Самый первый танк. Как «Борец за свободу тов. Ленин» творил историю. Первый русский танк

Судьба выпущенных харьковчанами двадцати пяти танков Т-24 сложилась драматически. До 1932 года они оставались невостребованными, пока не была, наконец, принята на вооружение 45-мм пушка образца 1932/38 годов. К этому моменту руководство УММ РККА уже осознало, что производимые на базе закупленных танков «Виккерс» Мk.Е и «Кристи» 1931 советские танки Т-26 и БТ-2 вполне способны решать задачи, для которых конструировался Т-24. Кроме того, на Кировском заводе в Ленинграде шли работы по созданию многобашенного среднего танка прорыва Т-28, который по своим тактико-техническим данным полностью превосходил Т-24. В результате танк Т-24 так и не приняли на вооружение

Первым танком, произведенным молодой Советской Республикой, был «Русский «Рено» (плохо скопированный самый массовый и, пожалуй, самый удачный танк Первой мировой войны «Рено» FT-17), иногда называемый танком «Борец за свободу товарищ Ленин» – по имени первой машины серии. Всего выпустили 15 «Русских «Рено», производство которых наладили в Нижнем Новгороде на заводе «Красное Сормово» под руководством «пришлых» петроградских инженеров с Путиловского и Ижорского заводов – эту группу возглавлял конструктор Сергей Петрович Шукалов. Путиловский и Обуховский заводы были пионерами Российской Империи в освоении и производстве сложной техники, Ижорский же завод специализировался на изготовлении бронелистов и бронедеталей для нужд Императорской армии.

После окончания Гражданской войны танки в Советской России не производились – все силы страны были брошены на индустриализацию и восстановление разоренного войной народного хозяйства. И все же «танковая тема» не была забыта. На Обуховском заводе изучалась трофейная техника, захваченная Красной армией у белогвардейцев и интервентов, а с предприятий и мастерских, расположенных на юге России, где еще недавно шли ожесточенные бои, по крупицам собиралась информация о специфике иностранных танков, которые местные умельцы ремонтировали для Белой армии. Начиная с лета 1921 года, Обуховскому заводу доверяется ремонт и обслуживание имеющейся у Красной армии бронетехники, так как качество работы сормовцев категорически не устраивало военных. В 1922 году завод переименовали в Петроградский государственный орудийный оптический и сталелитейный завод «Большевик».

В 1924 году в Москве было создано конструкторское бюро при Главном управлении военной промышленности, которое возглавил С. П. Шукалов. Сначала КБ создало танк Т-18 или МС-1 («малый сопровождения») – новую, более глубокую модернизацию «Рено» FT-17. Т-18 был разработан к 1925 году, а его серийное производство началось в 1928 году на ленинградском заводе «Большевик».

Но армии был необходим более мощный танк сопровождения войск, и 20 декабря 1927 года Управление механизации и моторизации РККА (далее – УММ) сформулировало требования к новому танку с пушечно-пулеметным вооружением во вращающихся башнях. Его разработку поручили осуществить коллективу конструкторов Харьковского паровозного завода имени Коминтерна (далее – ХПЗ) под общим руководством КБ Шукалова, которое к этому времени переименовали в Главное конструкторское бюро Орудийно-арсенального треста. Харьковчане уже имели опыт создания гусеничной техники гражданского назначения (трактора «Коммунар», сконструированного на базе немецкого «Ганомаг» WD Z-50), теперь же им предстояло учиться создавать танки.

Москвичи не стремились взять на себя всю работу, а наоборот, максимально перекладывали ее на харьковчан. Первоначально на ХПЗ за танк отвечали заместитель главного инженера М. Андриянов и заместитель начальника тракторного цеха В. Дудка, но в 1927 году на заводе была создана специализированная конструкторская танковая группа, которую возглавил И. Н. Алексенко – молодой и талантливый конструктор, который к этому времени как раз вернулся из армии. Надо сказать, что большинство конструкторов, работавших в группе, были еще очень молодыми людьми – так, Алексенко в 1927 году исполнилось 23 года, одному из его заместителей А. А. Морозову было столько же, большинству остальных инженеров КБ – еще меньше.

И. Н. Алексенко – руководитель танковой конструкторской группы ХПЗ им. Коминтерна с 1927 по 1931 год (в мае 1929 года на базе группы сформировано специализированное КБ Т2К)

Коллектив группы активно включился в работу. Прототип танка был создан 15 октября 1929 года, но еще два месяца велись работы по установке на него оборудования. На конструкцию Т-12 повлияли сразу две иностранные школы: американская и французская. Компоновка во многом была «подсмотрена» у экспериментального танка М1921 конструкции американского инженера Кристи, созданного в 1921 году и серийно не производившегося. Он полностью отвергал классическую ромбовидную форму танка, характерную для машин времен Первой мировой войны и имел компоновку, ставшую вскоре классической – с отделением управления (расположенным спереди), боевым отделением (размещенным посредине) и трансмиссией с двигателем, которые размещались в кормовом отделении. Скорее всего, компоновка танка была взята из открытых источников – американских научно-популярных журналов, в которых американские конструкторы-предприниматели часто публиковали рекламную информацию о своих технических разработках.

Пулеметное вооружение танка Т-12 размещалось в отдельной башенке, которую, для экономии пространства и уменьшения размеров и массы корпуса, поместили поверх основной башни танка. Это создавало определенные проблемы для экипажа и увеличивало поражаемый силуэт машины, но в то время конструкторы ради снижения веса шли даже на такие жертвы.

Влияние французской школы танкостроения сказалось и на подвеске – она почти полностью повторяла конструкцию подвески танка Т-18 (МС-1), которую, в свою очередь, советские конструкторы «подсмотрели» у французского «Рено» NC27.

Ходовая часть Т-12 состояла из шестнадцати опорных катков (по восемь на каждый борт), сблокированных попарно в восемь тележек (по четыре на борт) с вертикальной пружинной амортизацией. Каждую гусеницу поддерживали четыре верхних поддерживающих ролика, задние колеса танка были ведущими, а передние – направляющими.

На Т-12 планировали устанавливать отечественный мотор конструкции инженера А. А. Микулина (племянника отца русского самолетостроения Н. Е. Жуковского), производство которого планировали развернуть на заводе «Большевик». Но так как готового двигателя еще не было, в моторном отделении танка разместили карбюраторный 8-цилиндровый авиационный двигатель М-6 – лицензионную копию французского мотора «Испано-Сюиза» 8Fb мощностью 240–300 л.с.

Планетарная коробка переключения передач позволяла танку развивать на трассе скорость до 26 км/ч. Сзади к Т-12 был приделан специальный металлический «хвост» длиной 690 мм, который удлинял танк, что позволяло последнему успешно преодолевать окопы шириной до 2,65 м (эта конструкционная особенность «перекочевала» на него с Т-18).

В лобовом бронелисте девятигранной клепанной основной башни Т-12, предназначенной для трех членов экипажа из четырех (командира, заряжающего и пулеметчика), планировали устанавливать 45-мм танковую пушку или 76-мм гаубицу. В боковых бронелистах башни были смонтированы шаровые установки конструкции Шпагина для двух 7,62-мм пулеметов системы Федорова. Третий пулемет монтировался в шаровой установке в лобовом бронелисте башни справа от пушки, четвертый – в верхней пулеметной башенке, установленной на крыше основной башни с небольшим смещением назад.

Бронирование танка для того времени было вполне надежным – 22 мм у лобовых деталей корпуса и башни, и 12 мм – у бортовых. Бронекорпуса для Т-12, как впоследствии и для Т24, изготавливались на Ижорском заводе. Механик-водитель на Т-12 размещался впереди – в отделении управления ближе к правому борту, что в целом нетипично для советских танков и является отличительной особенностью Т-12 и Т-24.

Испытания Т-12 начались 2 апреля 1930 года. Танк прошел всего 2 километра по грунту, так как у него вскоре сломалась трансмиссия, а двигатель успел проработать всего 33 минуты, так как сильно перегрелся, и в радиаторе закипела вода. Проблемой стало и то, что при осуществлении поворотов на мягком грунте правая гусеница соскакивала с ленивца.

Машина прошла доработку, и с 28 апреля по 2 мая 1930 года состоялись новые испытания – на сей раз в присутствии наркома вооружений маршала К. Е. Ворошилова, начальника УММ РККА комкора И. А. Халепского и начальник Научно-технического управления (далее – НТУ) УММ Г. Г. Бокиса. От завода на испытаниях присутствовали директор ХПЗ Л. С. Владимиров и начальник танкового производства С. Н. Махонин. Вместо еще не созданного пулемета Федорова, которым планировалось вооружать танк, установили 7,7-мм пулемет Льюиса, который во время стрельб на ходу показал хорошие результаты – до 60% попаданий в цель. Танк на 1-й передаче легко преодолевал подъемы в 35– 36°, развивал на ровной местности скорость до 26 км/ч (а при кратковременном увеличении оборотов двигателя до 2000 об/мин – и до 30 км/ч), форсировал окопы шириной до двух метров и довольно резво преодолевал участки пересеченной местности. Давление его гусениц на грунт составляло 0,45 кг/см2, что было вполне приемлемым показателем. Тем не менее, военные машину на вооружение не принимали.

Еще в середине 1929 года стало понятно, что Т-12 в серию не пойдет из-за заложенных изначально конструкционных недостатков, которые делали танк ненадежным и имеющим малый запас хода (80 км). Танковому КБ ХПЗ, в которое в мае 1929 года была переформирована конструкторская группа Алексенко, поручили параллельно с окончанием проекта «Т-12» разработать его более совершенную модификацию, которой присвоили индекс Т-24.

Конструкционно Т-24 отличался от Т-12 незначительно, фактически являясь почти тем же танком. Дополнительные бензобаки Т-24 в силу дефицита внутреннего пространства разместили в надгусеничных полках, как это было реализовано и на Т-18. В верхней лобовой детали танка установили курсовой пулемет, поэтому машина получила еще одного члена экипажа – пулеметчика, размещавшегося в отделении управления слева от водителя.

Не дожидаясь создания прототипа Т-24, УММ РККА обязало ХПЗ изготовить опытную партию из пятнадцати машин. Первые три танка были готовы к июлю 1930 года, и один из них отправили для испытаний в Кубинку. Здесь с полными баками и боекомплектом в 10 снарядов танк вышел на полигон, но вскоре у него загорелся двигатель. Экипаж в панике покинул Т24, за исключением механика-водителя Владимирова, который в одиночку погасил пожар и спас машину. Танк получил незначительные повреждения и был снова отправлен на доработку.

Прототип танка Т-24 образца 1931 года на испытаниях. Так как ни 45-мм орудие, ни пулеметы Федорова готовы не были, танк проходил испытания без них

Первоначально установленную на Т-24 девятигранную башню от Т-12 заменили новой цилиндрической, а старую башню вернули на Т-12. В новой башне вместо 45-мм орудия конструкции Соколова, которое так и не было закончено, планировали установить экспериментальное 45-мм орудие, которому вскоре предстояло стать широко известной 45-мм танковой пушкой образца 1932/1938 годов. Боковые шаровые пулеметные установки в башне убрали, оставив пулеметы только в лобовом бронелисте башни и пулеметной башенке – таким образом, пулеметное вооружение танка сократилось до трех пулеметов. Вместо так и не созданного пулемета Федорова прототип танка Т-12 и танки Т-24 оснастили танковым пулеметом системы Дегтярева образца 1929 года. Боекомплект машины теперь составлял 89 снарядов и 8000 патронов.

В результате изменений масса танка увеличилась с 14,7 до 18,5 тонны, что сказалось на его ходовых качествах – максимально развиваемая скорость сократилась до 22 км/ч. Зато запас перевозимого горючего у Т-24 возрос до 460 литров, что позволило увеличить запас хода в полтора раза – с 80 до 120 км.

После проведенных в августе совместных испытаний Т-24 и Т12 УММ сделало заказ на производство в 1931 году трехсот танков Т-24. К этому времени на предприятии был построен специальный корпус Т2 для производства и сборки танков, а также значительно расширено самостоятельное танковое конструкторское бюро Т2К во главе с И. Н. Алексенко. Но уже 1 июня 1931 года председатель научно-технического комитета УММ РККА И. А. Лебедев направил директору ХПЗ задание на проектирование колесно-гусеничного легкого танка БТ («Кристи»). Производство Т-24 харьковчанам приказали остановить, в результате чего завод успел изготовить только 28 шасси, 25 бронекорпусов и 26 башен (план по выпуску танка явно срывался), из которых собрали только 25 готовых танков.

Причин для такого решения, принятого московским руководством, было несколько. Во-первых, в 1930 году закупочная комиссия во главе с главой УММ комкором И. А. Халепским посетила целый ряд иностранных частных предприятий, занимавшихся проектированием и производством гусеничной бронетехники, и заключила с некоторыми из них договоры о лицензированном производстве в СССР. Халепский убедил наркома вооружений маршала Ворошилова в том, что для отечественного танкостроения перспективнее закупить и производить по лицензии английский танк «Виккерс» Mk.E и американский «Кристи» M1931, чем по новой «набивать шишки» там, где западные конструкторы уже нашли более простые и дешевые решения. Последующее развитие событий показало, что это решение являлось верным.

Кроме того, инженеры частного конструкторского бюро Эдварда Гротте, привлеченные для работы в СССР той же комиссией, совместно с советскими конструкторами спроектировали перспективный средний танк ТГ-1, прототип которого собрали на ленинградском заводе «Большевик». По бронированию, вооружению, надежности и подвижности он превосходил и Т-12, и Т-24, и большинство западных аналогов, поэтому высшее советское руководство видело именно его основным средним танком Красной армии. Лишь значительно позднее выяснится, что этот танк слишком дорог для советской экономики и слишком сложен для танковой промышленности довоенного СССР.

Однако то, что казалось очевидным в Москве, встретило непонимание в Харькове. По заявлению помощника начальника УММ РККА Г. Г. Бокиса,

«директор завода Бондаренко с целью дискредитации быстроходной машины открыто называл ее «вредительской». …стоило очень больших усилий, нажимов и постановлений, вплоть до Правительства, чтобы заставить ХПЗ строить танк БТ и в порядке производства устранять отдельные недочеты, которые имелись в чертежах и конструкциях танка БТ».

После значительного давления со стороны Москвы работы над новым танком (будущим БТ-2) все же начались, но не теми темпами, которые устраивали бы высшее руководство – к 1 ноября 1931 года было собрано только три машины взамен запланированных шести. Уже 7 ноября новые танки участвовали в военном параде в Харькове.

Возглавлявший танковое КБ Т2К ХПЗ инженер И. Н. Алексенко подал заявление на увольнение, считая, что навязывать заводу производство иностранной техники непатриотично и вредно для воспитания отечественных конструкторских кадров. Заявление Алексенко удовлетворили, и 6 декабря 1931 года на его должность был назначен бывший генеральный конструктор ленинградского завода «Русский дизель» А. О. Фирсов, ранее осужденный как член вредительской группы (работой в Харькове ему заменили 5 лет лагерей). Эти изменения стали судьбоносными для завода, советского танкостроения, да и для всей страны в целом.

Фирсов принес на ХПЗ идеи, которые легли в основу будущего легендарного танка Т-34 – танковый дизель, который вскоре создадут харьковские специалисты, и 76-мм орудие как основное вооружение будущего танка. От танка «Кристи» Т-34 получил «в наследство» полностью сварной корпус и «подвеску Кристи», от которой отказались в пользу торсионной подвески лишь после войны. Но это все будет потом, а пока создатели Т-24 с недовольством восприняли изменения, навязанные им «сверху», но, тем не менее, продолжали работу.

Коллектив КБ Т2К ХПЗ им. Коминтерна вместе с его руководителем с 1931 по 1936 год А. О. Фирсовым (в центре)

Судьба выпущенных харьковчанами двадцати пяти танков Т-24 сложилась драматически. До 1932 года они оставались невостребованными, пока не была, наконец, принята на вооружение 45-мм пушка образца 1932/38 годов. К этому моменту руководство УММ РККА уже осознало, что производимые на базе закупленных танков «Виккерс» Мk.Е и «Кристи» 1931 советские танки Т-26 и БТ-2 вполне способны решать задачи, для которых конструировался Т-24. Кроме того, на Кировском заводе в Ленинграде шли работы по созданию многобашенного среднего танка прорыва Т-28, который по своим тактико-техническим данным полностью превосходил Т-24. В результате танк Т-24 так и не приняли на вооружение.

Восемнадцать машин направили в Харьковский военный вкруг (далее – ХВО), где они оказались в учебных подразделениях. Один танк остался в Московском ВО (далее – МВО) и числился за Военной академией механизации и моторизации РККА им. Сталина, еще пять машин находились в распоряжении танко-артиллерийских полигонов. По состоянию на начало 1938 года большая часть этих танков вышла из строя из-за поломок в двигателе, трансмиссии и/или ходовой части.

2 марта 1938 года приказом Наркома вооружений предписывалось снять танки с эксплуатации, частично разоружить их, разбронировать и передать в приграничные укрепрайоны для использования в качестве неподвижных бронированных огневых точек – БОТов (ранее подобным образом в БОТы были преобразованы снятые с вооружения танки МС-1). Приказ касался двадцати двух машин Т-24, которые на тот момент находились в ХВО и на складах хранения бронетехники. Так, Киевский ВО должен был получить 12 танков (все от ХВО), а Белорусский ВО – 10 танков (из них 6 – от ХВО, 1 – от МВО и 3 танка – с московского склада-мастерской №37).

С поступивших танков полностью демонтировались двигатели, трансмиссии, гусеницы и прочие агрегаты ходовой части – оставались только опорные катки, чтобы танки можно было буксировать. Также демонтировалась пулеметная башенка, пулеметы и 45-мм пушка, а вместо них устанавливалась 76-мм танковая пушка (Л-10 или КТ-28) и 7,62-мм станковый пулемет «Максим» в шаровой установке справа от нее. Отделение управления полностью переделывалось, усиливалось лобовое бронирование, и устанавливались две шаровые установки под станковый пулемет «Максим». Такая бронированная точка не зарывалась в землю, а оперативно буксировалась и устанавливалась на участке вероятного прорыва противника.

О полноте выполнения этого приказа информации нет. Возможно, процесс создания БОТов затянулся, так как на немецких фотографиях лета 1941 года присутствуют подготовленные к установке в виде БОТов танки Т-24, которые не успели переместить на позиции.

Немецкий солдат на фоне БОТа, в который был переделан танк Т-24, вооруженный 76-мм пушкой Л-10, Ленинградский ВО, осень 1941 года

Есть информация о том, что к 1941 году остался лишь один комплектный танк Т-24, находившийся в распоряжении полигона Научно-исследовательского института бронетанковой техники в Кубинке, но осенью 1941 года он, видимо, был отправлен на фронт.

В книге Артема Драбкина «Я дрался на танке» приводятся воспоминания Героя Советского Союза Ашота Апетовича Аматуни, описывающие бои в Сальских степях летом 1942 года, в которых он участвовал, будучи курсантом пехотного училища:

«…От станции Суровикино (Волгоградской области – прим. автора) мы походным маршем прошли на передовую…где-то в 120–140 км западнее Суровикина заняли оборону…танки представляли для нас самую большую опасность, потому что единственным средством борьбы с ними у курсантов были только бутылки с зажигательной смесью…шли против нас не л е гкие танки Т-II, а средние Т-III и Т-IV, серь е зные противники. Нас же к концу бо е в стали поддерживать английские танки «Матильда» и наши Т-24, но это были маленькие и нехорошие танки, вот действительно помогли нам Т-26…»

Вряд ли представится возможным узнать наверняка, ошибся ветеран и принял за Т-24 какие-то другие машины, или же это действительно были танки Т-24, не ставшие БОТами и погибшие в неравных боях.

Петроград, 3 апреля 1917 года... Тысячи рабочих, солдат, революционных моряков-балтийцев встречали в тот день В.И. Ленина, возвращавшегося из эмиграции. На перроне - почетный караул матросов Гвардейского экипажа, площадь перед Финляндским вокзалом ярко освещена - об этом позаботились солдаты прожекторной роты. У выхода из вокзала, словно часовые, - два броневика; их прислали сюда солдаты петроградского автоброневого дивизиона. С башни одного из них Владимир Ильич Ленин произнес речь, в которой приветствовал участников революции. Сегодня эта машина, навечно вошедшая в историю нашего государства, застыла на постаменте перед зданием ленинградского филиала Центрального музея В. И. Ленина...

Значение мобильных бронированных огневых точек - бронеавтомобилей, большевики оценили уже в первые дни после Октябрьского вооруженного восстания 1917 года. Газета "Правда" писала тогда: "Переход броневого дивизиона на сторону военно-революционного комитета (поздно ночью 24 октября) ускорил благоприятный исход восстания".

Вскоре по личному указанию В. И. Ленина формируется автоброневой отряд.

Выступая на IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов в марте 1918 года, Ленин говорил, что война учит "...и тому, что берет верх тот, у кого величайшая техника, организованность, дисциплина и лучшие машины; этому научила война, и прекрасно, что научила. Учиться надо тому, что без машины, без дисциплины жить в современном обществе нельзя, - или надо преодолеть высшую технику, или быть раздавленным".

И уже с 1918 года бронеавтомобили применяются на различных фронтах гражданской войны во взаимодействии с бронепоездами. Учитывая положительный опыт их использования, большевистская партия мобилизует трудящихся Путиловского, Ижорского, Обуховского и других заводов на изготовление такой техники. К концу 1918 года Красная Армия имела около 159 бронеавтомобилей и 23 бронепоезда, были образованы специальные броневые части. Управление ими осуществлял Совет броневых частей (Центробронь), созданный 31 января 1918 года.

Когда весной 1919 года части Второй Украинской Советской армии в боях за станцию Березовка на подступах к Одессе захватили танки "Рено", один из них послали в подарок Владимиру Ильичу Ленину. На военном параде в Москве 1 Мая 1919 года вел этот танк красный летчик Б.И. Россинский.

Обладая довольно хорошей по тем временам проходимостью и удовлетворительной броневой защитой, танк был проще и дешевле других образцов подобной техники. Размещение 37-мм пушки во вращающейся башне - одно из главных его достоинств - позволяло быстро перебрасывать огонь с одной цели на другую, не изменяя направление движения машины. В целом танки "Рено" отличала компоновочная схема, ставшая потом классической: отделение управления - впереди, боевое - в середине, двигатель - в кормовой части. По объему выпуска "Рено" не имел равных; в общей сложности фирма построила их более четырех тысяч.

Летом 1919 года по рекомендации В. И. Ленина Совет военной промышленности принимает решение организовать производство отечественных танков на основе французского "Рено". Разработка проекта, чертежей и постройка были возложены на Сормовский завод. Здесь к тому времени уже накопили значительный опыт производства средств вооружения. Отсюда Красная Армия получила более 30 бронепоездов, 50 броневагонов, десятки специально оборудованных платформ для установки тяжелых орудий.

Ленинское задание вместе с трофейным "Рено" поступило на завод в августе 1919 года. С 12 октября начала работу группа по конструированию танков, инженеры Г.К. Крымов, П.И. Салтанов, В. А. Московкин и другие под руководством И.И. Хрулева и Ф.И. Нефедова разработали чертежи и технологию. Заводчане отдавали все силы на выполнение почетного заказа. Рабочие чертежи были подготовлены досрочно. Коллегия заводоуправления сочла возможным приблизить срок выпуска первой машины. Для изготовления коробки передач, бортовых фрикционов и приводов потребовались алюминий и шарикоподшипники. Выручили московские автостроители - они доставили необходимые части и материалы. Ответственным за создание двигателя был Московский завод АМО. Броневой лист поставил Кулебакский горно-металлургический завод.

В июне 1920 года рабочие завода получили от Ильича телеграмму: "Поздравляю рабочих-металлистов завода, рабочих листопрокатного, бандажепрокатного цехов с ежедневным выпуском для молодой Советской Республики 15 тонн бронелиста и по 16 бандажей. Это даст возможность Сормовскому заводу строить для Красной Армии танки... Председатель СНК и СТО Ульянов (Ленин)".

А уже в июле свои обязательства выполнили московские автостроители, поставив сормовичам двигатели мощностью 35 л. с. в точно установленный срок.

Лучшие мастера-механосборщики И.И. Волков, С.И. Ястребов, И.С. Мышкин, М.И. Телогреев, И.М. Орлов и другие сутками не уходили с завода и в рекордно короткие сроки собрали первый советский танк. И наконец 31 августа первенец вышел на испытания.

Это была семитонная боевая гусеничная машина. Клепаный корпус собирался на каркасе из уголков и состоял из катаных броневых листов Толщиной 6 - 16 мм, защищавших экипаж и механизмы от пуль и мелких осколков снарядов. Функционально корпус делился на три отделения: управления, боевое и моторно-трансмиссионное.

В первом разместили рычаги и педали приводов управления и установили кресло механика-водителя. Для входа и выхода из танка служил трехстворчатый люк в лобовой части корпуса.

Боевое отделение включало в себя вращающуюся на 360° башню с установленным в ней вооружением. Командир танка, выполнявший одновременно функции наводчика и заряжающего, располагался здесь, стоя иди полусидя в брезентовой петле. Восьмигранную (в отличие от конической французской) танковую башню склепали из катаных броневых листов. На ее крыше закрепили невращающуюся наблюдательную башенку прорезанными по периметру смотровыми щелями, закрытую сверху колпаком. Входной люк находился в кормовом листе.

В лобовом листе башни на цапфах была установлена нарезная 37-мм пушка "Гочкис" с длиной ствола 16,5 калибров. Стрельба из нее велась только осколочными снарядами на дальность до 2 тыс. м. Скорострельность достигала 10 - 12 выстрелов в минуту. Полукилограммовый снаряд покидал ствол пушки с начальной скоростью 442 м/с. В боевом отделении хранился и боекомплект - 250 осколочных выстрелов. Наведение орудия по вертикали осуществлялось с помощью плечевого упора, а вращение башни - горизонтальная наводка - с помощью спинного упора.

Четырехцилиндровый четырехтактный карбюраторный двигатель АМО устанавливался в кормовой части танка. Механическая силовая передача состояла из дискового главного фрикциона, четырехскоростной коробки передач и бортовых фрикционов сухого трения с ленточными тормозами.

Движитель - гусеничный, тракторного типа. Все его элементы монтировались на боковых рамах. На каждой из них устанавливались ведущие колеса, поддерживающие опорные и направляющие катки. Крупнозвенчатая гусеничная цепь с 32 траками огибала раму по периметру. Ширина трака составляла 335 мм, что наряду с полужесткой подвеской (корпус машины опирается на оси ведущих колес, а спереди, через две вертикальные спиральные пружины - на продольные лонжероны боковых рам) обеспечивало неплохую проходимость. Для преодоления окопов к корпусу сзади крепился "хвост".

Двигатель заводился вручную рукояткой - изнутри машины или снаружи. Средств связи на танке не было.

Машина была окрашена в защитный зеленый цвет, ставший затем традиционным для наших танковых войск.

Название нового танка родилось не сразу. Одни предлагали назвать его "Борец", другие - "За свободу". Наконец все остановились на том, что он должен называться "Товарищ Ленин". И вдруг кто-то предложил объединить три названия. Когда танк подготовили к испытаниям, рабочие на его бортах вывели надпись: "Борец за свободу товарищ Ленин", на башне нарисовали звезду и добавили "РСФСР".

Во второй половине 1920 года машину передали на испытание приемной комиссии Центроброни. От Сормова к Канавину его вели двое испытателей. Многие знали одного из них, Ивана Христиановича Гаугеля - старшего инженера, представителя Центроброни на заводе, бывшего моряка, входившего в число руководителей строительства бронепоездов.

Жители этих мест впервые увидели необычную машину, которая в поселке Вариха легко прошла через полусгоревший дом, неподалеку от торы Голеты пересекла болотистый участок, а потом успешно преодолела подъем на гору...

1 декабря 1920 года на имя В. И. Ленина поступил рапорт, в котором, в частности, говорилось: "Совет военной промышленности направляет Вам к сведению краткую справку о постройке первого танка русского производства. Все работы произведены собственными средствами русскими рабочими и техниками. Три таких танка (2 с пулеметами, 1 с пушкой) составляют боевую единицу, и к весне таких боевых единиц должно быть выпущено 5 (или 15 танков)".

Так, спустя 14 месяцев со дня получения ленинского задания, 15 декабря 1920 года, после полевых испытаний машина была принята и отправлена в Москву.

В течение 1921 года сормовичи сдали на вооружение Красной Армии танки "Парижская коммуна", "Пролетариат", "Красный борец", "Буря", "Победа", "Илья Муромец" и другие. Их называли "Рено-Русский", танк М или КС (Красное Сормово). Сначала машины вооружали или пушкой или пулеметом, а позже в башне стали устанавливать 37-мм пушку и пулемет. Подобное смешанное вооружение появилось на зарубежных танках только во второй половине 20-х годов.

За время гражданской войны удалось сформировать свыше 80 автобронеотрядов и 11 автотанковых отрядов. Седьмому автотанковому отряду, полностью оснащенному танками советского производства, выпала честь участвовать в параде на Красной площади 23 февраля 1922 года.

Время не пощадило первые советские танки - ни один не сохранился до наших дней. Имеются лишь уменьшенные музейные макеты и две копии в натуральную величину. Одна, прекрасно выполненная, стоит на постаменте в воинской части МВО, другая - в городе Горьком. Этот памятник был открыт 9 Мая 1980 года на площади возле завода "Красное Сормово". На одном постаменте с "Рено-Русским" - прославленная тридцатьчетверка, которую в грозные военные годы выпускал этот завод.

Легкий танк М: 1 - пружина буфера, 2 - 37-мм пушка Гочкиса, 3 - башня, 4 - смотровые щели, 5 - ящик для инструмента, 6 - броневой корпус, 7 - заводной валик, 8 - "хвост", 9 - буксирная серьга, 10 - ось ведущего колеса, 11 - стойка поддерживающих роликов, 12 - роликовая рама, 13 - винт натяжного устройства, 14 - боковая рама, 15 - гусеница, 16 - направляющее колесо, 17 - люк механика-водителя, 18 - жалюзи двигателя, 19 - выхлопной патрубок, 20 - крышки моторного отделения, 21, - дверцы, 22 - опорные катки, 23 - ведущее колесо (12 зубьев), 25 - - наблюдательная башенка, 25 - вилка натяжного устройства 26 - поддерживающие ролики, 27 - гайка натяжного устройства, 28 - переднее коромысло, 29 - серьги рессор, 30 - заднее коромысло, 31 - рессора, 32 - пулемет Гочкиса, 33 - бензиновый бак, 34 - радиатор, 35 - двигатель АМО, 36 - рукоятка пуска двигателя, 37 - кресло механика-водителя, 38 - педаль сцепления, 39 - рычаги поворота, 40 - рычаг перемены скоростей.

Прежде чем начинать постройку модели, надо решить, какой она будет - самоходной или стендовой, а также выбрать масштаб. Самоходная модель потребует точности и "притирки" всех элементов ходовой части, иначе она просто не сможет двигаться. Корпус танка состоит из прямолинейных листов, склепанных на каркасе, работа над ним не вызовет больших затруднений.

Главное при постройке копии - точное воспроизведение деталей оригинала, придающее ей достоверность. Лучший материал для корпуса жесть, она дает возможность сделать модель пустотелой, выполнить все люки и заслонки открывающимися, а при достаточно крупном масштабе воспроизвести и отдельные детали интерьера.

Характерной особенностью первого советского танка были крупные рельефные заклепки, имитация которых необходима. Для них можно использовать любой подходящий материал, например, булавочные головни.

Наиболее трудоемко изготовление ходовой части. Наивысшей копийности можно добиться, сделав подвеску действующей. Работающие рессоры не только повысят достоверность копии, но и улучшат прохождение имитаций препятствий самоходной моделью. Большинство элементов ходовой части целесообразно выточить из дюралюминия.

В заключение несколько слов об окраске. Защитная зеленая окраска наших первых танков была более яркой, чем у современных боевых машин. Это следует помнить при составлении колера. В целом же окраска моделей танков не требует большой точности, поскольку поверхность брони у оригинала достаточно груба и никогда не отделывалась под глянец.

Красная звезда на башне - без окантовки, надписи - белого цвета.

Боевая масса – 7 т. Экипаж – 2 чел. Вооружение – одна 37-мм пушкаSA-18, один 8-мм пулемёт Гочкисса . Толщина брони – 16 мм лоб и борт корпуса. Двигатель АМО – 33,5 л. с. Скорость по шоссе – 8,5 км/ч. Запас хода по шоссе – 60 км. Тираж – 15 шт.

В марте 1919 года солдаты 2-й Украинской советской армии в бою под Одессой с войсками Добровольческой армии генерала Деникина захватили два исправных Рено FT-17 . Прототипом этого французского танка стал в своё время , но, в отличие от последнего, танк Рено имел две гусеницы, а поворот осуществлял притормаживанием одной из гусениц – способом, изобретённым русским инженером Фёдором Блиновым в 1990 году.

Трофейный танк был отправлен в Москву в качестве подарка Ленину. 1 мая 1919 года танк участвовал в праздничном параде на Красной площади. Ленин заинтересовался машиной и дал указание организовать производство аналогичных танков. С этой целью осенью 1919 трофейный «Рено» был доставлен на Сормовский завод. С сентября по декабрь 1919 года конструкторы Сормовского завода во главе с Н. И. Хрулевым и П. И. Салтановым всесторонне изучали танк и разрабатывали чертежи для изготовления аналогичной машины. Конструкторам завода предстояло не просто скопировать танк, но и восстановить в чертежах недостающие узлы боевой машины. Для этого на заводе организовали специальную конструкторскую бригаду. Кроме того, на помощь инженерам-сормовцам были направлены конструкторы с Ижорского завода. Танки собирали в дизельном цехе сормовского завода. Сборка машин выполнялась в тесном взаимодействии с другими предприятиями – Ижорский завод поставлял броневые катаные листы, завод АМО (нынешний ЗИЛ) – двигатели. 31 августа 1920 года заводом был выпущен первый образец, который получил имя «Борец за свободу товарищ Ленин».

1 – гусеница, 2 – переднее колесо. 3 – верхние (поддерживающие) катки. 4 – крышка люка механика-водителя, 5 – пушка, 6 – броневая плита пушки, 7 – вращающаяся башня. 8 – смотровая щель, 9 – купол башни со смотровыми щелями, 10 – моторное отделение, 11 – кожухи воздухозаборника и вентиляции, 12 – кормовая часть танка, 13 – ведущее колесо гусеницы (12 зубьев), 14 – стойка верхних (поддерживающих) катков, 15 – ведущий вал, 16 – подшипник ведущего колеса, 17 – шарнирное соединение звеньев гусеницы (траков), 18 – трак. 19 – консоль, несущая на себе гусеницу, 20 – гайка натяжного устройства, 21 – винт натяжного устройства, 22 – вилка натяжного устройстве, 23 – стойка переднего колеса. 24 – пружина подвески гусеницы, 25 – узел крепления консоли к корпусу танка, 26 – опорные катки, 27 – крышка смотрового люка механика-водителя танка со смотровой щелью.

Испытания машины проводились с 13 по 21 ноября 1920 года. В «Краткой справке об изготовлении первого танка», посланной членами испытательной комиссии на имя В.И.Ленина, говорилось, что «танк выполнил всю программу испытаний и ныне представляет собой надежную боевую единицу». В целом КС почти полностью сохранил конструкцию своего прототипа и представлял собой однобашенный легкий танк классической компоновки с противопульным бронированием. Экипаж танка КС состоял из двух человек – механика-водителя, помещавшегося в передней части корпуса, и командира-стрелка, размещавшегося в башне стоя на полу танка или полусидя в брезентовой петле. Танк имел корпус коробчатой формы, собиравшийся из катаных бронелистов на каркасе при помощи заклепок. Башня также имела каркасную структуру. Броневые листы толщиной 7-22 мм обеспечивали удовлетворительную противопульную защиту. При этом лобовые листы корпуса и башни устанавливались под большими углами к вертикали.

На танке КС устанавливался четырёхцилиндровый карбюраторный однорядный автомобильный двигатель «Фиат» жидкостного охлаждения, производившийся на московском заводе АМО. Двигатель располагался продольно в кормовой части корпуса и был направлен маховиком в сторону носовой части. Четыре цилиндра диаметром 100 мм каждый объединены в единый блок, ход поршня - 140 мм. ощность двигателя составляла 33,5 л.с. при 1480 об/мин.

Двигательтанка КС располагался продольно в кормовой части корпуса и был направлен маховиком в сторону носовой части. В системе зажигания использовались магнето высокого напряжения марки «ДиКС и» или «Бош». Емкость топливного бака составляла 90 литров, что обеспечивало танку средний запас хода около 120 км. Механическая трансмиссия состояла из конического главного фрикциона сухого трения (сталь по коже), 4-ступенчатой коробки перемены передач, бортовых фрикционов с ленточными тормозами (механизмов поворота) и 2-ступенчатых бортовых передач. Пуск двигателя производился из боевого отделения с помощью специальной рукоятки и цепной передачи или снаружи с помощью пусковой рукоятки.

Танк КС на Сормовском заводе color="#29643E" size="2" face="Arial"> color="#29643E">

В качестве приборов наблюдения применялись смотровые щели. При этом с мест членов экипажа обеспечивался достаточно хороший обзор местности, кроме того, непростреливаемое («мертвое») пространство в направлении движения танка было очень небольшим. В процессе производства выпускались танки с различными вариантами вооружения. Артиллерийские танки вооружались 37-мм танковой пушкой системы Гочкиса с плечевым упором, устанавливавшейся в маске в лобовом листе башни. Вооружение пулеметных танков состояло из 8-мм пулемёта, размещавшегося в шаровой установке в лобовом листе башни. Некоторые машины имели смешанное (пушечно-пулеметное) вооружение – тогда пулемет устанавливался в шаровом яблоке в левом бортовом листе башни. Боекомплект танка с пушечным вооружением состоял из 250 унитарных артиллерийских выстрелов.

Ходовая часть КС применительно к одному борту состояла 9 опорных и 7 поддерживающих катков, направляющего колеса с винтовым механизмом натяжения гусеницы, и ведущего колеса заднего расположения. Поддерживающие катки (кроме заднего) были подрессорены винтовой спиральной пружиной. Подвеска балансирная, с листовыми полуэллиптическими рессорами, прикрытыми броневыми листами. Гусеница была крупнозвенчатой и имела цевочное зацепление.

Танк КС имел хорошую опорную и профильную проходимость. Для увеличения профильной при преодолении рвов и эскарпов в кормовой части был установлен съёмный кронштейн («хвост»). С «хвостом» машина была способна преодолевать ров шириной до 1,8 метра и эскарп высотой до 0,6 метра, валить деревья толщиной до 0,25 метра, не опрокидывалась на подъёмах до 38° и при кренах до 28°. Минимальный радиус поворота равнялся ширине колеи машины (1,41 м).

Первый автобронеотряд, полностью оснащённый танками КС , был сформирован приказом РВСР № 1375 7 февраля 1922 года и получил номер семь. Штатная материальная часть отряда включала 5 танков КС - № 1 «Борец За Свободу тов. Ленин», № 2 «Парижская коммуна», № 9 «Пролетарий», № 13 «Буря» и № 15 «Победа». 4 марта этот автобронеотряд отправился к месту службы в Саратов, успев перед этим принять участие в параде на Красной площади по случаю дня РККА 23 февраля 1922 года. Там, под Саратовом, отряд планировалось использовать в борьбе с бандитскими и повстанческими группировками в районе средней Волги. Однако бандиты были разгромлены до прихода танков к месту действия.

Как известно, в Первой Мировой войне Россия танков не производила. Это было новое, появившееся в ходе этой войны оружие. Бронеавтомобили же у нас строились и применялись довольно широко. У броневиков был большой недостаток- низкая проходимость. В сухую погоду летом, зимой по накатанным дорогам они действовали успешно, но стояло начаться затяжным дождям, или пройти хорошей грозе и броневики теряли своё важнейшее качество- манёвренность. Механик царского гаража француз Адольф Кегресс придумал приспособление повышающее проходимость автомобиля. Сначала он предложил обматывать задние ведущие колёса автомобиля стальными цепями. Проходимость действительно повысилась, но ненамного. Тогда изобретатель стал ставить на ведущие колёса автомобилей и дополнительные катки небольшие гусеницы из верблюжьей шерсти, сукна, а позднее резины. Передние колёса при этом оставались управляемыми. Зимой на них ставились небольшие лыжи. Царь Николай со своим сыном любили кататься на такой машине по снежной целине. Во время Первой Мировой войны такие гусеницы предложили устанавливать на бронеавтомобили (тогда броневики назывались блиндированными автомобилями). Броневик «Остин-кегресс» с такими гусеницами показал неплохие результаты, но до Революции выпустили только один образец, да несколько штук- после, а там уж стало не до броневиков… Ещё ближе к танкам были броневики Гулькевича «Ахтырец» и «Илья Муромец»- забронированные американские полугусеничные тягачи (тракторы) «Аллис-Чалмерс». Вот если бы Гулькевич выбрал гусеничный трактор «Холт» (сначала и первые «Холты были полугусеничными), то такую бронированную машину можно было бы считать первым нашим танком. Американцы, поступив подобным образом, построили опытный танк «Газ- электрик». Очень напоминали бронированные трактора английский танк «Уиппет» и немецкие опытные LK-1 и LK-2.
Если бы не Брестский мир, союзники, наверняка, стали бы поставлять танки в нашу страну для продолжения войны, возможно, помогли бы в сборке танков на нашей территории. Даже американцы собирались выпускать у себя танки не собственной разработки, а в больших количествах лицензионный французский танк Рено ФТ-17. У нас первым выпущенным танком тоже оказалась машина той же марки, но лицензий мы не покупали. Всё вышло по-другому. Первыми танками на российской земле, точнее, земле бывшей Российской империи (это уточнение необходимо сделать, в виду того, что Одесса в ту пору, как и сейчас, принадлежала «незалежной» Украине), стали, опять таки, Рено. Двадцать таких машин в составе французской воинской части прибыли для борьбы с большевиками. Мировая война закончилась месяц назад, шёл декабрь 1918г.Никто не хотел умирать. Французы охотно разбегались при наступлении большевиков, а танки попадали к последним в качестве трофеев. Тогда французы и англичане стали поставлять танки белым. В Екатеринодаре открыли школу для подготовки русских танкистов. По разным каналам было поставлено свыше сотни танков. Позднее все уцелевшие танки достанутся большевикам. Идея наладить выпуск танков в Советской России возникла, когда на Первомай 1919г, захваченный красноармейцами на Украине танк «Рено FT-17», был в послан в Москву, в качестве подарка тов. Ленину. Означенный товарищ очень обрадовался подарку, внимательно осмотрел его. Танк «Рено» участвовал в первомайской демонстрации. После чего танк разобрали, погрузили в три вагона и отправили в Нижний Новгород, где на крупном заводе «Красное Сормово» и планировали начать выпуск новой техники. На месте вскрыв вагоны, сормовцы обнаружили отсутствие многих деталей в т.ч. коробки передач. На недоумённую телеграмму в Москву пришёл обескураживающий ответ: «Наверное, разворовали по дороге!» Делать нечего, пришлось работать с тем, что есть. Наладить выпуск новой техники оказалось не так -то просто, пришлось продлить отведённый на это срок. Немалую помощь оказали два французских специалиста, сочувствовавших большевикам. В выпуске первых наших танков участвовал Ижорский завод, делавший броню для них и завод АМО, выпустивший для танков двигатели «Фиат». Кстати, ВАЗ не был первым российским заводом, выпускавшим машины марки Фиат. Первым был как раз АМО, нынешний ЗИЛ. Построенный в 1916г известным промышленником Рябушинским, как автосборочный, он успел до революции собрать примерно тысячу грузовиков Фиат 15 тер из комплектов деталей, поступавших из Италии. 34-сильные двигатели из этих комплектов и ставили на сормовские танки. В 1924г завод АМО возобновил выпуск этих простых и надёжных грузовиков, но уже из отечественных деталей. Таким образом, Амо Ф-15 стал первым автомобилем советского производства.
Первый танк был готов 31 августа 1920г. Именно эту дату надо считать днём рождения первого русского танка. Как я уже писал ранее, нельзя считать танком «вездеход» Пороховщикова, хотя на базе этой машины впоследствии и мог быть создан танк. Бронированная боевая колесница Лебеденко, которую часто называют танком, вряд ли может считаться таковым. Австрийский майор Фриц Хейгль в своём танковом справочнике в тридцатых годах прошлого веке назвал «Остин-кегресс» русским типом танка, или полутанком. Ясно, что до полноценного танка полугусеничный бронеавтомобиль не дотягивал. Броневики Гулькевича по своим качествам наиболее близки к танкам, но не могут считаться таковыми по той же причине, что и «Остин-Кегресс».
Первый русский танк получил собственное имя. Существует байка, что на митинге, когда решали, как назвать первенца, одни предлагали назвать его «Борец», другие кричали:«За свободу!», третьи: «Товарищ», четвёртые: « Ленин!» Сошлись на: «Борец за свободу товарищ Ленин», Именно под таким именем первый советский танк вошёл в историю. Всего за 1920-1921гг было выпущено 15 танков. Заодно, восстановили и танк, послуживший образцом. Подобно кораблям, первые советские танки имели собственные имена. Наряду с нейтральными «Победа» , «Керчь» было и вполне современное «Свободная Россия». Само собой разумеется, не забыли и своих. Танки носили имена Маркса, Либкнехта, а номер четвёртый назвали «товарищ Троцкий». Последний товарищ, будучи наркомвоенмором, в отличие от предсовнаркома тов. Ленина, немало помотался по фронтам Гражданской войны, железной рукой укрепляя дисциплину в Красной Армии.
Таким образом, «Красное Сормово» стал первым советским танковым заводом. Однако, ожидаемого заказа на следующие пятнадцать машин не последовало. Полукустарная сборка оказалась непомерно дорогой. Танк в ценах 1926г. стоил 36 тыс. рублей. Вам это вряд ли что-нибудь скажет, поэтому поясню, что на такие деньги можно было купить три сотни хороших лошадей- целый табун! Кроме того, Гражданская война закончилась, и потребность в танках резко снизилась. Сормовские танки не получили специального обозначения. Называли их и «Русский Рено», и «тип М» (малый), КС – по первым буквам названия завода.
Первые советские танки повоевать не успели. На последние три машины даже не поставили оружие. Кстати, на сормовские танки ставили одновременно и пулемёт и пушку. На французские «Рено» ставили или пулемёт, или пушку. Как я уже писал, двигатель АМО развивал мощность 34 л.с., т.е. меньше, чем на французском прототипе (39 л.с.), однако скорость танка была даже выше, чем у прототипа: 8.5км в час, против 7.8 км в час у Рено. Зато, «француз» брал подъём до 45 градусов (фантастический результат!), а наш только 38. (Будете ехать в метро, обратите внимание на лестницу эскалатора, там подъём в 30 градусов). Кстати, для современных основных танков 32 град считается достаточным результатом. Габариты танка: длина 4,96м с хвостом («хвосты» предназначались для преодоления широких рвов) , ширина 1,74м, высота 2.14м, клиренс 410мм, соответствовали французскому прототипу. Аналогичным прототипу было и бронирование 8и 16мм, а лоб башни был даже толще, чем у прототипа- 22мм, против 16мм у последнего. Вес нашего танка -7 тонн. Это чуть больше, чем у «француза»-6,7 тонн у пушечного танка и 6.5 тонн у пупемётного. На наши танки ставили французскую 37мм пушку «Гочкисс» (боекомплект в 250 снарядов был больше, чем у французов- 237шт.) и 8мм пулемёт той же фирмы. Экипаж состоял из двух человек. Механик водитель располагался впереди, в отделении управления. Командир, он же, артиллерист и пулемётчик,) располагался в башне… так сказать частично. Дело в том, что он стоял на полу боевого отделения, и только верхняя часть туловища находилась в башне. Мог он и сидеть. Для этого предназначалась… широкая брезентовая петля. В танке было очень тесно. В целом, «Русский Рено» мало отличался от прототипа и может считаться одним из его вариантов.
Удачный опыт копирования лучшего и самого массового танка Первой Мировой войны помог бы нам развернуть массовое производство этих машин в случае военной необходимости, однако таковая в то время отсутствовала. Танки КС использовались как учебные и даже… в качестве тракторов на сельхозработах! Да, да на них пахали! Наряду с трофейными машинами, первенцы советского танкостроения прослужили до конца двадцатых годов, до начала массового производства советских танков. Потом были отправлены на складское хранение, а вскоре их списали. До нашего времени ни один КС не дожил.

Чел.

Танк КС («Красное Сормово» , также известен как танк "М" и "Рено русский" ) - первый советский танк . Представлял собой почти полную копию французского лёгкого танка «Рено» FT-17 . Всего было выпущено 15 машин.

История создания

В марте 1919 года солдаты 2-й Украинской советской армии в бою с войсками Добровольческой армии генерала Деникина захватили полностью исправный легкий «Рено» FT-17 . Трофейный танк был отправлен в Москву в качестве подарка В.И.Ленину . 1 мая 1919 года танк во главе демонстрации проследовал по Красной площади . Ленин заинтересовался машиной и дал указание организовать производство аналогичных танков. С этой целью осенью 1919 трофейный «Рено» был доставлен на Сормовский завод .

Однако до завода танк доехал не целиком - часть деталей была попросту украдена в пути. И.И.Волков, один из инженеров Сормовского завода, принимавших участие в проектировании танка КС, впоследствии вспоминал:

Сохранность до наших дней

Ни одного экземпляра танка КС до наших дней не сохранилось. Установленный на постаменте в Кубинке танк "Борец за свободу тов. Ленин" - всего лишь позднейший макет.

Литература

• Г. Холявский Энциклопедия танков. - Минск: Харвест, 1998. - 576 с. - 5000 экз. - ISBN 985-13-8603-0
• М. Свирин. Броня крепка. История советского танка. 1919-1937. - М.: Яуза, Эксмо, 2007. - 384 с. - 3000 (дополнительный) экз. - ISBN 978-5-699-13809-8