Удивителен каждый день! Танки в современных условиях ведения войны

Вокруг рвутся взрывы снарядов, свистят пули и осколки. Танки рвутся вперед, следом за ними, прикрываясь броней, наступает пехота, а в небе бьется авиация. Во время сражения продолжительность жизни на поле боя измеряется минутами и секундами, а все решает случай - кто-то остается жив, пройдя сквозь огонь и пламя, а кто-то погибает, от шального выстрела.

Тем не менее, постоянные военные конфликты показали, что определенная закономерность на войне есть: потери при штурме отличались от потерь при обороне. На картину боя сильно влияет вооружение солдат, их подготовка, боевой дух. Сводки с полей внимательнейшим образом изучались, обрабатывались и анализировались. [С-BLOCK]

Калькулятор жизни в деньги

Так продолжалось не один век, пока в конце XIX века российский банкир и предприниматель Иван Блиох не выпустить книгу «Будущая война и её экономические последствия», в которой объединил и проанализировал военный опыт всех ведущих европейских держав того времени. И хотя главной целью книги было показать невероятную расточительность, жестокость и ненужность войн, она стала настольной для всех военачальников.

Блиох был предпринимателем и подошел к войне не столько со стороны тактики или стратегии, сколько со стороны экономики. Он посчитал, какие средства тратятся на вооружение солдата, во сколько обходится его обучение, транспортировка и обслуживание. А потом произвел расчеты, основанные на данных из учебных стрельб, и смоделировал различные боевые ситуации.

Для примера рассмотри ситуацию атаки на траншею, удерживаемую сотней стрелков. Получилось, что если солдаты начинают атаковать рубеж с дистанции 500 метров, то 100 человек, которые нужны для условно равной схватки уже на позиции, доберутся до неё только в том случае, если изначально количество атакующих будет составлять почти 650 человек - т.е. почти в семь раз больше количества обороняющихся! И эти показатели приходились на конец позапрошлого века, когда речь шла об оружии с ручной перезарядкой, а ситуация не предполагала поддержки артиллерии и других средств усиления.

По задумке автора, книга представляла собой универсальный калькулятор, где, как бы это не казалось ужасно, происходил перевод человеческих жизней в деньги. Блиох надеялся, что эти доводы заставят политиков отказаться от войн, как от не эффективного способа решения проблем, но вместо этого он подарил им удобный инструмент для более точного расчета. [С-BLOCK]

Счет на минуты

В современной войне многое изменилось - оружие стало более мощным и скорострельным. Артиллерийская поддержка более мобильной, появились даже его ручные образцы. Техника лучше защищена и сильнее вооружена. Но по-прежнему расчеты для выполнения боевых задач ведутся на основе теории Блиоха.

Например во время Великой Отечественной войны расчеты на прорыв обороны исходили из следующих показателей - брали количество орудий противника, расположенных на участке атаки, высчитывали скорострельность, бронепробиваемость и брали процент промахов, к этому добавляли среднюю скорость танков и толщину брони, и исходя из этих показателей производили расчеты. Получалось, что среднее время танка в бою при атаке составляло 7 минут, а в обороне 15 минут.

Пехотинцам было ещё тяжелее - в бою их не защищала танковая броня и мощный огонь крупнокалиберных пушек, поэтому в индивидуальных случаях время их жизни рассчитывалось с момента прибытия на передовую, а во время боя рассчитывалось время жизни подразделения. Например, знаменитый снайпер Василий Зайцев в своих мемуарах «За Волгой земли для нас не было» упоминает, что прибывший в Сталинград пехотинец жил примерно сутки. А пехотная рота (около 100 человек) в атаке жила порядка получаса.

С авиацией дело обстоит по другому - тут большая разница в том, о каких самолетах идет речь, и продолжительность жизни измеряется не временем, а количеством вылетов. Например, бомбардировщики при общевойсковом бое живут в один вылет. Штурмовики - полтора, а истребители - два с половиной вылета. [С-BLOCK]

Впрочем, надо понимать, что все эти цифры абстрактны и к реальности имеют довольно посредственное отношение. Время жизни не означает обязательную смерть и смерть вовсе - если солдат ранен и не может продолжать сражаться, тогда он тоже записывается в потери. К тому же есть множество примеров, когда солдаты проходили всю войну от первого до последнего дня. Понятие «среднее время жизни в бою» было введено для подсчета сил, необходимых для решения боевой задачи, однако в реальности на выполнения приказа влияет гораздо больше факторов.

Безусловно, именно победа в Битве за Сталинград позволила Советскому Союзу совершить коренной перелом в Великой Отечественной войне.

Представьте себе картину: От взрыва бомб и мин закладывает уши, с эхом оглушительно взрываются ручные гранаты, на расстоянии 300-500 метров друг от друга гремят автоматные и пулеметные очереди. Постоянно работают снайперы. Улицы и дома превратились в громадную груду мусора и развалин. Город заволокло черным, едким дымом. Крики людей. Война проходит везде, четкого фронта нет. Боевые действия ведутся рядом, за тобой и перед тобой. Везде разруха и смерть. Примерно так вспоминают Сталинградскую битву советские и немецкие солдаты.

Советские солдаты ведут бой в Сталинграде

Советские артиллеристы ведут обстрел немецких позиций

После победы в Сталинградской битве советское командование перетянуло инициативу на свою сторону. А победу в этой битве вершили обычные советские люди – офицеры и солдаты. Однако, на какие жертвы шли солдаты, в каких условиях они сражались, как удалось выжить в этой адской мясорубке, каковы были чувства немецких солдат, которые попали в Сталинградский капкан, не было широко известно обществу.

Видео: Битва за Сталинград. Немецкий взгляд.

В пекло Сталинградской битвы советское командование направило элитные войска – 13-ю гвардейскую дивизию. В первые сутки, после прибытия 30% дивизии погибло, а в целом убыль составила 97% солдат и офицеров. Свежие силы советских войск позволяли отстоять часть Сталинграда, не смотря на постоянные наступательные действия немцев.

Немецкие солдаты в Сталинграде. Обратите внимание на измотанные лица людей.

Порядок и дисциплина в Красной армии была очень строгая. Все случаи невыполнения приказа или покидания позиции разбирались. Все солдаты и офицеры, которые самостоятельно без приказа отходили от линии фронта, считались трусами и дезертирами. Виновные представали перед военным трибуналом, который в большинстве случаев выносили смертный приговор, либо он заменялся условными сроками или штрафбатом. В некоторых случаях, дезертиров, покидающих свои позиции расстреливали на месте. Проводились показательные расстрелы перед строем. Также, существовали заградотряды и тайные отряды, которые «встречали» переплывших Волгу дезертиров, расстреливая их в воде без предупреждения.

Снимок Сталинграда, сделанный немецким военным фотографом с борат транспортного самолета.

Учитывая превосходство немцев в авиации, артиллерии и огневой мощи, советское командование избрало тогда единственную правильную тактику ближнего боя, которая сильно не нравилась немцам. И как показала практика, держать фронт вблизи вражеской линии обороны было тактически выгодно. Немецкая армия уже не могла применять танки в условиях уличного боя, пикирующие бомбардировщики были также не эффективны, так как пилоты могли «отработать» по своим. Поэтому немцы, как и советские воины, применяли малокалиберную артиллерию, огнеметы и минометы.

Еще один снимок Сталинграда с высоты птичьего полета.

Советские воины превращали каждый дом в крепость, даже если они занимали один этаж, он превращался в обороняемую крепость. Было так, что на одном этаже были советские солдаты, а на другом немцы и на оборот. Стоит вспомнить «Дом Павлова», который стойко защищал взвод Я.Павлова, за что немцы прозвали его именем, защищавшего его командира. За 6 часов ж/д станция переходила до 14 раз из рук немцев в русские и обратно. Боевые действия велись даже в канализации. Советские солдаты сражались с самоотверженностью, которая поражает воображение обычного человека.

Позиция советской Ставки была следующей: город Сталинград будет захвачен немцами в том случае, если в нем не останется в живых ни одного защитника. Захват немцами Сталинграда носил прежде всего, идеологический характер. Ведь город носил фамилию лидера СССР – Иосифа Сталина. Также, Сталинград стоял на реке Волге, которая являлась крупнейшей транспортной артерией, по которой доставлялись многочисленные грузы, бакинская нефть и живая сила. Позже, окруженная группировка Паулюса в Сталинграде оттягивала силы Красной Армии, это было необходимо, для отхода немецких войск с Кавказа.

Результаты Сталинградской битвы: сотни тысяч погибших с обоих сторон.

Самоотверженность советских бойцов была массовой. Все понимали, чем может обернуться сдача Сталинграда. К тому же, советские солдаты и офицеры не питали иллюзий относительно исхода боев, они понимали, что либо они их, или немцы уничтожат русских.

Советские солдаты в Сталинграде

В Сталинграде усилилось движение снайперов, так как в условиях ближнего боя они были наиболее эффективными. Одним из наиболее удачливых советских снайперов стал бывший охотник – Василий Зайцев, который по подтвержденным данным уничтожил до 400 немецких солдат и офицеров. Позже он написал мемуары.

Два варианта нарукавных нашивок "За взятие Сталинграда". Слева вариант нашивки Айгейнера. Однако он не понравился Паулюсу, который лично внес изменения.

Ценой больших потерь и большой силы воли, советские солдаты продержались до прибытия больших подкреплений. А подкрепление пришло в середине ноября 1942 года, когда началось контрнаступление Красной Армии в ходе операции «Уран». Весть о том, что русские сначала напали с севера, потом с востока мгновенно разнеслась в немецкой армии.

Советские войска окружили в железные тиски 6-ю армию Паулюса, из которых мало кому удалось выбраться. Узнав об окружении передовой 6-й армии, Адольф Гитлер наотрез запретил пробиваться к своим (хотя, позже он разрешил это, но было уже поздно), и занял жесткую позицию по обороне города немецкими войсками. По мнению фюрера, немецкие солдаты должны были защищать свои позиции до последнего солдата, что должно было вознаградить немецких солдат и офицеров преклонением и вечной памятью немецкого народа. Чтобы сохранить честь и «лицо» окруженной немецкой армии, фюрер присвоил Паулюсу высокое звание фельдмаршала. Это было сделано специально, чтобы Паулюс покончил с собой, так как ни один фельдмаршал в истории Рейха не сдавался в плен. Однако, фюрер просчитался, Паулюс сдался и попав в плен, он активно критиковал Гитлера и его политику, узнав об этом, фюрер мрачно произнес: «Бог войны перешел на другую сторону». Говоря об этом, Гитлер имел ввиду, что Советский Союз перехватил стратегическую инициативу в Великой Отечественной войне

Мы остановились на вопросе, насколько он будет соответствовать условиям современного боя и боевых действий обозримого будущего. А заодно - насколько актуальным видом вооружения является сегодня танк вообще. Давайте об этом поговорим.

Итак: не станет ли танк как вид вооружения анахронизмом в современных боевых действиях? Не поставят ли крест на его применении в бою бурно развивающиеся противотанковые средства? Ведь в своё время пулемёт поставил крест на кавалерии, и теперь, может быть, мы наблюдаем революцию в военном деле?

Действительно, в странах НАТО пока отказались от создания новых танков и предпочитают довольствоваться той техникой, которая является лишь усовершенствованием созданной ещё в конце прошлого века. Так, может быть, они правы? А Россия (а также Израиль, Турция, Индия, Китай, Япония, Корея и др.) напрасно совершенствует этот вид оружия?

Здесь придётся сказать, что страны НАТО в определённый период оказались в плену некоторых ошибочных теорий военного искусства, которые оправдывали «облегчение» общевойсковых подразделений в пользу повышения их мобильности. Эти концепции не нашли подтверждения своей эффективности в реальности, хотя существенно повлияли на возможности сил НАТО и на перспективную бронетанковую технику, которая не получила своего развития.

Но вернемся к нам и к предпосылкам появления у нас принципиально новой боевой машины. Для начала ещё раз: что такое танк .

Во-первых , это высокозащищённая боевая машина. По уровню пассивной (броневой) и активной защиты танк превосходит любые другие виды бронетехники.

Во-вторых , это боевая машина, обладающая большой подвижностью и проходимостью. Танк способен самостоятельно совершать длительные марши, активно перемещаться в бою, и для него доступна местность практически любого характера.

В-третьих , это средство, имеющее большую огневую мощь. Танковое орудие ― самое мощное средство поражения на прямой видимости, которым обладают сухопутные войска. Из этих боевых качеств вытекает так называемая формула танка ― броня, огонь, манёвр. Сочетание этих качеств в одной боевой машине ― то, что отличает танк от любых других видов вооружений.

Однако не следует забывать, что танк, прежде всего, штурмовое средство. Это вытекает из того, что основное его вооружение ― танковая пушка ― есть оружие прямого выстрела . Конечно, танк может вести огонь и с закрытых позиций (по навесной траектории). Но это не является его предназначением. Для этого есть ствольная и ракетная артиллерия.

Кстати, ствольная артиллерия постепенно становится полностью гаубичной (ведущей огонь только с закрытых позиций), так как на дистанциях прямого выстрела её заменили танки. Они лучше защищены от ответного огня и способны перемещаться во время боя. Так что, сравнивая танк с другими видами оружия, его не следует путать с самоходными артиллерийскими орудиями ― у них различные задачи и различное применение в бою.

Кроме этого, танк ведёт огонь по тем целям, которые способен выявлять самостоятельно. Для этого он обладает совершенным комплексом средств наблюдения и обнаружения целей. Но это не значит, что его можно путать со средством разведки. Преимущество танка в том, что он способен самостоятельно уничтожить выявленную цель, причём гораздо быстрее, чем другие средства разведки смогут выдать целеуказание средствам поражения. При этом он может и должен как получать внешние данные о противнике (поскольку его средства ограничены прямой видимостью), так и выдавать данные о разведанных целях взаимодействующим с ним подразделениям.

Танк не ведёт бой отдельно от остальных войск, а расчищает для пехоты укреплённую оборону противника и пользуется огневой поддержкой артиллерии (и штурмовой авиации) там, где оборона противника опасна для выдвижения танков на огневую позицию. Это тоже следует помнить.

Теперь можно перейти к самим боевым действиям и оценить, насколько танк остаётся в них полезен и надёжен. Начнём с уязвимости. Поскольку противотанковые средства бурно развиваются (от авиационных до ручных) ― не поставят ли они крест на применении танков в бою?

Здесь придётся сначала разграничить противотанковые средства. Существует понятие «танкоопасные цели». Оно не включают в себя, например, авиацию противника и высокоточное оружие большой дальности. Почему? Да потому, что танк ― это штурмовое средство. Он не должен бороться с такими целями самостоятельно. Безопасность передвижения танков и беспрепятственное выдвижение их на огневую позицию ― это задача для других сил, взаимодействующих с ними на поле боя. С авиацией противника будет бороться собственная авиация и средства ПВО.

Не надо забывать, что мы ― не банановая республика. И отечественные средства ПВО практически исключают появление над полем боя авиации противника. Артиллерию противника будут уничтожать не танки, а свои средства дальнего действия. Работа для танка ― в зоне действия его оружия. Вот поэтому танкоопасные цели ― это те цели, с которыми танк способен бороться самостоятельно. К ним следует отнести бронетехнику противника (включая вражеские танки) и противотанковые средства пехоты.

В борьбе с переносными средствами и с бронетехникой, в том числе и лёгкой (часто несущей противотанковые ракеты или автоматические пушки, представляющие опасность для танковых средств наблюдения/разведки), у танка есть два преимущества .

Во-первых, это его огневая мощь . Танк гарантированно поражает любую бронемашину, имеющую худшую защиту, чем он сам. Время от обнаружения до поражения цели у него значительно меньше, чем у ракетных комплексов.

Во-вторых, это его защищенность. Кроме пассивной защиты (многослойной комбинированной брони и конструкции, обеспечивающей устойчивость к средствам поражения), современный российский танк обладает активной защитой. Это и динамическая защита (ДЗ), в упрощенном виде представляющая собой блоки, содержащие взрывчатое вещество и установленные поверх основной брони. Они взрываются навстречу подлетающему снаряду или ракете, уничтожая их до попадания в основную броню или изменяя их траекторию.

Это и комплексы активной защиты (КАЗ), и комплексы оптико-электронного подавления (КОЭП). Первые отстреливают в направлении приближающегося средства поражения (того же снаряда или ракеты) суббоеприпас или пучок поражающих элементов, а обнаруживают угрозу с помощью малогабаритных радиолокационных станций миллиметрового диапазона. Вторые предназначены для противодействия высокоточному оружию с лазерным наведением, в том числе авиационного базирования, а также вооружению, использующему лазерные дальномеры (без которых, например, не может в полной мере произвести расчёты выстрела СУО современных танков) и инфракрасное самонаведение.

Всё это делает танк непростой целью для уничтожения даже для современных противотанковых средств. Именно поэтому их развитие привело к тому, что большинство новых систем стремятся поразить танк сверху, где он наименее защищён. И именно поэтому, кстати, новый российский танк «Армата» будет иметь новую компоновку, которая обеспечит защиту экипажа от разного рода боеприпасов, поражающих сверху. Это требование времени, которое позволит новому танку противостоять развитому и современному противнику, имеющему на вооружении качественное противотанковое вооружение.

Но кроме развитого и современного противника существует опасность столкнуться и с вооруженным бандитско-террористическим интернационалом. Он в последнее время используется в борьбе Запада с противниками, обладающими мощными вооружёнными силами. Такой противник, будучи неспособным к прямому столкновению с регулярной армией, будет вести боевые действия там, где имеет лучшую защиту. Прежде всего, в городской застройке.

И здесь снова не получится обойтись без танков. В городской застройке пехоте просто необходимо мощное и высокозащищённое штурмовое средство. Танковое орудие прекрасно справляется с укреплёнными огневыми точками и живой силой, укрывшейся в зданиях. О необходимости танков в борьбе с иррегулярными вооружёнными формированиями свидетельствует опыт войны в Сирии, опыт Израиля, ведущего постоянную борьбу с терроризмом, и наш собственный опыт.

Достаточно вспомнить, как долго чеченские боевики добивались от федеральных сил запрета на использование танков в населённых пунктах. Правда, до этого дорогой ценой пришлось получать опыт правильного применения танков в городской застройке. Непросто этот опыт достался и сирийской армии. Не просто так танки остаются основой боевой мощи израильских вооружённых сил. Этот опыт необходимо изучать и развивать, поскольку он бесценен.

…Таким образом, актуальность танков на сегодняшнем поле боя и поле боя обозримого будущего остаётся очень высокой . Может быть, со времён Великой Отечественной войны изменилось основное предназначение танка ― борьба с танками же, только принадлежащими противнику. Сегодня в основной массе вероятных боевых действий танкам придётся столкнуться с другими задачами. Тем не менее, в бою их просто нечем заменить. Не существует другого средства, имеющего подобную огневую мощь в сочетании с высокой защищённостью и подвижностью . И эти боевые качества следует развивать и улучшать в новой бронетанковой технике.

О «времени жизни в бою» - бойца, танка, подразделения - наслышаны все, кто имел хотя бы касательное отношение к армейской службе или оборонной промышленности. Но что в реальности стоит за этими цифрами? Действительно ли, отправляясь в бой, можно начинать отсчитывать минуты до неминуемого конца? Бытующие в широких массах военнослужащих представления о времени жизни в бою удачно изобразил Олег Дивов в романе «Оружие Возмездия» - книге о службе «устиновских студентов» на закате советской власти: «Они, гордо: наш дивизион рассчитан на тридцать минут боя! Мы им открытым текстом: нашли чем гордиться!». В этих двух предложениях сошлось все - и гордость своим смертничеством, и перенос неверно понятой тактической оценки дееспособности подразделения во времени на жизнь его личного состава, и отторжение такой ложной гордости более грамотными товарищами…

Представления о том, что существует вычисленная продолжительность жизни для отдельных частей и соединений, пришли из практики штабной работы, из осмысления опыта Великой Отечественной. Средний промежуток времени, в течение которого полк или дивизия, согласно опыту войны, сохраняли боеспособность, и назывался «временем жизни». Это вовсе не означает, что по истечении этого срока весь личный состав будет перебит врагом, а техника сожжена.

Возьмем дивизию - основное тактическое соединение. Для ее функционирования нужно, чтобы в стрелковых подразделениях было достаточное число бойцов - а они выбывают не только убитыми, но и ранеными (от трех до шести на одного убитого), заболевшими, стершими до костей ноги или травмированными люком БТР… Нужно, чтобы инженерный батальон имел запас того имущества, из которого будут наводиться мосты - ведь по ним батальон снабжения повезет все, что необходимо частям и подразделениям в бою и на марше. Требуется, чтобы ремонтно-восстановительный батальон располагал необходимым количеством запчастей и инструмента для поддержания техники в рабочем / боеспособном состоянии. И все эти запасы не безграничны. Израсходование тяжелых механизированных мостов ТММ-3 или звеньев понтонно-мостового парка приведет к резкому снижению наступательных возможностей соединения, ограничит его «жизнь» в операции.

Губительные метры

Таковы факторы, влияющие на жизнеспособность соединения, но не связанные с противодействием противника. Теперь обратимся к оценке времени «жизни в бою». Сколько может прожить отдельный солдат в сражении, ведущемся с использованием того или иного оружия, с применением той или иной тактики. Первый серьезный опыт таких расчетов был представлен в уникальном труде «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях». Книга вышла в шести томах в 1898 году, а автором ее был варшавский банкир и железнодорожник Иван Блиох.

Привыкший к числам финансист Блиох при помощи собранного им уникального коллектива, состоявшего из офицеров Генштаба, попробовал математически оценить воздействие новых видов оружия - магазинных винтовок, пулеметов, артиллерийских орудий на бездымном порохе и с бризантным зарядом - на тогдашние виды тактики. Методика была весьма проста. Из французского военного руководства 1890 года брали схему наступления батальона. Брали полученные на полигоне вероятности поражения ростовой цели окопавшимся стрелком из трехлинейных винтовок. Скорости, с которыми движется под бой барабанов и звуки рожков цепь стрелков, были хорошо известны - и для шага, и для бега, на который французы собирались переходить при сближении с противником. Дальше шла самая обычная арифметика, дававшая поразительный результат. Если с рубежа в 500 м к сотне окопавшихся стрелков с магазинными винтовками начинает приближаться 637 пехотинцев, то даже при всей быстроте французского порыва к рубежу 25 м, с которого тогда считалось уместным переходить в штыковую, останется только сотня. Никаких пулеметов, проходивших тогда по ведомству артиллерии, - обычные саперные лопатки для окапывания и магазинные винтовки для стрельбы. И вот позицию стрелков уже не в состоянии взять шестикратно превосходящая масса пехоты - ведь у сотни пробежавших полверсты под огнем и в штыковом бою немного шансов против сотни лежавших в окопе.

Пацифизм в цифрах

На момент выхода «Будущей войны» в Европе еще царил мир, но в несложных арифметических выкладках Блиоха уже видна была вся картина грядущей Первой мировой, ее позиционный тупик. Как бы ни были выучены и преданы знамени бойцы, наступающие массы пехоты будут сметены огнем пехоты обороняющейся. Так и получилось в реальности - за конкретикой отошлем читателя к книге Барбары Такман «Августовские пушки». То, что на более поздних фазах войны наступавшую пехоту останавливали не стрелки, а пересидевшие артподготовку в блиндажах пулеметчики, ничего по сути не изменило.

На основании методики Блиоха очень просто вычислить ожидаемое время жизни пехотинца в бою при наступлении с рубежа 500 м до рубежа 25 м. Как видим, 537 из 637 солдат погибли или были тяжело ранены за время преодоления 475 м. Из приведенной в книге диаграммы видно, как сокращалось время жизни при приближении к противнику, как повышалась вероятность погибнуть при достижении рубежей 300, 200 м… Результаты оказались столь наглядными, что Блиох считал их достаточными для обоснования невозможности европейской войны и поэтому позаботился о максимальном распространении своего труда. Прочтение книги Блиоха побудило Николая II созвать в 1899 году в Гааге первую мирную конференцию по разоружению. Сам автор был представлен на получение Нобелевской премии мира.

Однако расчетам Блиоха не суждено было остановить грядущую бойню… А ведь в книге была масса других выкладок. Например, показывалось, что сотня стрелков с магазинными винтовками выведет из строя артиллерийскую батарею за 2 минуты с дистанции 800 м и за 18 минут с дистанции 1500 м - не правда ли, похоже на описанных Дивовым артиллеристов-десантников с их 30 минутами жизни дивизиона?

Третья мировая? Лучше не надо!

Работы тех военных специалистов, которые готовились не к предотвращению, а к успешному ведению войны, перерасти холодная война в горячую Третью мировую, широко не публиковались. Но - парадоксально - именно этим трудам было суждено способствовать сохранению мира. И вот в узких и не склонных к публичности кругах штабистов стал использоваться расчетный параметр «времени жизни в бою». Для танка, для бронетранспортера, для подразделения. Значения для этих параметров получали примерно так же, как некогда Блиох. Брали противотанковое орудие, и на полигоне определяли вероятность попадания в силуэт машины. В качестве мишени использовали тот или иной танк (в начале холодной войны обе противоборствующие стороны для этих целей задействовали трофейную германскую технику) и проверяли, с какой вероятностью попадание снаряда пробьет броню или заброневое действие выведет машину из строя.

В результате цепочки расчетов и выводилось то самое время жизни единицы техники в той или иной тактической ситуации. Оно было сугубо расчетной величиной. Наверное, многие слышали о таких денежных единицах, как аттический талант или южногерманский талер. Первый содержал 26 106 г серебра, второй - всего 16,67 г того же металла, но и тот и другой никогда не существовали в виде монеты, а были всего лишь мерой счета более мелких денег - драхм или грошей. Так и танк, которому предстоит прожить во встречном бою именно 17 минут, - это не более чем математическая абстракция. Речь идет лишь об удобной для времени арифмометров и логарифмических линеек интегральной оценке. Не прибегая к сложным расчетам, штабист мог определить, сколько танков понадобится для боевой задачи, в ходе выполнения которой требуется под огнем пройти то или иное расстояние. Сводим воедино расстояние, боевую скорость и время жизни. Определяем по нормативам, сколько танков в строю должно остаться на ширину фронта после того, как они пройдут через ад боя. И сразу понятно, подразделению какой численности боевую задачу следует поручить. Прогнозируемый выход из строя танков не обязательно означал гибель экипажей. Как цинично рассуждал в повести офицера-фронтовика Виктора Курочкина «На войне как на войне» механик-водитель Щербак, «Вот было б счастье, если б фриц закатал болванку в моторный отсек: машине капут, и все живы». И для артдивизиона исчерпание получаса боя, на который он был рассчитан, означало прежде всего израсходование боекомплекта, перегрев стволов и откатников, необходимость ухода с позиций, а не гибель под огнем.

Нейтронный фактор

Условное «время жизни в бою» успешно служило штабным офицерам и тогда, когда приходилось определять срок боеспособности наступающих танковых подразделений в условиях применения противником нейтронных боеголовок; когда нужно было прикинуть, какой мощности ядерный удар выжжет вражеские противотанковые ракеты и продлит время жизни своим танкам. Задачи применения гигантских мощностей решались простейшими уравнениями: именно они давали однозначный вывод - ядерной войны на Европейском ТВД необходимо избежать.

Ну а современные системы управления боевыми действиями, от самых высокоуровневых, таких как Национальный центр управления обороной РФ до тактических, таких как Единая система управления тактического звена «Созвездие», используют более дифференцированные и более точные параметры моделирования, которое теперь ведется в реальном масштабе времени. Впрочем, целевая функция остается прежней - сделать так, чтобы и люди, и машины жили в бою максимальное время.

О «времени жизни в бою» - бойца, танка, подразделения - наслышаны все, кто имел хотя бы касательное отношение к армейской службе или оборонной промышленности. Но что в реальности стоит за этими цифрами? Действительно ли, отправляясь в бой, можно начинать отсчитывать минуты до неминуемого конца? Бытующие в широких массах военнослужащих представления о времени жизни в бою удачно изобразил Олег Дивов в романе «Оружие Возмездия» - книге о службе «устиновских студентов» на закате советской власти: «Они, гордо: наш дивизион рассчитан на тридцать минут боя! Мы им открытым текстом: нашли чем гордиться!». В этих двух предложениях сошлось все - и гордость своим смертничеством, и перенос неверно понятой тактической оценки дееспособности подразделения во времени на жизнь его личного состава, и отторжение такой ложной гордости более грамотными товарищами…

Представления о том, что существует вычисленная продолжительность жизни для отдельных частей и соединений, пришли из практики штабной работы, из осмысления опыта Великой Отечественной. Средний промежуток времени, в течение которого полк или дивизия, согласно опыту войны, сохраняли боеспособность, и назывался «временем жизни». Это вовсе не означает, что по истечении этого срока весь личный состав будет перебит врагом, а техника сожжена.

Возьмем дивизию - основное тактическое соединение. Для ее функционирования нужно, чтобы в стрелковых подразделениях было достаточное число бойцов - а они выбывают не только убитыми, но и ранеными (от трех до шести на одного убитого), заболевшими, стершими до костей ноги или травмированными люком БТР… Нужно, чтобы инженерный батальон имел запас того имущества, из которого будут наводиться мосты - ведь по ним батальон снабжения повезет все, что необходимо частям и подразделениям в бою и на марше. Требуется, чтобы ремонтно-восстановительный батальон располагал необходимым количеством запчастей и инструмента для поддержания техники в рабочем / боеспособном состоянии. И все эти запасы не безграничны. Израсходование тяжелых механизированных мостов ТММ-3 или звеньев понтонно-мостового парка приведет к резкому снижению наступательных возможностей соединения, ограничит его «жизнь» в операции.

Губительные метры

Таковы факторы, влияющие на жизнеспособность соединения, но не связанные с противодействием противника. Теперь обратимся к оценке времени «жизни в бою». Сколько может прожить отдельный солдат в сражении, ведущемся с использованием того или иного оружия, с применением той или иной тактики. Первый серьезный опыт таких расчетов был представлен в уникальном труде «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях». Книга вышла в шести томах в 1898 году, а автором ее был варшавский банкир и железнодорожник Иван Блиох.

Привыкший к числам финансист Блиох при помощи собранного им уникального коллектива, состоявшего из офицеров Генштаба, попробовал математически оценить воздействие новых видов оружия - магазинных винтовок, пулеметов, артиллерийских орудий на бездымном порохе и с бризантным зарядом - на тогдашние виды тактики. Методика была весьма проста. Из французского военного руководства 1890 года брали схему наступления батальона. Брали полученные на полигоне вероятности поражения ростовой цели окопавшимся стрелком из трехлинейных винтовок. Скорости, с которыми движется под бой барабанов и звуки рожков цепь стрелков, были хорошо известны - и для шага, и для бега, на который французы собирались переходить при сближении с противником. Дальше шла самая обычная арифметика, дававшая поразительный результат. Если с рубежа в 500 м к сотне окопавшихся стрелков с магазинными винтовками начинает приближаться 637 пехотинцев, то даже при всей быстроте «французского порыва» к рубежу 25 м, с которого тогда считалось уместным переходить в штыковую, останется только сотня. Никаких пулеметов, проходивших тогда по ведомству артиллерии, - обычные саперные лопатки для окапывания и магазинные винтовки для стрельбы. И вот позицию стрелков уже не в состоянии взять шестикратно превосходящая масса пехоты - ведь у сотни пробежавших полверсты под огнем и в штыковом бою немного шансов против сотни лежавших в окопе.

Пацифизм в цифрах

На момент выхода «Будущей войны» в Европе еще царил мир, но в несложных арифметических выкладках Блиоха уже видна была вся картина грядущей Первой мировой, ее позиционный тупик. Как бы ни были выучены и преданы знамени бойцы, наступающие массы пехоты будут сметены огнем пехоты обороняющейся. Так и получилось в реальности - за конкретикой отошлем читателя к книге Барбары Такман «Августовские пушки». То, что на более поздних фазах войны наступавшую пехоту останавливали не стрелки, а пересидевшие артподготовку в блиндажах пулеметчики, ничего по сути не изменило.

На основании методики Блиоха очень просто вычислить ожидаемое время жизни пехотинца в бою при наступлении с рубежа 500 м до рубежа 25 м. Как видим, 537 из 637 солдат погибли или были тяжело ранены за время преодоления 475 м. Из приведенной в книге диаграммы видно, как сокращалось время жизни при приближении к противнику, как повышалась вероятность погибнуть при достижении рубежей 300, 200 м… Результаты оказались столь наглядными, что Блиох считал их достаточными для обоснования невозможности европейской войны и поэтому позаботился о максимальном распространении своего труда. Прочтение книги Блиоха побудило Николая II созвать в 1899 году в Гааге первую мирную конференцию по разоружению. Сам автор был представлен на получение Нобелевской премии мира.

Однако расчетам Блиоха не суждено было остановить грядущую бойню… А ведь в книге была масса других выкладок. Например, показывалось, что сотня стрелков с магазинными винтовками выведет из строя артиллерийскую батарею за 2 минуты с дистанции 800 м и за 18 минут с дистанции 1500 м - не правда ли, похоже на описанных Дивовым артиллеристов-десантников с их 30 минутами жизни дивизиона?

Третья мировая? Лучше не надо!

Работы тех военных специалистов, которые готовились не к предотвращению, а к успешному ведению войны, перерасти холодная война в горячую Третью мировую, широко не публиковались. Но - парадоксально - именно этим трудам было суждено способствовать сохранению мира. И вот в узких и не склонных к публичности кругах штабистов стал использоваться расчетный параметр «времени жизни в бою». Для танка, для бронетранспортера, для подразделения. Значения для этих параметров получали примерно так же, как некогда Блиох. Брали противотанковое орудие, и на полигоне определяли вероятность попадания в силуэт машины. В качестве мишени использовали тот или иной танк (в начале холодной войны обе противоборствующие стороны для этих целей задействовали трофейную германскую технику) и проверяли, с какой вероятностью попадание снаряда пробьет броню или заброневое действие выведет машину из строя.

В результате цепочки расчетов и выводилось то самое время жизни единицы техники в той или иной тактической ситуации. Оно было сугубо расчетной величиной. Наверное, многие слышали о таких денежных единицах, как аттический талант или южногерманский талер. Первый содержал 26,106 г серебра, второй - всего 16,67 г того же металла, но и тот и другой никогда не существовали в виде монеты, а были всего лишь мерой счета более мелких денег - драхм или грошей. Так и танк, которому предстоит прожить во встречном бою именно 17 минут, - это не более чем математическая абстракция. Речь идет лишь об удобной для времени арифмометров и логарифмических линеек интегральной оценке. Не прибегая к сложным расчетам, штабист мог определить, сколько танков понадобится для боевой задачи, в ходе выполнения которой требуется под огнем пройти то или иное расстояние. Сводим воедино расстояние, боевую скорость и время жизни. Определяем по нормативам, сколько танков в строю должно остаться на ширину фронта после того, как они пройдут через ад боя. И сразу понятно, подразделению какой численности боевую задачу следует поручить.

Прогнозируемый выход из строя танков не обязательно означал гибель экипажей. Как цинично рассуждал в повести офицера-фронтовика Виктора Курочкина «На войне как на войне» механик-водитель Щербак, «Вот было б счастье, если б фриц закатал болванку в моторный отсек: машине капут, и все живы». И для артдивизиона исчерпание получаса боя, на который он был рассчитан, означало прежде всего израсходование боекомплекта, перегрев стволов и откатников, необходимость ухода с позиций, а не гибель под огнем.

Нейтронный фактор

Условное «время жизни в бою» успешно служило штабным офицерам и тогда, когда приходилось определять срок боеспособности наступающих танковых подразделений в условиях применения противником нейтронных боеголовок; когда нужно было прикинуть, какой мощности ядерный удар выжжет вражеские противотанковые ракеты и продлит время жизни своим танкам. Задачи применения гигантских мощностей решались простейшими уравнениями: именно они давали однозначный вывод - ядерной войны на Европейском ТВД необходимо избежать.

Ну а современные системы управления боевыми действиями, от самых высокоуровневых, таких как Национальный центр управления обороной РФ, до тактических, таких как Единая система управления тактического звена «Созвездие», используют более дифференцированные и более точные параметры моделирования, которое теперь ведется в реальном масштабе времени. Впрочем, целевая функция остается прежней - сделать так, чтобы и люди, и машины жили в бою максимальное время.