Здесь я постигла лучше, каков род человеческий. Я узнала, что личности, описанные в романах, существуют в действительности», - писала она сестре.
Мария устроилась в другую семью, в глухую провинцию в надежде на то, что ее новые работодатели из имения Щарки будут лучше предыдущих. На новом месте ее приняли хорошо. Уложив своих подопечных спать, Мария могла читать книги, взятые из очень небольшой библиотеки.
«За эти несколько лет работы, когда я пыталась определить свои действительные способности, в конце концов, я избрала математику и физику. Книги, взятые наугад, мало помогали», - вспоминала она впоследствии.
Мария читала сразу по три книги, считая, что последовательное изучение одного предмета может утомить мозг, и так достаточно перегруженный. Когда же от усталости смысл прочитанного начинал ускользать, она принималась за алгебраические и тригонометрические задачи, «т.к. они не терпят невнимания и мобилизуют ум».

«Сплетни, сплетни и еще раз сплетни... - пишет она домой, - я веду себя примерно... хожу в костел… никогда не говорю о высшем образовании для женщин. …Что касается молодых людей, то среди них немного милых, а еще меньше умных».
Впрочем, один из этих молодых людей все-таки был не так плох, как другие.
Отцу и сестрам она не писала о своей первой любви. Все было как в романе - в нее, бедную гувернантку, влюбился сын хозяев Казимеж, молодой студент. Однако родители сразу дали понять наследнику, что связывать себя узами брака с нищей гувернанткой, по меньшей мере, неприлично. И, как следствие, доброжелательное отношение к Марии сменилось молчаливой неприязнью. С ней заговаривали лишь в случае необходимости, явно указывая на ее место. Она терпела ради Брони, которая, во всем себе отказывая, жила в Латинском квартале.
«Тяжелые бывали дни, и лишь одно смягчает воспоминания о них - это то, что я вышла из положения с честью, с поднятой головой... (как видишь, я еще не отказалась от той манеры держать себя, которая возбуждала ненависть ко мне мадемуазель Мейер)», - писала она подруге.
И вот она в Варшаве! А дома - радостное письмо от Брони: в Париже сестра вышла замуж за польского эмигранта, которому пришлось бежать из России из - за подозрений в заговоре против императора Александра II.
«Ты могла бы приехать уже этой осенью и поселиться у нас, мы будем тебя содержать», - писала Броня. И вот теперь, когда до мечты осталось подать рукой, Марию вдруг одолели сомнения. Старый учитель Склодовский был искренне счастлив тому, что после 6 лет работы гувернанткой дочь наконец-то оказалась дома. «Мне так хочется дать ему немного счастья в старости, но сердце разрывается при мысли о моих бесполезно пропадающих способностях...» - писала она в ответном письме. Впрочем, стоят ли чего-нибудь эти самые ее способности? Может, все это время она только обманывала себя?

И вдруг опять, через столько лет этот сон! Тусклый свет. Кабинет алхимика, полный тайн и неведения. И все та же фигура в черном. Ну же, она должна увидеть его лицо. И - наконец он поворачивается, и она видит лицо, это - женщина. Ее волосы почти седые, щеки впалые, но глаза - горят нескрываемым блеском. Это- взгляд победителя. Наутро Мария сразу села писать письмо Броне. Теперь она знала, что делать, и при последней встрече окончательно порвала с нерешительным Казимежем, холодно заявив ему: «Если вы сами не находите возможности прояснить наше положение, то не мне учить вас этому». Нет, больше никакой любви. Это не нужно, это мешает жить. Отныне она - чистая жрица науки с холодным сердцем и разумом. Такая же, как та, во сне. Вперед, в Сорбонну, к мечте. И что бы ни случилось - никогда не опускать головы!

Мария отправилась в Париж четвертым классом, имея при себе деревянный чемодан, пакет с едой на дорогу, складной стул и матрац (в вагонах этого класса не было спальных мест).
И вот наконец долгожданный Париж. Она не заметила его. Монмартр, Булонский лес, Елисейские поля… Она здесь не для этого. Сойдя с империала, она устремилась к Сорбонне, к этому «конспекту Вселенной», как его тогда называли.

И вот Мария - студентка факультета естествознания. Девушек на факультете мало, и юноши-учащиеся сразу обращают внимание на новенькую. Жаль, что она так нелюдима и что единственные лица мужского пола, на которых она обращает внимание, - почтенные профессора во фраках. Их она слушала с открытым ртом.
Теперь она называла себя на французский манер - Мари Склодовска и старательно избавлялась от своего славянского акцента.
Да, она любила свою «Варшавочку», но и Париж нельзя было не полюбить! Хотя бы за то, что в нем находится Сорбонна, где она проводила целый день, сидела в библиотеке, ставила опыты в лаборатории.
Вот только день был так короток, и ей было нестерпимо жаль спать - слишком уж много драгоценных часов уходило на это «бесполезное» занятие. От дома сестры до Сорбонны больше часа пути –– это тоже было непозволительной тратой времени. И Мари решила снять дешевую комнату в Латинском квартале.
Она жила на 100 франков в месяц, а отсутствие комфорта ее совсем не пугало. Зимой в мансарде снятой комнаты зуб на зуб не попадал, но и это не было для нее бедой - зато можно было допоздна просидеть в теплой библиотеке Сент-Женевьев… Без присмотра сестры Мари частенько забывала поесть, а когда вспоминала, выпивала кружку чая и съедала кусок хлеба с маслом. Готовить она не умела, да и не хотела - опять же трата времени. Так что те, кто говорил про нее: «Мадемуазель Мари не знает, из чего варят бульон», - были недалеки от истины.
Скоро студентка Склодовска начинает падать в голодные обмороки, и сестра несколько дней откармливает ее у себя. А потом вновь книги, со связкой которых она так и промчалась мимо всех парижских соблазнов... В итоге ее маниакальное трудолюбие было, конечно, замечено университетскими преподавателями.
В 1893 году она получила диплом лиценциата по физическим наукам, в 1894-м –– по математическим.

Перед выпуском из Сорбонны и отъездом в Варшаву в жизни Мари свершилось еще одно важное событие: она познакомилась с Пьером Кюри.
Ей сразу понравились его простота и обдуманная речь, а его приятно поразило отсутствие в молодой девушке кокетства.
«Хотя мы родились в различных странах, наши мировоззрения оказались удивительно родственными. Несомненно, это было из-за общности той духовной среды, в которой мы росли в наших семьях», - писала впоследствии Мари.
Отец Пьера, доктор Эжен Кюри, ярый антиклерикал и республиканец, внушал своим сыновьям Пьеру и Жаку, что знания - единственная и непреходящая ценность. Пьер часто вспоминал, как во времена Парижской коммуны он помогал отцу выносить раненых с баррикад. Пьера можно было назвать вундеркиндом. Получив всего лишь домашнее образование, он в 16 лет поступил в Сорбонну, а в 18 стал лиценциатом.
Занимаясь исследованиями в области кристаллографии вместе со своим братом, молодой ученый открыл явление пьезоэлектричества. Это открытие в полной мере оценили везде, кроме Франции, где он много лет преподавал в Парижской школе физики и химии, получая очень скромное жалованье.
Что же касается женщин, то 35-летний холостяк Пьер Кюри всегда думал о них как о серьезной помехе на своем пути. Ведь с ними приходилось забывать о душевном спокойствии, которое ученому просто необходимо.
В планы 27-летней Мари замужество также не входило. А Пьер вдруг увидел в невысокой, одетой в «глухое» серое платье белокурой мадемуазель Склодовской отнюдь не возможную помеху, а, наоборот, существо, которое может жить одной с ним жизнью и не ревновать его к его лаборатории.

Но на его предложение она ответила отказом.
У Мари были другие планы - полька не может оставить свою родину, а потому она должна была уехать в Варшаву, чтобы использовать свои знания «для поддержания национального духа», и вовсе не собиралась возвращаться во Францию. Он писал ей письма, в которых убеждал «сменить мечту патриотическую на мечту научную». Ради нее он готов был сам переехать в Польшу и преподавать французский язык, и - Мари вернулась…
Не было ни свадебного платья, ни колец. Они поженились в мэрии. На деньги, подаренные родственниками, новобрачные купили два велосипеда и в одночасье укатили в свадебное путешествие за город, где потом часто проводили выходные. Отдых, конечно, потеря времени, но и он необходим для нормальной работы.

«Жизнь не стоит того, чтобы так много заботиться о ней», –– эта фраза Мари вполне могла стать девизом молодоженов.
Они снимали квартирку на улице Гласьер с прекрасным садом. Мари очень любила цветы и могла часами рыхлить клумбы и высаживать луковицы тюльпанов. Отправляясь за город, оба неизменно привозили домой по букету полевых цветов.
К вопросам домашнего уюта они относились довольно пренебрежительно. Минимум самой дешевой мебели. Есть стол для работы –– и это главное.
Пьер покорно поглощал все, что готовила, точнее, пыталась готовить Мари. Хотя, в общем-то, они оба относились к еде более чем спокойно. Как-то много лет спустя, когда супруги смогли нанять повариху, та, напрашиваясь на комплимент, спросила Пьера, вкусным ли был бифштекс, который ученый только что проглотил с видимым аппетитом. «Разве это был бифштекс? - осведомился Пьер удивленно. - Ну что ж, вполне возможно».

В сентябре 1897 года появилась на свет первая дочь четы Кюри - Ирэн. Мадам Кюри поразила акушерку тем, что ни разу не вскрикнула во время родов. «Мы жили как очарованные», - вспоминала Мари. И причиной тому были не только заботливый муж и здоровенькая новорожденная, а опять-таки работа.

Дело в том, что сразу после рождения Ирэн Мари была готова произвести на свет еще одно свое детище: она искала достойную тему докторской диссертации. Ее увлекло открытие Анри Беккереля, который высказал предположение, что соли урана являются источником излучения необычного характера.
Руководство Школы физики и химии разрешило Мари участвовать в научных исследованиях Пьера. Им предоставили застекленную мастерскую. Мари отлично владела методикой измерений, разработанной братьями Кюри в процессе изучения свойств пьезоэлектричества. Она измеряла величину излучения солей урана и сделала предположение, что могут существовать и другие элементы или их соединения с подобными свойствами.
Мари проделала огромную работу - исследовала все известные химические элементы и обнаружила это свойство только у соединений тория. Она была убеждена, что ей удалось открыть новое физическое свойство, которое она назвала радиоактивностью, а соединения, им обладающие, –– радиоактивными.
В Школе находилась обширная коллекция минералов, и Мари, охваченная азартом, захотела измерить точную радиоактивность каждого. И оказалось, что некоторые минералы обладают очень высокой радиоактивностью, несмотря на малое содержание урана или тория. На этом этапе Мари приостановилась и начала искать свою ошибку, повторяя и повторяя опыты. Но поскольку ошибки не было, она видела только одно объяснение: эти минералы содержат неизвестный, новый химический элемент, обладающий высокой радиоактивностью.
Теперь дело оставалось за «малым» - выделить его. Мари сгорала от нетерпения. Ее ничто не могло остановить: ни протекающая крыша мастерской, ни собственное слабое здоровье - туберкулезный очаг в легких.
Пьер решился помочь ей и, временно оставив работу над кристаллами, подключился к экспериментам. В целом Кюри работали бок о бок в течение 8 лет. «Мы нашли», «мы наблюдали» - писали они в своих лабораторных блокнотах. На определенном этапе работы у них возникла необходимость в первичном сырье, и Мари предположила, что для этого подойдут отходы уранового производства. Им удалось приобрести несколько тонн урановой смолки, которую необходимо было еще где-то переработать. Школа могла предоставить лишь ветхий сарай на улице Ломон. В этом дощатом сарае на бетонном полу Пьер и Мари работали без выходных. Они перерабатывали тонны радиоактивной руды и для проветривания сарая от вредных газов устраивали сквозняк, открывая окна и двери.
Утром Мари варила кашу для дочери, после чего - целыми днями - перемешивала полутораметровым железным прутом другое варево.
«Это была героическая эпоха в нашей совместной жизни», - вспоминала потом Мари.

Она таскала мешки с сырьем, тяжелые сосуды, переливала жидкости. Уставала так, что, придя домой, хотелось лечь и не вставать, но как же Ирэн, о ней забывать нельзя. Дом, сарай, дом, сарай.
Пьер, уставший от научной гонки, уговаривал жену приостановить работу и отдохнуть, но похудевшая Мари не желала его слушать. Сначала она выделит свой элемент, а потом можно будет и отдохнуть.
Иногда они вместе мечтали о предстоящем открытии: «Как ты думаешь, как он будет выглядеть?» - спрашивала Мари. –– «Он должен быть очень красивым», - отвечал Пьер.
Они мечтали об одном элементе, но оказалось, что открыли не один, а сразу два неизвестных радиоактивных элемента. Первый Мари назвала полонием в честь своей родины, второй - радием.
В 1898 году супруги Кюри официально объявили о своем открытии. Но лишь через 4 года из 8 тонн отходов Мари удалось получить одну десятую часть грамма чистого радия.
Потом она ходила в лабораторию даже по ночам, чтобы постоянно видеть его «излучающее голубое сияние». Однажды у дверей лаборатории она шепнет Пьеру: «Не включай свет… Он прекрасен, как мы и хотели».
Там, в темноте, будто вися в воздухе, светилось ее открытие.

Наконец-то они отдохнут –– решил Пьер. Но с отдыхом опять не вышло.
Удачливые ученые, они были совершеннейшими неудачниками там, где дело касалось житейских вопросов. Их расходы существенно увеличились - сначала с рождением дочери, затем с переездом к ним овдовевшего отца Пьера.
Он попытался получить кафедру в Сорбонне, но безрезультатно, поскольку всем было известно, что Пьер Кюри предпочитал работать, а не просиживать часы в приемных у влиятельных лиц. К тому же ему было нужно не столько преподавательское место, сколько доступ к хорошей лаборатории.
Мари преподавала в Высшей женской школе в Севре. И оба они разрывались между сараем и преподаванием. Друзья почти добились было того, чтобы Пьера наградили орденом Почетного легиона, что открыло бы ему путь наверх, дало возможность обзавестись хорошей лабораторией, кредитами, приличным жалованьем. Но - принципиальный и совершенно лишенный честолюбия ученый отказался от награды, сочтя, что он ее не заслужил. «Я не имею никакой нужды в ордене, но очень нуждаюсь в лаборатории», - написал он высокому лицу.

Четыре года, проведенные в сарае, сказались на здоровье супругов. Мари была худа просто до ужаса, Пьер периодически мучился от приступов боли, которые считали ревматическими.

В 1902 году умер Владислав Склодовски.
Мари примчалась в Варшаву из Парижа слишком поздно - гроб уже закрыли. Она требовала открыть его и плакала, обвиняя себя, что ее не было рядом с отцом, когда он умирал. После возвращения в Париж у нее наступила тяжелейшая апатия, даже работа перестала ее интересовать. Перенесенный ею шок был настолько велик, что она, будучи беременной, не смогла доносить ребенка.
«Я так привыкла к мысли иметь этого ребенка, что не могу утешиться. Ребенок - девочка, в хорошем состоянии, была еще живой. А как я ее хотела» …
Она не могла без ужаса смотреть на Ирэн, все время боялась: вдруг что-то случится и с ней.
Пьер же опять оказался в постели из-за сильных болей. Все было плохо… Но они не жаловались. И только однажды Пьер тихо произнес: «А все-таки тяжелую жизнь мы с тобой выбрали»…

Они продолжали изучать радий. От соприкосновения с новым веществом руки Мари часто шелушились, а пальцы выглядели так, словно были изъедены кислотой –– на людях она носила перчатки. Замечая это, Пьер решил провести эксперимент над собой: он подверг свою руку действию радия. На коже появился сильный ожог, который долго не проходил. Потом вместе с учеными-медиками Пьер стал экспериментировать над животными. Оказалось, что новый элемент способен уничтожать ткани, пораженные болезнью, в том числе раковые опухоли.
Исследуя свойства нового элемента, Мари с успехом защитила диссертацию и получила докторскую степень. В ноябре 1903 года британское Королевское научное общество наградило Мари и Пьера почетной золотой медалью Дэви.
Привезя награду домой, ученый долго думал, куда бы ее спрятать. А чуть позже друзья Пьера наблюдали маленькую Ирэн, самозабвенно катающую медаль по полу.
И вот - мировое признание, оно пришло очень быстро. В декабре 1903 года Шведская Академия наук сообщила о присуждении Нобелевской премии по физике супругам Кюри и Анри Беккерелю за открытие радиоактивности.
70 тысяч франков очень пригодились супругам. Они смогли отдать долги и отдохнуть от изнуряющего преподавания. Но слава, как таковая, была для них весьма обременительной: приходилось ходить на приемы, где чета Кюри выглядела более чем странно.
Он - в потертом фраке, в котором столько лет читал лекции, она - в глухом черном платье, без всяких украшений, даже без обручального кольца.
Однажды Мари поймала взгляд мужа, который с большим интересом разглядывал бриллиантовое колье на груди одной дамы. Удивлению Мари не было конца.
«Я прикидываю, сколько лабораторий можно построить, если это продать», - объяснил ученый жене, раздумывая над тем, что, похоже, единственная цель всех этих разряженных людей и журналистов - лишить их возможности работать дальше. «Они дошли до того, что передают разговор нашей дочери с няней и описывают нашего тигрового кота», - возмущался Пьер. Не стоит и говорить, что из полученной суммы Мари на свой гардероб не потратила ни сантима.

…Их второй дочери Еве было 2 года, когда погиб Пьер.
19 апреля 1906 года при переходе улицы Дофин его сбила тяжелая фура. Ученый умер мгновенно, мостовая была забрызгана кровью и мозгом знаменитого физика. Мари завидовала дочерям, которые по малолетству не понимали, что отец «умер совсем».
Газеты писали, что на похоронах вдова Кюри выглядела как помешанная. После трагедии Мари начала вести дневник, в котором обращалась к умершему Пьеру.
«Я положила тебе в гроб несколько барвинков из нашего сада и маленький портрет той, кого ты звал «милой разумной студенткой и так любил... Я опустила вуаль, чтобы смотреть на все сквозь черный креп... Вид солнца причиняет мне страдания. Я лучше чувствую себя в пасмурную погоду, какая была в день твоей смерти».
Мари очень жалела, что у нее почти не осталось писем Пьера - за 11 лет брака они ни разу не расставались надолго.

Благодаря хлопотам друзей Совет естественно - математического факультета Сорбонны предложил Мари занять место Пьера.
Мари колебалась, но все - таки приняла предложение в надежде на то, что «благодаря этому ей как-то будет легче».
Впервые в Сорбонне и вообще во Франции на должность профессора была назначена женщина.
Первая лекция проходила в большом амфитеатре университета.
«Первые ряды выглядят как партер театра. Дамы в вечерних туалетах, мужчины в цилиндрах», - писала столичная пресса. Весь Париж пришел посмотреть на вдову Кюри. Дрогнет ли ее голос, побледнеет ли лицо?
Первую лекцию полагалось начинать с благодарственных слов о своем предшественнике. Но на этот раз газетчикам было совершенно нечем поживиться: Мари держалась как обычно. Решительный взгляд, гордо откинутая назад голова. Речь - суха и беспристрастна.

Мари переехала в Со, туда, где похоронили Пьера. Ездила каждый день на лекции, в лабораторию. Часто приходила в заброшенный сарай на улице Ломон и подолгу сидела в темноте на колченогой табуретке.
В письме подруге она писала: «Инстинкт заставляет гусеницу плести свой кокон. Бедняжка должна плести его даже в том случае, когда она не сможет его закончить, и все-таки работает с неизменным упорством. Если ей не удастся закончить свою работу, она умрет, так и не превратившись в бабочку. Пусть каждый из нас плетет свой кокон, не спрашивая, зачем и почему».

В Сорбонне она читала первый в мире курс по радиоактивности и продолжала свои исследования. Близкие коллеги советовали ей выставить свою кандидатуру в Академию наук, она согласилась. Но - вокруг плелись интриги, и в результате голосования она была отвергнута. В день выборов президент Академии высокомерно заявил привратникам: «Пропускайте всех, кроме женщин»…
В 1911 году Мари получила вторую Нобелевскую премию - по химии за получение радия: теперь радиоактивные вещества можно было систематизировать. А Мари становилась не только первой женщиной - лауреатом Нобелевской премии, но и - первым ученым, получившим ее дважды. Впрочем, слава и почести ее не прельщали по-прежнему.
В 1913 году она с дочерьми в компании Альберта Эйнштейна и его сына путешествовала пешком по Альпам и удивлялась тому, как Эйнштейн перепрыгивал через опасные трещины и взбирался на почти отвесные скалы.

В Париже, на улице Пьера Кюри, строили их с Пьером мечту - Институт радия.

Средства на него дали Пастеровский институт и Сорбонна.
Мари тщательно изучала проект здания, требовала сделать комнаты большими и светлыми, сажала в маленьком саду института деревья и цветы.
Но - началась Первая мировая война. Лаборатория опустела - сотрудники ушли на фронт.
Мари создала 220 передвижных и стационарных рентгеновских установок для полевых госпиталей. Потом, отправив дочерей в Бретань, сама осталась в Париже, чтобы в случае оккупации институт не был разграблен. Свой первый грамм радия - главное свое сокровище –– она перевезла в обычном саквояже в Бордо и спрятала там в сейфе.
Богатые дамы дарили ей лимузины, а она превращала их в передвижные рентген-установки и ездила в них по госпиталям, иногда сама садясь за руль. Спала в палатке, сидела в темной комнате, а поток раненых был бесконечен. На специальных курсах она готовила сестер-радиологов и обращала полевых медиков, считавших рентген шарлатанством, в свою «веру».
«В первое время хирурги, найдя осколок на том самом месте, на какое указывала рентгеноскопия, удивлялись и восхищались как при виде чуда», - вспоминала Мари.
Война, лишившая ее последнего здоровья и денег, которые она вложила в обесценившиеся акции военного займа, закончилась. Институт радия снова начал наполняться людьми.
Дочери Мари были почти взрослыми. Ирэн пошла в мать: ее фразы всегда были обдуманными, суждения категоричными, она работала в Институте радия. Ева же любила развлечения, украшения и красивые платья. Летом они отдыхали в Бретани, в «колонии» преподавателей из Сорбонны, в скромном домике на берегу Ла-Манша.
Мари гордилась своими успехами в плавании не меньше, чем научными открытиями.
В 1920 году к ней из Америки приехала журналистка миссис Мелони. Они сразу понравились друг другу - обе не бросали слов на ветер, и Мари сразу перешла к делу. Она рассказала, что ее лаборатория располагает всего одним граммом радия (это был самый первый грамм); что он использовался для изготовления трубок с эманацией для лечебных целей, но на научную работу его не хватает. Один грамм радия стоит 100 тысяч долларов, и лаборатория никогда не будет в состоянии его купить. Мари знает, что США обладают 50 граммами вещества…

После разговора с Мари миссис Мелони развила невероятную деятельность, проведя сбор средств среди американских женщин. И вот деньги были собраны. Мари пригласили в Америку. Она ехала со страхом: приемы, овации, громкие речи пугали ее. Оказанные почести тронули ее душу гораздо меньше, чем букет, преподнесенный ей одним садовником. Он вылечился от рака с помощью радия и поклялся вывести для Мари особый сорт роз.
Президент США в Вашингтоне вручил ей свинцовый ларчик с золотым ключиком, в котором она увезет из Америки грамм радия. Пресса столь активно атаковала ее, что ей приходилось сходить с поездов с противоположной стороны и спасаться от газетчиков бегством по шпалам. К этому обременительному вниманию со стороны общества и прессы примешивалась еще и странная, нарастающая с каждым днем слабость с головокружением.

Силы Мари были на исходе… Ей было уже 65, и зеркало говорило об этом более чем красноречиво. Поредевшие волосы, впалые щеки. Так вот как становятся жрицами науки. Она по-прежнему любит работать, сидя на полу. Но приходит новая напасть - она постепенно теряет зрение. Но об этом никто не должен знать. Мари делает на шкалах лабораторных приборов яркие, заметные метки. Но скоро она не могла уже видеть даже в сильных очках. Она была практически слепа, но голова ее - как всегда - была гордо откинута назад. После четырех глазных операций зрение к ней частично вернулось. Но какой-то другой таинственный недуг истощает ее силы с каждым днем. Обследования ничего не прояснили: органов, пораженных болезнью, не было обнаружено. И - злокачественную анемию приняли за грипп или за застарелый недолеченый туберкулез. Она поехала с Евой в санаторий, и по дороге ей стало совсем плохо.

Когда много лет спустя после смерти Мари ее лабораторный блокнот поднесли к счетчику Гейгера, прибор разразился громким частым треском. Радий принес ей всемирную славу, в которой она не нуждалась, и отнял у нее жизнь. В сарае на улице Ломон радиоактивная пыль висела в воздухе, а пробирки с препаратами Мари и Пьер носили в карманах. Оказалось, что ионизирующее излучение может убивать не только раковые клетки, но и живой организм.

Ее сжигала высокая температура. В последние дни Ева не допускала у постели матери никаких сборищ, чтобы не пугать ее. Та же надеялась выздороветь.
3 июля температура резко упала. «Теперь я точно выкарабкаюсь», - радостно сказала она Еве.
Ее старшая дочь Ирэн с мужем приехали накануне, но Мари никого не зовет. Во время агонии она постоянно произносит тоном ученого, наблюдающего некий эксперимент: «Я отсутствую».

Она умерла на рассвете 4 июля 1934 года. После ее смерти Ирэн и ее муж присоединяют фамилию Кюри к своей. В 1935 году мир узнает о присуждении Нобелевской премии по химии Ирэн и Фредерику Жолио-Кюри.

Маленький, продуваемый всеми ветрами сарай, заполненный рудой, огромные чаны, выделяющие острый запах химикатов, и два человека, мужчина и женщина, колдующие над ними...

Посторонний человек, заставший такую картину, мог бы заподозрить эту парочку в чем-то противозаконном. В лучшем случае — в подпольном производстве алкоголя, в худшем — в создании бомб для террористов. И уж точно стороннему наблюдателю не пришло бы в голову, что перед ним два великих физика, стоящих на передовом рубеже науки.

Сегодня слова «атомная энергия», «радиация», «радиоактивность» известны даже школьникам. И военный, и мирный атом прочно вошли в жизнь человечества, о плюсах и минусах радиоактивных элементов наслышаны даже обыватели.

А еще каких-нибудь 120 лет о радиоактивности не было известно ничего. И те, кто расширял область человеческого познания, делали открытия ценой собственного здоровья.

Мать Марии Склодовской-Кюри. Фото: www.globallookpress.com

Договор сестер

7 ноября 1867 года в Варшаве, в семье учителя Владислава Склодовского , родилась дочь, которую назвали Марией .

Семья жила бедно, мать страдала от туберкулеза, отец из последних сил боролся за ее жизнь, одновременно пытаясь поднять детей.

Такая жизнь не сулила больших перспектив, но Мария, первая ученица в классе, мечтала стать женщиной-ученым. И это в ту пору, когда даже девушек из богатых семей в науку не пускали, полагая, что это исключительно дело мужчин.

Но прежде чем мечтать о науке, нужно было получить высшее образование, а на это в семье не было денег. И тогда две сестры Склодовские, Мария и Бронислава , заключают договор — пока одна учится, вторая работает, чтобы обеспечить двоих. Затем настанет черед второй сестры обеспечивать родственницу.

Бронислава поступила в медицинский институт в Париже, а Мария трудилась гувернанткой. Обеспеченные господа, нанимавшие ее, долго смеялись бы, узнай, какие мечты в голове у этой бедной девушки.

В 1891 году Бронислава стала дипломированным врачом, и сдержала обещание — 24-летняя Мария отправилась в Париж, в Сорбонну.

Наука и Пьер

Денег хватало лишь на маленькую мансарду в Латинском квартале, да на самое скромное питание. Но Мария была счастлива, с головой погрузившись в учебу. Она получила сразу два диплома — по физике и математике.

В 1894 году, в гостях у знакомых, Мария встретила Пьера Кюри, руководителя лаборатории при Муниципальной школе промышленной физики и химии , за которым закрепилась репутация перспективного ученого и... женоненавистника. Второе было неправдой: Пьер игнорировал женщин не из-за неприязни, а из-за того, что они не могли разделить его научные устремления.

Мария сразила Пьера наповал своим умом. Она тоже оценила Пьера по достоинству, но когда получила от него предложение о браке, ответила категорическим отказом.

Кюри был ошарашен, но дело был не в нем, а в намерениях самой Марии. Еще девочкой она решила посвятить жизнь науке, отказавшись от семейных уз, и после получения высшего образования продолжить работу в Польше.

Пьер Кюри. Фото: Commons.wikimedia.org

Друзья и родные убеждали Марию одуматься — в Польше на тот момент условий для научной деятельности не было, да и Пьер был не просто мужчиной, а идеальной парой для женщины-ученого.

Загадочные «лучи»

Мария ради мужа научилась готовить, а осенью 1897 года родила ему дочь, которую назвали Ирэн. Но домохозяйкой она становиться не собиралась, да и Пьер поддерживал стремление жены к активной научной деятельности.

Еще до рождения дочери Мария в 1896 году выбирала тему магистерской диссертации. Ее заинтересовало исследование естественной радиоактивности, которое открыл французский физик Антуан Анри Беккерель .

Беккерель поместил соль урана (сульфат уранила калия) на фотопластинку, завернутую в плотную черную бумагу, и в течение нескольких часов подвергал ее воздействию солнечного света. Он обнаружил, что излучение прошло сквозь бумагу и воздействовало на фотопластинку. Это, казалось, указывало на то, что соль урана испускала рентгеновские лучи и после облучения солнечным светом. Однако оказалось, что такое же явление происходило и без облучения. Беккерель, наблюдал новый вид проникающей радиации, испускаемой без внешнего облучения источника. Загадочное излучение стали назвать «лучами Беккереля».

Взяв «лучи Беккереля» в качестве темы исследования, Мария задалась вопросом — а не испускают ли лучи другие соединения?

Она пришла к выводу, что кроме урана, аналогичные лучи испускают торий и его соединения. Мария для обозначения данного явления ввела в оборот понятие «радиоактивность».

Мария Кюри с дочерьми Евой и Ирэн в 1908 году. Фото: www.globallookpress.com

Парижские рудокопы

После рождения дочери Мария, вернувшись к исследованиям, обнаружила, что смоляная обманка из рудника близ Иоахимсталя в Чехии, из которой в то время добывали уран, имеет радиоактивность в четыре раза выше, чем сам уран. При этом анализы показывали, что тория в смоляной обманке нет.

Тогда Мария выдвинула гипотезу — в смоляной обманке присутствует в крайне малых количествах неизвестный элемент, радиоактивность которого в тысячи раз сильнее урана.

В марте 1898 года Пьер Кюри отложил свои исследования и полностью сосредоточился на опытах жены, так как понял, что Мария находится на пороге чего-то революционного.

26 декабря 1898 года Мария и Пьер Кюри сделали доклад Французской академии наук, в котором объявили открытии двух новых радиоактивных элементов — радия и полония.

Открытие было теоретическим, и для его подтверждения необходимо было опытным путем получить элементы.

Расчеты показывали — для получения элементов необходимо будет переработать тонны руды. Денег не было ни на семью, ни на исследования. Поэтому местом переработки стал старый сарай, а химические реакции проводили в огромных чанах. Анализы веществ приходилось производить в крохотной, плохо оборудованной лаборатории муниципальной школы.

Четыре года тяжелейшей работы, в ходе которой супруги регулярно получали ожоги. Для ученых-химиков это было делом привычным. И лишь позже стало понятно, что ожоги эти имеют прямое отношение к явлению радиоактивности.

Радий — это звучит модно. И дорого

В сентябре 1902 года супруги Кюри объявили о том, что им удалось выделить одну десятую грамма хлорида радия из нескольких тонн урановой смоляной обманки. Выделить полоний им не удалось, так как тот оказался продуктом распада радия.

В 1903 году Мария Склодовская-Кюри защитила диссертацию в Сорбонне. При присуждении ученой степени было отмечено, что работа явилась величайшим вкладом, когда-либо внесенным в науку докторской диссертацией.

В том же году Нобелевская премия по физике была присуждена Беккерелю и супругам Кюри «за изучение явления радиоактивности, открытого Анри Беккерелем». Мария Кюри стала первой женщиной, получившей главную научную премию.

Правда, на церемонии не было ни Марии, ни Пьера — они болели. Свои участившиеся недомогания они связывали с нарушением режима отдыха и питания.

Открытие супругов Кюри перевернуло физику. Ведущие ученые взялись за исследования радиоактивных элементов, что к середине XX века приведет к созданию сначала первой атомной бомбы, а затем первой электростанции.

А в начале XX появилась даже мода на радиацию. В радиевых ваннах и питье радиоактивной воды видели чуть ли не панацею от всех болезней.

Радий имел чрезвычайно высокую стоимость — например, в 1910 году он оценивался в 180 тысяч долларов за грамм, что было эквивалентно 160 килограммам золота. Достаточно было получить патент, чтобы полностью закрыть все финансовые проблемы.

Но Пьер и Мария Кюри были идеалистами от науки и отказались от патента. Правда, с деньгами у них все равно стало значительно лучше. Теперь им охотно выделяли средства на исследования, Пьер стал профессором физики Сорбонны, а Мария заняла пост главы лаборатории Муниципальной школы промышленной физики и химии.

Ева Кюри. Фото: www.globallookpress.com

«Это конец всему»

В 1904 году Мария родила вторую дочь, которую назвали Евой . Казалось, впереди годы счастливой жизни и научных открытий.

Все закончилось трагично и нелепо. 19 апреля 1906 года Пьер переходил улицу в Париже. Была дождливая погода, ученый поскользнулся и попал под грузовой конный экипаж. Голова Кюри угодила под колесо, и смерть была мгновенной.

Это был страшный удар для Марии. Пьер был всем для нее — мужем, отцом, детей, единомышленником, помощником. В дневнике она напишет: «Пьер спит последним сном под землей... это конец всему... всему... всему».

В своем дневнике она еще многие годы будет обращаться к Пьеру. Дело, которому они посвятили жизнь, стало для Марии стимулом двигаться дальше.

Она отвергла предложенную пенсию, заявив, что способна сама заработать на жизнь себе и дочерям.

Факультетский совет Сорбонны назначил ее на кафедру физики, которую прежде возглавлял ее муж. Когда через шесть месяцев Склодовская-Кюри прочитала первую лекцию, она стала первой женщиной — преподавателем Сорбонны.

Позор Французской академии

В 1910 году Марии Кюри удалось в сотрудничестве с Андре Дебьерном выделить чистый металлический радий, а не его соединения, как прежде. Таким образом был завершён 12-летний цикл исследований, в результате которого было неоспоримо доказано, что радий является самостоятельным химическим элементом.

После этой работы ее кандидатуру выдвинули на выборах во Французскую академию наук. Но здесь случился скандал — консервативно настроенные академики были полны решимости не пустить женщину в свои ряды. В результате с перевесом в один голос кандидатура Марии Кюри была отклонена.

Это решение стало выглядеть особенно постыдным, когда в 1911 году Кюри получила свою вторую Нобелевскую премию, на сей раз по химии. Она стала первым ученым, который удостаивался Нобелевской премии дважды.

Цена научного прогресса

Мария Кюри возглавила институт по изучению радиоактивности, в годы Первой Мировой войны стала главой Службы радиологии Красного Креста, занимаясь оборудованием и обслуживанием рентгеновских переносных аппаратов для просвечивания раненых.

В 1918 году Мария стала научным директором Радиевого института в Париже.

В 1920-х годах Мария Склодовская-Кюри была всемирно признанным ученым, встречу с которой за честь почитали лидеры мировых держав. Но здоровье ее продолжало стремительно ухудшаться.

Многолетняя работа с радиоактивными элементами привела к развитию у Марии апластической лучевой анемии. Пагубные последствия радиоактивности впервые изучались на ученых, начинавших исследования радиоактивных элементов. Марии Кюри не стало 4 июля 1934 года.

Мария и Пьер, Ирэн и Фредерик

Дочь Пьера и Марии Ирэн повторила путь матери. Получив высшее образование, она сначала работала ассистентом в Радиевом институте, а с 1921 года стала заниматься самостоятельными исследованиями. В 1926 году она вышла замуж за коллегу, ассистента Радиевого института Фредерика Жолио .

Фредерик Жолио. Фото: www.globallookpress.com

Для Ирэн Фредерик стал тем же, чем Пьер был для Марии. Супругам Жолио-Кюри удалось открыть метод, позволяющий синтезировать новые радиоактивные элементы.

Мария Кюри всего год не дожила до триумфа дочери и зятя — в 1935 году Ирэн Жолио-Кюри и Фредерику Жолио совместно была присуждена Нобелевская премия по химии «за выполненный синтез новых радиоактивных элементов». Во вступительной речи от имени Шведской королевской академии наук К. В. Пальмайер напомнил Ирэн о том, как 24 года назад она присутствовала на подобной церемонии, когда Нобелевскую премию по химии получала её мать. «В сотрудничестве с вашим мужем вы достойно продолжаете эту блестящую традицию», — заявил он.

Ирэн Кюри и Альберт Эйнштейн. Фото: www.globallookpress.com

Ирэн разделила и последнюю участь матери. От длительной работы с радиоактивными элементами у нее развилась острая лейкемия. Лауреат Нобелевской премии и кавалер ордена Почетного легиона Ирэн Жолио-Кюри умерла в Париже 17 марта 1956 года.

Спустя десятилетия после того, как не стало Марии Склодовской-Кюри, вещи, связанные с ней, хранятся в особых условиях и недоступны для простых посетителей. Ее научные записи и дневники до сих пор имеют уровень радиоактивности, опасный для окружающих.

Мария Склодовская родилась в Варшаве в семье преподавателя физики одной из городских гимназий. Когда Марии еще не исполнилось одиннадцати, умерла ее мать, к которой девочка была очень привязана. Мария замкнулась в себе и стала много времени проводить в химической лаборатории, занимаясь тем, что ее больше всего привлекало. Знакомый ее отца, русский профессор химии Дмитрий Менделеев, увидев Марию за работой в лаборатории, предсказал ей великое будущее. Однако эту мечту было трудно осуществить, так как семья была бедна, да к тому же в России женщины не могли получить высшее образование.

Вы спросите причем тут Россия? Дело в том, что в те годы Царство Польское входило в состав Российской Империи. Поэтому Мария Склодовская покинула Польшу и переехала во Францию. В Париже она поступила на работу гувернанткой и одновременно стала студенткой факультета естественных наук Сорбонны, причем училась она сразу на двух кафедрах - физики и математики.

Закончив обучение в 1894 году, Мария Склодовская познакомилась со своим будущим мужем Пьером Кюри, который заведовал физической лабораторией в муниципальной школе промышленной физики и химии. Кюри предложил Марии работу в своей лаборатории. Она приняла предложение, а через год вышла замуж за Пьера. С тех пор они работали вместе, и основной темой их исследований стала радиоактивность.

Интерес супругов Кюри к этому явлению возник после открытия французского химика Анри Беккереля, который обнаружил, что некоторые вещества испускают глубоко проникающее излучение. Прежде всего Мария Склодовская-Кюри решила установить, существуют в природе другие его источники, кроме соединений урана, о которых писал Беккерель.

Пьер Кюри сконструировал специальные приборы, при помощи которых Мария смогла установить, что из всех известных элементов радиоактивны только уран и торий. Однако, исследовав урановую руду, она выяснила, что в ней содержится ранее неизвестный сильно радиоактивный элемент.

После многочисленных химических опытов в декабре 1898 года Мария и Пьер Кюри сообщили общественности, что они открыли два новых радиоактивных элемента, назвали они их полоний и радий.

Чтобы получить, данные элементы, им пришлось переработать, огромное количество урановой руды. Целых четыре года физики работали не покладая рук и наконец в сентябре 1902 года объявили о том, что ими получена одна десятая грамма хлорида радия. Для этого им пришлось переработать несколько тонн урановой руды. За свои исследования и открытия в 1908 Мария Склодовская вместе со своим мужем получила Нобелевскую премию по физике.

Мария Кюри была, и прекрасной матерью. Она очень любила свою дочь Ирен, которая родилась в 1897 году, а позже тоже стала известным физиком, тоже получив Нобелевскую премию.

В декабре 1904 года в семье Кюри родилась вторая дочь, Ева, ставшая впоследствии известной пианисткой, а также биографом своих родителей.

Сама же Мария продолжала заниматься наукой; этому не помешало даже обрушившееся на нее несчастье: в апреле 1906 года трагически погиб Пьер Жюри. Только после этого совет Сорбонны присвоил Марии Склодовской-Кюри звание профессора и назначил ее заведующей кафедрой, которую возглавлял ее муж. До этого же университет позволил ей быть только заведующей лабораторией своего мужа, несмотря на ее достижения. Все-таки еще век назад отношение к женщинам было довольно консервативным.

С этого времени основные усилия Склодовской-Кюри были сосредоточены на получении металлического радия. За его поиском исследователь провела четыре года, наконец в 1910 году успех был достигнут. За эти исследования Марии Склодовской-Кюри была присуждена вторая Нобелевская премия — по химии. Таким образом, Мария Склодовская-Кюри не только стала первой женщиной, удостоенной Нобелевской премии, но она была первым человеком, который дважды становился лауреатом Премии. Любопытно, что французская Академия наук все равно отвергла кандидатуру Склодовской-Кюри на членство, по той лишь простой причине, что она была женщиной.

Мария Склодовская-Кюри стала первым директором учрежденного для нее Радиевого института. Однако опыты с радиоактивными веществами подорвали ее здоровье, и 4 июля 1934 года она скончалась от лейкемии.

Научная сфера: Альма-матер : Известна как: Награды и премии

Мари́я Склодо́вская-Кюри́ (фр. Marie Curie , польск. Maria Skłodowska-Curie ; урождённая Мария Саломея Склодовская, польск. Maria Salomea Skłodowska ; 7 ноября 1867 года, Варшава , Царство Польское , Российская империя - 4 июля 1934 года, близ Санселльмоза, Франция) - польско-французский учёный-экспериментатор (физик, химик), педагог, общественный деятель. Дважды лауреат Нобелевской премии : по физике () и химии () , первый дважды лауреат премии в истории . Основала институты Кюри в Париже и в Варшаве . Жена Пьера Кюри , вместе с ним занималась исследованием радиоактивности . Совместно с мужем открыла элементы радий (от лат. radiāre «излучать») и полоний (от латинского названия Польши Polōnia , - дань уважения родине Марии Склодовской).

Биография и научные достижения

Мария Склодовская родилась в Варшаве в семье учителя Иосифа Склодовского, где помимо Марии росли ещё три дочери и сын. Семья жила трудно, мать долго и мучительно умирала от туберкулеза, отец выбивался из сил, чтобы лечить больную жену и кормить пятерых детей. Её детские годы были омрачены ранней потерей одной из сестёр и вскоре - матери .

Ещё школьницей она отличалась необычайным прилежанием и трудолюбием. Мария стремилась выполнить работу самым тщательным образом, не допуская неточностей, часто ради этого жертвуя сном и регулярностью питания. Она занималась настолько интенсивно, что, окончив школу, вынуждена была сделать перерыв для поправки здоровья.

Мария стремилась продолжить образование, однако в Российской империи , в состав которой в то время входила Польша , возможности женщин получить высшее научное образование были ограничены. По некоторым данным, Мария закончила подпольные женские высшие курсы, которые имели неформальное название "Летучий университет " . Сестры Склодовские - Мария и Бронислава договорились по очереди отработать несколько лет гувернантками, чтобы по очереди получить образование. Мария проработала несколько лет воспитателем-гувернанткой в то время, пока Бронислава училась в медицинском институте в Париже. Затем, когда сестра стала врачом, в 1891 году Мария в возрасте 24 лет смогла поехать в Сорбонну , в Париж, где изучала химию и физику в то время, как Бронислава зарабатывала средства для обучения сестры.

Живя в холодной мансарде Латинского квартала, она училась и работала чрезвычайно интенсивно, не имея ни времени, ни средств для организации нормального питания. Мария стала одной из лучших студенток университета, получила два диплома - физика и математика. Её трудолюбие и способности обратили на неё внимание и ей была предоставлена возможность вести самостоятельные исследования.

Мария Склодовская стала первой в истории Сорбонны женщиной-преподавателем. В 1894 году в доме одного польского физика-эмигранта Мария Склодовская встретила Пьера Кюри . Пьер был руководителем лаборатории при Муниципальной школе промышленной физики и химии. К тому времени он провёл важные исследования по физике кристаллов и зависимости магнитных свойств веществ от температуры. С его именем связан и термин «Точка Кюри » на температурной шкале соответствующей температуре, при которой ферромагнитный материал теряет свойство ферромагнетизма . Мария занималась исследованием намагниченности стали, и её польский друг надеялся, что Пьер сможет предоставить Марии возможность поработать в своей лаборатории.

Мария побудила Пьера провести сравнение интенсивности радиоактивности соединений урана, полученных из разных месторождений. Соли урана в то время использовались для получения цветного стекла. (de. Pechblende - Uranerz .

Не имея никакой лаборатории и работая в сарае на улице Ломон в Париже, с по 1902 годы они переработали восемь тонн руды урана.

Методом их работы было измерение степени ионизации воздуха, интенсивность которой определялась по силе тока между пластинами, на одну из которой подавалось напряжение 600 В. Оказалось, что образцы, доставленные из Иохимсталя дают вчетверо более сильную ионизацию. Супруги не прошли мимо этого факта и попытались установить, даёт ли такой же эффект то же соединение, но полученное искусственно. Результат оказался отрицательным. Это дало основание считать, что они имеют дело с присутствием неизвестного радиоактивного вещества. Производя изучение выделенных различными методами фракций, они выделили такую, которая имела радиоактивность в миллион раз более сильную, чем чистый уран.

В прифронтовой зоне Кюри помогала создавать радиологические установки, снабжать пункты первой помощи переносными рентгеновскими аппаратами. Накопленный опыт она обобщила в монографии «Радиология и война» в 1920 году .

В последние годы своей жизни она продолжала преподавать в Радиевом институте, где руководила работами студентов и активно способствовала применению радиологии в медицине. Она написала биографию Пьера Кюри, опубликованную в 1923 году . Периодически Склодовская-Кюри совершала поездки в Польшу, которая в конце войны обрела независимость. Там она консультировала польских исследователей. В 1921 году вместе с дочерьми Склодовская-Кюри посетила США , чтобы принять в дар 1 г радия для продолжения опытов. Во время своего второго визита в США () она получила пожертвование, на которое приобрела ещё грамм радия для терапевтического использования в одном из варшавских госпиталей. Но вследствие многолетней работы с радием её здоровье стало заметно ухудшаться.

Мария Склодовская-Кюри скончалась в 1934 году от лейкемии -апластической анемии . Её смерть является трагическим уроком - работая с радиоактивными веществами, она не предпринимала никаких мер предосторожности и даже носила на груди ампулу с радием как талисман . Похоронена рядом с Пьером Кюри в парижском Пантеоне .

Дети

Ирен Жолио-Кюри ( -) - нобелевский лауреат по химии .
Ева Кюри ( -) - журналистка, автор книги о своей матери, была замужем за Генри Ричардсоном Лабуассом-младшим (Henry Richardson Labouisse, Jr.).

Награды и звания

Помимо двух Нобелевских премий, Склодовская-Кюри была удостоена:

медали Бертло Французской академии наук ()
медали Дэви Лондонского королевского общества ()
медали Маттеуччи , Национальная академия наук Италии (1904)
медали Эллиота Крессона (англ.) русск. Франклиновского института ().

Она была членом 85 научных обществ всего мира, в том числе Французской медицинской академии, получила 20 почетных степеней. С 1911 года и до смерти Склодовская-Кюри принимала участие в престижных Сольвеевских конгрессах по физике , в течение 12 лет была сотрудником Международной комиссии по интеллектуальному сотрудничеству Лиги Наций .

Память

Склодовская-Кюри - первая женщина, в 1995 году похороненная в Парижском Пантеоне вместе со своим мужем. В честь Пьера и Марии Кюри назван химический элемент - кюрий , единица измерения кюри (Ci ) , радиоактивный материал кюрит и купросклодовскит.

В Варшаве в доме, где родилась Склодовская, был организован музей Склодовской-Кюри .

В Польше в честь Кюри назван Центр онкологии - институт имени Марии Склодовской-Кюри в Варшаве, Университет Марии Кюри-Склодовской в Люблине, частный колледж в Варшаве (Uczelnia Warszawska im. Marii Skłodowskiej-Curie ) и множество школ разных уровней по всей стране. Во Франции в её честь названы Университет Пьера и Марии Кюри , и одна из станций метро.

Литература

Кюри Е. Пьер и Мария Кюри. - М .: Молодая гвардия , 1959. - 432 с. - (Жизнь замечательных людей . Вып. 5 (271)). - 50 000 экз. (в пер.)
Коттон Э. Семья Кюри и радиоактивность / Эжени Коттон / Пер. с франц. Н. Е. Горфинкель и А. Н. Соколова.. - М .: Атомиздат, 1964. - 176 с.
Кюри Е. Мария Кюри / Ева Кюри / Пер. с франц. Е. Ф. Корша (†); Под ред. проф. В. В. Алпатова.. - Изд. 4-е. - М .: Атомиздат, 1977. - 328 с. - 700 000 экз. (обл.)
Иоффе А. Ф. Мария Складовская-Кюри // О физике и физиках. - Л. : Наука, 1977.
Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия. Пер. с англ.- М.: Прогресс, 1992.
Robert Reid, Marie Curie , New York, New American Library, 1974.
Teresa Kaczorowska, Córka mazowieckich równin, czyli Maria Skłodowska-Curie z Mazowsza (Daughter of the Mazovian Plains: Maria Skłodowska-Curie of Mazowsze), Ciechanów, 2007.
Wojciech A. Wierzewski, «Mazowieckie korzenie Marii » («Maria’s Mazowsze Roots»), Gwiazda Polarna (Pole Star), a Polish-American biweekly, vol. 100, no. 13 (21 June 2008), pp. 16–17.
L. Pearce Williams, «Curie, Pierre and Marie», Encyclopedia Americana , Danbury, Connecticut, Grolier, Inc., 1986, vol. 8, pp. 331–32.
Barbara Goldsmith, Obsessive Genius: The Inner World of Marie Curie , New York, W.W. Norton, 2005, ISBN 0-393-05137-4 .
Naomi Pasachoff, Marie Curie and the Science of Radioactivity , New York, Oxford University Press, 1996, ISBN 0-19-509214-7 .
Eve Curie, Madame Curie: A Biography , translated by Vincent Sheean, Da Capo Press, 2001, ISBN 0-30-681038-7 .
Susan Quinn, Marie Curie: A Life , New York, Simon and Schuster, 1995, ISBN 0-671-67542-7 .
Françoise Giroud, Marie Curie: A Life , translated by Lydia Davis, Holmes & Meier, 1986, ASIN B000TOOU7Q.
Redniss, Lauren, Radioactive, Marie & Pierre Curie: A Tale of Love and Fallout , New York, Harper Collins, 2010, ISBN 978-0-06-135132-7 .

Примечания

Nobel Laureate Facts . Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012. Проверено 26 ноября 2008.
Ирина Ильинична Семашко. 100 великих женщин. - Вече, 2006. - ISBN 5-9533-0491-9
David Palfreyman (ed.), Ted Tapperm, Understanding Mass Higher Education , Routledge (UK), 2004, ISBN 0-415-35491-9 , Google Print, pp. 141-142
Menschen, die die Welt veränderten. Herausgeben von Roland Gööck. Berlin-Darmstadt-Wien. Buch Nr .- 019836
Малая энциклопедия открытий./Сост. И. Е. Свиридова, Н. Г. Сиротенко - М: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: «Торсинг», 2001.-607 с. ISBN 5-17-010344-1 («Издательство АСТ»); ISBN 966-7661-96-2 («Торсинг»)
Welt im Umbruch 1900-1914. Verlag Das Beste GmbH.Stuttgart.1999 ISBN 3-870-70837-9
Henryk Zieliński, Historia Polski 1914-1939 (History of Poland: 1914-39), Ossolineum, 1983, p. 83.
Rollyson, Carl (2004). Marie Curie: Honesty In Science . iUniverse, prologue, x. ISBN 0-595-34059-8
История и описание метода: радионуклидная диагностика // Форум кафедры лучевой диагностики первого МГМУ им. И. М. Сеченова
Marie Curie Enshrined in Pantheon , The New York Times , New York, 21 April 1995.
curie – Britannica Online Encyclopedia . Britannica.com (15 April 2006). Архивировано из первоисточника 30 мая 2012. Проверено 26 сентября 2009.
Paul W. Frame How the Curie Came to Be . Архивировано из первоисточника 30 мая 2012. Проверено 30 апреля 2008.
Most inspirational woman scientist revealed . Newscientist.com (2 July 2009).

Мария Кюри, женщина, которая сделала невероятно много для открытий новых факторов в области физики и химии. Она родилась в столицы Польши, Варшаве. Ее семья бедствовала, помимо нее у родителей Марии было еще четверо детей. Отец работал учителем, а мама болела туберкулезом, и умерла, когда девочка еще училась в школе. Девочка уже тогда, проявляла большой интерес к физике и химии. Она прилежно училась и только в 24 года, накопив остаточно средств, работая гувернанткой, она смогла поехать в Париж, где окончила Сорбонну.

В Париже девушка познакомилась со своим будущим супругом, и вместе с ним они проделали большой путь в исследования в области физики и химии, тем самым они открыли два новых радиоактивных элемента и получили Нобелевскую премию. Жизнь Марии от начала до конца, была посвящена исследованиям, и после смерти именно ее нарекли «матерью современной физики».

Дважды Нобелевский лауреат

Мария единственная женщина, которая была дважды удостоена стать лауреатом Нобелевской премии. Первую премию она получила, совместно со своим супругом Пьером Кюри , в 1903 году в области физики. Вторая премия была присуждена ей уже единолично, после смерти ее мужа, в 1911, но уже в области химии.

Мама современной физики

Марию Кюри, прозвали матерью современной физики, потому, что она единственный человек, за всю историю, которого хоронили в гробу, который был забит крышкой из свинца. Так, как тело женщины, было настолько радиоактивным, что пришлось набить на крышку лист свинца в 2,5 сантиметра.

Радиоактивные вещи

Мария Кюри умерла уже больше, чем 80 лет назад. Но до сих пор все ее личные вещи, включая одежду, записи, мебель с ее дома носят в себе такой уровень радиоактивности, что и сейчас может убить человека. Все ее личные вещи Франция назвала своим личным достоянием, и поместила их, в Национальную библиотеку Франции в Париже.

Формуляр о безопасности

Каждый посетитель Парижской библиотеки, в отделе, где осмотру предоставляют вещи Марии Кюри, в обязательном порядке должны подписывать специальный документ, в котором говорится, что они знают о небезопасности вещей Нобелевской лауреатки, и, что они ознакомлены с инструкцией, в которой рассказывается, что все вещи пропитаны радием 226. Этот элемент имеет очень длительный срок распада, более 1,5 тысячелетия понадобится, что бы вещи женщины перестали быть опасными для здоровья. Так же, в обязательном порядке все посетители, должны надевать защитный костюм.

Талисман

Женщина не только не боялась в открытую работать с радиоактивными элементами, но и носила на нагрудной цепочке, талисман. Талисман был в форме небольшой ампулки, которая была наполнена радием. Мария никогда не боялась облучения, и работала без мер предосторожности, без защитных средств.

Социальный деятель

Мария была не только научным деятелей, физиком и химиком. Она также участвовала и в других социальных областях. За свою жизнь, женщина приняла участие в работе 85-ти научных и других сообществ, которые находились в разных странах. За жизнь, ей присудили 20 научных стипендий.

Профессор Сорбонны

В 1902 году, Мария получила степень доктора в Парижском университете. Она стала первой женщиной профессором, которой предложили преподавать в Сорбонском университете

Воздействие радиации на клетки

За свою жизнь, совместно с супругом Мария опубликовала больше тридцати научных статей. Но самая прорывная статья, стала о влиянии радиации на клетки. Они написали статью, что в процессе работы с радиоактивностью, они выяснили, что клетки, которые поражены какой-либо опухолью, разрушаются намного быстрее, чем обычные здоровые клетки человека.

Радий и полоний

В ходе долгих исследований и работ, с элементом уранинитом, Мария и ее супруг смогли вывести радиоактивный элемент, они назвали его полоний. Так, как Мария уроженка Польши, элемент был назван именно в честь ее родины. Сразу через несколько месяцев, супругам удается обнаружить еще один новый элемент, радий. Он так же был радиоактивным, именно после открытия двух элементов, Кюри ввели новый термин для элементов «радиоактивный».

Институт радия

С самого начала своих исследований и совместной жизни, Мария и ее супруг, мечтали открыть университет. Когда Марии, оказало помощь французское правительство, ей удалось построить и открыть Институт радия. Заведение направлено только на исследования по физике и химии. Через несколько лет, поле открытия Института Мария решила, так же открыть крыло, в котором будут проводить опыты по медицине.

Семейная жизнь

Несмотря на то, что женщина всю свою жизнь работала с радиоактивностью, и умерла она от апластической анемии, ей удалось родить двух здоровых дочерей. Старшая дочь Марии Кюри, Ирэн, пошла по стопам своей матери, и тоже занялась научной деятельность. После окончания учебы, она, как и мама вышла замуж за химика, а после получила с супругом Нобелевскую премию, в той же области, что и Мария. За работу с радиоактивными элементами.

Память о Марии Кюри

За большой вклад в исследования с радиоактивными элементами, Память Марии Кюри почтили, назвав в ее честь по всему миру: несколько университетов, Общественные места и здания, несколько улиц и два музея. Так же, о жизни двукратного Нобелевского Лауреата, было написано множество книг, биографий и снято несколько кинофильмов.