Ольга Киселева: Рассказываю о себе, чтобы дарить надежду другим! Реализовать порывы души

Ольга Киселева стояла у истоков спорта инвалидов. Она – мастер спорта международного класса России по пауэрлифтингу. А еще Ольга пишет стихи, песни, участвует в бардовских фестивалях, ходит в туристические походы. Вместе со своими воспитанниками из клуба «Вера» ездит на всероссийские фестивали творчества, где они занимают первые места. В клубе есть театр, коллектив стал лауреатом и дипломантом нескольких всероссийских и международных конкурсов. Имя Ольги Киселевой хорошо знают в спортивном мире страны и в городе Дзержинске Нижегородской области, где живет и работает эта легендарная женщина.

Спорт, театр и власть

С Ольгой мы знакомы давно. Еще с бурных девяностых, когда народ искренне рвался в светлое будущее и всей душою верил в него. А чтобы «жить стало лучше», многие люди строили грандиозные планы изменения наших судеб. Тогда пошла в депутаты и Ольга Киселева.

Молодая, энергичная, она занялась проблемами молодежи вообще и молодых инвалидов в частности. В 12 лет потерявшая ногу, Ольга прошла жестокую школу преодоления не только собственных проблем, но и чиновничьего непонимания. От ее депутатских идей отмахивались: у городского начальства и так хватало дел.

Но Ольга сумела-таки не только организовать спортивно-физкультурный клуб для инвалидов «Вера», но и пробить бюджетное финансирование арендуемых помещений, выпросить несколько ставок педагогов и воспитателей. Потому что она, поэтесса и бард, мастер спорта, мечтала не только помогать инвалидам сохранять и поддерживать здоровье. Хотелось дать людям и пищу духовную – возможность самовыражения в творчестве, в общении …

И это ей удалось. Очень большими трудами. Она создала совершенно необычный, единственный в своем роде театр «Блик», актеры в котором – инвалиды. Театр изумительный! Впечатление от его спектаклей долго не оставляет тех, кому посчастливилось их посмотреть.

Ольга писала достойные печати стихи, их публиковали целыми страницами дзержинские и нижегородские газеты. Особенно хороша, светла была любовная лирика. Ольга влюблялась. В нее влюблялись.

Красивая, веселая, неунывающая девчонка завораживала любого, кто с нею общался. Но, как теперь она понимает, «ни у одного мужчины не хватило ответственности» предложить ей руку и сердце.

И в депутаты она больше не пошла: «Власть – одно из немногих испытаний, которое я не прошла. Все там, во властных верхах, не так, как людям кажется. Чтобы реализовывать свои идеи, надо умудриться быть гибкой до гуттаперчивости, велеречивой до лживости – я этого не смогла. Надо было наплевать на все свои принципы, надеясь «изменить мир к лучшему». Но как потом возвращаться в нормальное, христианское состояние души?..»

Обслужи себя сам

– Физкультурно-спортивный клуб инвалидов «Вера» организован в 1993 году, – рассказывает Ольга. – Я была тогда инструктором в отделе по делам молодежи дзержинской администрации. И хорошо понимала, что проблемами молодых должны заниматься не только общественные организации, но и непременно государственные. Иначе этих проблем не решить.

Клуб получил статус городского при отделе молодежи. Но места скоро стало катастрофически не хватать И в 2002 году нам отдали целый бывший детсадик – двухэтажное здание. А клуб был переведен под начало городского Центра молодежных инициатив.

– Так много народа в клуб «Вера»?

– О, у нас много чего интересного! Кабинет изобразительного искусства оборудован буквально по последнему слову техники. Ведет занятия педагог с высшим специальным образованием. Многие инвалиды заняты художественной самодеятельностью – это и спектакли, и пение, и танцы. Другим интересно создавать скульптурные композиции из соленого теста. У нас замечательный тренажерный зал. Для социальной адаптации незаменим «Домовенок», здесь мы учим самообслуживанию: чтобы человек с любой формой инвалидности мог обслужить себя сам – пришить пуговицу, приготовить нехитрые блюда, совершить покупку в магазине – словом, обходиться без посторонней помощи. И это не только и даже не столько дети, сколько вполне взрослые люди, привыкшие к постоянной опеке и помощи родных …

Шляпки, перчатки, улыбки

– И, наконец, мы добрались до вашей театральной студии «Блик».

– В 90-х в составе делегации отдела молодежи я ездила в город-побратим Дзержинска – в Северный Рейн-Вестфалию. Там посмотрела спектакль немецкого «Черного театра» – и буквально заболела им. Целых пять лет ушло на организацию такого театра в Дзержинске – и в 2000 году мы выступили со спектаклем «Заклинание поющих эльфов». Потрясающая сказка.

– Ваш театр необычен, ни на какой другой не похож, говорят.

– Не похож. Сцена черная. Актеры в черном – их не видно, будто бы нет. Живут в этой полной тьме сами по себе, собственной жизнью высвеченные ультрафиолетом Руки и Улыбки, Шляпки и Перчатки, Швабры и… просто Тряпочка («У этой Тряпочки совсем нет мозгов!» – «А где ты видела Тряпочку с мозгами?» – рассуждают актеры во время репетиций). Но эти Шляпки, Перчатки и тряпочка прыгают, бегают, порхают, радуются и печалятся, любят и тоскуют, страдают и смеются. Научить тряпочку думать, вложить в нее душу, заставить ее вздыхать и плакать – это ли не талант, не актерское счастье?

Во всех спектаклях заняты и инвалиды, и совершенно здоровые люди. Темнота сглаживает разницу между ними, отсекает жалость публики.

– Где вы находите сюжеты для спектаклей?

– Мы их сочиняем сами. Садимся с актерами в кружок, каждый придумывает идею, предлагает реплику – я все записываю. И потом из наших общих фантазий рождается сказка. Трижды в неделю репетируем, подбираем музыку – никто никогда не пропускает этих любимых всеми часов творчества. Актеры первого состава выросли. И, представьте себе, никто из них не потерялся в жизни: все учатся или работают.

– Теперь подобран второй состав труппы?

– Да. И мы взялись за очень серьезную постановку – «Сотворение». Приняты за основу библейские сюжеты. Очень впечатляюще смотрится, когда на сцене из тьмы и хаоса появляются руки Бога, творящие растения, животных и, наконец, человека.

Пьесы наши – без слов. Потому что не все актеры способны внятно говорить. Действующие лица – предметы и музыка. Она играет двойную роль – передать чувства, которые обычно высказываются словами, и пробудить, затронуть те струны души, какие может зародить, сотворить только музыка. Чтобы она, душа, открывалась и не захлопывалась уже никогда.

Реализовать порывы души

– У вас развита служба волонтеров…

– Пока инвалид в детском возрасте, ему помогает государство. Как только ему исполняется 18, прекращаются все дотации, социальные заботы, он становится нужным только своим родителям – и это на всю оставшуюся жизнь. А его болезни, травмы, сохранившееся у некоторых детское сознание, умственная отсталость никуда ведь не деваются, так с ними и живут. Вот мы и решили занять нишу работы с молодыми инвалидами. Многие из них до самой старости – дети. И мы не отказываем в заботе никому. В театральной студии «Блик» нет ограничений. Знали бы вы, какой талантливый актер у нас – взрослый человек с синдромом Дауна!

А волонтерам нашим – от 12 до 16 лет. Это ребята, которым необходимо реализовать порывы души. Приходят многие. Остаются не все. Но те, кого зацепило. И помогают инвалидам, и сами становятся актерами, с удовольствием играют в спектаклях.

– О вас часто пишут журналисты…

– Я никому не отказываю в интервью. Мне публикации нужны не для карьеры или самоутверждения – всего этого в достатке. Но вот недавно поздоровался со мной незнакомый молодой человек и на мое «Извините, я вроде вас не знаю», сказал: «А вы мне жизнь спасли. После тяжелейшей травмы я решил, что дальше жить незачем. Но увидел в газете статью о вас и подумал: «Она же смогла – и ты сможешь. Она всего добилась – и ты добьешься!».

У меня тоже бывали и обиды, и состояние агрессии. Ногу я потеряла в 12 лет. Но ребенок быстро адаптируется. Через год уже научилась кататься на велосипеде, лазить по деревьям, по заборам, играть на гитаре, плавать… Но в 16, когда «все подружки по парам», начались проблемы. А чтобы не взращивать в себе тяжелые мысли, стала заниматься в кружках гитаристов и флейтистов, на вечернем отделении художественной школы. Записалась в секцию по стрельбе из малокалиберного пистолета, и мне был присвоен второй разряд среди здоровых. Стихи стала писать, пела в народном академическом хоре… И все это – параллельно, в одни и те же студенческие годы. Не оставляла на отчаяние ни одной минутки в сутках. Вот поэтому я хочу, чтобы самой своей судьбой я помогала кому-то выкарабкиваться из безверия и безысходности.

Наталия РОЖДЕСТВЕНСКАЯ
Газета «Моя надежда»
Нижегородская область

Ольга Киселева принадлежит к новому поколению российских художников, которые, активно работая в России и за рубежом, участвуя в крупных международных выставках, сумели войти в элиту международного современного искусства.

В последние годы работы Ольги Киселевой были в представлены в Парижском Музее современного искусства , в Музее современного искусства Рейна София в Мадриде, в Центре Помпиду , в Музее современного искусства KIASMA в Хельсинки, в Музее современного искусства МОМА в Лос Аджелесе, в Музее современного Гуггенхайм в Бильбао, в Музее Machida в Токио, в ГЦСИ в Москве, в Русском Музее в Петербурге, а также на многих международных выставках и биеннале.

Ольга Киселева преподает современное искусство в Сорбонне , где он руководит Институтом Науки и Искусства. Главный редактор научного журнала Plastik Art&Science, Ольга Киселева выпустила несколько книг, главные из которых - «CrossWorlds» (2008) и «Cyberart» (1998), вышли на трех языках.

Ссылки

• CrossWorlds , Ольга Киселева , Элизабет Лейбовичи, Archibooks, Париж, Франция, 2008
• Ольга Киселева , Виктор Мизиано , Isthme, Париж, Франция, 2007
• Where are you ? , Onestarpress, Париж, Франция, 2006
• Ольга Киселева: просвет между Востоком и Западом , Лариса Соловьева, ГЦСИ , Moсква, Россия, 2004
• Про Полюс , Аркадий Ипполитов , Институт Про Aрте, С.Петербург, Россия, 2002
• Не тот это город... , Александр Боровский , Государственный Русский Музей , С.Петербург, Россия, 2001
• Где ты? , Константин Бохоров, Стивен Райт, ГЦСИ , Moсква, Россия, 2001
• Communication – identification , Лев Манович, DAC, Париж, Франция, 1998
• Cyberart , Ольга Киселева , l"Harmattan, Париж, Франция, 1998

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Ольга Киселева" в других словарях:

Киселева, Ольга Игоревна Ольга Игоревна Киселёва (р. 1965, Санкт Петербург) современный русский художник, профессор Университета Сорбонна, основатель Международного Института Науки и Искусства. Биография Ольга Киселёва принадлежит к новому… … Википедия

- (р. 28 сентября 1974, Куйбышев, ныне Самара), российская спортсменка (синхронное плавание (см. СИНХРОННОЕ ПЛАВАНИЕ)), заслуженный мастер спорта. Окончила факультет журналистики МГУ. Выступала вместе с О. А. Брусникиной (см. БРУСНИКИНА Ольга… … Энциклопедический словарь

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Киселёва. Ольга Игоревна Киселёва (р. 1965, Ленинград) современный русский художник, профессор Университета Сорбонна, основатель Международного Института Науки и Искусства.… … Википедия

Киселева Ольга

60 лет, г. Москва, разведена

• Диагноз: Острый миелобластный лейкоз
• Цель сбора: Покупка препарата Сорафениб (Нексавар) 11 уп.

Собрано: 1 201 448 руб.*

Необходимо: 1 430 000 руб.

2019

Благодаря вашей помощи мы вместе с Ольгой Александровной продолжаем бороться за ее жизнь. Чтобы жить дальше, Ольга Александровна должна принимать по упаковке Нексавара ежемесячно, отмена препарата может спровоцировать рецидив заболевания и гибель мамы и бабушки.

Каждая упаковка стоит около 130 000 рублей, что, конечно, очень серьезная сумма для Ольги Александровны и ее близких. И без вашей помощи им не справиться!

2018

В 2018 году мы решили продолжить сбор средств на закупку Нексавара для Ольги Александровны Киселевой.

В 2017 год вы собрали 523 тысячи рублей. Спасибо вам огромное за то, что помогаете и не бросаете в беде Ольгу Александровну! За прошедший год Фонд закупил 8 упаковок этого жизненно необходимого препарата.

Расходы Фонда по закупке препарата в 2017 году составили 951 тысячу рублей. Это значительно больше, чем нам удалось собрать для этих целей, но мы не можем бросить Ольгу Александровну в этой сложной жизненной ситуации, поэтому продолжаем оплачивать расходы в том числе и за счет поступлений, которые направляются на уставную деятельность фонда.

2017

В темноте концертного зала Крокус многие зрители думают, наверное, что певец Николай Носков на сцене поет про них.

Я навеки останусь видимо
В этих списках пропавших без вести
На фронтах той войны невидимой
Одаренности с бесполезностью

Эта песня, как цыганское гаданье — подходит примерно всем. Потому она и хит. Примерно все останутся в метафорических списках пропавших без вести на фронтах невидимой войны. Люди в темном зале кивают в такт музыке. Каждый пропадет без вести по-своему. Но одну женщину я знаю. Ее зовут Ольга Киселева. Она не молодая, но красивая и нарядная, потому что серьезно относится к концертам. Часто посещает их в последнее время. Концерты Надежды Бабкиной, концерты Александра Градского и самые любимые концерты — Николая Носкова.

В тех обстоятельствах, в которых оказалась Ольга Александровна, концерты начинаешь ценить. Она второй раз болеет раком крови. Первый раз семь лет назад вылечилась. А теперь — нет. Чтобы вылечить Ольгу Александровну, ей следовало бы сделать трансплантацию костного мозга. Но не нашлось донора. Ни в российском регистре, ни в международных регистрах. Не нашлось и всё. Нету.

Ольга Александровна живет на поддерживающем препарате Нексавар. Пока принимает препарат — живет. Почти обычной жизнью. Почти как здоровый человек, разве что с головокружениями. Перестанет принимать Нексавар — перестанет жить. Препарат стоит 150 тысяч рублей в месяц. Государство не оплачивает его. Обязательная медицинская страховка не покрывает. Несколько месяцев Ольга Александровна и ее взрослые дети покупали препарат за свой счет. Но больше не на что. Кончится месяц и кончится Нексавар.

Эти несколько месяцев на Нексаваре были жизнью. Ольга Александровна занималась хозяйством. Правда обнаружила, что помыть окна уже не может — слишком кружится голова, если только встать на табуретку. Гуляла с девятилетним внуком, правда обнаружила, что гулять еще может, а кататься на велосипеде уже не может — слишком голова кружится, побочный эффект Нексавара.

Иногда звонил сын: «Мама, покупать тебе билеты на концерт Носкова в Крокусе?» И Ольга Александровна с радостью соглашалась, потому что сходить на концерт Носкова — это жизнь. Она сидит в темном зале и кивает головой в такт музыке, а певец на сцене поет:

Я навеки даю обязательство
Что не стану добычей ворона
Есть особое обстоятельство
Я люблю тебя. Это здорово.

Ольге Александровне кажется, что это про нее.

Фонд борьбы с лейкемией собирает деньги Ольге Александровне на Нексавар. Сколько соберет, столько она и поживет еще, погуляет с внуком, позанимается по хозяйству, послушает Николая Носкова.

В 2016 году мы собирали Ольге Александровне на поиск и активацию донора из зарубежного регистра. С вашей помощью нам удалось собрать 942 882,98 рублей. К сожалению, полностью совместимого донора так и не нашли для Ольги Александровны, а делать трансплантацию от частично совместимого неродственного донора было крайне рискованно из-за высокого риска летальных осложнений для пациента. Поэтому поиск решили остановить.

С мая 2016 года Ольге Александровне проводится непрерывная пожизненная поддерживающая терапия препаратом сорафениб (Нексавар). На собранные с вашей помощью средства Фонд закупил 7 упаковок жизненно необходимого препарата на сумму 854 000,00 рублей.

Сейчас мы вновь открываем сбор средств для Ольги Киселевой чтобы она смогла продолжить поддерживающее лечение препаратом Нексавар. На 2017 год ей необходимо 11 упаковок.

2016

Ольге Киселевой 58 лет. У нее миелобластный лейкоз, такой, что не лечится без трансплантации костного мозга. А поиск донора в европейском регистре стоит полтора миллиона по теперешнему курсу евро. И ее случай — самый трудный для благотворительных сборов. Потому что помогают детям и одиноким старикам. А почти шестидесятилетней женщине кто поможет? И я даже не очень верю в успех этого текста, в то, что кто-то откликнется. Я просто хочу рассказать вам историю про то что, бывает, снаряд дважды падает в одну и ту же воронку.

Это ведь довольно обычное дело — когда у немолодой женщины рак. Так ведь часто бывает, и так будет с каждым из нас, кто не успеет раньше умереть от чего-нибудь другого. Молоденькая доктор делает серьезное лицо, смотрит в бумажки и говорит — лейкоз. Тридцатилетняя дочь, живущая с матерью и воспитывающая внука, всплескивает руками и старается сдержать слезы. Внук чует, что с бабушкой что-то неладное, но ему ничего не объясняют, а ведут в спортивную секцию, как ни в чем не бывало, и он только видит, что у мамы глаза на мокром месте, а бабушка собирает вещи. И может быть, он спрашивает:

— А долго бабушка будет в больнице?

И еще дочь звонит сыну, то есть брату своему, который едет в это время в Сапсане из Петербурга в Москву и говорит:

— У мамы рак.

А поезд едет быстро, и связь все время пропадает, и тридцатишестилетний мужчина не может расслышать подробностей. Он понимает только, что у мамы рак, и это обстоятельство на несколько последующих лет радикально изменит его жизнь. Во-первых, мама перестает вдруг быть старушкой, по номеру которой надо каждый вечер из сыновней почтительности сделать телефонный звонок, и к которой надо раз в месяц привезти внуков на выходные. Становится вдруг тем, чем была тридцать лет назад — человеком, которого каждую секунду теряешь и страшно потерять. А во-вторых, все твои планы отменяются. Ты не поедешь с семьей в отпуск, который вы с женою так тщательно планировали. Потому что маме на лекарства и нельзя оставить маму так надолго. Ты не получишь повышения на работе, на которое рассчитывал, потому что не сможешь ничего делать сверхурочно и нравиться шефу и даже в рабочее время шеф будет то и дело заставать тебя разговаривающим по служебному телефону про какой-нибудь Гливек или в служебном компьютере ты будешь искать для мамы ночную сиделку. И вообще у тебя в следующие несколько лет не будет деловитого и оптимистичного выражения на лице.

И у самой пациентки (у Ольги нашей) тоже жизнь меняется до неузнаваемости. Никаких больше бабушкиных забот типа отвести внука в садик или спечь на праздник пирог. А везут на каталке, делают пункции, устанавливают катетер в подключичную вену, слабость, тошнота, еле-еле волочешь ноги по больничному коридору и катишь рядом с собой стойку с капельницей. И это не неделю полежать в больнице, а полгода. И потом еще год амбулаторно. И еще год пункций. И поддерживающие лекарства…

И за три года, пока мама лечится от рака, семья выпотрошена. Потрачены все сбережения. У всех, у кого можно было попросить помощи — уже попросили. Израсходованы все душевные силы. Но слава богу ремиссия. Поживет еще мама. Не помрет в пятьдесят пять лет. Повозится с внуками. Попечет пироги…

Так вот, Ольга Киселева в пятьдесят пять лет вылечилась от лейкоза. Потом была короткая передышка для всей ее семьи, а в пятьдесят восемь лет она заболела другим лейокозом. Она говорит мне:

— Знаете, самое ужасное ощущение, что все это дежавю какое-то. Что все это уже со мной было.

Молоденькая доктор делала серьезное лицо. Дочка всплескивала руками. Дочка звонила сыну в то время как тот ехал Сапсаном из Петербурга в Москву. Брали пункцию. Ставили катетер в подключичную вену. Стойку капельницы катала уже с собой даже в уборную…

Я расспрашивал доктора подробно. Этот второй Ольгин лейкоз ни в коем случае не является продолжением первого. Тот был промиелоцитарный, а этот миелобластный. Этот второй — не рецидив первого. Современная наука не видит между двумя Ольгиными лейкозами никакой связи. Это две разные болезни, случившиеся с нею с перерывом в пять лет.

Ту первую они победили. К началу второй семья вымотана и морально, и материально. Но никуда не денешься — надо все с начала.

* Для уменьшения нагрузки на сервер данные по поступившим средствам обновляются один раз в сутки.
** Если средств на конретного больного собирается больше, чем требуется, мы направляем их на лечение другого нуждающегося.